Радиоведущий29

      Канал KBS:       — Провокационные сведения, обнародованные репортером Пак Со Джуном, вызвали многочисленные волнения и скандалы, которые не успокаиваются ни на минуту. Главе известной компании «КМ Group.prod» Ким Миндже были предъявлены обвинения в коррупции, шантаже, клевете и еще по нескольким статьям, и сейчас он находится под следствием. Прокурор Ли Сон сообщил, что материалы дела будут опубликованы только после проведенной проверки и окончания следствия, но те документы, которые попали в доступ, говорят уже о многом…       Канал MBC:       — …В Сеуле произошел информационный взрыв из-за сенсационных сведений, опубликованных репортером газеты «Время-деньги» Пак Со Джуном. Предоставленные документы и зафиксированные протоколы с отражением коррупционной схемы, которая началась с самого основания компании и используется Ким Миндже в настоящее время, ошеломили сообщество с самого утра, когда люди еще не успели выпить утренний кофе…       Канал SBS:       — …подкуп высокопоставленных чиновников, тайные собрания, на которых решалась дальнейшая судьба небольших компаний в Сеуле, и многое другое всплыло в документации репортера Пак Со Джуна. В выписках и расписках, которые были также опубликованы, отражены переводы баснословных сумм с офшорных счетов Ким Миндже на счета людей, которые занимают достаточно высокие посты в нашем городе. Люди, которые должны олицетворять надежность и защиту для граждан города, оказались алчными и продажными в руках Ким Миндже марионетками…       Тэхен выключил телевизор и перевел взгляд на телефон, который разрывался от звонков его брата. Все уже были в курсе событий. Новость взорвалась так, как он и предполагал — бомба, которая распространилась со скоростью цунами, сшибающего всех с ног. Пак Со Джун стал сенсацией и оказался в центре внимания, давая множественные интервью на телевидении на разных каналах, светясь счастливой улыбкой и наслаждаясь моментом своего триумфа. Это было его время славы и заслуженного чувства отмщения за то, что с ним сделал Миндже.       Но Киму было все равно. Он на свое удивление не чувствовал радости и гордости от проделанной работы и не ощущал удовлетворения от случившегося с отцом. За последние пару лет, когда на его глазах Миндже сделал все, чтобы он его возненавидел, Тэхен перегорел в своих эмоциях. Оставалась только обида — за брата, за Со Джуна, за свою жизнь. И она как яд струилась по венам и не давала спокойно спать. И взорвалась от последней капли, когда отец подставил Чонгука. А теперь ему было действительно без разницы, чем у того все закончится.       Этой ночью он так и не смог заснуть, просидев в своей гостиной и выпив пару бокалов виски. Все его мысли были только о Чонгуке, который совершенно один остался в грязной камере на всю ночь. И страшно было представить, в каком тот был состоянии и о чем думал, оказавшись в такой сложной ситуации. Он перевел взгляд на закрытую дверь спальни, сидя у себя в гостиной на диване, и продолжил поглаживать мирно спящего у него на коленях Танни, пока в полной тишине дома был слышен звук льющейся воды из ванной комнаты.       К всеобщему облегчению Минхо удалось уже к двум часам дня получить разрешение и внести деньги Тэхена в качестве залога, чтобы младшего отпустили под подписку о невыезде, после чего он сразу же занялся оформлением полученной от Кима видеозаписи. А Тэхен впервые в жизни не знал, как себя вести, когда встретил уставшего и посеревшего лицом Чонгука на улице около участка. Из-за раздирающего чувства вины он боялся даже посмотреть ему в глаза. И Чон не проронил ни слова по дороге, лишь сразу попросил отвезти его туда, где он смог бы смыть с себя все зловония, которыми он провонял, проведя ночь в камере. Недолго думая, старший привез его к себе и вот уже целый час сидел на диване и ждал, пока Чонгук выйдет и они смогут поговорить. Но буквально от одной мысли, что тот скажет ему, что хочет все прекратить и расстаться, внутри все сразу переворачивалось от страха.       