All It Took Was Your Spark

— Ты правда думала, что я не замечу? Уэнсдей уронила свой блокнот. — Что? Тайлер стоял у её корзины для белья, открывая крышку и снова закрывая её. — Тебе СРОЧНО нужно постирать свою одежду, — он поднял на неё глаза полные недоумения. — Серьезно, у тебя вообще осталась какая-нибудь чистая одежда? Она пробормотала что-то неразборчивое в ответ. В прошлом ей не приходилось задумываться о подобных вещах, так как у «Невермор» была собственная прачечная: после того, как они заставили их носить такую замысловатую форму, было бы грубо с их стороны заставлять их стирать все самим, — дома же её стиркой всегда занимался кто-то другой. — Я мог бы сделать это за тебя, если хочешь, — сказал Тайлер хватая свою корзину для белья. — Я знаю одно дешевое место на Мейн-стрит, я все равно сейчас туда направляюсь. — На самом деле, это было бы действительно мило с твоей… — Уэнсдей остановилась на полпути. Не привыкнув так сильно потеть, последние несколько дней она меняла одежду с пугающей частотой. Ей даже пришлось чаще менять нижнее белье, что она также пыталась списать на потливость, но это не звучало убедительно даже для неё самой. Учитывая нынешнее состояние её нижнего белья, она не могла позволить Тайлеру даже приблизиться к нему. Но он, конечно же, не стал бы слушать её оправдания. — Мы могли бы пойти вместе, — сымпровизировала она, вставая со своего места и выхватывая корзину для белья из его рук. И вот так она обнаружила себя неуклюже марширующей с корзиной для белья, крепко прижатой к телу, вместе с Тайлером, ползущим где-то позади. Обычно она всячески избегала любых домашних обязанностей, но, так как она все еще была в поисках способа избавиться от навязчивых мыслей, терзающих её разум, она решила ухватиться за эту возможность отвлечься. Единственная проблема была в том, что причина этих самых мыслей следовала за ней прямо по пятам. — Просто хочу предупредить — это займет некоторое время, — сообщил он ей, когда они переходили улицу в сторону прачечной. Он схватил её за руку, защищая, когда машина затормозила в нескольких сантиметрах перед ними. Он выругался себе под нос, бормоча что-то о придурках, которым не следует садиться за руль, а Уэнсдей попыталась проигнорировать то, как от его теплого прикосновения у нее по коже пробежали мурашки. Ей показалось, или он действительно слишком долго и без необходимости держал её в своих руках? — Почему? — спросила она, когда они вошли в здание, наконец вспомнив, что Тайлер что-то сказал. В заведении было ни души, и скучающий работник, игравший в какую-то игру на своем телефоне, даже не поднял на них глаз, когда они вошли внутрь. — Кажется, очереди нет, — сухо прокомментировала она. — Ну, тебе нужно подождать, пока стиральная машина закончит свою работу, а затем положить одежду в сушилку. Это может занять от 3-х до 4-х часов, — объяснил Тайлер, в недоумении посмотрев на нее, как будто это были какие-то базовые навыки, которыми она просто обязана была владеть. — И чем нам заняться следующие 4 часа? — прямо спросила Уэнсдей, раздраженная его словами. — Мы будем просто тут ждать? — Ну, да, — медленно ответил Тайлер, — считай, что это приятное времяпрепровождение с соседом по комнате, — он поставил корзину на одну из стиральных машин, посмеиваясь про себя. — Это просто нелепо. У меня не так много времени, чтобы тратить его впустую, — сказала она. Конечно, это была наглая ложь: она просто не хотела оставаться с ним один на один все это время. Она уже могла представить, как Тайлер дразнит её, когда она кладет свое нижнее белье в стиральную машину, высмеивая за то, что она не знает, какой режим выбрать — нет, это было бы пыткой не в хорошем смысле этого