Тридцать и Одна Вселенная

Арсений оценивающе осматривается вокруг. Когда они только покупали эту квартиру несколько лет тому назад, то уже тогда чётко понимали, что именно эта комната в будущем окажется детской, поэтому и времени определиться с интерьером у них обоих было более, чем достаточно. А с учётом того, что их ребёнок собирается родиться всего через каких-то пару месяцев, то и красоту наводить пора уже давным-давно. Бледно-зелёные стены приятно радуют глаз, успокаивают своей теплотой, а мягкий ковёр на полу лишь добавляет уюта. Небольшая кроватка, которую Антон собрал на прошлых выходных, теперь стоит на своём законно положенном месте — прямо у окна, а не в дальнем углу, куда они её до этого поставили. Различные тумбочки с полочками ещё полупустые, но Арсений уже прокручивает в голове, что именно им с Антоном осталось докупить за оставшиеся четыре месяца беременности. Игрушки точно можно вычеркнуть из списка, правда это мало чем поможет. В коридоре щёлкает дверной замок, шуршит ткань Антоновой набедренной сумки, хотя Арсению это всё совсем не нужно — он Антона прекрасно чувствует и через их с ним телепатическую связь. — Ну, как тебе? Я тут решил слегка прибраться, пока тебя не было. Антон очевидно хотел было его поцеловать, но зависает в паре сантиметров от щеки и смешно округляет глаза. — Стой, погоди. Арс, это ты сам всё тут таскал? С ума сошёл, что ли? Лекарь же сказал: никаких нагрузок! — Ой, я тебя умоляю, да какие же это нагрузки? — фыркает Арсений, а когда видит, что Антон ещё больше белеет от шока, то быстро добавляет: — Антош, расслабься. Я Серёгу попросил, у него как раз выходной сегодня, так что я ничего, кроме книжек с игрушками, вообще сегодня не поднимал. Клянусь. Веришь? Антон тут же заметно расслабляется и даже выдыхает. — Не пугай меня так больше, Арс. — Щупальца слабо оплетают его талию и хвост, а руки ложатся прямиком на округлившийся живот. — Я реально переживать уже стал. — Да, было видно. Ну а чего переживаешь, а? Я ведь и сам знаю, что мне нагружать организм сейчас нельзя, что осторожным нужно быть, чтобы осложнений не было. Всё-таки не все русалы выбирают себе в партнёры осьминогов, от которых потом детей ещё заводят. — Ну всё-всё, не бурчи. — Антон всё же оставляет поцелуй у изгиба шеи, ведёт губами вверх к уху и целует ещё и туда. — Ты у меня самый ответственный, я просто не подумал. — То-то же. И я по-прежнему жду твоего вердикта. — По поводу комнаты? — Естественно. Арсений внимательно следит за эмоциями Антона, пока тот оглядывается по сторонам, даже внутрь их связи заглядывает, чтобы уж точно наверняка, но находит лишь искренние радость и восторг. — Очень круто, Арс. Мне нравится. — Руки, что всё так же продолжают лежать на животе, нежно поглаживают кожу. — Я только одного понять не могу: почему меня не попросил, м? Я бы тебе помог бы всё переставить без проблем. — Ты был на работе весь день, а у меня как с утра идея эта появилась, так я угомониться никак не мог. Не дождался бы твоего возвращения и точно черепушкой бы поплыл. — Больше обычного? Арсений наигранно смеётся, но тем не менее жмётся ближе в объятья. — Не зли меня, Шастун, пожалеешь. Я всё ещё ношу нашего ребёнка, так что у меня есть безграничные права и власть в этом доме. — Ага, вот обидишься на меня и наделишь мелкого своим характером, это хочешь сказать? Сам Арсений ответить не успевает, потому что за него это делает их же ребёнок — толкается ровно в середину Антоновой ладони. — Видишь? Он ещё не родился, а уже со мной согласен, — гордо произносит Арсений. Антон качает головой, не в силах сдержать улыбки. — Ты гляди как спелись. Мне уже страшно. — Правильно. Бойся нас. Ой, кстати, — вдруг спохватывается Арсений и разворачивается в чужой хватке, чтобы стать к Антону лицом. — Нам ведь нужно ещё одежду купить на первое время. Пойдём на следующей неделе по магазинам? — Солнце, мы же даже не знаем ещё кто у нас будет: русал или осьминожек. — А мы купим и то, и другое. На будущее. Ты же не думал остановиться только на одном ребёнке?