Чем ярче свет, тем гуще тени

      Крепость Меропид, вечер. Станки один за другим заканчивают свою работу, и залы с каждой минутой погружаются в предсонную тишину.       Кабинет Ризли, впрочем, этой самой тишине изменяет редко — здесь чаще пьют чай и подписывают документы, нежели шумят или спорят. Но можно ли назвать этот день исключением?       Вязкий уют нарушается в одно неосторожное мгновение. Дверь распахивается — чуть ли не с ноги, по привычке — и в комнату твердым шагом заходит Клоринда. Вид ее своеобразен — частично мокрая (виной тому подтекающий потолок подъемника), утомленная долгой и сложной дорогой — попросту жалкая. Юные аристократы и истеблишмент бы засмеялись, встретив подобную особу на своем пути.       Но не Ризли. Он, ошарашенный, так и замирает с книгой в руках прямо на лестнице. На его лице недоумение мешается с ясным удивлением, что становится понятно — гостью тут никто не ждал. — Клоринда? Что ты здесь делаешь? — герцог явно рад ее видеть, хотя все еще сбит с толку. — Сигвайн прислала весточку. Сказала, что ты срочно хочешь меня видеть.       Не растрачивая слова и остатки сил на любезность, телохранитель Архонта сразу переходит к делу — тоже по привычке. Быть в постоянном напряжении для нее — абсолютная норма, и на слабость нет ни сил, ни времени, ни желания. Хотя в данный момент желание пожаловаться (а лучше выругаться) на все вокруг удивительно велико, но Клоринда прежде ждет объяснений. Зачем же она понадобилась Ризли так срочно, что этого даже в записке не упоминалось? — Я не просил Сигвайн вызывать тебя. — Ризли пытается сообразить, как дуэлянт вообще проникла в крепость без его ведома, но так ничего и не придумывает. — Нет, точно не просил… — Меня действительно никто не просил. — беззаботно вклинивается в их разговор мелюзина, проскальзывая за спиной Клоринды прямиком к небольшой коробке. Импортные лекарства, судя по всему. — Его светлость упомянул, что смертельно скучает по госпоже Клоринде, и я сделала так, чтобы вы встретились!       Кажется, Сигвайн невероятно довольна собой. Настолько, что не замечает выражение лиц «встретившихся», ни одно из которых не выражает исключительного восторга. Ризли, вопреки его загадочному и противоречивому образу, остается растерянным и, быть может, немного смущенным, самую малость. А у Клоринды опускаются руки — неужели она, после полноценного рабочего дня и еще нескольких поручений, бросила все и проделала весь этот путь от Кур-де-Фонтейна до Дворца Эпиклез и в крепость Меропид, промокнув и озверев окончательно, только для того, чтобы выяснить, что здесь не стряслось ровным счетом ничего? Только ради этого? Только ради скучающего Ризли?       В иной ситуации, например в выходной, девушка бы не без удовольствия посетила места заключения чтобы поиграть с герцогом в карты, мужественно выпить молочный коктейль Сигвайн, потрепаться обо всем насущном и не очень. Но сейчас… — Прости ее, — вздыхает начальник тюрьмы, провожая взглядом веселую мелюзину, спешащую обратно в лазарет. — Она все неправильно поняла. Ничего не случилось, мы только зря тебя побеспокоили. — Не переживай, мне не впервой. — вновь набрасывая на себя равнодушность, девушка с тоской думает о том, что вернется домой только к ночи. — Может, тогда останешься отдохнуть? — Ризли, уже спустившийся на первый этаж своего кабинета, кладет книгу на сундук и приглашающе распахивает руки. — По себе знаю, что добираться сюда утомительно.       Судебный дуэлянт колеблется. Она действительно невероятно устала, так почему бы не восстановить силы перед обратной дорогой? Взвесив все за и против, она вновь разворачивается лицом к начальнику тюрьмы и кивает головой.       Тот почти сияет. Хлопает в ладоши и скалится, видимо желая искренне улыбнуться. Совсем как волк. Спрашивает неожиданно, зато как точно: — Голодна? — усмехается. — Да знаю, что голодна. Целый день опять не ела?       