Аффект

Прошу, не искушай моë сердце снова,

Твоя слабость — жалкая оборона,

Прошу, не надо, пожалуйста, не нужно этого.

Прошу, не искушай моë сердце снова,

Любовь, подобная твоей, совсем не безвинна,

Поэтому, прошу, не надо, не нужно этого.*

— «Please don't», Milo Greene

***

— Excuse me, sir, what time is it now? — It's half past nine. — Thank you!** Лань Ванцзи проводил взглядом убежавшего в другую сторону прохожего, заторопившегося сразу, как услышал его ответ. Он развернулся на своих каблуках и стряхнул с зонта набежавшие на спицы капли. На улице неприятно, по-мартовски моросило. Однотипные автомобили проезжали туда-сюда, разбрызгивая мелкие лужи вдоль обочины. Всë это очень нехорошо напоминало Лань Ванцзи Лондон. Он почувствовал вибрацию в кармане брюк и вытащил мобильный. На экране высветилось входящее: «Брат». — Да? — Ванцзи, слушай внимательно: никакого сотрудничества с «Bouée Universal»¹ не будет! Час назад они проиграли дело и суд постановил их виновными в той грузовой аварии. Лу Ксин говорит, что ещë около пяти минут назад всплыла их чëрная бухгалтерия, — на одном дыхании выдал Лань Сичень. — Я договорился с Лаббэ, он готов перенести встречу на одиннадцать. Так что, сейчас же поезжай в Батиньоль-Монсо². — Понял. — Всë. У меня дела, Ванцзи. Я пошëл. Пока! — Мгм. И разговор закончился. Лань Ванцзи убрал телефон в портфель и поймал белое такси.

***

— Фу-ух! — Вэй Усянь забежал в первое попавшееся кафе и встряхнул мокрыми от дождя руками, которыми прикрывался, пока нëсся вдоль затопленной лужами Вожирар³. — Могу я проводить вас к свободному столику? — сию же минуту нарисовалась перед ним низенькая официантка с яркими веснушками. — Да-да! И сделайте мне сразу капучино! — улыбнулся он ей своей лучшей служебной улыбочкой. — А то откинусь в вашем Париже от холода! — Будет сделано, — хихикнула ему в ответ девчушка и, указав на столик у стены, умчалась в сторону барной стойки.

***

— Господин Лань, ближайшее отсюда заведение это «Maison»⁴. Четыре с половиной звезды в Google. — Подойдëт.

