Ведьма

      После разминки Женя почувствовала себя намного лучше.       Может дело в том, что ее организм привык к ежедневным утренним нагрузкам в виде пробежки и зарядки, а может это был такой способ сброса хотя бы маленькой части стресса. В любом случаи, когда физрук громко свистнул, оповещая об окончании разминки, она, в отличии от многих, довольно потянулась, готовая ещё побегать или выполнить ещё упражнений.       Даже с плечом легче стало.       Пробежка по кругу была совсем недолгой, а круговая разминка, которую проводила Смирнова, приятно сказалась на мышцах.       Хотя большую часть упражнений Женя с нескрываемым раздражением наблюдала, как одноклассница то задницу выпячивает на приседаниях, то чуть ли не из кожи лезет, чтобы задралась футболка, оголяя плоский живот. Перед кем только? Бабурину своему ненаглядному шоу устраивала что-ли?       Сначала было противно, а потом стало смешно, ведь однокласснику было глубоко все равно. Полина, кажется, уловила причину ехидной улыбки одноклассницы и, несмотря на довольно мрачный внешний вид до этого, тоже улыбнулась.       Синяк на ее скуле было почти не видно —Морозова умело прикрыла его прядями длинной челки, выбившийся из хвоста. У Жени на лице, слава Богу, кроме старых кругов под глазами, все ещё спрятанных косметикой, ничего нового не появилось, а вот тело пестрело синими пятнами. На ногах, боках, даже на плече. На шее Ромы виделся большой пластырь. Они почти всегда были рядом, поэтому уловить, как на некоторых упражнениях одноклассник едва заметно морщился, было нетрудно. Хотелось думать, что у него все заживёт быстро. Получил он больше всех.       А ещё было заметно, что многие одноклассники косятся на них с нескрываемым интересом.       Машу ведь пока так и не нашли…       Им ещё о вчерашнем поговорить предстояло.       Женя вздохнула, вполуха слушая слова учителя. Он рассказывал что-то о пользе физкультуры и немного о программе на полгода, а потом вновь вернулся к тому, что им предстояло делать сегодня.       — Парни, помогите девочкам разложить маты в левой части зала. У них сегодня растяжка. А потом на турники. Будем смотреть, кто летом занимался, а кто пинал все, что можно, —Поля потянула Чернову в сторону, чтобы не мешать.       Вообще, Женька и помочь могла. Маты ведь явно не были такими тяжёлыми, чтобы они сами не справились, но раз им дали возможность просто постоять, то она ей охотно воспользуется.       Рядом с ними встала Катя, деловито сложив руки на груди. Она откинула назад свою длинную косищу, криво усмехаясь. Похоже, одноклассница сегодня была в хорошем расположении духа.       Женя отвернулась, предпочитая рассматривать спортивный зал. Тут был довольно неплохой ремонт, покрашенные полы, на стене на специальном крюке висела волейбольная сетка, кольца для баскетбола тоже были. В небольшой нише были спрятаны мячи, скакалки, обручи для занятий.Вдали была дверь, видимо, на стадион и табличка с надписью "Ключи от зимней раздевалки находятся у учителя". Скорее всего, речь велась о каморке где лыжи хранятся.       С этим у Черновой было сложновато. Стоять на лыжах она умела, ходила тоже нормально, но чертовски медленно. Зимний отдых ее семья не очень любила. Привыкшая во многих аспектах своей жизни быть если не лучшей, то в числе преуспевающих, ее этот факт немного нервировал, вызывая странное клокочущее чувство к груди. Только, стоило ли об этом думать сейчас? Пока снега не было и близко, а проблем в данный момент времени и без каких-то лыж хватало.       — Как у вас с растяжкой, девочки? — притворный приторно-сахарный тон Смирновой почти вызвал рвотный рефлекс. Она мысленно скривилась, но выражение ее лица осталось неизменным.       Полина спокойно глянула на Катьку. Лицо ее выражало спокойное и даже слегка скучающее чувство, почти граничащее с безразличием. Даже удивительно. Видимо, Поля после вчерашнего ещё не отошла. Что же всё-таки у нее произошло?       — С прошлого года ничего не изменилось,— судя по этому ответу и совсем не весёлому виду, у Полины с растяжкой было так себе. И ее этот факт весьма сильно удручал.       — А ты, Женя? — собственное имя слышалось таким ядовитым…       Чернова спокойно повернулась к Кате, смиряя ее жёстким, но абсолютно не враждебным взглядом. Хорошо относиться к ней было не за что, но и испытывать сильные негативные эмоции…она этого не достойна. Ненависть сильна также, как и любовь, и требует таких же затрат собственных сил. Уж на такую стерву тратить эти силы — себя не уважать.       С другой стороны, раньше она довольно часто тратила свои силы на Пятифана, думая о нем, как о последнем обмудке…       — Не жалуюсь, — на самом деле, она не проверяла уже полгода точно. После травмы главное было— восстановить руку и хотя бы немного вернуть себе прежнюю форму, а что там было с растяжкой…       Кажется, ее ответ одноклассницу не устроил. Она хмыкнула и отвернулась.       Да пожалуйста.       — Девочки, не стоим! Обувь сняли и вперёд! — они с Полиной выбрали крайний справа мат, сняли кроссовки, аккуратно поставив их около себя, и уселись на мат. Места было как раз, поэтому никто третий к ним не присоединился ,к огромному облегчению Черновой. Получилось так, что прямо недалеко от них как раз были турники.       Бяша махнул им рукой, ловко взбираясь на перекладину, повиснув вниз головой и широко улыбаясь. Женя слабо улыбнулась в ответ. Вот ведь шут. Словно обезьянка висел. Ему только свалиться оттуда осталось.       — Не сидим, а работаем! Растяжка, мостик, свечка, я же проверю потом! — Александр Юрьевич говорил это именно Черновой. Она нехотя кивнула, посмотрев на Полину. Сама она благополучно прослушала до этого большую часть, но, видимо, как таковой четкой задачи им ставить не стали, лишь перечислили пару упражнений.       — Давай сядем лицом друг к другу и потянем друг друга, проще будет, — одноклассница с готовностью кивнула, усаживаясь так, как ей показала Женя. Разница в росте у них была не особо большая, поэтому должно быть удобно.       — Только у меня правда….       — Полин, как можешь, так и делай. Это просто растяжка, — кажется, чуть злой тон одноклассницы ее слегка смутил, но Чернова решительно взяла ее за руки и слегка тряхнула их, будто пыталась привести в чувства.— Ты не обязана в этом быть хороша, а просто позаниматься всегда полезно, — теперь, кажется, дошло.       В голубых глазах блеснули искорки благодарности и Женька выдохнула. Морозова ей в такие момента совсем маленького ребенка напоминала. Она же играла на скрипке, хорошо училась….чем не повод для собственной гордости.       Кто б ее вот так подбадривал… Сама она в свое время столько нервов потратила, пытаясь привести себя в нужную физическую форму. Кому только нужную?       Хотелось верить, что ей самой.