Ризли с хитрым прищуром разглядывает собеседницу, а та даже теряется — и как он только узнал? Может, у нее заурчал живот? Или прочитал прямым текстом в глазах? — Откуда ты знаешь? — Брось, не первый день знакомы. По утрам ты не завтракешь — сама мне говорила — и до обеда дуэли и сопровождение Архонта на судебное заседание. Сегодня, насколько мне известно, заседание неслабо подзатянулось, а потом ты сразу рванула сюда быстрее собственных пуль. Итого: ни одного приема пищи за день.       Герцог торжественно щелкает пальцами, вновь по-волчьи скалясь. А Клоринда молчит, не зная, впечатлиться ей или раздраженно фыркнуть. Наконец она сдается и смешивает обе эмоции в одну, непонятного цвета, вкуса и смысла. — Ладно, счетовод, твоя взяла. Ты прав. — Отлично! — что же здесь отличного? — Тогда приглашаю вас на ужин, миледи.       Видимо, Ризли действительно соскучился. Или ему просто скучно, раз в джентельмена решил поиграть. Девушка думает, что сейчас они пойдут в тюремную столовую, к остальным, но… Герцог и здесь ее удивляет — одна из дверей в коридоре жилого крыла приоткрывает свою тайну, которой оказывается небольшая кухонька, совмещенная со столовой. В отличие от апартаментов Клоринды, идеально чистых, почти стерильно белых плоскостей, эта комната больше похожа на склад. Куча разных банок, жестянок и прочих вещей разного содержания и наполнения буквально усыпают всю доступную поверхность — разве что стол чист, да на полу ничего не валяется. — Прошу прощения за бардак, не ожидал сегодня принимать гостей. — а Ризли уже возится у тумб, выуживая из шкафов утварь и продукты. — Мой руки и садись за стол, ждать совсем недолго. Уверяю, Клоринда, моя стряпня тебя не разочарует. Если уж ты смогла переварить блюда Сигвайн…       Все еще не понимая, в какую игру они играют, дуэлянт покорно готовится к ужину. Двадцать минут пролетают незаметно, и вскоре перед ней оказывается тарелка с чем-то, что определенно съедобно пахнет. И это… Действительно вкусно. Кто бы мог подумать, что господин Ризли умеет так хорошо готовить? — Не знала, что ты любитель кулинарии. — признается Клоринда, в мгновение ока съев свою порцию — все также по привычке. — Иногда устаешь от тюремного рациона. — качает головой герцог, унося посуду в раковину. — Люди на суше балуют себя дорогими платьями и зрелищами, а я балую себя новыми вкусами. Торговцы на мне неплохо зарабатывают, скажи?       Телохранитель Архонта пожимает плечами, стаскивая с рук осточертевшие перчатки. Краем глаза она замечает, что на ее ладони неприлично долго пялится Ризли, но внимания этому не придает. Какая ей разница?       Сытость немного расслабляет Клоринду, и в этот момент она похожа на одну из тех хищных птиц, наевшихся до отвала и неспособных даже взлететь, упорхнуть прочь, на свободу. Подальше от волков с их клыками. — Ну, раз ты согласилась на ужин, то может не откажешься и от ванны? — предлагает Ризли, подкупая своим дружелюбием. — Если уж отдыхать, то с размахом!       А Клоринде лень отказываться. В самом деле, почему бы и нет? Полежать часок в горячей воде, а затем с новыми силами отправиться в город, разгребать неразгребенное? — Хорошо. Идем. Подняться на чугунные ноги становится той еще пыткой, но с другой стороны это лишь очередная тренировка для ее тела. Какой же из Клоринды дуэлянт, если она не может справиться с обычной ходьбой, пусть и в таком состоянии?       