***

Лань Ванцзи зашëл внутрь небольшого кафе на углу Вожирар и Конвэншн⁵. Внутри оказалось тепло и пахло сладкой выпечкой. — Добрый день, вас проводить к свободному столику? — моментально появилась перед ним худощавая женщина с тëмными кудрями, собранными в аккуратный узел на затылке. — Мгм. — Пройдëмте, — одарила она его оценивающей ухмылкой. —…Ну и давайте штрудель с яблоком, — различило ухо Лань Ванцзи где-то на фоне. Он прошёл было мимо, но вдруг остановился. Неверяще нахмурив брови, он повернулся в сторону соседнего столика. О, да. Невозможное возможно. Это был не кто иной, как Вэй Усянь собственной персоной. В той самой тяжёлой, насколько помнилось Лань Ванцзи, и гладкой на ощупь кожанке, в огромном чëрном худи с панковским принтом и высоким, небрежно собранным — видно, второпях — хвостом волос. Мягких, гладких, божественно пахнущих волос насыщенного кофейного оттенка. — Вэй Ин, — то ли утвердительно, то ли вопросительно произнëс Лань Ванцзи. Вэй Усянь рассеянно моргнул и перестал вчитываться в петлявшие строки меню. Он неуверенно повернул голову к залу, а затем наткнулся на золотые глаза Лань Ванцзи. — Л-Лань… — запнулся тот от неожиданности, но его брови тут же радостно подскочили вверх. — Лань Чжань! Лань Ванцзи, переживший за этот краткий миг неоднозначное чувство, описать которое можно было не иначе как «переплетение всех существующих и не существующих кишок», с некоторым неудовольствием для своей гордости не заметил в поведении Вэй Усяня ни единого признака смущения или неловкости от той ночи. — Накройте ему здесь! Вэй Усянь потянул за руку Лань Ванцзи и усадил прямо перед собой. — Конечно! — отозвалась женщина-кудряшка и убежала за второй брошюрой меню. — Ну, Лань Чжань? — Вэй Усянь облокотился всем телом о столик. — Давно ты здесь? — С утра. — А я вот уже второй день. Хотя погода, что сегодня, что вчера — вообще не отличается, — безрадостно вздохнул Вэй Усянь. Лань Ванцзи обречëнно заглянул в серые притворявшиеся беспечными глаза. Может, Вэй Усянь и не хотел поднимать тему того, что с месяц назад он напился, а потом запрыгнул в кровать к фактическому незнакомцу в лице исполнительного директора «Lan Group», и всë это — будучи в чужой стране, но Лань Ванцзи помнил, пожалуй, даже слишком хорошо события того вечера, — хоть и не мог определиться, что точно испытывал по отношению к этой ситуации, — и точно знал, что и Вэй Усянь помнил, пусть и молчал. Поэтому ему ничего больше не оставалось, кроме как просто принять правила не озвученной никем из них игры. — Э-эх, Лань Чжань! Вот встретились бы мы утром, так я тебе такое бы место показал! — Какое? — Да одну просто чумовую кондитерскую! Там было столько выпечки! — меланхолично, как истинный поэт, повëл головой Вэй Усянь. — Короче, круассаны у них то, что надо! Проверено мной, уж поверь. — Мгм. Вэй Усянь, заметив подозрительную отстранённость в голосе собеседника, цыкнул и скрестил руки на груди: — Господин Лань, вы, как я посмотрю, сегодня особенно немногословны! Лань Ванцзи устало вздохнул, опустив глаза в принесëнное ему меню. — Нужно быть тише. — В каком смысле? — не понял Вэй Усянь и вопросительно приподнял бровь. — Нас могут узнать, — отчëтливо произнëс спокойный с виду Лань Ванцзи. — Снова. Вэй Усянь, выдавив нервный смешок, невольно нахмурился. Разумеется, он хорошо понимал причину такого предупреждения, но ограничивать себя было совсем не в его стиле. «Да, конечно. Он прав», — подумал Вэй Усянь, и его сознание деловито кивнуло само себе. Но вот в груди почему-то осталась осевшая неожиданно тяжëлой гирькой недосказанность. Как разварившиеся ягоды в детском морсе или чаинки в самодельном чае. Неприятно, короче говоря. — Что ж, — закусил он губу, стиснув под столом рукав куртки. —…Ваш штрудель, сэр! — появилась перед их столиком веснушчатая девчонка и заиграла весьма миловидными ямочками на щеках. — А? — обернулся Вэй Усянь. — Д-да! Спасибо! — Приятного аппетита, — подмигнула она ему и упорхала к другому столику. —…Ладно, — немного севшим голосом снова начал Вэй Усянь. — В общем-то, я тебя понял. Оставшееся время обеда они провели в запредельно неловкой тишине, — хоть ни один из них и не признал бы этого, — только время от времени переговариваясь о принесëнных хорошо пахнувших блюдах, неутешительном прогнозе на неделю и последних новостях. — Лань Чжань, — Вэй Усянь заправил прядь волос за ухо и взглянул в лицо Лань Ванцзи. Они уже закончили с едой и сейчас стояли у выхода. — У меня через час тренировка, и до завтрашнего вечера я буду занят подготовкой к номеру. Так что… В этот раз мы не сможем прогуляться, — он потупил взгляд в мокрый асфальт, — только если… — Если? — Лань Ванцзи непроизвольно напрягся, не понимая даже, что именно его так насторожило в этой фразе. — Только если ты снова не подождëшь меня после выступления, — бесстыдно ухмыльнулся ему тот. Лань Ванцзи облегчëнно расслабил плечи. — Мгм. — Правда? Тогда, может, снова поедим вместе? И сделаем это как раз у кого-нибудь из нас в номере, — зажглись серебром у Вэй Усяня глаза. —…Чтобы никто нас не засëк, — насмешливо добавил он, ехидно сузив глаза в щëлочки. —…Мгм. На этом они и сошлись. Вэй Усянь, ведомый навигатором, взмахнул длинным хвостом и ушëл по своим танцорским делам, а Лань Ванцзи, глядя ему вслед, заверил себя в том, что переживать им обоим больше было не о чем.

