Blue Cock

— Дон, я тебя потом когда-нибудь закопаю… Хиори неловко переступала босыми ногами по дощетчатому полу, не решаясь выйти перед мужчиной. Кто же знал, что их небольшая вылазка в маленький традиционный домик за городом приведет к поражению в странном споре?.. А проигравший позволяет победителю делать с собой все что угодно его шальной душе. Ей стоило подумать трижды, прежде чем соглашаться развеять чужую скуку. Может быть, тогда бы ей удалось избежать примерки этого тихого белоснежного ужаса. Комплект светлого сексуального белья, и вдобавок пара непонятных чулок, что без проблем открывали ступни. Йо казалось, что она превратилась в бесстыдную проститутку. Всё надетое напоминало собой скорее обрывки одежды с тонкими, почти что незаменимыми ниточками. Лиф так и вовсе едва скрывал грудь средних размеров, практически просвечивая миниатюрные соски. Последними штрихами к образу служили чертов ободок с кошачьими ушками и тихо позвякивающий серебристый бубенчик. Она встала перед сидящим на невысоком нагромождении простыней и одеял Лоренцо. Обычно часто дразнящая и смело огрызающаяся с ним девушка теперь вела себя как скромница-девственница. Увидев подобную перемену, итальянец в предвкушении улыбнулся. — У нас же вроде как добровольный обмен властью — спросила она, смущенно нахмурившись — Почему ты просто словами не мог сказать, что хочешь разок подоминировать, а устроил весь этот спектакль со спором? Глядя на нынешнюю Хиори трудно было поверить, что большую часть в их интимной жизни доминировала она. На мужской шее даже надолго отпечаталась широкая полоса от кожаного ошейника. Он имел малость нездоровую мазохистскую любовь, когде девушка, имея роль властной госпожи, обращалась с ним, как с миленьким щеночком либо покорным слугой. Но сегодня все роли переменились… — Так было бы скучно и неинтересно! — произнёс он, словно капризный мальчишка — Скажи спасибо, что я не заставил тебя засовывать внутрь ту игрушку в виде хвостика. Он поманил её рукой к себе, словно кошечку на ароматное лакомство. Голубоглазая закатила глаза, и таки поплелась к нему, после присев на колени. Его шальные конечности тут же устремились к женской груди, плотно обхватив их. Она вздрагивает, когда ощущает, как длинные пальцы начинают пощипывать соски сквозь невесомую ткань. — И всё же, ты способна играть более покорную роль, как я погляжу? — влажный кончик шершавого языка медленно прошелся по тонкой шее — Посмотрим тогда, как ты продержишься остаток этого дня. Его руки продолжали без стеснения мять нежные груди, словно бы те были тягучим тестом или обычной ватой. Йо приятно морщилась, но старалась этого особо не показывать. Про себя она иногда не очень понимала, чем ему так понравилась эти почти что невзрачные формы. Он, кажется, без проблем прочёл чужие мысли, если судить по той нахальной улыбке. — Я прекрасно помню, насколько хорошо смотрелся мой член между твоих сисек… — он с намёком опустил голову на бок. Хиори сразу поняла его похотливое желание, но довольно скоро ей пришлось встать на колени и предстать лицом к лицу с чужим стояком. Правила нельзя нарушать, у них в отношениях все по-честному, да ещё и царит почти что БДСМ-иерархия. Перед лицом гордо встал большой, покрытый выпуклыми венками орган с красноватой головкой. Смазка уже обильно сочилась сверху, что позволила ему легко проскользнуть под верхнюю часть белья, оказываясь прямо в маленьком свободном пространстве между грудей. Кончик тут же прошелся по пухлым губам, пачкая их в вязких каплях. — Ты что творишь? А вдруг ткань порвется? — она слегка кривится, когда чувствует движения члена по коже и то, как чуть растягивается белый лиф. Бюстгальтер едва держится на своих тоненьких бретельках, и явно может спасть, если Дон продолжит свои фрикции. Йо поражена тем, насколько сильно он может стать извращенным, если дать бразды правления ему. Он так бесстыдно пачкает её лицо смазкой и как бы «невзаначай» размазывает по пространству возле губ. — Ах, как бы я хотел сейчас от тебя небольшого минета… — мужчина с нескрываемым кайфом запрокидывает голову от ощущения мягкой кожи вокруг — Ты делаешь его редко, но метко. Хиори до глубины души смущена, да и вообще чувствует некое унижение, но не может не признать, что это и в правду немного возбуждает. Лизать и сосать сразу она, тем не менее, пока не собирается, а лишь сводит груди вместе. Теперь о ствол трутся ещё и напряженные соски. — Иди ты, знаешь куда? Со своими извращениями и грязностями… — шипит она, слизывая малую часть предэякулята с лица. — Я пойду только в твою задницу — хихикает тот, на что получает в ответ закатанные глаза.