слова. — Разве тут нельзя просто заплатить, чтобы за тебя все сделали? Тайлер приподнял брови. — Можно, но это будет стоить намного дороже. И это может занять несколько дней, чтобы… — Я заплачу, — перебила его Уэнсдей, подходя к стойке и доставая бумажник. Тайлер открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог произнести ни слова, когда его взгляд упал на пачку купюр в ее кошельке. Работник прачечной также не упустил этот момент и рьяно закивал, когда Уэнсдей потребовала от него постирать и высушить одежду в обеих корзинах как можно быстрее. — Видишь? — сказала она, чувствуя облегчение, когда они выходили из прачечной. — Я сэкономила нам 4 часа, которые мы могли бы потратить на разглядывание стен. Тайлер не ответил. Вместо этого он молча шел рядом с ней, ссутулившись и засунув руки в карманы. Они прошли почти половину пути до дома, когда он наконец пробормотал: — Тебе не нужно было платить. — Не переживай, — отмахнулась она от него. — Это было не так уж дорого. Кроме того, — добавила она, — считай это одолжением с моей стороны. Её поддразнивание возымело желаемый эффект, и рот Тайлера искривился в ухмылке. — Без сомнения, мой любимый вид одолжения — это получать что-то. — Надеюсь, отдавать ты тоже умеешь, — она проигнорировала намек в его фразе, — потому что именно ты пойдешь забирать вещи. — К твоему счастью, я действительно умею давать, — был его язвительный ответ, и Уэнсдей ускорила шаг, как будто быстрая ходьба помогла бы ей избавиться от разливающегося по её телу жара, вызванного его словами. К счастью Уэнсдей у нее были планы на вторую половину дня — она собиралась в местный торговой центр с Энид, которая рвалась осмотреть как все местные брендовые магазины, так и комиссионки. Уэнсдей явно больше интересовало последнее, так как покупка одежды с жуткой историей находилась в её списке желаний. Кроме того, она была просто рада оказать подальше от своей комнаты, зная, что Тайлер планировал быть там весь вечер. Беря одежду и направляясь в душ, она попыталась обдумать их ситуацию. Большую часть времени им удавалось придерживаться рамок приличия, в то время как Уэнсдей с каждым днем все глубже погружалась в учебу. Занятия еще не были настолько сложными для нее, но они были достаточно интересными, чтобы занять её мысли. С другой стороны, Тайлер, казалось, не слишком заботился о своей учебе и проводил большую часть времени вне их комнаты, играя на одном из инструментов, которыми владел. — Нам запрещено играть в общежитии, — ответил он ей, когда она спросила, но в его словах прослеживалась вина, и Уэнсдей предположила, что Тайлер имеет непосредственное отношение к появлению данного запрета. Она просто пожала плечами в ответ. Настанет день, когда ей придется спросить, где он играет, но она решила отложить этот вопрос, не желая, чтобы он воспринял это как желание провести больше времени с ним наедине. Она повернулась, чтобы запереть дверь ванной, когда кое-что заметила, ну, или скорее отсутствие кое-чего. — Тайлер? — спросила она, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы иметь возможность коммуницировать с ним. Он лежал, распластавшись на своей кровати, прямо перед дверью ванной, и смотрел на нее снизу вверх, положив руки за голову. Она старалась не пялиться на его бицепсы, когда он повернулся к ней, и его мышцы напряглись и увеличились из-за наклона. — Да, куколка? — ответил Тайлер, ухмыляясь, и она поняла, что была поймана с поличным. Она была полна ярости, когда выплюнула: — Не называй меня так. — Ты что-то хотела или просто наслаждаешься видом? — игриво спросил он, полностью игнорируя её просьбу. — Вчера у нас было четыре чистых полотенца, — сказала она, однако её гнев был совершенно не связан