В любви твоей, моё спасение

Эдирне. Конец ноября 1448г. Зал приёмов во дворце султана Мехмеда. Когда Мехмед вошёл в зал, все присутствующие склонились в поклоне. Молодой султан прошёл к трону и его голос величественно пронёсся по комнате. — Прежде чем начать заседание Совета, хочу известить вас о своём первом указе, который начнёт действовать с сегодняшнего дня и до тех пор, пока я не посчитаю нужным что - либо в нём изменить. Члены Совета застыли в молчаливом ожидании, а новоявленный правитель продолжил: — Мною было принято решение сохранить за каждым из вас его прежнюю должность. Все великие визири, паши, а также удж - беи, которых в своё время назначил мой покойный отец, Мурад - Хан, как и прежде, продолжат нести службу на благо великого Османского государства. Те в свою очередь вновь склонили головы, выражая благодарность падишаху. После чего, Мехмед незамедлительно озвучил членам Совета следующее: — Теперь перейдем непосредственно к тому, ради чего я приказал созвать Совет. Каждому, кто находится сейчас в этой комнате, известна цель, которую я поставил себе, ещё будучи шехзаде. Завоевать Константинополь. Мужчина обвел всех собравшихся внимательным взглядом, а затем спросил: — Что для этого нужно? В ответ прозвучал не слишком уверенный голос одного из пашей: — Мой султан, простите, однако, я как и раньше считаю, что завоевание Константинополя невозможно... Стены города очень крепки и он надёжно защищён со всех сторон. А у нас нет необходимых военных ресурсов, чтобы пробить эту защиту... Помимо всего прочего, император Константин наверняка уже заручился поддержкой с запада, дабы обезопасить себя... Но Мехмед, будто бы не услышав его, властно продолжил: — Чтобы познать границы возможного, необходимо испробовать невозможное. Осада города может продлится от нескольких дней до нескольких лет. И я соглашусь с вами, Шехабеддин - паша, у нас нет должных военных ресурсов для достижения этой цели. Пока нет. Для начала, нужно рассчитать и выделить из казны необходимую сумму для блокады. Ты лично будешь заниматься этим вопросом во время подготовки. Паша почтительно кивнул, не осмелившись более возражать. — Как прикажет наш султан. Затем взгляд молодого султана переместился на следующего члена Совета и он вновь задал вопрос: — Какова численность нашей армии на сегодняшний день, Заганос - паша? — В янычарском корпусе служит около четырёх тысяч солдат, повелитель. Так же есть две тысячи сипахи при дворе и два десятка тысяч сипахи - дворян. — Увеличить вдвое. — прозвучал приказ султана. Заганос - паша также как и Шехабеддин - паша, только поклонился в ответ. Теперь очередь дошла и до великого визиря, Халиля - паши. Ему было поручено найти опытных кораблестроителей и архитекторов. — Пока это всё. На сегодня Совет окончен, но мы ещё ни раз вернёмся к обсуждению данного вопроса. Можете идти. Прошу задержаться лишь тебя, Халиль - паша. Когда в зале остались лишь Мехмед и великий визирь, второй учтиво поинтересовался: — У вас ко мне ещё какое - то дело, повелитель? Султан кивнул. — От Лале - султан сегодня поступило весьма интересное предложение, которое меня очень заинтересовало. Она хочет открыть школу - приют для нуждающихся детей. И так как Ферхад - паша, отвечающий за науку и образование, на данный момент отсутствует, мне некому поручить решение этого вопроса. Ты должен найти подходящие по площади земельные участки. Желательно пустующие, чтобы никого не ущемлять. Но также разузнай, может найдутся те, кто владея таким участком, по какой - либо причине желают продать его. В этом случае, предложи всем землевладельцам хорошую цену и скажи, что их земля пойдёт на благое дело. Халиль - паша улыбнулся. — Дело действительно благое, мой султан. Думаю, его ждёт успех. И можете не беспокоиться, всё будет исполнено в ближайшее время. Что же касается Ферхада - паши, то насколько мне известно, сегодня вечером он возвращается в Эдирне. — Раз так, передай паше по возвращении, что я жду его во дворце. Пусть немедленно придёт. Мехмед поднялся с дивана, расправляя кафтан. А стоящий перед ним великий визирь, не поднимая головы, произнёс: — Как прикажете, повелитель. Убрав руки за спину, молодой султан отпустил Халиля - пашу из зала приёмов, а сам вскоре, переодевшись обычным крестьянином, отправился на встречу со вторым по значимости человеком в государстве, после султана, шейх-уль-исламом, Фахреддином-и Аджеми.

