Радиоведущий29

      — Всем привет! На часах одиннадцать часов вечера, в эфире радиопередача «А хули вы тут делаете, а?» и с вами ебанутый Ван Гог, — прохрипел низким голосом Тэхен, улыбаясь во все свои тридцать зубов из-за удаленных двух зубов мудрости, хотя никто его не мог увидеть. — Да, да! Вы не ошиблись с частотой радиостанции. Это все то же унылое говнецо, которое не тонет, под названием «Добрый вечер, Джин», медленно пролезающее с одиннадцати до полуночи каждый, сука, день. Только кое-что временно изменилось… Ваш наилюбимейший радиоведущий тире всемирный, блять, красавчик Джин, которого мы все просто а-ба-жа-ем, — наигранно и громко выговорил он последнее слово, вытягивая по слогам и не сдерживая свои смешки, которые были отлично слышны всем, кто слушал в этот момент радио, — сейчас, сука, нежится на солнышке под пальмой на Карибах и-и-и-и-и… У него пропал интернет — это с его слов, хотя я лично в них сомневаюсь… Я бы сказал, что он просто послал всех вас с особой заботой и любовью на большой хуй и в узкую пизду… Но все же он не смог бросить вас, мои, скорее всего, невменяемые слушатели, поэтому… Он попросил меня, стоя на коленях и с открытым ртом, заменить его на пару-тройку дней своего отсутствия в эфире, пока он не найдет высокоскоростной интернет под палящим солнцем… Я все же дал ему совет — встать во весь рост и поднять руку вверх, с его-то высотой роста он заменит любую антенну, но тут он уже послал меня в далекие ебучие дали… Так что с нетерпением ждем этого радужного хомячка обратно в серую реальность нашего с вами ахуенного города Сеула.       Тэхен рассмеялся, наслаждаясь стебом над своим старшим братом, который, он был уверен, слушал сейчас его вещание, так как переживал за свое детище, созданное им чуть больше года назад и оставленное на время долгожданного отпуска.       — Но я вас сразу предупреждаю! Я, блять, то еще хамло и мразь, поэтому… Внимание! Внимание! Внимание! Уберите детишек подальше от радиоприемника, а также переключите станцию, если мое сквернословие ранит вашу тонкую душевную натуру, — шумно выдохнул Ким, посмеиваясь в прямом эфире. — Я предупредил! Поэтому не жалуйтесь в инстанции! Не высказывайте свое, нахуй не нужное мне, ваше личное мнение! Просто сваливайте к ебеням с этой частоты! И «Сайонара» любители красивой речи и иностранных языков!.. А если вы еще здесь, то вы сделали свой выбор! И сами напросились!.. С чего бы нам с вами начать… Е-е-ебать, какая у Джина ахуенная студия, вы бы только видели, мои любители слушать свист чаек, когда смеется ваш красавчик.       Тэхен восхищенно присвистнул себе под нос, оглядываясь по сторонам и разглядывая панорамные окна, которые выходили на ночной Сеул. Квартира, в которой одну из комнат Сокджин обустроил под студию, выглядела шикарно, а красивый вид с тридцатого этажа высотки заставлял задуматься Тэхена о продаже своего небольшого дома за городом и покупке квартиры в центре города, который он в принципе ненавидел. И хоть в идею Сокджина с радио Тэхен не очень-то верил, так как брат открыл эту передачу, проиграв в пьяном споре своему парню Намджуну, но вот уже больше года она держалась на плаву и даже приносила дополнительный доход. А он отлично знал Сокджина — если тот что-то решил, то его уже было невозможно переубедить. Его упрямство и желание дали свои плоды.       Тэхен перевел взгляд на свой телефон, увидев входящий звонок от брата, и снова ехидно рассмеялся, не выключая микрофон.       — О! А вот и он, вот и он, наш любимый дедушка — гандон… Вы не поверите, хотя мне похуй, во что вы верите, но мой телефон сейчас взорвется от звонков Джина, видимо, он уже пожалел, что упрашивал меня подменить его, и хочет вернуть все назад, но уже слишком поздно! — воскликнул Тэхен, ярко улыбаясь самому себе, но даже не собираясь брать трубку. — Да, Джин, я вижу твои звонки! Но ты сам решил заменить себя мной! Так что терпи, выбора у тебя все равно нет, — фыркнул он, сбросив очередной звонок. — Думаю, за дни, пока тебя не будет, я твоих слушателей из пару десятков штук, на которых держится твоя передача, превращу в ахуенную