с полотенцами. — Почему сейчас тут только одно? — Потому что я их использовал, — беспечно ответил он, его глаза бесстыдно блуждали по ней. — Ты использовал три полотенца за день? — она положила руки на талию. — Как ты вообще умудрился использовать три полотенца за… — она замолчала, когда его улыбка стала еще шире, а лицо приобрело почти зловещее выражение. До нее медленно стал доходить смысл его слов. — Ты действительно хочешь знать ответ на этот вопрос? — спросил он, не пошевелив и пальцем, продолжая расслаблено смотреть на нее с кровати с той же опасной ухмылкой на лице. — Ты отвратителен! Уэнсдей захлопнула дверь, твердо решив навсегда стереть эту ухмылку с его лица. Но стоя в там, в ванной, она осознала, что присутствует прямо на месте преступления, главными жертвами которого стали их когда-то чистые полотенца. У нее не было возможности выяснить, когда и как он это сделал, при условии, что она находилась по ту сторону двери все время, но это случилось по крайней мере дважды за вчерашний день. Он планировал просто положить эти полотенца в стиральную машину прямо у нее на глазах, даже несмотря на то что он…несмотря на то, что они были пропитаны его… — Я знаю, ты в восторге, — услышала она его самодовольный голос, обращенный к ней через тонкую дверь ванной. Дрожащими пальцами Уэнсдей схватилась за раковину, отказываясь встречаться взглядом со своим раскрасневшимся лицом в зеркале.

***

Энид взволнованно щебетала о чем-то, связанном с Йоко, а Уэнсдей прикладывала все усилия, чтобы выглядеть заинтересованной, роясь в стопках одежды и стараясь не прикасаться ни к чему слишком яркому. — Ты пойдешь со мной? — Энид закончила болтать, в ожидании глядя на свою подругу с косичками. — Куда? — спросила Уэнсдей, после долгой паузы, во время которой она безуспешно пыталась вспомнить, что имела в виду блондинка. — На следующее выступление группы! — Какой еще группы? — Уэнсдей стало казаться, что у нее серьезные проблемы со слухом. Конечно, со слухом у нее было все прекрасно, ее проблема заключалась в низкой концентрации. Единственное о чем она могла думать, была самодовольная улыбка Тайлера и различные методы, которые она планировала применить, чтобы стереть её с его лица. — Группа Йоко, — сказала Энид, её лицо выражало полное разочарование. — Ты вообще меня слушаешь? Уэнсдей вздохнула. — Извини, — она смутилась и повернулась лицом к подруге. — Конечно, я пойду с тобой. Энид неуверенно улыбнулась, казалось, она была не совсем довольна ответом подруги. — Что случилось? — спросила она Уэнсдей, когда они вышли из магазина и стали бесцельно бродить по торговому центру. — Очевидно, что у тебя что-то на уме. — Это мой сосед по комнате, — выпалила Уэнсдей, её голос был полон ярости. — Этот…мальчишка, — сказала она, с каждой минутой становясь все злее, — он просто такой раздражающий…нет, на самом деле, — она ускорила свою речь и шаг, ее слова становились все громче и бессвязнее, — он — заноза в заднице. Он высокомерный, самоуверенный, невнимательный, грубый и бесстыдный. Он надоедливый и наглый, и он… — Полностью в твоем вкусе, — вмешалась Энид, игриво глядя на Уэнсдей, в то время как та потрясенно уставилась на подругу, буквально застыв на месте. — Простите? — её тон стал угрожающим. — Послушай, я с ним незнакома, поэтому не могу высказать тебе мое честное мнение, но это самое длинное описание парня, которое я когда-либо слышала от тебя, — объяснила Энид успокаивающим, почти извиняющимся, голосом. — Дело не в том, что он парень, — Уэнсдей старалась звучать как можно убедительней. Она старалась быть честной с самой собой. — Он просто невыносим. Независимо от того, что у него находится между ног, — добавила она прежде чем пожалеть