Затихшая вода в ванной комнате и тихий щелчок замка двери спальни заставили сердце Тэхена забиться с удвоенной скоростью. Он опустил на пол сонного Танни, который сразу же встрепенулся и убежал на кухню перекусить, и перевел взгляд на медленно открывающуюся перед ним дверь. Чонгук замер в проходе, посмотрев в испуганные глаза старшего, который не мог оторвать от него свой взгляд, быстро осматривая стоящего перед ним босоногого парня, неловко переступающего с ноги на ногу в его черном махровом халате с мокрыми волосами. Но не успел Ким что-либо сказать, как Чон не выдержал, быстро подошел к нему, залез на чужие колени, перекинув ногу через бедра, и крепко обнял за шею, прижав свой нос к коже за ухом.       — Спасибо, — тихо прошептал он и почувствовал, как Тэхен резко и шумно выдохнул от облегчения, тут же расслабляясь в его объятиях, и прижал к себе со всей силы, затрудняя дыхание обоим. — Я помылся с ног до головы три раза, почистил зубы тоже три раза, и кажется, у меня наконец-то получилось смыть с себя этот запах, который будет преследовать меня еще долгое время, — быстро затараторил он, мягко простонав от удовольствия, когда старший стал рассыпать свои поцелуи на его шее. — Теперь я чистый и можно обниматься и целоваться.       — Прости меня, прости, пожалуйста, — замычал Тэхен, утыкаясь носом ему в плечо и прикрывая глаза, еще не веря, но постепенно понимая, что все это время Чонгук даже не думал бросать его. — Мне так стыдно… Отец… Эта сука…       — Ничего не хочу слышать о нем, — тихо выдохнул Чонгук, отстраняясь и заглядывая Тэхену в глаза, в которых ярко отражалось чувство вины. — А ты ни в чем не виноват, ты вытащил меня оттуда. Минхо сказал, что у него все получится, главное, сейчас не высовываться и подождать, пока он готовит документы по моему алиби… И все благодаря тебе… Тебе, Тэхен!.. Спасибо, спасибо, — прошептал он ему в самые губы и нежно накрыл их своими.       Чонгук застонал от удовольствия, когда нежный поцелуй быстро перерос в глубокий и такой сладкий и тягучий, которого ему так сильно не хватало этой ночью. Только воспоминания о губах старшего помогли ему отключиться от состояния безнадежности и отчаяния и не замечать всей грязи вокруг себя. А сейчас эти самые губы жадно целовали в ответ. А руки крепко прижимали к себе, словно боялись, что он вырвется и убежит. Только убегать куда-либо он совсем не собирался. Ему было слишком хорошо здесь и сейчас и хотелось остаться в этих объятьях как можно дольше.       — Я так испугался, что ты меня возненавидишь, — прошептал Тэхен, оторвавшись от чужих губ и восстанавливая сбитое дыхание, пока Чонгук нежно гладил ладонями его грудь и шею, словно они не виделись долгое время.       — Не говори глупости, все хорошо, слышишь? — прошептал он, подарив ему новый легкий поцелуй в губы, и тут же отстранился. — Я так сильно влюблен в тебя, что не смог…       Чонгук резко замолк от произнесенных слов, поджав губы и поняв, что нелепо проговорился. Эмоции, которые он пережил за прошедшую ночь, усталость и отсутствие сна сыграли с ним злую шутку. Он не сдержался в порыве долгожданных чувств свободы и спокойствия, которые нахлынули на него сейчас, пока он сидел на диване в объятиях Кима. А тот, услышав его слова, с каждой проходящей секундой начинал улыбаться все шире и шире и еще крепче прижал его к себе.       — Я сильнее, Гуки, — прошептал Тэхен, впиваясь в его губы, и почувствовал, как Чонгук прижался к нему и улыбнулся в поцелуе. — Влюблен так, что словами не передать, — и снова поцеловал, опуская руки на его бедра и сжимая их пальцами поверх халата.       — Так странно… Прошло только несколько дней, меньше недели, — замотал он головой, отстраняясь и прижимая свой лоб к его. — Слишком быстро. Разве нет?       — Фактически мы знаем друг друга более пяти лет, — заулыбался Ким, разглядывая оголенную грудь младшего из-за раскрывшегося перед ним халата. — А еще есть легенда, что если встречаются две созданные друг для друга половинки, то уже с первых минут у них возникает чувство, что они давно знают друг друга. Отсюда ощущение комфорта рядом друг с другом и влюбленность, которая моментально накрывает волной.       — Тебе кто-нибудь говорил, что ты невозможный романтик? — счастливо улыбнулся Чонгук, поцеловав его в кончик носа.       — Нет, — рассмеялся Тэхен, снова утонув в поцелуе, который подарил ему Чон. — Сам ахуеваю, каким могу быть. Это все ты виноват. Мой влюбленный кролик… Сколько в тебе еще кроликов прячется? Мне все же потребуется много, много, очень много времени, чтобы найти всех, — заулыбался он на такую же улыбку в ответ.       — Согласен дать тебе такую возможность, — кивнул младший, рассыпая по лицу Тэхена легкие поцелуи, заставив того прикрыть глаза и насладиться моментом.       — Только, если ты действительно этого хочешь, — снова посмотрел тот ему в глаза и мягко улыбнулся.       — Хочу…       Новая вибрация на телефоне старшего заставила обоих с недовольным стоном оторваться друг от друга и посмотреть, кто их беспокоил. Чонгук отклонился назад, взял телефон с рядом стоящего журнального столика и передал его Тэхену, заметив на экране имя Сокджина. На что тот нахмурился, но все же ответил, откидываясь спиной на диван, но продолжая удерживать Чона одной рукой у себя на коленях.       — Ты ахуел не отвечать на мои звонки! — закричал тот в трубку так громко, что Чонгук прикусил нижнюю губу, так как все прекрасно расслышал.       — Ахуел и выхуел, — шумно выдохнул он в ответ. — Тяжелое время нынче… Что хотел?       — Это ты вышел на Со Джуна?! Ты раздобыл документы, которые сейчас все СМИ публикуют? — продолжал кричать брат, а Тэхен взял с дивана пульт и снова включил телевизор, по которому все еще крутили новости об аресте отца.       Чонгук распахнул от удивления глаза и хотел пересесть на диван рядом, но старший крепче прижал его к себе и не дал сдвинуться с места, заставив тихо рассмеяться и покачать головой. Чон снова перевел взгляд на телевизор и быстро прочитал по бегущей строке о том, что успел пропустить, поняв что то, что произошло с ним, было каплей в море по сравнению с тем, что сейчас происходило с отцом Тэхена.       — Риторические вопросы задаешь, братец…       — Не еби мне нервы! Рассказывай! — воскликнул тот, услышав тихий смех в трубке.       — Перед тем, как уехать в Париж, я нашел в доме странные папки с разными документами, которые отец хранил, хотя я бы сказал — прятал, в старом мамином сейфе, — спокойно продолжил Тэхен, облизывая припухшие от поцелуев губы. — Я тогда не успел разобрать, о чем они, поэтому сделал фото и благополучно забыл о них… А когда он уволил тебя, подставил Джуна и жестоко поступил с Паком… Джини, я не смог оставить все, как есть. Я вспомнил про документы, изучил их и был в таком сильном ахуе… Поэтому последние пару лет, как я сюда вернулся, я в них разобрался и подготовил на отца компромат, о котором хотел уже забыть и никогда не использовать… Но не тут-то было…       — Со Джун? Он тебе помогал все это время? — продолжил Сокджин, а Тэхен посмотрел на экран телевизора, где показывали очередное интервью Пака.       — Нет, я позвонил ему только сегодня ночью, когда отец не отказался от своего плана навредить Чонгуку. — Чон отвернулся от телевизора и снова посмотрел на старшего, приподняв брови от услышанного. — Со Джун полночи изучал документы с моими набросками и записями. Так что… Месть отцу за все, что он сделал, удалась. И вспомни, что из всех нас Со Джун пострадал больше всех за то, что помог тогда Джуну избежать тюрьмы.       — Да, такое не забыть, — уже прошептал Сокджин, тяжело выдохнув в трубку. — Но если он проболтается, кто слил ему эти доки…       — Он не выдаст информатора. К тому же, я думаю, что в этой ситуации все решат, что он сам хранил документы, ведь он больше десяти лет был помощником отца. Никто не узнает обо мне.       — И то верно, — тяжело выдохнул его брат в ответ. — Как там Чонгук? Пришел в себя? Злится?       — Ну, как тебе сказать, — хмыкнул он в ответ, снова заглядывая на оголенную грудь младшего, который нежно поглаживал его плечи, но смотрел в телевизор, не замечая на себе взглядов. — Ты же учил в школе биологию?.. Так вот, есть пестики и тычинки, и мы с ним хотели свои пестики…       — Бля-а-ать, ты в такой момент решил о совокуплении рассказать? — застонал Джин в трубку, громко фыркнув.       — Ты сам спросил! — возмутился Тэхен и почувствовал легкий шлепок по своему плечу от Чонгука, который еле сдержался, чтобы не рассмеяться во весь голос.       — Пестики, блять… Отца посадят, ты в курсе? Джун сказал, что срок будет не маленький.       — А ты что-то имеешь против этого?       — Пусть хоть сгниет в тюрьме! — прорычал его брат. — Мне похуй на него!       — Представляешь, мне тоже похуй! Вопросы закончились?       — Несносный! — снова застонал Сокджин и сбросил звонок.       Тэхен тихо рассмеялся и откинул телефон в сторону на диван, пока Чонгук продолжал гладить его по шее, мягко сжимая пальцами кожу в попытке насладиться прикосновениями, которые пускали по телу старшего мурашки.       — Что ты там про пестики говорил? — заворковал младший, тихо рассмеявшись, и тут же охнул, так как Тэхен повалил его спиной на диван и присосался к соску.       — Хочу обласкать твой пестик от рыльца до завязи, — прохрипел он, раздвигая полы халата и оголяя тело перед собой.       — Откуда ты такое помнишь? — удивился Чонгук и тут же застонал, когда Тэхен стал присасываться к коже на груди, медленно спускаясь к твердеющему члену, прижатому к животу.       — Когда я выбирал чаи для своих кофеен, мне представляли презентации, а там много чего об этом было, — прошептал он, не отрываясь от поцелуев, которые рассыпал по животу младшего, и провел мокрым от слюны языком от основания до головки члена, услышав над головой шумное дыхание. — Пару месяцев назад я менял поставщика и мне снова показали похожую презентацию с цветением и распылением.       Тэхен задел уздечку кончиком языка, слизывая выделившийся солоновато-горький предэякулят, и вобрал в рот головку, жадно причмокивая и втягивая ее в рот, на что Чонгук выгнулся в спине и простонал во весь голос. Втягивающее ощущение, от которого член засасывало глубоко в рот, сносило крышу в очередной раз. Ким сдавил мошонку одной ладонью, массируя ее, и опустился на всю длину члена, утыкаясь носом в пах. Головка проскользнула в узкую глотку, заставив Чонгука снова застонать и положить одну руку тому на голову, сжав пальцами вьющиеся волосы на макушке старшего. Тэхен сразу же начал быстро двигаться по члену, хлюпая стекающей изо рта слюной, поддаваясь давлению руки Чонгука на своей голове. После нескольких быстрых движений по всей длине, он снова насадился до конца, немного давясь, но тут же сглатывая, отчего младший всхлипнул и застонал, не сдерживаясь.       — С ума меня сводишь, — прошептал Чонгук, снова простонав от стянутых горячих стенок горла на своем члене.       А Ким не останавливался, наращивая темп, громко хлюпая слюной и сглатывая с членом во рту. Он как умалишенный одновременно с движением головы ласкал руками тело младшего, то сжимая бедра, то поглаживая живот, то снова массируя мошонку, вызывая скулящие стоны над своей головой. И совсем не хотел останавливаться, так как испугался, что больше этого не сможет сделать и не испытает этих ярких ощущений, которые позволял ему прочувствовать Чонгук, поэтому наслаждался сейчас каждым сантиметром его тела.       Он немного отстранился, оставляя во рту только головку члена, и простонал, бросив взгляд на младшего, который понял все без слов. Тот сразу же сжал еще сильнее волосы на голове, для удобства схватился второй рукой за спинку дивана и начал быстро двигаться самостоятельно, приподнимая и опуская задницу. Движения стали более хаотичными и рваными, хлюпание слюны вперемешку с естественной смазкой звучало еще громче, а Тэхен максимально расслабил горло. Чонгук запрокинул голову назад от ощущений, которые стягивались долгожданной болью в паху, и продолжил быстро двигаться, проталкивая головку в глотку и наслаждаясь трением о стенки. Оставалось еще совсем немного, яйца чуть ли не звенели от напряжения, член напрягся, и в тот момент, когда пах пронзила судорога, Тэхен резко придавил его задницу к дивану и уткнулся носом в лобок, давая Чонгуку кончить прямо ему в глотку. Младший не сдержался и громко простонал, изливаясь внутрь и на автомате прижимая к себе лицо Кима еще сильнее.       Перед глазами залетали черные мушки, а в ушах зазвенело он нахлынувшего оргазма. Чонгук шумно дышал, словно пробежал стометровку, и размяк всем телом на диване, прикрыв глаза от полученного наслаждения. И пока Тэхен, улыбаясь довольной улыбкой, снял с себя белую футболку и аккуратно вытирал свои губы, подбородок и его член, Чонгук восстанавливал сбитое дыхание и рассматривал оголенный торс своего парня.       — Какой же ты потрясающий, — еле выдохнул он, замечая торчащий в джинсах старшего член. — Я хорошо промылся в душе. Дай мне секунду отдышаться и я…       — В этот раз я хочу продлить свое удовольствие, — прохрипел сиплым голосом Тэхен в ответ, облизав губы.       Он медленно встал с дивана, снял с себя джинсы, бросив их на журнальный столик, и пережал основание члена поверх черных боксеров, немного снизив градус напряжения. Внимательно рассматривая лежащего перед ним на диване Чонгука, Ким снова облизнул свои пересохшие губы, которые от солнечных лучей, падающих на него через открытые окна, заблестели от влажности.       — Встань на диване на колени лицом к спинке, — скомандовал он таким низким голосом, что у Чонгука даже не возникло желания сопротивляться, а внутри все перевернулось от нового возбуждения.       Младший закусил губу в предвкушении продолжения, все еще тяжело дыша, скинул халат на журнальный столик и встал так, как его попросили, прогибаясь в спине и раздвигая колени шире плеч. Крепко сжав пальцами обивку дивана, он почувствовал, что Тэхен встал позади него, провел двумя руками по бедрам, останавливаясь на ягодицах, и сжал их пальцами, раздвигая перед собой. Прикрыв глаза и почувствовав горячее дыхание на своей пояснице, Чон шумно выдохнул от приятного прикосновение губ на коже, которые нежно целовали его вдоль позвоночника, спускаясь к копчику и оставляя мокрые следы. Он стал вздрагивать от легких укусов, рассыпающихся по коже, и даже не заметил, как не сдерживал срывающиеся с его губ тихие стоны. Нежные губы в совокупности с болезненным ощущением от впивающихся в ягодицы пальцев пускали по всему телу мурашки. Чон опустил голову на тыльную сторону своих ладоней на спинке дивана, но тут же поднял резкий взгляд перед собой, увидев смотрящего на них Танни.       — Блять, нет…       Тэхен замер, отрываясь от облизывания копчика и удивляясь услышанному мату от Чонгука, и перевел на него непонимающий взгляд: — Что?       — Он смотрит… Я не могу так, — поджал губы младший и снова уткнулся лицом в ладони.       Тэхен выпрямился и перевел взгляд в сторону кухни, где у стола сидел Танни, который наклонил голову набок, гавкнув и заставив хозяина громко рассмеяться.       — До этого он тоже там сидел…       — Я тогда его не видел.       Тэхен снова рассмеялся, но издеваться над младшим не стал и быстро подошел к собаке, подняв на руки, и отнес его в спальню, извинившись перед ним и закрыв там.       — Так лучше?       — Лучше… Спасибо, — облегченно выдохнул Чонгук в ответ, но тут же застонал, так как почувствовал более острый укус на одной ягодице и легкий шлепок по другой. — Еще, м-м-м, — вырвалось у него со скулящим стоном, заставляя закатить глаза от приятных ощущений.       Тэхен шлепнул его еще раз и еще, видя, как покраснела кожа на ягодицах, и раздвинув половинки, резко присосался к колечку мышц, заставляя Чонгука громко ахнуть от удивления на всю гостиную. Старший прочертил кончиком языка по кругу сморщенных мышц несколько раз, не проникая внутрь, и снова всосал в себя кожу, резко толкая язык глубоко внутрь и раскрывая стенки.       — Тэ… хё-о-он… М-м-м…       И это стало спусковым крючком, который сорвал тормоза у Кима. Он никогда бы не мог подумать, что такое стонущее со стороны Чонгука слово «хён» сработает на него так возбуждающе. Он слышал от других это слово раньше, но никогда не реагировал. А хныкающий в наслаждении голос младшего перевернул все с ног на голову.       — Повтори, — выдохнул Тэхен и снова толкнулся языком внутрь, вылизывая стенки изнутри.       — Что?       — Второе, — с придыханием прошептал старший в ответ, всасывая колечко в рот и утопая в стоне Чона, который не мог сдержаться от таких действий старшего.       Чонгуку потребовалось некоторое время, чтобы собрать в голове то, что он услышал на фоне терзающих ярких ощущений между ягодицами. Но сообразив, что от него просят, счастливо улыбнулся и, запрокинув голову назад от очередного толчка языка внутрь, простонал: — Хё-о-он…       Ким застонал в ответ, продолжая раздвигать стенки языком и проталкивая вместе с ним указательный палец. Слюны было много, палец проскользнул легко, а Чонгук снова повторил сладкое «хён», двигаясь самостоятельно и загоняя в себя чужой палец еще глубже. От всего, что сейчас происходило, Тэхен прикрыл глаза в наслаждении, чувствуя, как в паху все горело и член больно терся о ткань белья. Но останавливаться он был не намерен, хотелось заставить Чонгука стонать еще громче, до срыва голоса. Он вытащил палец и сплюнул на колечко мышц, заставив младшего вздрогнуть от неожиданности. Смачно облизав два своих пальца, он медленно размазал свою слюну от плевка по входу и толкнул подушечки внутрь, тут же укусив ягодицу, которая до сих пор была покрасневшая от шлепков.       Чонгук выгнулся от сильного натяжения стенок вокруг пальцев и прогнулся еще сильнее, простонав от удовольствия. Бережные движения, которые сняли острую болезненность в самом начале, постепенно перетекали в более резкие. Два пальца быстро вошли на всю свою длину, стали наглаживать стенки изнутри и давить на простату, из-за чего Чонгук снова вздрогнул и застонал еще громче, прикусив нижнюю губу от острой, но такой приятной для него боли, которая стреляла в пах и заставила его член снова затвердеть и истекать предэякулятом прямо на диван.       — Еще… М-м-м, да-а-а…       Младший снова запрокинул голову назад, вонзая свои пальцы в обивку до побелевших костяшек, когда Тэхен снова и снова толкался в простату, заставляя ноги дрожать от всех ощущений. Он не заметил, как стал самостоятельно насаживаться на пальцы и шумно дышать, пока его ягодицы то покусывали, то зализывали горячим мокрым языком. И с каждым движением мышцы становились более мягкими и податливыми, желая и безмолвно прося еще большего.       Ким вытащил пальцы, присасываясь к растянутому отверстию, и обвел языком вокруг. Он снова толкнулся им на всю длину, так глубоко, как позволяли ему мышцы собственного языка и горла, и заветное «хён» над головой, заставили резко сжать основание собственного члена в боксерах, чтобы не кончить. Он тяжело выдохнул от напряжения, отстранился от младшего и быстро ушел в спальню, не пуская Танни в гостиную. И не прошло и десяти секунд, как он вернулся обратно со смазкой в руках. Выдавив на три пальца маслообразную жидкость, он согрел ее и аккуратно протолкнул пальцы внутрь, медленно раздвигая мышцы и проводя второй рукой по члену младшего, принося удовольствие и отвлекая от еще более сильного растяжения.       — Ахуенный, — прохрипел Тэхен, а Чонгук застонал и прогнулся в спине, когда пальцы вошли до конца и стали кружить на одном месте.       Старший поцеловал вторую ягодицу, смотря на то, как его пальцы пропадают и снова появляются в покрасневшем кольце мышц, и ускорил движения руки на члене, массируя головку и размазывая предэякулят. А Чонгук стонал и стонал от таких ощущений. Острое трение на еще чувствительной головке и слегка болезненное натяжение в заднице — от такого сочетания ноги дрожали, и он еле стоял, мечтая уже кончить второй раз и упасть в объятья старшего. А Тэхен словно почувствовал это, встал коленями на диван позади него, продолжая толкаться пальцами прямо в простату, наклонился над его спиной и обнял вокруг талии, помогая устоять на месте. Он прижал свой болезненно стоящий член к его бедру, слегка двигаясь и массируя сквозь белье, и резко вцепился зубами в кожу сзади на шее под коротко стриженными волосами младшего.       — Хё-о-он, — вскрикнул Чонгук, не выдержав, тут же изливаясь на обивку дивана от сочетания резкого и болезненного укуса и толчка пальцев в простату, и крупно задрожал в руках старшего, который крепко прижался к нему сзади.       Тэхен еле сдержался от представшей перед ним картины и, аккуратно опустив Чонгука грудью на спинку дивана, быстро пропустил руку себе в боксеры и сильно сдавил основание своего члена, не давая себе кончить, так как оказался на грани. От такого напряжения яйца уже были готовы взорваться, а член сильно покраснел от прилива крови и опасно пульсировал, но самоконтроль вовремя помог сдержаться. Он тяжело выдохнул, чувствуя как по вискам течет пот, и отстранился от младшего, который повис на спинке дивана, опустив руки по задней стенке на пол. Тот был сейчас как пластилин — мягкий, податливый и послушный, из которого можно было бы лепить и лепить все, что угодно.       — Не представляю, — послышалось приглушенно от Чонгука, который продолжал не двигаться, смотря в пол, — как ты это терпишь…       — С большим удовольствием, — проворковал Тэхен ему на ухо, прикусывая мочку и зализывая место укуса. — Пол или стол?       Чон услышал всего лишь два варианта, практически два слова, а уже с трудом сглотнул, чувствуя, как от уверенного и властного голоса в паху опять все вспыхнуло и растекалось огнем. Он в очередной раз почувствовал себя подростком, который возбуждался от любого сексуального подтекста. Даже не задумываясь, хорошо это было или плохо. Ему в любом случае все это слишком нравилось. Особенно манила доминирующая часть Кима, его тяжелый взгляд почерневших от возбуждения глаз и томный, бархатный и вибрирующий голос, который будоражил все внутри.       — Пол, — кивнул он в ответ, поднимаясь обратно и осматривая свой живот. — Я тут диван запачкал спермой и не только ею, — извиняюще посмотрел он на старшего, указывая на белесые разводы.       — Потом почищу, не парься, — фыркнул тот, слезая с дивана.       — Засохнет же… Сложно будет вывести.       — Похуй, куплю новый, — фыркнул Тэхен в ответ, приятно замечая заботу младшего.       После двух оргазмов все тело так расслабилось, что слезть с дивана ему помог сам Ким, придерживая за талию и помогая опуститься на мягкий ковер с высоким ворсом рядом с камином около открытого окна. Яркие лучи солнца, которые освещали улицу, падали на ковер, мгновенно подсвечивая мокрую от пота кожу младшего, который лег на спину и раздвинул ноги. А Тэхен замер на мгновение, рассматривая блестящее от пота тело Чонгука, который прикусил нижнюю губу и мягко улыбнулся, немного смущаясь от пристального взгляда на себе.       — Красивый, — прошептал старший, сняв боксеры и подхватив со стола смазку. — Как Серра Сарисариньяма, только намного-намного уже.       Он аккуратно выдавил в ладонь большое количество лубриканта, тут же размазав ее по колом стоящему члену, шипя себе под нос от разницы температур. И громко сглотнул, смотря на счастливую улыбку Чона, который облизнулся в ответ.       — Это опять какая-то пещера? — еле слышно выдохнул тот, рассматривая его с ног до головы.       — В горе, потом в инете посмотришь.       Тэхен присел на колени, закинул ноги младшего вокруг пояса и, добавив остаток смазки с руки на колечко между ягодиц младшего, навис над ним сверху. Отказать себе в очередном поцелуе было невозможно, слишком сладко блестели покрасневшие покусанные губы напротив, и он протолкнул свой язык в рот младшего и тут же толкнул член на всю длину, проглатывая протяжный чужой стон. Горячие стенки, которые моментально сдавили его, заставили также несдержанно простонать от удовольствия в ответ.       Чонгук запрокинул голову назад и застонал от начавшихся быстрых движений старшего, член которого на каждом резком и глубоком толчке проезжался по простате, заставляя выгибаться в спине и всхлипывать. Он крепко впился пальцами в лопатки Тэхена и зажмурился от ощущений, которые волной накатили на него снова. В паху все закрутило с такой силой, словно он и не получил уже два оргазма, а лишь дразнил себя все это время. Чувствительная железа слишком остро отдавалась в теле на быстрых толчках, а собственный член дергался на животе и истекал предэякулятом. Голова шла кругом от удовольствия, когда он чувствовал болезненные засосы на шее и ключицах, которые то и дело ставил ему Ким, продолжая резко двигаться и постанывать ему в ухо.       — Что ты со мной делаешь? — простонал Тэхен, размазано целуя его губы от быстрых толчков, которые остро стимулировали головку, до боли сводя узел в паху.       — Что я с тобой делаю? — задыхаясь и не понимая старшего, простонал Чонгук, еще крепче впиваясь ногтями в шею и притягивая его губы к своим.       — Я, блять… С тобой не могу долго… Держаться, — прохрипел тот, впиваясь в его губы и начиная дрочить ему одной рукой, пока второй держал себя на весу, слега подрагивая от напряжения и толкаясь еще грубее. — Ты самый великолепный.       И если до близкого знакомства с Тэхеном Чонгук считал, что самым потрясающим звуком в его жизни был голос старшего, то сейчас он в очередной раз убедился окончательно, как сильно ошибался. Низкий и протяжный стон, который издает Тэхен кончая, был самым потрясающим звуком, который он слышал на этом свете. И это было последнее, что он услышал, перед тем как забыться в эйфории ощущений и чувств, изливаясь себе на живот.