Ванная комната, находящаяся сразу за дверью предбанник, впрочем, от кухни разительно отличается. Главным образом тем, что в ней нет посторонних предметов, а бòльшую ее часть занимает медная ванна, достаточно широкая, чтобы вместить и двоих. Да уж, в такой роскоши Клоринда может почувствовать себя королевой…       Пока Ризли возится с температурой воды, она не теряет времени. На стуле в предбаннике аккуратной стопочкой складываются сначала ее форма, затем чулки, шляпка и осточертевшие перчатки, потом уж и белье. Мягкий свет лампы освещает ее фигуру неприлично ярко, и позади возникает тень. Клоринда ее не видит, на нее не смотрит, зато тень та прекрасно видна Ризли, который все еще возится с водой. Проходит несколько минут, и он, весь красный, выходит к ней. — Ванна готова. Прошу… — герцог осекается, когда мимо него проходит абсолютно голая Клоринда, по-прежнему сияющая в свете лампы. — Прекрасно. Теперь ты. — …Что? — Раздевайся. — Клоринда не шутит, действительно не шутит. — Ты же сам предложил принять ванну, разве нет? И не задерживайся, а то вода остынет.       Ризли с минуту хлопает глазами, но не находит что ответить. Это… Явно не то, чего он мог ожидать. Особенно от Клоринды. Но она… Умеет удивлять. Абсолютно не стесняясь, произнося все это так, будто подобное — повседневность.       К тому моменту как он возвращается в ванную, девушка уже сидит в горячей воде. Ни пены, ни солей у Ризли нет, да и Клоринда, по правде, подобным редко балуется. Оттого прозрачная вода не может скрыть от мужских голубых глаз ни одной мелочи — ни усеянных шрамами плеч, ни налитой молочной груди, к которой так и манит прикоснуться, ни худых рук, на которые Ризли, пожалуй, засматривается дольше всего. Такие красивые и гибкие, с по-женски изящными ладонями и длинными пальчиками. Вся эта прелесть почти всегда скрыта под перчатками, и герцог на самом-то деле давно уже мечтал увидеть это великолепие воочию. Что же… Получается, мечта осуществлена?       Набирая ванну, начальник тюрьмы не рассчитывал, что принимать ее будут сразу двое. Оттого залезать приходится с величайшей осторожностью, да и шевелиться, опустившись, старается как можно меньше. Клоринда по всем заветам ложится прямо на него, расслабленно откидывая голову в ложбинку плеча, будто для нее и созданную. От нее пахнет совсем не потом, не грязью улиц или кровью сраженных — это убийственная смесь из маркота и ламповых колокольчиков с ноткой чего-то сладкого. Должно быть, духи, однако какие стойкие… Впрочем, Ризли не понять. Он зажмуривает глаза и изо всех сил старается дышать ровно, чтобы не выдать волнения или, что еще хуже, возбуждения. Но ведь непросто так они лежат тут вдвоем?       Горячая вода нежит тело, распаривает кожу. Клоринда искренне наслаждается всем, что сейчас происходит — потрясающими ощущениями, приятной компанией, щадящей атмосферой. Можно откинуть все напряжение и стеснения, и… — Не строй из себя архонты знают кого, я чувствую, что ты напряжен. — не открывая глаз, молвит девушка, буквально позвоночником ощущая как тверды мышцы его живота.       Те самые изящные пальцы касаются мужской щеки и легкой щетины, да поглаживают, будто стараясь успокоить. Эффекта, впрочем, она добивается абсолютно противоположного. Это видно по тому, как Ризли давится вдохом и начинает ерзать, мигом теряя всю свою статность. Клоринду же это ни капельки не смущает, и в следующее мгновение она перекладывает его мощную руку, почти что лапу на свое молочное бедро. Обычное, исполосованное шрамами — как считает Клоринда. Самое мягкое и красивое на свете — если спросите Ризли. — Ох… — почти что шепотом. — Не ожидал…       Игнорируя все правила приличия, без какого-либо спроса герцог внезапно прижимается губами к плечу девушки. Скользит выше, к шее, но там и останавливается, будто ждет согласия. В устной форме высказывать свои мысли Клоринда не соглашается, и вместо этого кладет вторую его руку себе на грудь, легонечко сжимая. Ризли тем временем буквально видит звезды перед глазами, и с этой минуты напряженное дыхание становится не единственным, но самым незаметным индификатором его возбуждения. Плоть горит, а с ней горит и сознание — только от стыда, что так по-мальчишески потерял контроль.       