***

Спустя час. В доме шейха. Пожилой мужчина склонился перед Мехмедом почти до самой земли, когда тот открыл двери его дома. — Повелитель, вы оказали мне честь, придя сюда. Добро пожаловать! Прошу простить за небольшой беспорядок, я сегодня никого не ждал... — Всё в порядке. Не беспокойся, я ненадолго. Однако, вопрос по которому приехал, крайне важен. Предложив повелителю присесть, шейх принялся внимательно слушать. — Не сомневаюсь, мой султан. Иначе, вы бы не пришли ко мне. Так, в чём его суть? Мехмед рассказал шейху о своём намерении жениться на Лале и попросил его, по окончании траура, провести над ними обряд никаха. — Мой повелитель, — начал он. — Ваша воля, конечно закон и никто не вправе оспаривать принятые вами решения, однако, я заранее хочу попросить у вас прощение за проявленную дерзость, и всё же спрошу: уверены ли вы в нём?... Ведь никто из правителей, прежде не совершал подобного. Ни ваш дед, ни отец и уж тем более, никто до них... Это могут расценить, как нарушение одного из главных законов... Мехмед всё прекрасно понимал и осознавал. Заключение брака действительно означало, что теперь, многовековой порядок, установленный задолго до его рождения, будет нарушен. Однако, отступать от задуманного, молодой султан не собирался. — Я уверен. Решение окончательное. Посмотрев в глаза сидящему напротив него падишаху, Фахреддин-и Аджеми произнёс лишь: — В таком случае, с позволения Аллаха и по слову избранного пророка, этот союз будет заключён в установленный вами срок, повелитель. А между тем, в султанском дворце. Лале, как и обещала показывала Айле буквально каждый уголок. Сначала, они прошлись по тому крылу, где располагались спальные комнаты. Там малышка выбрала себе самую просторную и светлую комнату с большим количеством окон, выходящих прямо во дворцовый парк. Ко всему прочему, юная подопечная племянницы Мурада Хана, то - ли по счастливой случайности, то - ли и впрямь, воспользовавшись недавним советом, выбрала ту, что ближе всех была к покоям Эсме - султан. Что несомненно радовало обеих. — Мне нравится вот эта! — восторженно произнесла девочка. — Лале, можно я буду жить здесь, пожалуйста? Девушка улыбнувшись в ответ, обернулась к одной из служанок и отдала распоряжение: — Подготовьте всё. Рабыня поклонилась. — Слушаюсь, госпожа. После того, как вопрос с будущими покоями был решён, Лале повела малышку в учебные классы. Но лишь в те, где сегодня не было уроков, чтобы не мешать занятиям. — Это школа. Скоро ты так же, как и Эсме - султан, будешь посещать занятия... Девочка с интересом осмотрелась по сторонам и спросила: — Лале, а что такое школа?... — Это то место, где тебя научат читать, писать, считать. А также, рисовать, вышивать и даже танцевать... Рассказывая, молодая госпожа невольно погрузилась в воспоминания о былых школьных временах. Она всегда больше тянулась к литературе и живописи, а Мехмед наоборот, к более точным наукам. Ему нравились география, математика, астрономия и философия. Преуспел султан так же и в изучении языков. Кроме османского, в совершенстве владел ещё и греческим, латинским, арабским, персидским. А также, разговорным сербским... Далее, они отправились на кухню. Близилось время обеда, поэтому сейчас здесь творилось что - то невообразимое. — Лёгкой работы тебе, Нуреддин - ага. — Обратилась Лале к главному дворцовому повару. Тот в свою очередь, из - за большого количества работы был слишком занят, поэтому, не сразу услышал. А опомнился лишь тогда, когда рядом возникла наставница султана и отчитала беднягу. Нуреддин - ага с ужасом в глазах, несколько секунд смотрел на стоящих перед ним, госпожу и одну из