***

— А-Фэн! Ноготь! Лань Ванцзи обернулся в сторону громкого болезненного вскрика за его спиной. — Я сломала ноготь, А-Фэн! — О, господи, А-Шань! Ты в порядке, милая? Лань Ванцзи хмыкнул про себя и вышел из просторной гардеробной. — Господин Лань! Лань Ванцзи! — донëсся до него звучный, с мягкой хрипотцой женский голос. — Минори, — Лань повернулся на каблуках и кивнул знакомой барышне. Сегодня на ней была шуба и высокие кожаные сапожки на устойчивом каблуке. — Господин Лань, у вас уже есть предположения по поводу сегодняшнего выступления господина Вэя? — нагнала она его, и они вдвоëм, нога в ногу, направились в зрительный зал, ни секунды не сомневаясь в очередном соседстве их кресел. — Нет. — Отчего же? Я пока проходила по холлу, услышала не меньше десятка идей. — Неудивительно. — Да, мне тоже так кажется. Хотя… Каждый раз, как пересекаю порог оперы или театра, где будет выступать Вэй Усянь, сама не могу удержаться и начинаю фантазировать. Ведь всегда так интересно, так волнительно! — Минори подняла на Лань Ванцзи тяжëлые нарощенные ресницы и выгнула тонко выщипанную бровь. — Вы так не думаете? — Думаю, что предугать такое невозможно. — Вот уж действительно, — японо-итальянка растянула в понимающей улыбке переливавшиеся ярким блеском губы. — Что правда, то правда. Вдруг над головами у них раздался мягкий, но вполне настойчивый звонок, вежливо напомнивший им о приближавшемся начале долгожданного события. — Ох, как и ожидалось, — Минори приземлилась на соседнее с Лань Ванцзи место. —…А-Фэн, но как же ноготь?! — раздалось жалобно где-то снизу, в рядах амфитеатра. Пара человек шикнула ей в ответ, и зал, укрывшись, как мантией, темнотой, постепенно затих. Лань Ванцзи прикрыл глаза и медленно, успокаиваясь, глубоко вздохнул. Воздух пах духами, натуральной кожей и пылью. «Покажи мне что-то новое», — подумалось требовательному директору в нëм. После чего щëлкнули прожекторы. Три тонких луча света — один ровно вертикально, два других — на тридцать градусов по обе стороны, сошлись на фигуре в скромных, почти что нищенских одеждах. По залу разнеслось грохотание тяжëлых шагов, похожее на уханье толкавшейся педали. Что-то в этом звуке было внутриутробно опасным. Скрипки протяжно, забито, вымученными волнами наплыли на мигом затихших под такой давящей атмосферой зрителей. Свет рассеялся равномерней по сцене, и на ней теперь уже без труда можно было рассмотреть не только кривые очертания жалкого, ссутулившегося, почти что призрачного силуэта, но и человека в нëм. Потемневшая со временем, сильно изношенная льняная рубаха. Тугой чëрный, с витой вышивкой крошечных лютиков корсет на талии с грубыми на вид, но вполне опрятно подвязанными джутовыми шнурками⁶. Изорванные у голеней пóрты⁷, исцарапанные, разве что не босые ноги, только у стоп перевязанные кусками грязной ткани. Истëртая, драная, неказистая накидка едва прикрывала худую, сгорбленную спину. Плетëная корзинка с платком на ней в худой руке. Спутавшиеся волосы, подвязанные в косой пучок на затылке. Осунувшееся, бледное лицо. И две монеты одичалых глаз. «Early this morning», — раздалось низко по залу, и зрители, все, как один вздрогнули от неожиданно низкой октавы. Вэй Усянь несмело, трясущимися руками обхватил себя за плечи, и люди поняли: он начал повествовать. Ритм струнных изменился на более чëткий, драматичный темп и задал истории направление. «When you knocked upon my door…» — Анья Плажг, чуть не хрипя, упоëнно протягивала тяжëлые ноты. Вэй Усянь вжал голову в плечи и зажмурил глаза. «Early this morning», — повторяя как будто для того, чтобы каждый смог зарубить себе это на носу, продолжала рычать Анья. «When you knocked upon my door…» Вэй Усянь трясся, его покрытые синяками и ссадинами ноги дрожали. Он был жертвой. «And I said hello Satan!» — вскрикнула Плажг, и Вэй Усянь доказательством вскинул окровавленную ногу в отчаянном аттитьюде. «I believe it's time to go», — усмехалась над всеми вокалистка. Танцор же кротко демонстрировал залу свои увечья. «Что же такого страшного с ним случилось? — так и вопрошали увлечëнные действом зрители. — Кто его так?» «Me and the Devil!» — вместе с громовым голосом Аньи взвизгнули даже скрипки. Жалостливо, но спешно, как молния. «Was walking side by side…» Вэй Усянь, как в удушье, комкал свои вещи, он будто бы хотел вырваться из осквернëнного тела, так и порываясь выдрать вросшие в его душу воспоминания о совершённом над ним злодеянии. Он боялся, но молчать