о сказанном. Она прикусила собственный язык, молча проклиная себя. А, может быть, именно из-за того, что у него между ног? — Может быть он и полный придурок, но ты не можешь отрицать, что он тебя привлекает. Парень он или нет, но я никогда раньше не слышала, чтобы ты говорила о ком-то так эмоционально, — блондинка бросила на нее сочувствующий взгляд. — Я могу понять, что ты чувствуешь. Мне тоже тяжело жить с Йоко. Она, конечно, не пытается превратить мою жизнь в ад на земле, — добавила она, когда Уэнсдей попыталась что-то сказать, — но находиться так близко к тому, кто тебя привлекает в течении такого долгого времени — ну, это…достаточно трудно, — в ее голосе послышалось желание — чувство, которое Уэнсдей пыталась полностью отрицать в себе. — Он мне не нравиться, — пробормотала она в ответ, а Энид тут же ответила: — Конечно, нет. Уэнсдей ничего не ответила и зашла в магазин бытовых товаров, одержимая желанием купить новый комплект полотенец. — Я не хочу, чтобы он пользовался моими полотенцами, — вот и все объяснение, которое Энид удалось из нее выдавить. Блондинка закатила глаза, когда увидела цвет, который выбрала Уэнсдей — на её вкус серый был слишком темным. Казалось, Уэнсдей могла прочитать мысли подруги: «ну, да конечно, он ей не нравится…»

***

Когда Уэнсдей вернулась в пустую комнату, было уже достаточно темно. Она поставила свой единственный пакет с покупками к изножию кровати и со вздохом легла на неё. Она наклонила голову, чтобы осмотреть остальную часть комнаты, и её взгляд упал на груду одежды, расположившуюся между их кроватями. «Просто немыслимо», — подумала она, у нее не осталось энергии даже чтобы злиться. «И это у меня проблемы со стиркой?» — она горестно покачала головой. Тот факт, что они оставили свои корзины для белья в прачечной не было оправданием того, чтобы свободно разбрасывать свои грязные вещи по полу. Что ж, часть пола также принадлежала ей, и она отказывалась, чтобы на ее половине валялись вещи Тайлера. Она встала с кровати, наклонилась чтобы поднять одежду, и как раз в тот момент, когда она намеревалась бросить её на его кровать, её нос уловил какой-то запах. От распирающего любопытства она нахмурила брови и снова понюхала воздух. Это был незнакомый ей запах. Конечно, в самом запахе чувствовался Тайлер, но были и другие оттенки: что-то мускусное и глубокое, что-то ей незнакомое. Она поднесла стопку одежды ближе к лицу и, быстро найдя источник запаха, позволила другим предметам упасть на кровать. Она держала в руках боксеры. Они не представляли из себя что-то особенное — белые с черной резинкой с надписью SAXX, то что больше всего её привлекало, так это их запах. Прежде чем осознать, что она вообще делает, она поднесла ткань ближе к носу и глубоко вдохнула, анализируя: немного солоновато-терпкий запах пота, немного обычного аромата Тайлера и этот мускус — когда она его вдыхала он был скорее горьковатым, это был аромат чего-то сильного и первобытного. Этот запах почти вызвал у нее головокружение, когда она осознала, что это был запах его члена. Она держалась на грани столько дней, изо всех сил стараясь не думать о его члене, но все пошло прахом — мысли снова заполняли её разум и овладевали им. Она ясно помнила, как он выглядел, как будто не провела целую неделю, пытаясь выбросить его из головы. Под влиянием мыслей о нем, под влиянием любопытства и желаний она сдалась и еще раз глубоко вдохнула запах использованного нижнего белья, которое сжимала в руке. Теперь она знала не только, как выглядит его член, но и как он пахнет, и, к её ужасу, от этого у нее потекли слюнки. Откуда-то сзади донесся смешок, и её сердце пропустило удар. — Ты что? Нюхаешь моё нижнее бельё, извращенка?