старших гарема, а потом быстро опустив голову, виновато пролепетал: — Прошу прощения, госпожа, Дайе - хатун... Клянусь, что не заметил вас... Желаете чего - нибудь?... В ответ Лале отрицательно покачала головой, добавив: — Не нужно ничего, спасибо. Мы подождём до обеда. Я просто показываю Айле дворец. В этот момент, увидев как помощники Нуреддина - аги носят различные подносы, а также множество других продуктов, девочка вежливо попросила: — Я желаю орехового лукума, господин... Можно?... Главный повар добродушно посмеялся, ответив: — Конечно. И лукум будет, и запеченная айва и вкуснейший борек с мясом... Только потерпите немного, маленькая госпожа! Айла наверное, задала бы ещё очень много вопросов, если бы Лале вовремя не увела её из кухни. Любопытству этой малышки, казалось нет предела. Султанша предложила: — Давай немного прогуляемся в саду перед обедом? И девочка с удовольствием подхватила эту идею. — Да - да! Я очень люблю гулять! — Только сначала, вернёмся в покои. Наденем тёплую одежду, чтобы не простудиться. Спустя несколько минут, Лале вместе с малышкой Айлой вышла во дворцовый сад, где они принялись бегать и резвиться. Именно за этим занятием их и застала Шахи - хатун. Взглянув на свою воспитанницу, женщина обеспокоено произнесла: — Лале, в твоём положении нужно быть осторожнее... Не приведи Аллах случится что, повелитель тогда меня жизни лишит... Остановившись, девушка перевела дух, а затем, подошла ближе и ответила: — Боюсь представить, что ты скажешь, когда живот по - настоящему начнёт расти... Наверное и вовсе, в покоях меня запереть прикажешь?... В голосе молодой султанши послышалась незлобная насмешка. На что сама калфа лишь покачала головой. — Всё б тебе насмехаться надо мной... Посмотрим, так же вы, госпожа будете смеяться, когда наследник родится... Коснувшись своего живота, племянница Мурада II спросила: — Думаешь, это мальчик? А вдруг девочка родится?... — Несомненно, когда - нибудь родится и прекрасная девочка. Такая же красивая, грациозная, изящная... Её Мехмед будет любить и оберегать столь же трепетно, что и тебя... Но это будет позже. Сначала, ты подаришь повелителю шехзаде. Всё это Шахи - хатун говорила настолько уверенно, будто заранее знала наверняка. И Лале вновь не смогла удержаться от очередной добродушной шутки. — Ты словно провидица или гадалка... Может ещё и колдуешь во дворце по ночам, пока никто не видит?... Которую пожилая наставница, конечно же не оценила. На лице Шахи - хатун отразился такой ужас, словно речь шла о чём - то, похуже колдовства... — Скажешь то же! От всей этой чёрной грязи только слёзы да несчастья... А гадалки эти, шайтановы дочери, да покарает их Аллах! Лале выставила руки в примирительном жесте, обращаясь к старшей калфе. — Хорошо - хорошо, успокойся. Обещаю, что больше не буду так говорить, даже ради шутки... Выдержав паузу, девушка добавила: — Но только с одним условием! Если признаешься, откуда тебе тогда известно, что первым будет мальчик?... На сей раз, женщина рассмеялась в ответ, а после сказала: — Мне не нужно владеть колдовством или особым даром, чтобы понять очевидное. Это ведь всем известно, если девушка во время беременности постоянно ест сладкое, значит будет мальчик... Побыв ещё немного в саду, все трое вернулись во дворец. Лале и Айла отправились в покои, чтобы пообедать, а Шахи - хатун нужно было проследить за тем, как проходит уборка общей спальни гарема. С Мехмедом девушка смогла увидеться лишь ближе к вечеру. Сразу после возвращения от шейха, молодой султан отправился в свои покои и остаток дня посвятил решению вопросов, связанных с подготовкой к осаде Константинополя.