больше не было сил. «I'm gonna see my man…» — спокойно, затейливо известила Анья Плажг. «'Til I get satisfied!» — снова прогрохотала высокая нота. Вэй Усянь рывком подался вперëд в резком экарте. Глаза его бурлили в жажде мести, но тело было ничтожно слабым. «Обречëн скитаться по миру в молчаливом крике», — понял Лань Ванцзи и слегка кивнул своему доводу головой. «I don't see why», — протяжно затягивалась громовой тучей над зрительным залом Анья. «That he would dog me around!» — Вэй Усянь перешагивал свою тень, свои страхи и судорожно вскидывал к небу руки в поиске мучившего его ответа. «I don't see why people dog me around!» Вэй Усянь с гневным укором небесам тряс побелевшими, истерзанными руками. «It must be that old evil spirit…» — подсказывала ему Плажг, и Вэй Усянь, истощëнный от блужданий, верил ей, верил властному басу в своей голове. «So deep down in the ground…» — взвыла она сиреной и замолчала. Вэй Усянь сорвался с места и, охваченный паранойей, арабеском понëсся по сцене, не ведая, казалось даже, куда шëл. Нервные, но маневренные глиссады, вихрь порывистых ронд де жамб. Скрипки отыгрывали свой строгий марш, служивший герою на сцене смертельным приговором. Вэй Усянь кидался из одного конца сцены в другой. Но вот секунда, и музыка затихла. Вэй Усянь разбежался и сиганул великолепную, до сбившегося дыхания у наблюдавших кабриоль. Корзинка случайно выскочила из его руки, и расшитый пышными цветами платок, соскользнув с неë, картинно вспорхнул в воздух. Но было кое-что ещë. Всего на секунду, на краткий миг в воздухе промелькнуло что-то блестящее, похожее будто бы на осколок. Но все до единого в зрительном зале заметили, что было это отнюдь не стекло. Это был нож. Мало кто успел рассмотреть, но на рукояти его были выгравированы узоры, а лезвие прожигали алые капли. Хотя это было не так уж и важно, ведь то, что нужно было понять, уже было понято. Никакая это не жертва. Перед ними по сцене скакал убийца. Лань Ванцзи хмыкнул. Это было очередным обманом в исполнении Вэй Усяня. Можно было считать, что он снова всех провëл. Оружие ударилось оземь, и по залу эхом разнëсся характерный металлический отзвук. Вэй Усянь приземлился на одну ногу, согнув еë в колене и глубоко присев, и, будто бы буравя носком поверхность сцены, начал выкручивать совершенные, идеально выверенные пируэты. «You may bury my body!» — как сорвавшийся с цепи пëс, прорычала Анья Плажг. Обманутый зал резко втянул воздух, вслушиваясь и осмысляя строки, которые звучали теперь, в новом свете, совсем по-другому. «Down by the highway side» Вэй Усянь обернулся к зрителям и сверкнул коварной, злобной улыбкой. «So my old evil spirit…» — выступавший усмехался вместе с Аньей. Он метался, выкручивая и заламывая руки под неестественными углами. Резко останавливался под рокот мощного вокала и начинал красться, как бы показывая те приëмы, которыми пользовался во время совершения своих грехов. Разворачивался на пятках, готовясь махнуть очередной прыжок, и его широко раскрытый рот в это время перекашивался в безумной, одержимой улыбке. «…Can get a Greyhound bus and ride» Он видел, как люди в зале напряглись, и продолжал биться в ещë большем исступлении. «So my old evil spirit» — вдалбливала в головы Плажг. Вэй Усянь разбежался, взмахнув своей накидкой, и, как ополоумевший, скаканул ввысь. «Can get a Greyhound bus and ride!» Жете, достигшее самих небес. Скрипки выжали из себя последний звук, и тяжëлые клавишные опустились на зал, завершив тëмную сказку на ночь. Вэй Усянь, смиренно сложив ноги в пятой позиции, опустил голову и замер. Но глаза его сияли воистину чëрным огнëм. Одна секунда, две… И зал уже по привычке встал, громко, с уважением и восхищением хлопая до саднящих припухлостей в ладоши. В помещение вернулся свет. Лань Ванцзи, пытаясь привыкнуть, моргнул пару раз и потëр затëкшие руки о брюки, разгоняя по ним кровь. Вэй Усянь под грохот ставивших под сомнение прочность человеческих барабанных перепонок аплодисментов медленно расправил плечи, будто бы оттаивая, и подошëл к покоившейся в стороне корзинке. Он нагнулся к ней и схватился за плетëную ручку. Но вдруг его ладонь легла на нож, там же, не вдалеке, поблëскивавший серебром. Он взялся за рукоять и поднëс лезвие к губам. Под неуверенные, вмиг затихшие хлопки он поцеловал холодный металл. Затем убрал нож в свою корзину, накрыл его платком, бросил на смутившийся зал оценивающий, стервятничий взгляд и скрылся за задвинувшимися шторами.