***

      — Молоток, Ромк! — Пятифанов спрыгнул на пол, переводя дух. Прошло минут десять, как учитель предоставил им возможность позаниматься недолго самим и свалил куда-то из зала. Можно было на любое лаве спорить — курить с трудовиком пошел.        Рома поправил ворот футболки, упираясь руками в бедра. Только размялся нормально, а осталась только половина урока.       Теперь была очередь Бяши подтягиваться, но он не то, чтобы сильно спешил. Вместо этого он на пару с Тохой с удивлённым видом пялились куда-то, едва ли не рты раскрыв. Рома обернулся.       Ну нихера….       То, что рядом с ними занимались Полина и Женя, он помнил прекрасно, но внимания как-то не обращал. Возможность выпустить часть негатива путем физической нагрузки ему так сильно нравилась, что он и про парней на пару минут забыл.       В это время Чернова стояла на локтях прямо на мате, удерживая ноги вверху, на весу.Полина с нескрываемым волнением сидела рядом, готовая, если что, подхватить ее.       — Уверена? — она осторожно держала руками футболку одноклассницы, хотя в этом особой надобности не было. Под футболкой был топ на бретелях, закрывающих живот.       Женька уверена кивнула и Поля убрала руки. Чернова закусила губу и выдохнула, а потом ловко развела ноги в стороны, получая тем самым продольный шпагат. Руки у нее слегка тряслись, но она уверена развела ноги шире, качнула левой, и резко встала на нее, отрывая руки от пола. Легко встав на обе стопы, она провернулась вокруг своей оси и упёрлась руками в бока, с довольным видом глядя на одноклассницу.       — Я же говорила, —Поля с облегчением вздохнула, поднимаясь на ноги. Ей, кажется, такие выкрутасы не очень нравились. За одноклассницу она переживала, ведь пока они тянулись, Женька случайно успела ляпнуть, что у нее тянет плечо.       — Ну ты даёшь! — Антон спрыгнул на пол, подходя к однокласснице.— Я подумал, что ты упасть можешь, — Женя покачала головой.       По началу она тоже испугалась, но, как оказалось, ее тело прекрасно все помнило и гибкость, выработанная за одиннадцать лет танцев через пот, кровь и литры слез, никуда не делась. Это радовало.       Не зря она все эти годы страдала на сцене, за сценой, на тренировках. И тем не менее, довольна она была не на все сто. Можно было выполнить что-нибудь и сложнее, но она очень боялась за плечо.       — Жека, а колесо можешь?! — Тимур мощным прыжком слетел с перекладины, тоже подходя к ним. Рома лениво подошёл к компании последним, пытаясь показать, что ему просто скучно одному стоять. Краем глаза заметил недовольную физиономию Катьки, которая направлялась к ним. Обычно именно она блистала тут своим данными, демонстрируя кошачью гибкость, а тут появился такой конкурент.       Чернова спокойно кивнула, уже предчувствуя вполне логичную просьбу.       — Покажешь? — Ромка закинул руку на плечо Тимура, опираясь о него, и посмотрел хитро-хитро, заглядывая в серые глаза.       Женька фыркнула, складывая руки на груди. Несколько секунд отвести взгляд от Пятифанова она не могла, пока не пришло осознание, что они уже просто пялились друг на друга.       Вот ещё. Показывать она ничего не будет.       — Я вам что, обезьянка в цирке? — она неосознанно повела плечом. Боль хоть и отступила, но не полностью. Похоже, она опять вернётся к постоянному ноющему ощущению, которое раньше сводило с ума. Чувствовать боль постоянно может стать уже просто невозможно. В прошлый раз она чуть не выла по ночам, запиваясь обезболивающим.       — Нам всем интересно! — Катя, точно лиса, хитро усмехнулась, подходя к ним. Был бы у нее хвост, она бы точно им махнула прямо рядом с Женькиным носом, ещё больше пытаясь раззадорить.— Раз с растяжкой у тебя все хорошо, почему бы не показать? — Чернова уже хотела сказать ей, чтоб посмотрела лучше в окошечко, как одноклассница продолжила.—Или ты трусишь?— нет уж.       Евгения прекрасно знала свою слабость. Ее легко можно было подбить сделать что-то, если взять на слабо. Себя она считала слишком смелым человеком, чтобы опасаться того, что кто-то окажется сильнее. Не окажется. А если окажется, она найдет в себе достаточно сил, чтобы признать поражение с достоинством. Знала, но все равно не могла позволить этой хитрой стерве попытаться самоутвердиться за собственный счет.       Вместо ответа она поправила футболку, выходя в центр спортзала, молясь, чтобы мышечный корсет и упорные тренировки сохранили ее плечо в относительной целостности.       Физрук если увидит, таких люлей ей выдаст…       Потому что обходиться обычным колесом она не собиралась. Хотелось заткнуть Катьку раз и навсегда, а для этого нужно показать то, от чего у всех тут любые вопросы отпадут.       Надеясь, что мышцы, а самое главное, плечо, не подведут, она слегка разбежалась, поздно понимая, что в носках может заскользить, черт с ним. Колесо, ещё одно, которое сменилось рондатом, а потом, вместо обычного приземления, Женя смогла сгруппироваться, отталкиваясь руками от пола максимально мягко, и вместо приземления на ноги села в шпагат, победно поднимая руки вверх, точно гимнастка.       На секунду в зале повисла полная тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Жени.       Поняла ли она, как это сделала? Частично. Тело помнило, но мозг включился лишь в последние секунды, когда вместо приземления на стопы нужно было перейти в шпагат.       Неожиданный свист по стороны входной двери заставил поморщится и понять — сейчас влетит.       — Чернова, я потом за твою сломанную шею отвечать не хочу! — ну вообще она прям опасного ничего не сделала. Все элементы были скорее акробатическими, чем для растяжки, но не сложные. Единственное, что заслуживало внимания, так это приземление в шпагат. Без подготовки после такого можно остаться без связок.— Если у тебя с растяжкой все хорошо, то иди остальным помогай, звезда моя! И вы чего встали?! А ну бегом заниматься! Баранов, Пятифанов, Петров, я сейчас к вам первым подойду подтягивания считать! — пока физрук продолжал свою гневную тираду, Женя спокойно подошла обратно к Полине.       Помогать, так помогать.       Полине, судя по всему, помощь и правда требовалась. Она потерянно растирала собственные бедра, видимо, пытаясь расслабить мышцы.       Но, к большому удивлению Жени, ее тут же позвали и остальные девочки, столпившись около них с Морозовой, которая даже сказать ничего не успела. Все просили помощи, показать какие-нибудь упражнения или то, как она садится на шпагат.       А ещё было заметно, что только Катька осталась в стороне с таким выражением лица, что лимон не таким кислым выглядел.Чернова вздохнула.        Кто вот ее потянул выпендриться?

