Чертенок

Саймон запустил пальцы в волосы сэра Оливера, притягивая его ближе к себе для еще одного поцелуя. – Сопляк, – прорычал сэр Оливер ему в ухо. – Ублюдок, – выдохнул Саймон, обнажая горло, когда губы сэра Оливера прочертили дорожку вдоль его челюсти. Сэр Оливер обвил рукой шею Саймона сзади. – Подобные выражения только обеспечат тебе еще одну порку. Саймон застонал и принялся возиться с застежкой своих штанов. Сейчас ему нужно было раздеться, и чтобы сэр Оливер тоже был раздетым. Греховно, безбожно обнаженным. Он стянул бриджи, его член уже набух после того, как он излился, когда сэр Оливер отшлепал его. Штаны прилипли к коленям, сапоги мешали ему; он уперся руками в грудь сэра Оливера и оттолкнул его назад. – Позволь мне... Сэр Оливер заметил его затруднение и наклонился, чтобы помочь ему снять сапоги. – Какой нетерпеливый. Да. Саймону казалось, что он ждал подобного момента всю свою жизнь. Как легко ненависть перешла в другое первобытное чувство – похоть. Но он всегда считал сэра Оливера красивым в жестоком патрицианском смысле¹, и всякий раз, когда мужчина заговаривал с ним или цинично приподнимал бровь, у него внутри все сжималось, и он всегда колебался на грани чего-то подобного. Нечто горячее и опасное. Они с сэром Оливером были как кремень и сталь. Всякий раз, когда они сталкивались, вылетали искры. – Ублюдок, – повторил он, расстегивая рубашку сэра Оливера. Сэр Оливер ухмыльнулся ему сверху вниз, расстегивая бриджи, чтобы обнажить свой член. Он был твердым и необузданным, торча из гнезда рыжеватых кудряшек. – Сопляк. Саймон притянул его обратно в грубые объятия, застонав, когда сэр Оливер провел языком по его соску и подразнил, царапая зубами. – Ненавижу тебя, – выдавил он, содрогаясь, когда сэр Оливер просунул руку между ними и сомкнул пальцы вокруг их членов. – Я тоже тебя ненавижу, – простонал сэр Оливер и начал толкаться в руку. Саймон обхватил ногой задницу сэра Оливера. Он закрыл глаза и покачивался в такт толчкам сэра Оливера. Его член снова стал твердым и источал смазку; он знал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем он снова кончит. Солома была грубой, но жжение только усиливало волны удовольствия, грозившие захлестнуть его. Давление внутри него усилилось, скручиваясь, как пружина, а затем его яйца напряглись, и он кончил, уткнувшись в плечо сэра Оливера с криком экстаза. Сэр Оливер вздрогнул, когда тоже кончил, а затем наклонился и впервые поцеловал Саймона по-настоящему. Приоткрыв рот, его язык нашел язык Саймона, пока они оба дрожали и тяжело дышали на полу конюшни. Саймон закрыл глаза и поднял руки, чтобы провести пальцами по волосам сэра Оливера. – Пожалуйста, сэр, – прошептал он прежде, чем осознал, что говорит, – пожалуйста, не заставляйте меня покидать вас. – Саймон, – тихо сказал сэр Оливер. Саймон открыл глаза, ужаснувшись сказанному и внезапно испугавшись того, что он мог увидеть во взгляде сэра Оливера; того, что изменилось между ними. Он оттолкнул сэра Оливера и выкатился из-под него. О боже. Зачем он это сказал? Ему даже не нравился сэр Оливер. Он хотел остаться в Уэверли, потому что это был его дом, а не потому, что сэр Оливер проводил здесь шесть месяцев в году. Ему не нравился сэр Оливер. Он его ненавидел. Вот только то, что только что произошло между ними, не было похоже ни на одну из форм ненависти, с которыми Саймон был знаком. – Саймон, – снова позвал сэр Оливер. Саймон поднялся на ноги, отряхнул бриджи и влез в них. Он не оглянулся на мужчину. – Я должен проверить собак, сэр.