***

— Господин Лань! Вэй Ин говорит, что ему осталось не много. Вот-вот — и он выйдет, — Джу Гэ, не имевший, в отличие от своих подопечных, хорошей физической подготовки, немного запыхался, бегая туда-сюда. Они вдвоëм с Лань Ванцзи снова стояли у гримëрной. — Мгм. — К-как… Как ваш новый проект? — Джу Гэ попытался заполнить тишину. — По-прежнему конфиденциален, — не особо приветливо ответил ему Лань. — Ох… Ясно. «Что ж такое, — подумалось менеджеру. — Мы опять в этой ситуации». —…Нет же! Вы не имеете права! Это имущество Оперы Гарнье! — Да ладно вам! Не думал, что парижане такие снобы! — Вернитесь сейчас же! — Вэй Ин! — так гаркнул и без того уставший Джу Гэ, что даже Лань Ванцзи вздрогнул от неожиданности. Кто бы мог подумать, что этот коренастый человек способен издавать настолько громкие звуки? — Что ты опять уч-ч-щудил?! Я же просил тебя не создавать мне новых проблем! Из-за угла показалась темноволосая макушка с высокой гулькой, после острый локоть, шахматная доска под мышкой, а затем и подтянутый торс в чëрном лонгсливе. — Кхм! — с видом образцового ученика прокашлялся в кулак Вэй Усянь. — Шахматы? — нахмурился Джу Гэ. — Где ты их взял? — Они лежали у меня на столике. Я подумал, что ничего страшного не случится, если я позаимствую их на денëк-другой. — Молодой человек! — всë из-за того же угла выбежал с раздувшимися от раздражения ноздрями мужчина с редкими, зализанными к затылку перьями серых волос. — Это элемент декорации! Выступление с ними будет всего через неделю! — Пф! — закатил глаза Вэй Усянь. — Я же уже сказал, — он снова повернулся к разгневанному французу, — всë я вам верну. Вот завтра же и верну! — Да нельзя же та..! — Извините, сэр, давайте отойдëм? — Джу Гэ, дружески улыбнувшись, подошëл к старикану и положил ему на плечо руку. Тот брезгливо поморщился, но всë же позволил отвести себя в сторонку. — Вэй Ин. — Лань Чжань, ну только ты ещë не начинай! Я, между прочим, о нас с тобой забочусь. Тебе же понравилось играть со мной в бильярд в прошлый раз? Вот и в этот понравится! — Это чужая собственность, — резонно заметил Лань Ванцзи. — Собственность, может, и чужая, но и я не вор. Я всего-то хочу приятно провести с тобой вечер, что в этом плохого? — пробубнил Вэй Усянь, скрестив на груди руки. — Merci, sir!*** — снова послышался мягкий голос Джу Гэ. — Вэй Ин! — Да? — невинно улыбнулся ему тот. — Под мою ответственность, — прошипел он, указав носом на клетчатую доску в руках Вэй Усяня. — Если с ними хоть что-то… — Понял-понял! — примирительно развëл руками Вэй Усянь. — Спасибочки, Джу Гэ! — он подошëл к менеджеру и быстро чмокнул его в щëку. — Ну, мы пошли! — Ага, — пробухтел Джу Гэ в ответ подопечному. — Всего хорошего, господин Лань. — И вам, — сочувственно ответил ему Лань Ванцзи.