пару сотен тысяч. Так что не боись! — цокнул он языком и снова рассмеялся. — И я помню наш с тобой уговор, который, пиздец, как мне не понравился! Но если я что-то обещаю, я всегда держу свое слово! Только, блять… Ну это нечестно как-то по отношению ко мне! — застонал он, прикрыв глаза. — Да, я не могу говорить без мата! Да, я постоянно его использую в своем лексиконе. Да — это некрасиво и грубо. Но, бля-а-ать, как можно выражать свои эмоции без него?! Это же так красочно, сочно, вкусно и ахуенно приятно! И простите меня, святые нематерящиеся люди, я тот еще грешник… Но отказываться от мата я не стану и тем более меняться «под» или «ради» кого-то… Поэтому я пообещал Джину, что за каждое матерное слово в эфире буду класть в стеклянную баночку по пять баксов… И знаешь, что, Джини? — Тэхен ехидно улыбнулся и прикусил нижнюю губу. — Хочу тебя расстроить, но туда не упадет ни один ёбанный цент из моего кармана… А знаешь, почему? — Он театрально сделал паузу и тихо рассмеялся. — Потому что ты забыл про свой долг в десять тысяч баксов, которые я одолжил тебе год назад. — Он закатил голову назад и громко рассмеялся на всю студию. — А ты думал, почему я так легко согласился? Ох, забывчивая ты моя рыбка Дори.       Входящее СМС от «Genie»: «Ты че творишь, гаденыш!!! Жить надоело? Я тебя убью!!! И даже не пытайся свалить из страны, когда я вернусь! Я тебя все равно найду! Мою передачу закроют из-за твоего мата! Сукаааааа!»       Тэхен перевел взгляд на свой телефон и пробежался глазами по сообщениям, снова рассмеявшись в прямом эфире и с наслаждением поглядывая на количество слушателей, которое перевалило уже за шестьдесят тысяч, притом, что среднее количество у Сокджина было значительно меньше. Сделав фотографию показателей с дисплея компьютера и отправив ее брату, он откинул телефон на стол и с довольной улыбкой продолжил эфир.       — Ну что ж. Вот мы и познакомились, отсеяли из эфира тех, чьи ушки слишком мягкие и нежные, так что продолжаем! Не знаю, что за муть вы слушали с Джином, я редко включаю радио, но так как я теперь у руля, с хуя ли мне ставить то, что прислал мне для вас Джин?! Да, он мне расписал музыку на несколько эфиров вперед, пока не сделает себе интернет, но… Та-да-дам… Я буду включать только то, что мне нравится.       Тэхен, понимая, что при возвращении Сокджина обратно ему точно придется покинуть Южную Корею, так как брат его, если не убьет, то покалечит знатно, все равно ухмыльнулся и продолжил:       — Сразу вам скажу, что я тот еще меломан, и если на меня нападет грусть и тоска, то вам всю неделю придется слушать завывания Шэр или Уитни Хьюстон. — Он перевел взгляд на ночной город перед собой и потянулся, подняв руки вверх и громко зевнув в прямом эфире. — Так что, если среди вас есть верующие — помолитесь люди добрые, чтобы меня ничего не расстроило в ближайшие дни, пока вы будете со мной. Тогда мы с вами послушаем не только джаз и рок, но и к-поп, рэп, а, может, даже музыку из рекламы, которая иногда заедает в голове, как жеванная пленка на аудиокассете… Поэтому обещаю, что вы со мной точно не соскучитесь… Короче, вы держитесь, а я начинаю! И первую мою любимую и ахуенную песню, которую я вам поставлю — это «Devil» в исполнении Two Feet.       Тэхен запустил песню в эфир и отключил микрофон, сняв с себя огромные наушники и встав с кресла. Довольная улыбка так и не сходила с его лица, пока он подходил к окну, всматриваясь в даль ночного города, светящегося разными фонарями и цветными вывесками билбордов.       Он прекрасно знал, что его частый стеб и грубость в речи не всем нравились и, скорее всего, уже завтра в интернете его разорвут за это хейтеры, но говорить то, что хочется и нравится — это всегда было для него настоящей свободой, которую он никогда никому не отдаст. Хотя и в школе, и в университете у него часто были проблемы из-за этого. Он до сих пор отлично помнит, как отцу пришлось давать взятку, чтобы его не отчислили с третьего курса, когда он взломал студенческое радио и, не сдерживая себя, обложил матом одного парня, который распускал лживые слухи о его брате.