***

      Рома молча стоял около перекладины, ожидая, пока несчастный Тоха выжмет из своего не самого спортивного тела хотя бы семь подъемов. Летом он с горем пополам поставил для себя этот рекорд, а потом благополучно не подходил к турнику месяц.Пока он застрял на пятом, пытаясь преодолеть непрекращающуюся дрожь в руках.       Бяша стоял по другую сторону от их товарища, наблюдая, куда же пялиться Пятифан.       Не то, чтобы он не знал….       Ромка не сводил темного пристального взгляда с Черновой, которая вот уже минут десять полноценно заменяла физрука всей их женской части класса. Она переместила маты, создав из них круг, усадила девочек на них, чтобы объяснять все и сразу всем.       Прямо таки педагогический талант пропадает.       Например, сейчас она подходила к каждой, помогая правильно сделать упражнение по растяжек, мягко надавливая на спины, чтобы была возможность подтянуться сильнее.        Пятифанов наблюдал за четкими и уверенными движениями, как у самой Женьки напрягаются руки, когда она помогает остальным, как под темной тканью лосин напрягаются или тянутся мышцы, когда она показывает очередное упражнение.       Кажется, она чувствовала себя вполне хорошо и, что было удивительно, девочки, относившиеся до этого к ней с некой опаской, сейчас были настроены более чем дружелюбно.       — Земля вызывает Пятифана, прием! Ромка, вернись к нам, а то навсегда останешься в мире своих порномечт, на! — Бяша тут же звонко расхохотался с собственной шутки, хватаясь за живот.       Петров спрыгнул с перекладины на пол, едва не рухнув на задницу от смеха.       Друзья прекрасно видели, как иногда подвисает их товарищ, как смиряет новенькую весьма странными взглядами. Не такими, какие дарит обычным девушкам, пусть и которые ему нравились. И это было странно.       Только вот в отличии от своих приятелей, Рома просто этого не замечал. Смотрел и смотрел. Он много на что смотрит.       — Ты чё, еблан? — он глянул на друга спокойно, но отнюдь не по-доброму. Так, словно бы его замечание отвлекло Ромку от какого-то неимоверно важного дела.— Кончай со своими шутками тупорылыми.       — Главное, чтобы ты случайно тут не кончил! — конец фразы уже пришлось кричать прямо на бегу, потому что Ромка явно собрался оторвать ему голову или, что более реально, отвесить парочку смачных пинков класса "поджопник".       Антон остался на месте, молча наблюдая, как Баранов петляет между одноклассниками, пытаясь спрятаться такими образом от Ромки.       — Стой, козлина! — Пятифан почти схватил его за ворот футболки, но бурят в последний момент успел увернуться, разразившись новой порцией смеха.       Рома на него не злился, зато это была прекрасная возможность им выпустить пар.       И все бы ничего.       Только Бяша зазевался и влетел прямо в компанию девочек, уже просто спокойно сидящих на матах, с визгом и матами повалившись на Катю Смирнову.       Ромка, в отличие от друга, успел среагировать и перескочив мат, почти спокойно остановился рядом с Женькой. Чернова рефлекторно выставила руку вперёд, схватив его за запястье, а потом тут же отпустила, смиряя недовольным взглядом.       Смирнова недовольно заверещала.       — Да что ты творишь, извращенец шепелявый?! — Баранов барахтался, между матами, упав аккуратненько своей хитрой физиономией на упругую грудь внушительных размеров.Катька, точно как и в шестом классе, замерла от шока, глядя на Тимура огромными глазищами.       Женька поджала губы. Ну и номер…       — Да встань же ты! —Смирнова пихнула Бяшу в плечи.Ромка под пристальным,но все же смеющимся взглядом Евгении поднял друга, тут же отталкивая его назад, чтобы разъяренная блондинка не оторвала ему его уши.       — Катька, да ну не специально я! Клянусь, на! —Баранов выглядывал из-за спины товарища, пока Смирнова пыталась дотянуться до него и придушить. Щеки ее слегка покраснели, но явно не от смущения.       Баранов, от греха подальше, дёрнул в сторону, теперь прячась за Антона, который как раз подошёл к Жене, чтобы понять, что произошло. Со стороны было непонятно.       — Дружки-извращенцы! —Катя сверкнула злющими зелёными глазищами и демонстративно отвернулась, скрещивая руки на груди.       — О чем она? — Женя чуть прищурилась, внимательно глядя на профиль Пятифанова. Тот криво, но беззлобно улыбнулся уголками губ, засовывая руки в карманы спортивных штанов.       — Тоха, когда только к нам перешёл в шестом, с лёгкой Семиной руки тоже Катьке прям на сиськи приземлился, —сдержать тихого смешка не вышло.       Женя приложила руку к губам, скрывая улыбку.       Нет, ну не класс, а дурдом. Зато весело.       Как раз, когда общее веселье и смешки стихли, вернулся Александр Юрьевич. Урок подошёл к концу.

***

      Оказалось, Женя положила свои вещи прямо рядом с вещами Смирновой. Зашла она последняя, поэтому недовольное лицо Катьки —первое, что пришлось увидеть.       Чернова чужую кислую физиономию рассматривать не стала, плотно закрывая за собой дверь. Жаль, не было щеколды.       Полина переодевалась напротив нее, стоя к двери спиной. Видно, одноклассница устала, потому что её движения были слегка вялыми, а взгляд направлен в одну точку. Может, дело в том, что у нее так и не вышло сильно улучшить своих результатов с растяжкой, но такие вещи за раз и не делаются. На все время требуется.       Сама Чернова тоже не сильно спешила. Отпила воды из бутылки, вновь потянулась, разминая шею и опять ощущая боль в плече. Не спеша сняла резинку с волос, массируя кожу головы. Либо ей кажется, либо у нее и правда начинало болеть просто всё. От головы, до этого несчастного плеча.       Тут дверь открылась, к ним заглянула кислая рожа Бабурина. Женьку обдало прохладным воздухом с коридора. В раздевалке окна волшебным образом не появились, поэтому было довольно душно.Девочки недовольно загалдели, чтоб он закрыл дверь —кто-то уже стоял в нижнем белье. Та же Морозова ,стоя в юбке и лифчике, прикрылась кофтой, бросая на одноклассника испепеляющий взгляд.       — Быстрее давай, —обращался он, судя по всему, к Кате.       Та молча кивнула, невозмутимо продолжая застёгивать свою блузку. Женю от такой наглости передернуло. Она повернулась к однокласснику, небрежно бросив резинку на сумку.       — Дверь с той стороны закрой и там жди, —Семен ничего не ответил, но дверь закрыл, пусть и нехотя. Напоследок глянул на нее так, что аж скулы свело. Хитро и жадно, будто хотел сказать что-то,но приберег для лучшего случая.       Внутри медленно начала раскаляться злость. Женя Буквально чувствовала, как у нее вибрирует грудная клетка.Что ж такое… Все, никак у людей. Урок ещё даже не кончился, а он Катьку уже торопит. Ещё и рожу свою сюда запилил. Боров неотёсанный. Накачался, а про мозги и манеры явно подзабыл.       Захотелось предъявить ещё и Смирновой, но Евгения прикусила язык. Не хватало ещё разголдеться тут, как непонятно кто. Она не бабка на базаре, по поводу и без свой рот открывать.       В конце концов, он заглянул сюда только, чтобы Смирнову свою ненаглядную поторопить.       Женя сегодня была сама не своя, и это настораживало. Не важно, что случилось вчера, как она спала и как себя чувствует, нельзя давать волю всем своим эмоциям, скандалить и истерить. Ее отец не так воспитывал.       Тем более, на уроке она чувствовала себя более, чем хорошо. Пусть и пришлось контактировать с многими слишком часто, пусть и лимит суточных прикосновений уже близился к максимуму, но тем не менее.       