***

— Вот это хоромы! — прокомментировал Вэй Усянь, стоило только двери захлопнуться за его спиной. Лань Ванцзи, положив телефон, кредитку и ключ-карту от своего номера на тумбочку, обернулся к парню за своей спиной: —…Ты ночуешь в хостелах? — Ну, нет, но… — Вэй Усянь, не веря в то, что ему приходилось объяснять такие простые вещи Лань Ванцзи, глупо усмехнулся. — Просто не каждый смертный может позволить себе два центнера отеля в самом сердце Парижа. — Предпочитаю находиться в просторных помещениях. — Ага. Всего-то. — Вэй Ин, — недовольно нахмурился Лань Ванцзи. — Всë-всë! Вэй Усянь торопливо забросил свои шахматы на аккуратно заправленную кровать и спустился в холл вместе с Лань Ванцзи, чтобы сделать заказ на ужин. Они выбрали по добротной порции жаркого, решили разделить блюдо устриц на двоих и добавили овощную нарезку с листьями салата по инициативе Лань Ванцзи и бутылку шампанского, но уже, разумеется, только по инициативе Вэй Усяня. Затем поднялись обратно в номер. Вэй Усянь плюхнулся на край огромной постели Лань Ванцзи, наотрез отказавшись играть партию за столом, аргументируя это тем, что лëжа у него мозг работал в стократ продуктивнее. Лань Ванцзи вздохнул, прикрыв глаза, но прогонять неугомонного Вэй Усяня не стал и тоже сел на кровать, поближе к подушкам. Он скрестил ноги по-турецки, выпрямил спину и сложил руки на коленях. Вэй Усянь же, завидев это, не смог удержать смешка, но в отчаянной попытке не расхохотаться, катаясь по полу, он не заметил секундно проскочившего в глазах напротив яркого блеска, свидетельствовавшего против чести Лань Ванцзи, потому как тот в этот самый момент успел почувствовать, что от ямочек Вэй Усяня в груди у него сердце забилось горячим набатом. — Ну так что? Начнëм? Лань Ванцзи кивнул в ответ, и Вэй Усянь, встряхнув коробкой у уха, вслушиваясь в громкий стук, раскрыл поле, и изнутри посыпались деревянные, выкрашенные в плотную, но местами уже потрескавшуюся от старости краску фигуры. Они немного просели на поверхности мягкого покрывала, и половина из них, в силу своей конструкции, повалилась под собственной тяжестью набок. — Дай угадаю: белые? — усмехаясь, повëл бровью Вэй Усянь. — Не важно. — Конечно, важно! — возмущëнно вскинул руки Вэй Усянь. — Лань Чжань, не играй я чëрными, я бы не выиграл ни единой партии! А выиграл я их, к твоему сведению, очень и очень не мало, так что приготовься, — хитро улыбнулся ему тот. — Победа определяется навыками и уровнем концентрации. Не цветом фигур. — Ну, что за чепуха! Лань Ванцзи решил больше не спорить в этом заведомо тупиковом разговоре и просто позволил Вэй Усяню забрать себе все чëрные фигуры. — Ваш ход, господин Лань, — кивнул ему на чëрно-белую доску Вэй Усянь, и игра началась.

Примечания 0.5:

*любительский перевод Серой Лады. **— Извините, сэр, не подскажете который час? — Половина десятого. — Спасибо! ***— Спасибо, сэр! (фран.) ¹bouée — «спасательный круг» (фран.), транскрипция [бу́и], а не [буи́иииии] :) ²район в Париже, изобилующий иностранными посольствами. ³улица в Париже. Довольно спокойная и уютная. ⁴Maison — «дом» (фран.). Вымышленное название. ⁵очередная улочка в Париже. Пересекается с Вожирар. ⁶Да ладно, знаю я, что вы не знаете, что такое эти ваши джутовые шнурки. Ловите пикчу: https://bit.ly/2W51iRv ⁷Порты — длинные, неширокие, сужающиеся книзу штаны, которые подвязывались на талии шнурком. Картинка: https://bit.ly/39sxFwj Музыкальная композиция, представленная в данной главе (она же музыка из выступления) — «Me And the Devil» by Soap&Skin.