А Клоринде, кажется, лежать в одной позе попросту надоедает. Переворачиваясь, она игнорирует расплескавшуюся воду, ровно как и частично упавшие на лицо волосы. Ризли убирает их ей за ушко, но девушка и не думает благодарить. Одна ее рука, бесподобно красивая рука властно укладывается герцогу на грудь, вторая же скрывается под водой. Мужчина не смотрит, не хочет смотреть — от этого ощущения первого прикосновения кажутся еще слаще. Его тело содрогается, а изо рта доносится настоящий рык. Девушка на это лишь щурится и строгим голосом констатирует факт: — Нет, месье Ризли. Ты не волк. — уголок ее губ на секунду приподнимается. — Ты медведь. — Для тебя, моя дорогая… — новое прикосновение, новая дрожь. — …хоть ручной пес…       Кажется, Клоригду это ну уж очень сильно смешит. Настолько, что в этот раз уголки губ взлетают выше на чуть дольший срок, однако и этого недостаточно, чтобы выдворить ледяную маску из людской памяти. Быть может, она втайне имеет у себя крио глаз бога? Иначе что же заставляет ее быть такой холодной?       Впрочем, все мысли о холоде тут же рассыпаются в прах, стоит только ей обхватить твердую плоть рукой. Вода в ванне уже остыла, но не остыли их тела — так точно не замерзнут. Герцог гортанно стонет, откидывая голову назад, но этот стон не длится долго — обжигающие губы Клоринды затыкают его, а взметнувшиеся прелестные руки обхватывают мужскую шею, царапая местами зарубцованную кожу.       Дышать так сложно и так больно, но ощущения от поцелуя затмевают все вышеперечисленное. Клоринда бесспорно лидирует в их маленькой дуэли, и все, что остается герцогу, так это не разочаровать ее.       Оторвавшись от чужих потрясающих губ, Ризли делает свой ход — ловкие пальцы ищут слабое местечко, и довольно скоро-таки находят. Теперь настает очередь содрогаться уже его сопернице, и сказать, что герцогу не не нравится это зрелище — это подписать себе пожизненный приговор на заключение. Оскал вновь разрезает мужское лицо, а широкие ладони смещаются к талии, с легкостью приподнимая женское тело и смещая его ровно настолько, чтобы полностью вставший член едва-едва касался набухших складок. Клоринда стонет и не без труда опускается вниз, благо широкие бедра позволяют принять в себя такую ширину и длину. Ее чертовски красивые пальцы впиваются в мужские плечи, и по тому, как со временем слабнет давление ногтей, Ризли может определить ее готовность.       От их движений вода плещется, во всю стекая на пол, но обоих это мало беспокоит — в воздухе витает страсть, губы сталкиваются с губами, а ритм ускоряется с каждым толчком. Герцог мнет ее пышную грудь и клянется — мысленно, разумеется — что в жизни не трогал чего-то более приятного, мягкого, нежного и красивого. Красота, быть может, понятие и субъективное, но всем этим словам он может показать кулак и заявить — икона настоящей красоты сейчас сидит на нем и вторит движению его бедер, стараясь даже сильно не стонать — какая выдержка!       Они целуются и целуются, разъединяются и сливаются воедино, цикл повторяется до бесконечности, и кажется, что выхода из него не существует. Существуют только они, занимающиеся сексом прямо в ванной герцога, получающие истинное удовольствие прямо здесь и сейчас.       Неизвествно, сколько продлились бы эти игры — но через несколько минут в пространстве раздается не такой уж и громкий крик, гласящий о том, что в этой дуэли победителем стал заведомо проигравший. Узость ее стенок сводит с ума, и на несколько секунд Ризли забывает как дышать — но приходится вспомнить, когда и собственное перевозбуждение достигает пика. Запачкав свои и чужие бедра, ванную, воду, начальник тюрьмы наконец испытывает облегчение. Приятная усталость наваливается на него разом, и только упавшая в бессилии на мускулистую грудь Клоринда мешает навести порядок. Вытереть пол, принять нормальный душ… Впрочем, и как на нее можно злиться? Засыпать сейчас нельзя, никак нельзя — и Клоринда честно держится, стараясь не сомкнуть глаз, пусть и пошевелиться не может. Как очаровательно. Так же очаровательно, как и рычащий шепот над ее ушком: — Может, теперь выпьем по чашечке чая?