Думая об этом, она сняла с себя футболку, оставшись в одной тонкой майке на бретельках. Она постоянно так делала, когда занималась . Не важно, бег, тренировки по танцам или вот, урок физкультуры. Так и футболка к телу не липла потом, и можно было не бояться, что будет просвечивать бюстгальтер. Занимались ведь в белых футболках.       Дверь вновь рывком открылась в тот момент, когда Женька задрала майку, чтоб ее снять.       — О, а тут шоу уже интереснее… —противный голос Бабурина эхом прозвенел в голове.       Катька недовольно забурчала что-то, беря вещи в руки. Чернова опустила руки, поправляя вещь, чтобы скрыть грудь и живот.       Похотливый взгляд Семена заставил ее сцепить челюсти покрепче чтоб не начать орать. Это же не проходной двор! Ну нет. Это натуральное хамство и терпеть она его не станет.       — Ты в уши ебешься, или что? — она резко подошла к косяку, хватаясь за ручку двери и смотря в противные насмешливые глаза Семена с нескрываемым раздражением.— Я русским языком тебе сказала рожу свою сюда не засовывать, — парень на это лишь насмешливо хмыкнул, кивая куда-то себе за спину, мол посмотри, опять эта борзая выступает.       — Ты язык прикуси, шлюха, — в голове что -то щелкнуло. Женя сжала губы в тонкую полоску. Гнев просто вскипел внутри, заставляя схватиться за дверную ручку так, что побелели костяшки.        Из коридора послышались смешки. Значит, парни уже просто переоделись, поэтому Сема и мельтешит тут.       В голове набатом забилась мысль —впечатать эту тупую физиономию в первую попавшуюся поверхность и разбить ему нос, как минимум.Он, как раз, ей за тот удар в переносицу не ответил.       И плевать ей сейчас, что она уже не дерется.       Сделает и глазом не моргнет.       — Еще раз… — Чернова хотела предпринять последнюю попытку спровадить этого придурка подальше, проглотила пустое оскорбление, просто чтобы он скорее свалил. Сил устраивать скандал не было. Она просто понимала, что вот-вот сорвётся и весь накопленный негатив сейчас выместится на Бабурина.       — Ты мне угрожать взялась? — Бабурин шире открыл дверь, едва не снося Женю с ног, но она успела вцепиться в косяк и вновь крепко обхватила ручку пальцами, чтобы не дать ему открыть дверь полностью. В конце концов, девочки же не все переоделись.— Ты порядки тут свои не диктуй. Похуй мне, кто там твой папочка, один хрен —дочь шлюхи шлюхой и останется. Поэтому не вякай и сиди спокойно, пока по кругу не пустили! — откуда у него взялось столько смелости, она даже представить не могла.       В голове вновь щелкнуло, словно бы рубильник замкнуло, отрубая любой самоконтроль. И последние мысли, останавливающие ее от того,чтобы распустить руки, улетучились.       Ощущая, как от злости ее буквально начинает трясти, она резко толкнула дверь рукой так сильно, как могла. Край прилетел аккурат в плечо Бабурина. Не так уж сильно, но неожиданно.       Женька, не долго думая, шагнула в коридор, пока одноклассник слегка потерялся, ногой ударяя его в живот, буквально отпинывая его от себя подальше в надежде, что он рухнет на спину и свалит отсюда. Это дало немного другой эффект — он чуть пригнулся, ещё не соображая, что происходит, сделал небольшой шаг назад.       Слишком тяжёлый,гад.       Чернова, уже просто не соображая, как остановиться, резко ударила кулаком в курносый нос. Костяшки заныли от боли, но ее она почти не чувствовала. Потом будет думать о содранной коже и ноющих суставах.        Заметила на жилистой шее толстую серебряную цепь и, схватившись за нее рукой, резко дернула, впечатывая лицо Семена в дверной косяк. Была надежда, что так она хотя бы нос ему сломает, но опыт подсказывал что для этого удар посильнее нужен.       Тот даже руки выставить не успел. Послышался тихий вздох. Он покачнулся, едва не теряя сознание. На пол упало несколько капель крови.       Кажется, за спиной кричали Полина и Катя, но Женя даже слышать этого не хотела.Вместо этого она резко подсекла ноги парню, опрокидывая его на дощатый пол, и уселась сверху, надавливая коленями на руки, а локтем упёрлась в шею, чуть ниже кадыка, где зияла свежая неглубокая царапина.       Бабурин тихо захрипел. Ну конечно, кислород она ему перекрыла, пусть и не полностью.       Серые глаза потемнели. Женя чувствовала, как вместе с гневом внутри появляется удовлетворение. Пусть знает, гад, что она может дать такой отпор, что он потом долго помнить будет.       — А теперь слушай сюда, подобие человека. То, что в прошлый раз тебе повезло — твоя неимоверная удача.— Сема попытался поднять руку, но Женька сильнее надавила коленом,имысленно прикидывая, где проходит кость и как бы сделать больнее.— Я и тебе, и подружке твоей недоразвитой уже обещала. Будете мне мешаться — живьём сожру! Ты чё, мразь, думаешь, я просто так эти слова тебе спущу?! Ещё хоть раз вякнешь в мою сторону, и я тебе покажу, каково это, когда по кругу пускают. Будешь ползать в грязи, свинья, и молить, чтоб я тебя придушила. Ты меня понял?! — она схватилась ладонями и ворот рубашки и со всей силы дернула, пытаясь добиться от одноклассника ответа.       Остальные столпились вокруг, не смея даже пытаться их разнять. Одноклассники в шоке наблюдал за тем, как довольно стройная девчушка смогла свалить двухметрового амбала, так ещё и не давала ему подняться.       Бабурин молча смотрел в ответ и в глазах его наравне с жутким страхом плескалось наслаждение. Какое странное предвкушение, что-то темное, животное, от чего у нее все внутри содрогнулось. Таким странным звериным холодом веяло от леса, от ночных зверей, но не от человека…       Все лицо было залито кровью. Разбиты нос, губы и, кажется, лоб, но он и не думал отступать…       — Да расступитесь вы, на! — голос Бяши она слышала словно через вату. Все не могла отвести взгляда от перекошенного злобой и ненавистью лица одноклассника.       Что с ним не так?!       Краем глаза заметила, как Пятифан растолкал одноклассников, пытаясь протиснуться к ней.Голубые глаза вмиг потемнели, стоило ему увидеть, что тут происходит. Мазолистые ладони сжались в кулаки.       Женька даже понять ничего не успела, как сильные руки резко перехватили ее поперек талии и оттащили от Бабурина. Ромка молча утянул ее в другой конец коридора, в закуток около мужской раздевалки, лишь вдогонку Бабурину крикнул что-то типа "Я тебе обещал, свинья, поквитаться. Шкерься, падла тупорылая!".       Она попыталась извернуться и врезать ещё и ему, но Пятифан одной рукой продолжал держать ее за талию, а второй прижал ее собственные руки к бокам, слегка наклоняясь вперёд, чтобы она не дернулась.       Женька тихо пискнула, пытаясь сбросить его с себя и либо пойти и просто убить Семена, либо деться хоть куда-то, потому что успокоиться она просто не могла.       От чужих прикосновений кожа горела огнем. Ее окутало сильное тепло. Ромка весь был горяченный.       — Да успокойся ты! Жека! Прекрати… —Пятифан дернулся, прижимая ее со спины вплотную к себе и замирая.       Чернова тяжело выдохнула, опуская голову. Все тело словно горело, она чувствовала, как Пятифан глубоко дышит где-то над ухом.       Зачем он это делает? Почему не может просто отпустить? Какое ему дело? Если они заключили перемирие, это не значит, что стали закадычными друзьями.       — Пятифанов, пусти. Я ему сейчас…       — Хватит с уебка этого. Я сам разберусь с ним потом. Успокойся, — он говорил твердо, требовательно, чтобы она даже не посмела ему перечить.       Да как бы не так!       — Да я абсолютно спокойна! — она резко дернулась, умудряясь заехать ему локтем в бок. Рома шикнул, поджимая губы, но даже не подумал ослабить хватку. Было видно, что ему все же неприятно, но он даже не собирался пойти у нее на поводу.— Пусти!       Вместо ответа он убрал руки, но почти сразу развернул к себе лицом, толкая к стене ладонью.       Женька попятилась, упираясь лопатками в холодную стену. На секунду вспомнилось, как он зажал ее в темном закутке, пытаясь угрожать. Сейчас было почти также темно, только Антон с Бяшей не караулят. И он не угрожает, а пытается в чувства привести, чтоб она не на кого не кинулась.       Пятифанов нахмурился, глядя в сторону, где слышался голоса Бяши и физрука. Он опять, бедолага, за всех там разгребает.Главное, чтоб они проблем лишних себе не заработали.       Хотя, зная Юрьевича, он даже внимания не обратит. Подрались и черт с ним. Главное, чтоб ему не мешали.       — Остынь. Всё. Я тебя не трогаю,— он демонстративно расставил руки в стороны, но все ещё стоял всего в паре шагов, чтобы не дать ей рвануть в сторону.       Женька глянула на него, словно волчонок, но все же смогла глубоко вдохнуть и выдохнуть, упираясь затылком в стену.       Твою же мать. Что она творит?! Как она просто…       Мозг, кажется, более или менее начал соображать, что она натворила. Нет, Семена жалко не было. Зато было отвратительно от того, что она собственное слово нарушила. Обещала больше не распускать руки. Уже ведь убеждалась, что ни к чему хорошему это не приведет.       — Че там произошло? — Женя отвернулась, пытаясь сосредоточиться на собственном дыхании. Грудную клетку словно огнем обжигало. Все вокруг пульсировало и хотелось лишь одного — кинуться обратно и просто убить одноклассника. Пусть она уже соображала, что делать этого ни в коем случаи нельзя.— Жека!       Окрик Ромки заставил повернуть голову обратно. Она не хотела отвечать. Даже не собиралась ему тут ничего разъяснять.       Перед глазами все зарябило. Вместо лица Ромки вновь оказалась маска волка, как в тот день, когда она за учебниками пришла.Почти как настоящая, разве что вместо глаз прорези были, откуда его глаз видно не было.       Вновь все замерцало. На долю секунды она увидела чьи-то окровавленные руки, лес и …Антона в маска зайца. Такой же, из папье-маше. Сделанной так натурально, что становилось страшно. И глаза там были странные. Не прорези, но не светились. Просто черные дыры.       — Чернова! — ее тряхнули за плечо, приводя в чувства. Женя замотала головой, крепко жмурясь. Перед ней все так же был Ромка.       Он навис сверху, смотря обеспокоенно и зло, а рука его крепко сжимала ее оголенное плечо. Аккуратно, но ощутимо.       — Ты чё виснешь? Он тебя ударил, или что? — светло-голубые глаза потемнели. Рома пытался добиться от нее разумного ответа, или хоть какого-то ответа в принципе, но реакции не было почти никакой.       Его это явно злило, но он пытался держаться. В конце концов, они только вчера все замяли, еле из этого сраного леса выбрались, а тут опять.       — Руки убери, — голос ее был тихий, но довольно мягкий. Женя просила, а не как обычно, приказывала. Он медлили пару секунд, разглядывая напряжённое белое лицо.        С ней явно что-то не то.       Пятифанов убрал ладонь, выжидающе глядя на нее.Без объяснение не отпустит. Пусть хоть запсихуется.       — Что этот фраер исполнил? — больше повторять вопрос он не собирался.       Чернова тяжело вздохнула, складывая руки на груди.Она ещё довольно часто дышала, от чего грудь сильно вздымалась вверх и опускалась вниз.       Пятифан усилием воли глаза вниз старался не опускать. Чё он, совсем животное что-ли.       — Храбрым себя дохрена почувствовал. Решил, что может меня и семью мою называть так, как вздумается. Вот и получил,— она не хотела ничего рассказывать. Будто жаловалась, но спорить с Ромкой было крайне сложно.       Пусть их общение, вроде бы, стало не таким напряжённым, Женя все ещё чувствовала себя рядом с ним очень странно. Неуютно. Хоть и понимала — если с Пятифанов пошел на мировую, то он будет относиться нормально. У него ведь свои понятия были.       Рома тихо фыркнул, засовывая руки в карманы штанов. Захотелось курить. Он ведь предупреждал этого урода…где только этот родник храбрости, из которого он постоянно воду хлебает. Ещё и не на него полез, а опять на Женьку.       Взгляд метнулся к однокласснице, которая старательно пыталась привести дыхание в норму. Она сжимала и разжимала правую ладонь. Костяшки на ней были немного стесаны.       Рома не видел всего, зато успел увидеть четкий, поставленный удар в нос. Так нельзя ударить, если не занимался. Он-то знал.       А потом лишь слышал все то, что сказала Чернова. Как она это сказала. Ее голос напоминал даже не сталь, а что-то такое, от чего невольно содрогнешься. Словно не ровесница его говорила, а уголовник какой-то.       — Ты как? —он окинул ее ещё одним взглядом, убеждаясь, что кроме руки, никаких повреждений нет.       И тут он увидел шрам на левом плече. Ещё довольно ярко-красный, от хирургического пореза, с небольшим круглым ореолом посередине. Были заметны даже небольшие следы от самих швов. Вот почему она постоянно разминает плечо…       В голове появилась странная мысль — прикоснуться. Провести подушечкой большого пальца, чтоб убедиться, что кожа на шраме немного другая, более холодная и слегка шерошоватая. Какая у нее реакция будет?       — Нормально, — наконец, Чернова спокойно выдохнула. Гнев потух внутри также быстро, как и появился.       Надо с этим что-то делать. Иначе ее нервам придет конец.       Она облизнула резко пересохшие губы, переводя более спокойный, чем минуту назад, взгляд на Пятифана.       Он молча смотрел на нее, чуть склонив голову. Пристально так, изучающе. Глаза в полумраке казались такими светлыми… Женя только сейчас подумала о том, что глаза такого цвета — редкость. Такие светлые, будто на лёд смотришь в холодное январское утро, а он синевой отдает…       Пластырь на шее немного отклеился, обнажая часть обработанной раны. Вроде даже не зашитой. Не потребовалось этого, значит? Не то, чтобы ей сильно интересно было…       — Ребят! — Полина забежала к ним, поправляя пояс юбки. Вид у нее был крайне взволнованный.—Нас к директору вызывают.       — Кого?— Рома с Женей переглянулись. Неужели Сема, свинтус, все же пожаловался?       — Ну нас троих, ещё Бяшу, Антона,— а нет…что-то другое.       Женька тут же подумала о вчерашнем звонке участкового.Может, по поводу Маши?       — Из-за чего?—Ромка едва заметно напрягся. Как-то не хотелось ему к директору.В этом году ещё не был.       — Не знаю,— Полина покачала головой. Она метнула взгляд на Женю, видимо чтобы убедиться, что та в порядке.— С Бабуриным все уладили, учитель подумал, что он к девочкам приставал и случайно получил косяком дверным.       — Почему к директору тогда?—Евгения резко оттолкнулась от стены, не спеша подходя к однокласснице.В коридоре уже никого, кроме Бяши и Антона, не было.       — Не знаю, но на заднем дворе машина участкового,— видимо, Чернова в своих догадках была права.       Рома молча кивнул Жене. Та его поняла, быстрым шагом направившись в раздевалку.Похоже, пришло время вспоминать,какую они легенду придумали о вчерашнем.