***

Саймон думал, что сэр Оливер сейчас войдет внутрь, но он так и не появился. Саймон был рад войти в вольер к Леди и щенкам и плотно закрыть за собой дверь. Он проверил есть ли у Леди свежая вода, погладил всех щенков, подхватил Уэверли Секстиллис и позволил ей зарыться себе в шею. Когда он обернулся, сэр Оливер стоял, прислонившись к двери вольера, и наблюдал за ним. Жар прилил к лицу Саймона. То, что произошло между ними, было... ну, у Саймона не было слов, чтобы описать произошедшее, и он, конечно же, понятия не имел, как заговорить на эту тему с сэром Оливером. Он надеялся, что ему не придется этого делать, за исключением того, что, несмотря на стыд, какая-то часть его взывала сделать это снова. И делать больше. Он озабоченно прикусил нижнюю губу. Сэр Оливер мгновение молча смотрел на него, а затем спросил: – Ты правда думаешь, что сможешь продать их за сорок фунтов? Саймона переполняло облегчение оттого, что они говорили о собаках. Собак он знал. Сэр Оливер, порка, и то, как отреагировало его тело, тот поцелуй, и та глупая мольба, которая непрошено сорвалась с его губ... эти вещи были для него загадкой. – Их, да, – ответил Саймон, кивая на остальных щенков. Он провел дрожащей рукой вниз по спине Секстиллис, заставляя ее извиваться от восторга. – А ее нет. – Я и понятия не имел, что собаки приносят столько денег. – Люди любят охотиться, – осторожно сказал Саймон. – А что капитан Дюрант думает о твоем маленьком предприятии? – спросил сэр Оливер, приподняв брови. – Капитан невысокого мнения об этом, сэр, – сказал Саймон. – Но он не охотник. – Как и ты. – Нет, – согласился Саймон. – Но я разбираюсь в собаках. Он сглотнул. – И я могу... я могу внести свой вклад в поместье. – Пять щенков по сорок фунтов каждый – не такой уж большой вклад. Саймон стоял на своем. – Пока нет. Но если бы у меня были нормальные питомники и больше собак, я мог бы приносить больше денег. Сэр Оливер выдержал его взгляд. – Это работа не для джентльмена, Саймон. Саймон выпятил подбородок. Он больше не боялся сэра Оливера. Ну, в основном. Или, по крайней мере, после своего постыдного проявления похоти он почувствовал, что ему больше нечего терять. – Нет, сэр. – Это те самые имущественные дела, которые ты хотел обсудить? Саймон кивнул. Сэр Оливер долго молчал. – Завтра принеси мне свои книги по родословным и все бухгалтерские книги, которые ты ведешь по расходам. Я даю тебе два года, Саймон. – Два года, сэр? – У тебя есть время, пока тебе не исполнится двадцать один год, чтобы доказать мне, что твое начинание того стоит. Если ты добьешься успеха, тогда я ожидаю, что ты начнешь работать под началом капитана Дюранта. Саймон нахмурился, в уголки его глаз закралась осторожная надежда. – Сэр? – Когда-нибудь он захочет уйти на пенсию, – сказал сэр Оливер. – И, Саймон? Возиться с собаками – неподходящее занятие для джентльмена, но быть управляющим Уэверли? Это респектабельный путь. Волна облегчения захлестнула его. – Да, сэр. Я могу это сделать, сэр! Уэверли был его домом, и он знал его так же хорошо, как и капитан Дюрант, а двух лет было вполне достаточно, чтобы разобраться с финансовыми делами поместья. И жить здесь вечно, быть здесь всякий раз, когда сэр Оливер возвращался из города... этого Саймон тоже хотел. До сегодняшнего дня он даже не знал об этом и не понимал собственных сложных чувств, которые годами скручивались внутри него, словно клубок пряжи, и которые сэр Оливер распутал всего за несколько минут. Тонкие губы сэра Оливера слегка изогнулись. – И за эти два года я также ожидаю, что ты научишься вести себя как джентльмен. – Значит, больше никаких шлепков? – спросил Саймон и тут же покраснел, оскорбленный собственным безрассудством. – Что ж, – сказал сэр Оливер, и на этот раз определенно с улыбкой. – Нет, если ты правильно не разыграешь свои карты. Саймон не смог сдержать взрыв потрясенного смеха, который вырвался