и все твои печали под черною водой

maybe my name could also be known

в чёрных водах живёт чудовище. моряки говорят — если увидишь в воде чью-то тень, — ты уже не жилец. моряки говорят — на глубине чёрных вод есть прекрасные ракушки с чёрными жемчужинами. достать хотя бы несколько — прокормить свою семью до конца дней. моряки говорят — но истории их сбивчивы и приукрашены, моряки говорят — и никто не может знать, правда это или нет. ведь из чёрных вод никто не выбирался живым. за такую красоту, — моряки говорят, — что на дне чёрных вод, умереть не жалко. откуда они знают? хозяин чёрных вод кривит губы. чёрная жемчужина перекатывается меж тонких белых пальцев. в чёрных водах живёт чудовище. и имя ему хэ сюань.

***

когда то, чего ты так хотел несколько сотен лет, наконец, сбывается, впору чувствовать удовлетворение. радость, словно тяжелейший груз наконец рухнул с твоих измученных плеч. он не чувствует этого. не чувствует того, что должен. не чувствует ни радости, ни удовлетворения, но самое главное и самое обидное — не чувствует покоя. первая эмоция, которая приходит с осознанием, это гнев. гнев хозяина чёрных вод тяжёлый, как его волны, и совершенно ледяной. гнев потому, что он так и не почувствовал покоя. гнев потому, что из-за каких-то непонятных ему причин, он все ещё здесь. и его обитель все ещё здесь. и этот пляж ещё здесь. и этот остров ещё здесь. и чёрные воды по-прежнему топят чужие корабли. и на дне все еще так много прекрасных ракушек с чёрными жемчужинами. хэ сюань был готов ждать, был готов взращивать жажду мести в себе сотни лет, холить её и лелеять, ведь она — последнее, что у него осталось; был готов терпеть, выжидать, затаиваться, каждый день смотреть в ненавистное улыбающееся лицо, был готов мириться и утихомиривать клокочущую внутри злобу и ненависть каждый раз, когда слышал этот беззаботный счастливый смех. все ради одного — в один прекрасный день справедливость восторжествует. сейчас, когда она восторжествовала, никакого облегчения не последовало. нужно было отдать свой долг, а затем укрыться чёрными водами и сгинуть в них во сне. с чувством покоя. с чувством умиротворения. с чувством выполненного долга. он спал целый год, а потом проснулся, и понял, что мир, все-таки, не приемлет справедливости. измученная душа никогда не получит покоя. долг уплачен, месть свершилась, но он все ещё здесь, и обитель его все ещё здесь, и пляж все ещё здесь, и этот остров все ещё здесь, и ракушки с жемчужинами. и чёрные воды по-прежнему топят корабли. и где-то там, за морем, все ещё улыбается это ненавистное лицо. первым желанием было — убить его. прикончить, и тогда, наверное, наконец бы хэ сюань обрёл покой. но он помнил свое обещание собирателю цветов под багровым дождём. "раз уж водяной самодур получил по заслугам, теперь отстань от его брата. гэгэ расстроится, если с ним что-то случится. ты ведь знаешь, что будешь мне снова должен, если каким-то образом его расстроишь". самодовольный наглец. что ты будешь делать с моим невыплаченным долгом, если платить его больше будет некому? если убить цинсюаня, наверное, получится и самому, наконец, покинуть этот мир. обрести покой. но хэ сюань сдерживал свои слова. в конце-концов, в этом мире должен был быть хотя бы один хозяин вод, который сдерживает свои слова. тогда оставалось ждать, когда тот, кто теперь стал смертным, сам потеряет свою жизнь. хэ сюань ждал несколько сотен лет. подождать ещё несколько десятков — это для него небольшая проблема. лучше всего на свете он научился ждать. однако теперь ожидание сопровождалось странной болью в груди. мёртвое сердце не должно было болеть. это было чем-то ноющим на фоне сначала, чем-то, к чему за свою жизнь хэ сюань привык, однако потом стало сильнее, и он не понимал, почему. мысли все чаще возвращались именно к этой ненавистной улыбке. именно к этому звуку смеха. именно к этим искрящимся глазам. и именно к фразе: "мин-сюн, ты мой лучший друг!" он чувствовал себя очень странно каждый раз, когда вспоминал. сначала он торжествовал где-то внутри. торжество сменялось раздражением. затем появлялось что-то, похожее на чувство вины. с каждым днем он думал об этой пресловутой, проклятой фразе все больше и больше. ему было неспокойно, и это выводило его из себя. он заслуживал этого покоя, но не мог получить его из-за нелепого и ничтожного