***

      — Гуки, Гу-у-ук! Ты сейчас ахуе-е-ешь, друг мой сердечный! — взвыл от восторга Чимин в трубку, стоило Чонгуку только ответить на звонок. — Ты мне, блять, памятник поставишь! Ты мне будешь должен до конца своей жизни, сученыш!       — Ты с утра всегда был такой активный? Я че-то не помню, — еле выговорил заспанный Чон, приоткрыв один глаз и посмотрев на часы, висящие на стене его спальни, на которых стрелки показывали шесть утра. — Бли-и-ин, я же мог еще часик поспать перед работой. Зачем ты меня разбудил, мудила?       — Ты меня, сука, вообще не слушаешь? А ну, разлепил глаза и сделал погромче звук в телефоне!       — Я сейчас сброшу звонок, — недовольно промычал он в ответ, утыкаясь лицом в подушку. — И не буду с тобой общаться целую неделю!       — Я Тэхена нашел!       Чонгук резко присел на кровати и выронил телефон из рук, который с громким стуком упал на деревянный паркет. Он распахнул глаза от удивления и шока и быстро подобрал дрожащими руками телефон, прикладывая к уху и слыша громкий смех на другом конце.       — Ты… Кого?       — Тэхена, блять! Тэхена, твою любовь до гроба! Того самого, с нашего универа! — завопил счастливый Чимин, пыхтя в ответ, словно куда-то бежал. — О, Гук! Ты даже не представляешь, как я рад этому! Я же наконец-то перестану слышать твое нытье по нему. Аллилуйя!       — Какое нытье? — недовольно фыркнул Чонгук, вставая с постели и проходя в столовую, чтобы налить себе стакан воды, так как сон окончательно прошел.       — О, самое настоящее нытье нытика из всех нытиков! Так… Открывай уже, я тут!       — Где тут? — не понял он, но тут же раздался звонок в дверь, заставив его вздрогнуть и чуть не выронить телефон из рук во второй раз за утро.       — Хватит ворчать как дед старый, у тебя лифт не работает, и я на пятый этаж пешком поднялся ради этой новости! Неблагодарный!       Чонгук положил мобильный на стол, услышав, как друг скинул звонок, и быстро прошел в коридор, открывая дверь, в которую почти с разбега влетел Чимин. Сильный запах перегара, волной обдав Чонгука, заставил скривиться от неприятного запаха, но счастливые глаза и явное опьянение, которое еще не прошло до конца, никак не складывались в единую картинку, учитывая новость, которую тот хотел поведать.       — Бли-и-ин, ты пьяный пришел в шесть утра и думаешь, я теперь поверю тебе? Так и скажи, что тебе после клуба не хотелось ехать к себе в квартиру, так как моя была поблизости, а ты живешь в ебенях на санях и оленях. — Чонгук расстроено шумно выдохнул и уже развернулся, чтобы вернуться в свою спальню, как Чимин, быстро скинув кроссовки, схватил его за предплечье и потянул в гостиную, где обычно находился его макбук.       — Нет, нет, нет, Гуки, — счастливо вопил тот, подтаскивая Чонгука к журнальному столику и без разрешения включая его компьютер. — Я был с Юном, мы с ним вчера после ужина трах-бах-анал-ух-ах, сам понимаешь…       — Фу, — фыркнул Чон, присаживаясь рядом с ним на диван и наблюдая, как Чимин быстро ищет что-то в интернете. — Я же просил при мне без личных подробностей, плиз.       — Короче, мы с ним потом стояли и курили, и я включил какое-то допотопное радио, которое оказалось на веранде…       — Веранде? — не понял Чонгук, так как знал, что у Чимина в квартире не было даже балкона, так же как и у Юнги, на что они часто жаловались, так как хотели поменять жилье из-за этого.       — Мы после ресторана в клуб зашли, но пробыли там полчаса и нам стало скучно, а так как выпили много, а такси поймать не смогли из-за пробок, сняли номер в ближайшем отеле, а в нем была большая веранда.       — Ты сколько кофе выпил? От тебя до сих пор перегаром несет, но ты ни разу не запнулся в своей длинной речи, — тихо рассмеялся Чонгук, все еще не веря тому, что услышал ранее по телефону.       — Не кофе, а энергетик и штуки три или четыре. — Чимин резко замер, вспоминая выпитое и кивая головой, и быстро продолжил: — Да, четыре, по поллитра, да не важно!       — Ахренеть, может, мне скорую вызвать? У тебя сердце сейчас взорвется, — Чонгук нахмурил брови и внимательно осмотрел друга, который как игрушка на новых батарейках был на взводе. — Ты же знаешь, что я не помощник при экстренных ситуациях! Если тебе станет плохо, я тут же упаду, так как мне станет плохо только от одного вида, что тебе стало плохо!       — Не бзди, мелочь, все нормуль! — отмахнулся Чимин и тут же затараторил куда быстрее прежнего: — Короче, я случайно включил какую-то радиостанцию и услышал голос, такой знакомый голос. Я, сука, никак не мог вспомнить, где я его слышал раньше. Он в моей голове засел, что я всю ночь во время секса с Юном продолжал слышать его в голове и никак не мог понять, откуда же.       — Секундочку… Ты во время секса со своим парнем думал о голосе другого парня? — подытожил Чонгук, пытаясь встать на ноги, но Чимин шлепнул своей ладонью по его коленке и бросил на него злой взгляд, заставив сидеть на месте.       — Ты мне еще спасибо за это скажешь! — Дернул он бровью, показывая пальцем на экран, где виднелась страница радиопередачи «Добрый вечер, Джин».       — Что это такое? — не понимал Чон, начиная злиться. — И почему я должен сказать тебе спасибо?       — Час назад, когда Юн окончательно выжал меня на кровати, как лимон для лимончелы, я вспомнил, где слышал тот голос из этой передачи, — Чимин снова указал пальцем на страницу. — Это Тэхен! Твой Тэхен!       — Почему ты уверен, что это был он? Тут написано, что передачу ведет какой-то Ким Сокджин, — Чонгук внимательно всматривался на страницу.       — Гук, это был Тэхен, зуб даю. Эта его манера говорить с матом почти через каждое слово, стебаться над всеми и вроде грубо, но с юмором… Это был точно он! — затараторил Чимин, подрагивая коленом от переизбытка энергии в теле. — Он в эфире ржал над этим ведущим Джином, который вроде в отпуск улетел и оставил его вместо себя. Тэхен его просто та-а-ак застебал, мы с Юном смеялись до слез.       Чонгук еще раз пересмотрел страницу, не найдя на ней каких-либо упоминаний о Тэхене, снова нахмурился и хмыкнул себе под нос, переведя злой взгляд на друга.       — Брехня!       — Ну, точно дед, — фыркнул Чимин, закатив глаза. — Я, сука, на работу опоздаю из-за того, что решил тебе все показать, как только понял, что нашел твою первую и до сих пор единственную любовь, а ты мне не веришь?       — Чим… Тебе бы проспаться и душ принять не помешает…       — Значит, так, — недовольно произнес Пак, вставая с дивана и начиная пошатываться, но Чонгук вовремя встал рядом и придержал его за плечи. — Его передача идет с одиннадцати до двенадцати ночи каждый день. Только попробуй сегодня не включить радио и эту станцию! Я приеду к тебе и лично это сделаю! А потом я посмотрю, как ты умеешь извиняться и в какой позе будешь стоять передо мной.       — Иди ты на хер.       — Уже был там сегодня, четыре раза, — подергал он бровями в ответ, намекая на очень бурную ночь, заставив Чонгука закатить глаза от недовольства.       — А если это окажется не он? — принимая пари, выдал Чон, провожая друга в свою ванную комнату, так как понимал, что на работу они, видимо, уже поедут вместе.                    — Тогда в позу встану я.       — Юн тебя четвертует, — тихо рассмеялся Чонгук, заметив закатывающиеся глаза друга.       — Во-первых, я точно в позу не встану, это будешь ты! Во-вторых, я имел в виду позу «склоняющегося тебя передо мной на коленях и возводящего меня на пьедестал», а вот о чем подумал ты… Говорит только о твоем недотрахе в последний год.       — Не напоминай, я уже на стенку лезу из-за одной только дрочки, — застонал Чонгук, оглянувшись на макбук, который остался включенным на журнальном столике около дивана.