у него. Сэр Оливер приподнял бровь. – И заходи внутрь, когда закончишь здесь. Джентльмены спят в домах, а не в конюшнях. – Да, сэр, – сказал Саймон. – Я могу это сделать, сэр. *** Саймон сидел на полу библиотеки рядом с мисс Хэммонд, в то время как сэр Оливер, устроившись в шезлонге, молча просматривал бухгалтерские книги. Утреннее солнце заливало библиотеку мягким золотистым светом. Уэверли Секстиллис перевернулась на спину, запутавшись в подоле утреннего платья мисс Хэммонд, и продемонстрировала свой живот. – Она прелесть, – сказала мисс Хэммонд, щекоча живот Секстиллис. Затем она рассмеялась, когда щенок укусил ее за кончики пальцев. – Непослушная девчонка, Тилли! Саймон улыбнулся. – Вы ей нравитесь. – Ей нравится вкус моих пальцев. Саймон поднял руку и потер синяк у основания горла – к счастью, скрытый рубашкой, – который сэр Оливер оставил незадолго до рассвета. «Джентльмены спят в домах», – сказал сэр Оливер прошлой ночью, но оказалось, что он имел в виду, чтобы Саймон спал в его постели. Это было откровением. Саймон проснулся утром, уткнувшись лицом в грудь сэра Оливера, его губы были чуть выше ключицы, а руки сэра Оливера обнимали его. Он мог бы оставаться там часами, но боялся, что слуги могут застать его там, и, конечно, ему нужно было покормить собак. Он с сожалением встал с постели, надеясь, что это будет не в первый и не в последний раз. Ночью сэр Оливер был другим. Он был теплее, все его резкие черты смягчились, все его прикосновения были одновременно заботливыми и возбуждающими. Саймон поднял глаза, когда сэр Николас вошел в библиотеку. – Черт возьми, – сказал сэр Николас, хмуро глядя на Саймона сверху вниз. – Это тревожный поворот событий! Саймон чуть не выпрыгнул из своей кожи. Сэр Николас наморщил нос. – Если щенку разрешено находиться в доме, как я смогу когда-нибудь убедить Маффина снова поиграть здесь со мной? – Уверен, ты что-нибудь придумаешь, – сухо прокомментировал сэр Оливер. – Очень забавно! – Сэр Николас сидел рядом с сэром Оливером и с любопытством разглядывал бухгалтерские книги. – Что ты читаешь? – Бухгалтерские книги Саймона, – ответил сэр Оливер, не поднимая глаз. Саймон поймал взгляд сэра Николаса и слегка покраснел. Сэр Николас улыбнулся ему, а затем снова повернулся к сэру Оливеру. – Приятно видеть, что ты наконец-то заинтересовался сельскими развлечениями, Оливер, – сказал он. – Возможно, тебе и не захочется возвращаться в город в следующем январе. Саймон прикусил губу и почесал живот Секстиллис. – Хм-м-м, – задумчиво произнес сэр Оливер и взглянул на Саймона. – Я допускаю, что в поместье могут быть один или два отвлекающих фактора, которые я ранее упускал из виду. – Один или два, хм-м-м? – спросил сэр Николас дразнящим тоном. – Хорошо, – сказал сэр Оливер и поймал взгляд Саймона. – Один. *** – Ненавижу тебя, – прошипел Саймон той ночью, вцепившись зубами в мочку уха Оливера и потянув за нее. – Сопляк, – пробормотал Оливер, толкая его к стене библиотеки. В доме было темно, слуги и гости спали. Вернее, должны были спать. Вот почему, услышав шаги в коридоре, Саймон и Оливер замерли. – О, капитан Дюрант, – раздался голос миссис Форстер; ее тон был одновременно нежным и упрекающим. – Вам действительно следует дать Саймону шанс. Он хороший мальчик! – Ха! – фыркнул капитан, когда они проходили мимо дверного проема. – Да он проклятый чертенок. Молодец сэр Оливер, что устроил ему чертовски хороший присмотр! Саймон зажал Оливеру рот рукой, когда мужчина подавился смехом. – Тс-с-с! Они прислушивались до тех пор, пока не перестали доноситься шаги капитана и миссис Форстер. – Ну что ж, – сказал наконец Оливер, обдавая горячим дыханием ухо Саймона. – Рад знать, что капитан одобряет мои методы. – Ты дьявол, – пробормотал Саймон, дергая Оливера за прядь волос. – А ты чертенок, – сказал Оливер с нежностью, наклоняясь, чтобы завладеть губами Саймона в поцелуе. КОНЕЦ