двойника, который никогда не должен был забирать чужое. и он чувствовал себя виноватым перед ним? чёрные ледяные волны выросли в несколько метров. шторм разыгрался вокруг поместья. хэ сюань скривился и осел на пол, чувствуя, как сильно его тошнит от этого осознания. не было никаких оснований чувствовать себя виноватым. вина держала его холодными пальцами за горло. и когда он закрывал глаза, он видел искаженное ужасом лицо. тогда он приложил два пальца к виску и произнёс у себя в голове самый ужасный пароль в мире. "эй" пауза в несколько секунд. тихий, самодовольный смешок. "каждый раз я так рад, что тебе приходится произносить мой пароль, и ты теряешь всю свою гордость и честь, показывая, что ты, на самом деле, не можешь справиться без моей помощи" хэ сюань скрипит зубами, но игнорирует это. его тошнит так сильно. сейчас, слушая голос собирателя цветов под кровавым дождём, тошнота ещё усиливается. "где сейчас может быть ши цинсюань?" "о, ты хочешь расстроить гэгэ?" "я похож на того, кто не держит свое слово?" "вообще-то очень даже" "ты сейчас сравниваешь меня..." "нет, как можно. знаешь, может он и был плох, но в его водах хотя бы можно было искупаться" "жаль, что ты мёртв. я бы хотел, чтобы мои воды утопили тебя, и ты навсегда закрыл свой рот" " эй, но тогда мой рот не сможет сказать тебе, где ши цинсюань" хэ сюань замолчал. ему не хотелось задавать этот вопрос снова. что-то внутри него отчаянно противилось этому. это было неправильно. так не должно было быть. лучшее, что он мог сделать для себя и для него — это никогда больше не встречаться с ним. собиратель цветов под кровавым дождём, кажется, решил сжалиться над ним. он долго молчал, выжидая повторного вопроса, ведь ему нравилось ставить своего собеседника в неудобное и унизительное положение, но понял, что это бессмысленно. он сказал. и тогда тошнота подступила к горлу. и чёрные воды ударили в стену обители. теперь, зная все это, что хэ сюань должен был делать? зачем ему вообще нужно было знать это? и почему ему стало так страшно от одной только мысли, что он может увидеть его снова? это было похоже на то, словно все его ночные кошмары обернулись явью. разве мог он еще хоть раз взглянуть в это лицо? по крайней мере, они были квиты. око за око, зуб за зуб... в случившемся был виноват не только старший, ныне мертвый брат, но и младший, безусловно, тоже. это была и его вина тоже. это была и его ответственность тоже. это и он виноват в том, через что пришлось пройти хэ сюаню. более того, смерть одного только брата — это ещё даже весьма милосердно по сравнению со смертью всей семьи. со смертью всех, кто когда-либо был тебе дорог. почему это его нужно было жалеть? а потом в голову пришла одна фраза. "мин-сюн, ты мой лучший друг!" и хэ сюань на одну долю секунды почувствовал себя подобным водному самодуру. человеком, который не держит свое слово. самым гнусным и вероломным. "он только вчера заходил к нам погостить. с его ногой он не мог далеко уйти" "запиши на мой счёт" "я сделал это, как только ты произнёс пароль" разговор был закончен. хэ сюань опирался о стену, склонившись вниз, и изо рта его бесконечно лилась чёрная вода. "я никогда не был твоим другом" — бесконечно повторялось в его голове. он никогда не был его другом. хэ сюань никогда... черная вода изо рта лилась и лилась. он даже не чувствовал голода, только тошноту. "мин-сюн, ты мой лучший друг!" но он никогда не был мин и. и если бы только в самый последний раз этот глупый,

мерзкий,

бессмысленный самозванец

назвал его настоящее имя, может быть, хэ сюань тут же бы все закончил. может быть, ему хотелось лишь своего имени, единственный раз сорвавшегося с губ этого самозванца. но теперь он понимал, как может быть страшно произносить чужое имя. потому что за целый год после случившегося он никогда не произносил его имени, даже в своих мыслях. он выкашлял остатки чёрной воды из лёгких. — меня зовут хэ сюань, — голос его был слаб и тих. — а тебя зовут ши цинсюань. когда чёрные воды услышали это имя, волна разрушила одну из башен обители.

***

— в чёрных водах живёт чудовище. — загробным голосом протянул нищий старик. юноша почувствовал, как его тело прошибло дрожью, и он подогнул под себя больную ногу. он продолжил эту фразу у себя в голове. это была, наверное, одна из самых страшных фраз в его жизни.

"и имя ему хэ сюань".