Тёмная лошадка

      В субботу, в 10 утра троица провинившихся учеников уже была в кабинете Снейпа. Профессор находился в прескверном настроении и чуть ли не буквально плевался ядом.       - Итак, господа! Ваше поведение было неподобающим! А Ваше, мистер Гварнери, и вовсе возмутительным! Это недопустимо в стенах школы! Устроить дуэль! Избить ученика! Применить темномагическое проклятие! Вы хотите в Азкабан? У вас есть оправдания своему поведению? Нагло врать мне в глаза! Нарушить всевозможные правила! И не испытывать при этом никакого сожаления! Я бы исключил вас, будь на это моя воля! Опозорить факультет Слизерина! Опозорить Хогвартс! Дуэлянты хреновы! Вы напишите мне 500 раз фразу «Я больше никогда не буду устраивать драку»! Можете приступать! - Снейп наконец-то прекратил свою тираду.       Подростки стояли потупив глаза и не решались произнести ни слова. Мальчики сочли, что ещё легко отделались: их даже не заставили мыть котлы, или полы, или нарезать ингредиенты, или мыть флаконы, или выдавливать гной бубонтюбера, или разбирать хлам в заброшенном классе. Писать строки — было не самым жестоким наказанием. Драко и Гарри прекрасно осознавали степень своей вины, но признаваться им в этом вслух не хотелось. И если Малфой умалчивал чисто по-слезирински, то Поттера, всё-таки, мучила совесть, но он так и не решился сказать, что не малая степень вины лежит и на нём самом, а когда узнал, что наказанием будут только строки, то и вовсе успокоился.       Через несколько часов скрежета перьев по пергаменту под злой взгляд и недовольное шипение профессора, ученики закончили своё наказание и сдали Снейпу пергаменты. Тот, взглянув на них, испепелил бумаги «Инсендио».       - Поттер и Малфой, можете идти! Гварнери, задержитесь! Беседа с вами ещё не окончена, - злостно выпалил Снейп.       Мальчишки поторопились выйти. Ингварр остался.       - Гварнери!       - Да, сэр?       - Мы с директором Дамблдором и профессором Макгонагалл обсуждали на педсовете Ваше поведение. И было решено применить к Вам особое взыскание. В нашем заведении, как правило, не применяются телесные наказания, но Устав школы допускает использование таковых в особых случаях, к которым как раз можно отнести случившееся в туалете. Директор дал своё разрешение. Вы получите восемь ударов тростью по спине, кладите волшебную палочку на стол, снимайте рубашку, и ложитесь на скамью, - Снейп указал головой на стоявшую у стены деревянную скамейку.       Мальчишка стоял с таким выражением лица, будто бы не верил в то, что только что услышал. Его никогда в жизни не пороли. Ничем. Ни тростью, ни ремнём, ни рукой, ни даже тапком. Внутри подростка стало что-то подниматься, было такое ощущение, что кровь закипает и сейчас вот-вот выльется наружу. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, дрожь пробежала по его телу: «Надо взять себя в руки. Просто взять себя в руки».       - Гварнери! Вам помочь? Что из моих инструкций Вы не поняли? Снимайте одежду и ложитесь на скамью.       Мальчик трясущимися руками расстегнул пуговицы на рубашке, снял её и положил на край стола и на ватных ногах подошёл к скамейке. Он опустился и лёг на неё, почувствовав под собой прохладное дерево. В голове был туман, тягучий, непроглядный туман. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть наружу.       Снейп открыл шкаф и вынул оттуда гибкую ротанговую трость, так называемый «кейн», толщиной около 0.2 дюйма. Он взмахнул ею, примеряясь, рассекая воздух, отчего раздался противный свист, потом посмотрел на мальчишку и применил к нему заклинание «Инкарцеро», связав ноги на щиколотках и руки под скамейкой.       Профессор подошёл к провинившемуся ученику и несильно размахнувшись ударил его по спине. Мальчик вздрогнул, но не издал ни звука. На спине появилась бледно-розовая полоса.       Снейп не старался бить в полную силу: Гварнери был учеником его факультета, не самым худшим учеником, до последнего случая не доставлявшим никаких особых хлопот, в отличии от того же Поттера, которого лупить надо было с перового дня прибытия в Хогвартс. Или вечно зазнававшегося Драко. Северус просто хотел проучить мальчика, чтобы тот осознал свои действия.       Примерившись, чтобы не попасть по тому же самому месту, Северус поднял руку и опустил трость ещё раз — новая едва заметная полоса залегла ниже. Ученик напрягся всем телом, но снова промолчал.       Снейп переложил трость в руке поудобнее и нанёс три быстрых удара без остановки. Мальчик тихо, еле слышно, ахнул и стиснул зубы.       Мастер зелий исполнял наказание молча, он никак не комментировал, не хотел этого делать. Обычно он любил язвить при любых подходящих обстоятельствах, но сегодня желания продолжать плеваться ядом почему-то не было.       Осталось ещё три раза. Профессор примерился и отвесил три не слишком сильных удара подряд, мальчишка издал судорожный вздох, затрясся и обмяк.       Снейп спешно снял «Инкарцеро» и недоуменно уставился на подростка, бессознательно лежащего на скамейке: «Он что, лишился чувств от восьми не особо сильных ударов тростью?». Северус наколдовал стакан воды и плеснул мальчишке в лицо.       Ингварр вздрогнул и открыл глаза. Профессор спешно кинул высушивающее заклинание. Мальчик медленно поднялся, лицо его было белым, а взгляд отрешённым, он встал и, не говоря ни слова, пошёл к столу, где оставил свои вещи. На его лице не было следов слёз, оно не было искажено болью, только белая, застывшая гипсовая маска.       Он подошёл к столу и стал надевать свою белую рубашку, всё с тем же безучастным, отрешённым выражением лица. На его спине было восемь едва заметных полос от трости, от которых не должно остаться следа уже на следующий день. В какой-то момент мальчишка покачнулся.       - Ингварр? - обеспокоенный профессор схватил мальчика за плечо, чтобы не дать тому упасть.       То, что произошло дальше, сбило с толку даже видавшего виды бывшего Пожирателя смерти и нынешнего шпиона — Северуса Снейпа. Мальчишка резко вскинул голову, схватил профессора за левую руку и взглянул широко раскрытыми глазами прямо в тёмные глаза учителю. И ровно в эту секунду упал на пол и забился в судорогах, тяжело и прерывисто дыша, из горла его вырвался мучительный крик.       Северус оторопел: «Эпилептический припадок?». Мужчина впервые в жизни не понимал, что происходит и что делать. И тут его словно осенило: «Это не эпилепсия, это Круциатус!». Он как никто другой знал, как выглядит заклинание «Круциатуса», как на собственной шкуре, так и на шкуре других: «Что, чёрт возьми, здесь происходит?»       Снейп попытался применить «Фините инкантатем», но ничего не вышло, мальчик продолжал корчиться на полу, крик его превратился в хрип, глаза закатились, волосы намокли, а на рубахе проступили кровавые полосы в тех местах, где были удары от трости. Сколько времени это длилось, профессор сказать не мог, около десяти минут точно. Северус попытался применить ещё несколько заклинаний, но и они не дали результата. И в один момент всё прекратилось.       Мальчик лежал на полу в луже собственной крови. Снейп подошёл к нему и взял за запястье, чтобы проверить пульс, слава Мерлину, пацан был жив. Трясущимися руками, что было совершенно не свойственно для профессора, он поднял свою палочку и вызвал «Патронуса» - ему срочно нужна была мадам Помфри.