***

Вечером того же дня. Покои султана. Мехмед сидел за письменным столом, окружённый множеством чертежей. Он продолжал что - то сосредоточено исправлять, добавляя всё новые детали. — Это и есть тот самый Константинополь? — Подойдя ближе, Лале склонившись над рисунками, принялась заинтересованно их рассматривать. — Приблизительно, да. — Отложив перо в сторону, мужчина обхватил рукой тонкую талию и одним лёгким движением, усадил любимую к себе на колени. — Дело в том, госпожа моя, что всё это — Мехмед указал на чертежи. — Лишь схематичные изображения, которые я сделал, опираясь на те немногие факты и сведения, что мне известны. Но их не достаточно, чтобы в полной мере всё рассчитать. Вот если бы удалось лично увидеть город... — Тебя интересует что - то конкретное? Султан кивнул. Снова взяв в свободную руку перо, он наглядно продемонстрировал. — Стены. Я должен знать их длину, ширину и толщину. Так будет гораздо понятнее, какое оружие следует использовать чтобы... — Мужчина неожиданно осёкся, а затем, немного помолчав, заговорил вновь. — Отец всегда говорил, что моё желание завоевать этот город, лишь пустая мечта. И даже сегодня на Совете, все как один были уверены, что во мне вновь взыграли лишь детские амбиции... — А вот я наоборот, уверена в обратном. Ты всегда достигаешь поставленных перед собой целей. И тот факт, что мы сейчас вместе, прямое тому доказательство. Взяв лицо Мехмеда в свои ладони, Лале заглянула ему прямо в глаза и прошептала: — Тебе под силу сделать это, мой султан. Кто бы что ни говорил. Тот огонь, который горит в твоём сердце, разрушит любые стены... Ответом для Лале послужил поцелуй. Мехмед вложил в него всё: страсть, любовь, нежность и благодарность. Она единственная продолжала верить в него. Поддерживала там, где никто больше не поддерживал. Тем вечером, они ещё много говорили друг с другом, прежде чем уснуть. И с каждым новым днём, огонь любви к Лале, разгорался в сердце Мехмеда с новой силой. Всё сильней и сильней. Огонь, что никто и никогда не сможет погасить, даже столетия спустя... На следующее утро. Вернувшийся в Эдирне Ферхад - паша, по распоряжению нового султана прибыл во дворец. — Вы желали меня видеть, повелитель? Мужчина поклонился. — Позвольте сначала, выразить вам свои искренние соболезнования. Я был весьма огорчён столь печальным известием... Мехмед ответил свойственным ему, холодно - вежливым тоном: — Благодарю тебя, Ферхад - паша. Ты догадываешься, зачем я велел тебе придти? — Полагаю, что это связано с помолвкой между мной и Лале - султан... Вероятно, теперь в связи с кончиной повелителя, её перенесут на другое время? Следующая фраза, произнесённая султаном, прозвучала ещё более холодно. И на сей раз, в словах не было и капли вежливости. Чётко. Резко. Властно. — Её не перенесут. Помолвка расторгается. Как и договор о предстоящей свадьбе. Судя по выражению лица Ферхада - паши, он ожидал услышать нечто подобное. В какой - то момент, Мехмеду даже показалось, будто паша улыбнулся. — Вижу, ты не удивлён. Неужели, даже не спросишь, в чём причина?... Ответ прозвучал почти сразу: — Мне известна причина, по которой принято данное решение, повелитель. И признаться, даже рад, что так всё сложилось. Брак должен заключаться между людьми, которые искренне любят друг друга, а иначе, это будет пыткой... Я ведь знаю госпожу с детства и уверен, что она никогда не испытывала ко мне романтических чувств. Да и моя любовь к Лале - султан далека от той, что испытывает муж к жене или мужчина к возлюбленной... — Если знал о том, что госпожа не любит тебя и сам не любишь её, зачем тогда соглашался на брак?... Тон Мехмеда теперь был более спокойным, хотя в голосе по - прежнему слышалась сталь. — Испугался, что покойный султан Мурад Хан воспримет мой отказ от женитьбы, как оскорбление... Он ведь мне такую честь оказал... Поверьте, повелитель, я бы ни за что и никогда не посмел огорчить Лале - султан... И если бы наш брак, по воле Всевышнего всё же случился бы, то сделал всё, что в моих силах, дабы стать для госпожи достойным мужем... Паша говорил искренне, и молодой султан, который очень ценил данное качество в людях, видел это. Поднявшись с трона, Мехмед произнёс: — Я рад, Ферхад - паша, что эта ситуация столь быстро разрешилась. Можешь идти. Поклонившись, мужчина удалился, а сам падишах велел страже позвать к нему Дайе - хатун. Через пару минут наставница Мехмеда стояла перед ним, ожидая указаний. — Дайе - хатун, у меня к тебе будет очень важное поручение. Женщина склонила голову, в знак уважения. — Слушаю. — Необходимо выделить из казны триста тысяч акче. А так же пригласить во дворец Али - агу. — Ювелира? Мехмед подтвердил: — Да. Передай, что у султана будет крупный и весьма трудоёмкий заказ...