***

Что в августе, что сейчас, кабинет директрисы особым уютом не отличался. И тесноват он был для пятерых лбов из десятого класса.       Если Чернова и Морозова особыми объемами не отличались, то вот парни же все были высокими для своего возраста.       Женя переминались с ноги на ногу, стоя между Бяшей и Ромой и судорожно обдумывая, как бы убедительнее сейчас соврать, чтоб и остальные врубились, и взрослые поверили.       После физкультуры было душно. Саднила правая рука. Хотелось пить. Но все это просто детский лепет.       Потому что прямо около директрисы сейчас стоял местный участковый. Мужик лет так сорока, но выглядящий намного хуже. Уставший, кажется, от самой жизни. С синяками под глазами, бледной кожей и такими уставшими глазами. Чернова такой взгляд даже у собак на привязи не видела. От него шел сильный запах одеколона, кожи и дизеля. Видимо, на служебном "бобике" что-то подтекало, а чинить нормально никто не собирался. Или всем было все равно. Деревня-то была не самой большой и оживленной.       — Итак, ребята… — карие глаза неспеша прошлись по школьникам, задерживаясь ненадолго на Пятифане.       Хулиган попытался скрыть свое недовольное выражение лица, но получилось у него так себе. Он Тихонова видит чаще матери родной. Вот только последний месяц, наверное, друг с другом они не пересекались. Даже за машину ему ничего не высказывал, будто все равно стало.—Вы знаете, зачем вас сюда вызвали?       Чернова мысленно прикинула. Ни "да" ни "нет" отвечать нельзя. Если знают, то откуда и что, а если не знают, то точно врут. Маша пропала вчера. На пикнике был весь класс. И все видели, как Ромка и Женька кинулись в лес, а Поля, Антон и Бяша их ждать остались.       — Не совсем понимаю, зачем мы тут, — все же был плюс в криминальной деятельности ее семьи. Как общаться с милицией она знала просто прекрасно.       Там целая схема была. Когда из себя дуру корчить, когда, наоборот, знаниями блистать, а когда язык в зад засунуть и молчать, пока старшие разберутся. Она знала, когда можно им открыть, а когда стоит послать, что делать, если пытаются отыскать дом, как прятать вещи и как врать так, чтобы поверили и больше ничего не спрашивали.       Старший лейтенант, если она правильно помнила значение погонов, хмыкнул, достав из своей сумки папку. Новую, ещё тонкую и будто бы даже ещё не подписанную.Он пристально взглянул на директора, будто пытался ей сказать что-то.       — Я вас, наверное, оставлю, — директриса сдержанно кивнула Тихонову и, бросив гневный взгляд на бедовую компанию, вышла в коридор. С секретаршей сейчас будет стоять, лясы точить.Грымза старая.       — Вы в воскресенье всем классом на пикник ходили? — участковый присел на стул, упираясь руками в столешницу и смотря так пристально, будто вместо обычного зрения у него рентген был.       Рентген не поможет увидеть, от каких тварей Женя с Ромой ночью по лесу убегали.Не поможет узнать, что случилось с Машей. Если они ее, конечно, не нашли ещё.       — Ну так да. Уже сколько лет так делаем. Вся деревня уже в курсе, что наши все собираются так в сентябре, —Ромка чуть ссутулился.Переживает. Он выглядел ещё более хищно, нечем обычно. Весь ощетинился, засовывая руки в карманы своих штанов.       " Волчок…"— Чернова с какой-то отстраненностью вспомнила слова Алисы, сказанные ночью в лесу.Слишком строптивый для волчка…что это вообще значит?       Но смотря на напряженного и явно уже злого Пятифана становилось ясно, на волка он действительно похож.       Чернова же, наоборот, выпрямилась, удобнее перехватывая сумку. Старалась держаться максимально спокойно. Их вины нигде нет, а правду все равно рассказывать бесполезно. Ещё решат, что они принимают или курят что-то интересное.       Стоять было неудобно. Даже форму оставить нигде не дали, черти. Стой тут сейчас с ней, мучайся.       Они вообще без родителей не имеют права с ними разговаривать, но, несудя по всему, тут всем на это было насрать. От больших городов и вечного контроля далеко, даже у ментов руки развязаны. Делай, что хочешь.       — Точняк, на, — Бяша согласно кивнул другу, засовывая руки в карманы своих штанов. Он держался тоже довольно спокойно, хоть нервные взгляды на Чернову и Пятифана время от времени кидал.Если сейчас выкручиваться придется, то он сможет рассказать только за себя. Что эти двое в чаще делали ночью — неизвестно.       — Ну тогда расскажите, что там случилось вечером, —Тихонов открыл папку, быстро перелистав несколько страниц. Вытащил из кармана ручку и приготовился записывать.       Ему вся эта процедура, видно, тоже не нравилась. Он поэтому и не стал вызывать их всех отдельно в участок. Тогда пришлось бы возиться с родителями и опекунами, а тут под видом профилактической беседы узнает все. А что там законно и незаконно — третье уже дело.       — Мы вещи собирали, когда кто-то из класса крикнул, что Маша потерялась, —Женька взяла дело в свои руки. Главное сейчас — не завраться. И в собственной лжи не запутаться. Тихонов этот, судя по всему, ещё тот тип, просто так его вокруг пальца не обведешь. Иначе, не смотрел бы он так пристально, изучающе, будто знает уже что-то.       — Я ее крик в лесу услышал, побежал за ней,— продолжил Пятифан.       Вот и отлично. Если они эту словесную чехарду продолжат, то участковому будет сложно распознать, где правда, а где ложь. Врут ведь во благо.       — А я за ним. Он же без фонарика. Пока сама бегала— потерялась. В какие-то заросли залезла. Там Рому и встретила. Фонарик сдох, мы в темноте. Я испугалась, крикнула, мы побежали. А там ветки эти. Пока вылезли и обратно к поляне вернулись— остальные уже ушли, — когда говоришь короткими предложениями без лишних деталей, тебе верят охотнее. В экстренной ситуации запомнить что-то до мельчайших подробностей невозможно. Они могут всплыть потом, намного позже. Ромка согласно кивнул, подтверждая ее слова.       — А мы их на поляне ждали. Уже хотели за вами ехать. А они сами вышли, —Антон чуть нервно поправил очки на носу. Вот он, видимо, врать особо не умел.       Оставалось надеяться, что именно на него давить не начнут.Тогда все, накрылась их ложь медным тазом. Хотя, тут он, вроде, не врал. Что им ещё делать оставалось?       В такой ситуации многие бы растерялись. Вроде и за помощью бежать надо, а вдруг друзья вернутся?       — То есть, все вот эти трофеи — от веток? Ты тоже где-то на поляне умудрилась? —Тихонов указал на руку Жени, шею Ромы и очень пристально глянул на бледное лицо Полины.       Морозова молчала, рукой поправляя челку.Ответа ждали именно от нее. И это было плохо.       Женя понятия не имела, откуда у нее такой синячище нарисовался. Ребята только успели сказать, что она, вроде бы, пропала на минут десять. Потерялась что-ли…Как? Почему? Потом на дерево в потёмках со всей дури наткнулась что-ли?       — Да, — Поля сцепила руки в замок, спокойно опуская их.Значит, посмогла собраться.       Женя тихо выдохнула. Голос одноклассницы звучал уверенно.       Зато Тихонов слегка нахмурился, тяжело вздыхая и откладывая от себя ручку.Мужчина не спеша поднялся на ноги, обходя стол с одной и опираясь о него бедром.       Он, на удивление, был чуть ниже Ромы, но выглядел куда массивнее него, внушительнее. Дело ли в возрасте, или в форме, но Евгении стало слегка неуютно и она едва не сделала шаг назад, но вовремя взяла себя в руки. Нельзя расслабляться.       — А что ж ты, Чернова, кинулась за Пятифановым? — чуть насмешливый тон ей по вкусу не пришелся. Лейтенант смотрел прямо в глаза, пытался пробить тот купол напускного спокойствия, который Чернова так старательно вокруг выстраивала.— Я ни от кого не слышал, чтоб вы закадычными друзьями были,— Чернова чертыхнулась. Сейчас надо опять резко что-то придумать.       Секундная паника сменилась новой, почти гениальной идеей.Ее так просто не вывести.Тем более, весь негатив она буквально полчаса назад выпустила на Бабурина, чья недовольная физиономия ей ещё долго душу греть будет.       — А вам-то что?... — она состроила оскорбленную физиономию, незаметно делая шаг в сторону Ромы и прижимаясь к нему боком. Ее сразу окутало чужое тепло и приятный запах одеколона. Не такой резкий, как у Тихонова.       Длинные пальцы незаметно ущипнули одноклассника за бок, от чего он едва не дернулся. Хоть бы понял…       Женя мысленно молилась, чтобы Рома ее понял и не затупил. Ну сообразительный же мальчик…дурак редкостный, но сейчас она одна тут никак не вывезет.       Пятифан, слава всему святому, тугодумом не был.       Ловко обвил ее талию рукой, будто бы защищая от нападок мента.Чуть узловатые пальцы спокойно устроились на девичьей талии, пока сам Ромка самодовольно смотрел на участкового. Густые брови чуть дернулись вверх, а губы растянулись в слабой ухмылке.       Чернова ощутила себя одновременно и неловко, да так, что уши моментально заалели, а с другой стороны…спокойно что-ли.Ложь, судя по странному виду Тихонова, удалась.       — Хорошо мы общаемся, не парьтесь, —Пятифанов улыбнулся шире, перемещая свою ладонь чуть выше, примерно на ребра.       Женя сразу же напряглась, протискивая руку под олимпийку Ромки. Вновь его ущипнув, она почувствовала, что пальцы сжали ее сильнее.       Кинув быстрый взгляд на его лицо, она поняла, что переживать не стоит. Рома глянул на нее спокойно, дав понять, чтоб она не нервничала лишний раз.       Стиснув зубы и засунув свои принципы поглубже в жопу, Чернова поддалась, расслабляясь.       — Ладно, можете идти… —наблюдать за подростковой клоунадой Тихонову, судя по всему, надоело. Он кивнул на выход, устало вздыхая.Кажется, он надеялся, что они ему скажут хоть что-то полезное.       Они могут не торопиться. Живой их одноклассницу уже не найдут…       — А Машу найдут? —Морозова на выходе обернулась, жалостливо глядя на участкового.       В глазах того на секунду отразилась полная беспомощность и какая-то слабая, свойственная только взрослым людям, надежда.       Он поджал губы, молча сверля девушку тяжёлым взглядом долгих несколько секунд.       — Идите…— почти на грани шёпота. Не дал никакого ответа, потому что сам уже прекрасно понимал— тут все нечисто.       Черновой даже на мгновение стало его жаль, но она отмахнулась от этих мыслей. Жаль котенка на обочине, а люди свой путь сами выбирают.       В коридоре их встретила взволнованная директриса.       — Что вы натворили? — она грозно глянула на тройку хулиганов, к одному из которых все ещё прижималась Женя. Ребята даже ответить не успели, как она махнула рукой.— Ладно. Потом с вас спрошу. На урок можете не идти. Посидите тихо до звонка где-нибудь, — также быстро, как подскочила к ним, она залетела в свой кабинет, плотно закрывая дверь.       — Значит, вы двое хорошо общаетесь? — Антон и Бяша переглянулись, хитро глядя на Ромку.       Женя хмыкнула, ловко освобождаясь от чужой ладони, греющей бок.По телу забегали мурашки.Вечно у него руки горяченные.       — А не видно? — Пятифан широко улыбнулся, засовывая руки в карманы.—Хорошо придумала, —то уже было адресовано Жене.       Чернова самодовольно улыбнулась. Ну конечно хорошо, она же умеет думать наперед.       Спокойный взгляд светлых глаз на пару секунд задержался на бледном лице. Женьке было приятно, что ее сообразительность оценили по заслугам, но…она итак знает, что молодец. Просто констатировали факт.       — Перед тобой обладатель черного пояса по вранью, — она слегка дернула бедрами, делая шаг в противоположное от него направление и отводя руку в сторону.— Идём, поговорить всем вместе нужно— пока никто не успел предложить слинять с уроков или ещё куда-то, она кивнула на выход с этажа. Лучше не откладывать серьезный разговор и найти место, где им никто не станет мешать.

***

      Они решили посидеть на первом этаже, в небольшом закуточке у столовой сразу за раковинами. Далеко от дверей и никто не сможет их подслушать,да и посидеть можно.       Там стояло несколько мягких кресел. Уже изрядно потрепанных жизнью,но тем не менее. Они же были. И не важно,что на выцветшей обивке были пятна от компота…хоть бы от компота,который иногда выносили ребята помладше.       Бяша тут же плюхнулся в кресло,Антон уселся на подлокотник второго,свободного. На это кресло села Полина. Между двумя этими креслами стоял небольшой столик с парочкой детских журналов и вазой. Пустой — в ней хранилась,разве что пыль.       Женя осторожно уселась на подлокотник последнего свободного кресла,позволяя тем самым Пятифану сесть рядом. Не будет же он один на ногах стоять,раз остальные сидят.       Хотя,если ему сильно хочется,может и на ногах остаться. Подлокотник просто был чище самого сидения.       Хулиган молча рухнул в кресло,откидываясь на спинку и глядя перед собой. Ещё сообразить бы,с чего начать. Рассказывать-то надо ему. Он первый в этот лес ринулся.       — Ромыч,не тяни,а, — Бяша чуть нахмурился,выпячивая нижнюю губу. Пятифан вздохнул,резко усаживаясь глубже и упираясь локтями в колени.       Было видно,что связать все произошедшее в одну цепь ему сложно. Столько произошло…Ещё бы рассказать все это как-то…внятно что-ли.       Смотря на задумчивое лицо Женьки,он предполагал,что ей тоже объяснить все это будет сложно. А у нее словарный запас явно богатый. Пиздеть красиво она умеет.       — Когда я Машкин крик услышал,за ней же бросился. С дуру про фонарик забыл. В потёмках не видно нихрена,чуть блять без глаз не остался, — Женя хмыкнула. Ни одна она,значит,такая. Тоже ведь своим лицом половину лесного массива собрала.— На поляну выбежал. Ну где озеро-то это…— он замолчал ненадолго. Чернова очень хотела начать расспрашивать его сама,но остальные не знают того,что знала она,поэтому приходилось молчать,прикусила язык.       —Я смотрю, а у берега Алия сидит… —Пятифанов замялся на секунду,напрягая челюсть. Женька заметила,как и без того ярко-выраженная линия нижней челюсти становится ещё острее. Рома вмиг сделался бледным,словно мелом обмазался.       — Да ты че… —Бяша застыл на месте,смотря на друга большими недоверчивыми глазами. Даже договорить ему не дал,буквально подрываясь на месте. Казалось, слова друга задели его за что-то очень больное. Только сейчас Чернова заметила большой синяк. Ворот кофты одноклассника слегка оттянулся,оголяя кожу.— Быть такого не может!       — Да бля буду! Бяш,ну я хоть раз тебе пиздел? — Ромка выглядел не менее напряжённым,но с места не встал. Антон и Полина тоже выглядят очень озадаченными. Будто поверить в слова Ромки очень сложно. Кажется,ничего не понимала лишь одна Женя.— Смотрю,она,сидит на берегу озера этого сраного,в сорочке мокрой. И вот ни на год не постарела,— девушка действительно выглядела молодо. Если бы не рот,полный страшных зубов,ее можно было бы даже посчитать красивой. Только весь остальной антураж картину портил. Вода,хищный нечеловеческий взгляд, например. И тина на теле,словно девушка только что со дна встала. Что,скорее всего,так и есть.       —Ну не может она живая быть…—Баранов вновь рухнул на свое место,зарываясь рукой в короткие черные волосы.       Он резко стал выглядеть подавленным и будто бы загнанным в угол. В карих глазах такая тоска и боль появились, что Черновой хотелось просто уйти. Видеть вечно веселого одноклассника таким ей было непривычно. И,если не больно,то очень некомфортно. Будто на душе кошки скреблись.       —Что за Алия?— она решила нарушить повисшую тишину. В конце концов,ей ведь тоже знать надо,в чем,собственно дело. Неспроста же остальные так напряглись. Значит, девушка эта не привидилась им с Ромой, не из леса выползла и не на дне…появилась сама по себе.       — Сеструха у меня старшая…была,— Баранов мрачно уставился в одну точку,напряжённо теребя лямку своего рюкзака.— Мне было лет одиннадцать,она из дома ночью сбежала к хахалю своему. В другую деревню,на. Он ее должен был у дороги ждать,Алия через лес решила срезать и…пропала там. Даже тела не нашли….— так вот почему ее лицо показалось Женьке смутно знакомым.       Выходит,и до этой девушки лесная нечисть добралась…за что только? Почему не сожрала,как Машу,а просто…утопила?       Такие мысли для нее самой были просто дикими,но Женя просто не находила никакого другого логического и нелогического ответа.Даже у карт хотела вчера спросить перед сном,но сил на это просто не было.       —Это не живой человек был. Утопленница, — она поджала губы,наклоняясь корпусом чуть вперёд. Наверное,говорить с такой уверенностью не стоило,но в голову ничего другого не лезло.—Мне однажды бабушка про них рассказала. Пугала в шутку,— видимо не в такую уж и шутку.       Видимо,с ее бабушкой тоже что-то было не так,раз все происходящее ее не пугало. Она,скорее,выглядела озадаченной,чем испуганной.Даже сегодня утром ничего о произошедшем не сказала,только сокрушилась один раз,стоя над своими травами. "Нехорошие времена начались…"       Ребята молча переглянулись. Антон как-то нервно сглотнул,Тимур совсем поник,а Полина испуганно глядела на ребят,надеясь от них услышать хоть что-то хорошее. Не услышит.       Рома с Женей переглянулись,принимаясь рассказывать все то,что успели пережить в темной лесной чаще за каких-то полчаса.       Говорили они тихо,почти шепотом, чтобы, в случаи чего,никто посторонний их не услышал. Время от времени перебивали друг друга и даже спорили,не соглашаясь.       Ну каких два метра,если волк этот был повыше. Даже правильнее сказать подлинне. Жене ведь лучше знать,она его первая увидела. И желала эту встречу больше никогда не повторять.       И нет,Ромка бы не потонул в этом озере. Он что,лох что-ли последний,чтоб его мертвая девка какая-то утопила? И чем странне и мрачнее они спорили,чем дальше рассказывали,тем яснее на лицах остальных отражался ужас и лёгкое недоверие.       Наверное,рассказывай все это кто-нибудь один,ему бы не поверили. А так,с ума по одному не сходят.       — То есть…Маша?...— голос Морозовой дрогнул. Черные брови сдвинулись вверх,к переносице. Она не стала произносить дальше,но сдержанный кивок от Черновой почти сразу послужил ей ответом.       — Во дела…— Баранов поджал ноги к груди,уперев ступни в край кресла. Ему было совершенно все равно,что он пачкает и без того не самую чистую обивку.       Ромка провел ладонью по лицу,будто пытаясь стереть с себя всю тяжесть произошедшего. Рана на шее будто бы начала болеть сильнее. Плечи сами собой напряглись. Что ж так погано-то всё?...       — Женя,а может бабушка твоя…ну,слухи же сама знаешь, — Антон неловко поджал губы,видимо боясь ее обидеть. Он казался ещё более потерянным,чем обычно.       Евгения мысленно содрогнулась. Хоть бы не пришлось впутывать в эту историю кого-то ещё. Особенно ее любимую бабушку. Пусть хоть кто-то в ее семье живёт спокойно…       — Знаю…— Чернова поднялась на ноги,скрестив руки на груди. Она уже так много думала об этом. Уже тошно от этих мыслей становилось.— Ничего она мне не говорит. Я в пятницу утром перед школой бегала. Сама не поняла,как в чаще оказалась. Там было…что -то и…— вместо ответа она спустила ворот вязаной тонкой кофты,показывая ещё не зажившие царапины на плече. Кожу холодило— в школьных коридорах тепло не было. Не такие глубокие,как у Ромы,но все равно выглядящие болезненно борозды украшали тонкую фарфоровую кожу.— Домой прибежала,рассказала все. Она обещала,что расскажет все позже, — когда только наступит это "позже" никто не сказал.       Чернова хотела мыслить здраво,но вся эта ситуация просто лишала всякого самоконтроля. Ещё больше из себя выводила неизвестность.       — Что же такое творится…что за зайчики,волчки и ведьмы? —Морозова глубже забилась в кресле,пытаясь спрятаться от неприятных мыслей. Она выглядела напуганной,словно бы совсем маленькая девочка.       Смотря на нее,Женя вспоминала себя в детстве. Она также забивалась в угол кресла,когда ей становилось страшно,звала родителей и не соглашалась идти спать к себе в комнату.       В Поле она видела ту маленькую девочку,которая в ней уже давно исчезла,которая не смотрит на этот мир большими добрыми глазами и боится лишь волчков из сказок,которые ловят зайчиков.       И тут Женю словно током прошибло.       Зайчик...       Она встала,как выкопанная,глядя пару секунд в одну точку. Перед глазами быстро забегали воспоминания,все странные слова,сказанные ей в лесу и Алисой,и хозяином лесным. Он говорил что-то про прошлый раз...       — Антон,а ты ничего не знаешь? — голос ее звучал вкрадчиво,будто у хищника,затаившегося в засаде.       Остальные напряглись,молча глядя на одноклассницу.Такая резкая перемена в Жене их слегка удивила. Как и сам вопрос.       — Я уже все рассказал… — серо-зеленые глаза испуганно вытаращились на Чернову. Петров явно занервничал,всеми силами пытаясь это скрыть.       Только не получится.       — Нет,не все, — она чуть склонила голову вбок,смотря на одноклассника выжидающе. Откуда у нее была такая уверенность — она даже понять не могла. Просто знала,что Антон ей очень много не договаривает. И собиралась выяснить,что именно.       —Алиса говорила о зайчике…и меня ведьмой назвала. Зайчик — это ты, — перепуганные глаза Антона в секунду стали ещё больше.       Бинго.       Не собираясь отступать,она сделала несколько шагов,подходя вплотную и лишая любой возможности ускользнуть. Она же с самого начала чувствовала,что что-то не так.       — Рассказывай… — от ее голоса по спине Петрова пошли муражки. Он вцепился пальцами левой руки в спинку кресла так сильно,что костяшки побелели.       — Но..       — Петров, — ловко схватив одноклассника за ворот, она дернула его на себя и рывком впечатала в стену спиной,заставив чуть согнуть колени и съехать вниз,чтобы быть с ней на одном уровне. Так она сможет ему в глаза смотреть.— Вчера нас с Пятифановым чуть не сожрала лесная нечисть. Они убили и сожрали невиновную девушку. Я как приехала в эту сраную деревню,так одни странности вижу. И история с этим маньяком…ты темнишь. Рассказывай по-хорошему,иначе я из тебя все дерьмо выбью и ты составишь компанию Бабурину в кабинете медика!— повисла звенящая тишина.       Петров тяжело сглотнул,нервно дыша ртом. Женя не отступит. Об этом даже мечтать не стоило. Спустя пару секунд он тяжело выдохнул,опуская голову.       — Ладно,я все расскажу...