I can be your hero

      — Привет! Ты далеко?       — Нет, подхожу уже.       — Отлично! Иди прямиком к беседке возле п-пруда. Помнишь, где это?       — Да, пять минут — и я на месте.       — Давай! Жду!       Гук сбросил вызов и еще раз критичным взглядом оглядел стол. На бумажных тарелках красовались аппетитные сашими и роллы, несколько видов нарезанного кубиками вкусного сыра, крекеры, вишневые квапхён и свежая клубника на сладкое.       Посреди этого великолепия вкусов башней возвышалась бутылка хорошего шампанского.       Гук потратил на угощение львиную долю своей зарплаты, но ему очень хотелось устроить этот маленький праздник для них двоих.       Ведь если бы не Тэхён…       Ему до сих пор не верилось, что он это сделал. Но воспоминания были еще слишком свежи, чтобы усомниться в реальности произошедшего…       Бурные аплодисменты, восхищенные и где-то недоуменные взгляды зрителей, поздравления с таким удачным дебютом от учителей, одноклассников и от малознакомых людей…       Даже в глазах недоброжелателей, совсем не торопящихся разделять общий восторг, мелькало что-то вроде… уважения?       Хотя, он и не стал в тот раз победителем — чуда так и не случилось.       Тем не менее, это была его личная большая победа.       Призовое место заняла стесняшка Гёне, которая, по слухам, научилась играть на скрипке раньше, чем начала ходить.       Наша «Ванесса Мэй», как ее называло школьное руководство.       Обычно скрипка Гёне навевала на Гука зеленую тоску, но в этот раз девушка выбрала крайне удачную композицию и не прогадала. Мало кого оставляет равнодушным прекраснейшая «River flows in you». Эта мелодия ощущалось намного свежее и приятнее для ушей, чем те скучные классические произведения, которые Гёне упорно исполняла в свои прошлые выступления.       Всех участников без исключения отметили почетными грамотами.       Гуку достался приз зрительских симпатий.       Но самой большой наградой для него стало то, что после окончания концерта к нему лично подошел господин Кван и похвалил за хорошее выступление.       — У тебя прекрасные данные, сильный голос, осталось научится им управлять, — сказал ему Кван. — Я вижу, что у тебя маловато базы, ты совсем еще «сырой», если можно так выразиться. Но я чувствую в тебе потенциал. И замолвлю за тебя словечко, если вдруг надумаешь связать свое будущее с нашим институтом. Талантливые люди нам нужны, — закончил свою речь представитель института, доброжелательно улыбнувшись и по-отчески похлопав Гука по плечу.       Чонгук несколько раз ему поклонился, преисполненный благоговейного трепета.       Это ли не то, о чём он втайне мечтал?       И это чудо, по большей части, произошло благодаря одному важному для Гука человеку.       Когда он хотел отыскать среди толпы Тэхёна, его перехватил налетевший на него Хосок. Тот обхватил его поперек талии и, приподняв над полом, начал громко выкрикивать что-то в духе «это-мой-друган-красава-сегодня-сделал-всех!»       Гук, смеясь и смущаясь, потребовал вернуть его на место, пытаясь самостоятельно высвободится из дружеских объятий.       Сияющий Хосок выглядел счастливее самого Чонгука, словно это у него сегодня случился «звездный час».       Он без промедления принялся зазывать Гука в «один прикольный барчик неподалеку», куда они в итоге договорились пойти вместе с другими ребятами, в том числе и с подошедшим поздравить Намджуном и его друзьями.       Гук после беседы с приятелями еле сумел отыскать глазами Тэхёна среди общей суматохи. Парень скромно стоял в сторонке, ожидая, когда, наконец, рассосётся толпа поздравляющих.       Когда Гук, наконец, подошел к нему, то Тэхён, глядя на него с плохо скрываемым восторгом сообщил, что поёт он просто охренительно, и что у него, Тэхёна, кажется, впервые случился оргазм ушей.       После такого красноречивого эпитета Гук долго не мог успокоиться и перестать ржать.       А Тэ только улыбался, лишь изредка поднимая на него глаза, словно опасаясь, что слишком влюбленный взгляд выдаст его с потрохами.       Гуку в тот раз нестерпимо хотелось его поцеловать, но, чтобы не произвести ненароком еще один фурор, он позволил себе только крепко прижать парня к себе, вкладывая в эти объятия всю свою нежность и признательность, которую испытывал.       Он шептал ему на ухо благодарности за то, что тот всё-таки пришел, за бесценность его поддержки.       А Тэхён упрямо отмахивался, заверяя, что он ничего особенного не сделал, за что его снова нужно благодарить.       — Это целиком и полностью твоя заслуга, — возразил он тогда Чонгуку. — Ну и дар свыше.       Гук тут же рьяно бросился оспаривать данное утверждение.       — Сделал, Тэхён! Без тебя я бы даже не собрался туда, по-понимаешь? — с серьезным лицом убеждал он.       Чонгук и правда был стойко уверен в том, что не появись в его жизни Тэхёна, он бы до сих пор только робко мечтал о сцене и вряд ли вообще решился бы на выступление.       — Окей, тогда не забудь упомянуть меня своим будущим биографам. Приятно знать, что хоть какую-то пользу принес этому миру, — отшутился, в конце концов, Тэхён, улыбаясь с легким налетом грусти.       Гук на это заявление лишь фыркнул, внутренним чутьём уловив изменившееся настроение парня.       В памяти тогда всплыло, как Тэхён однажды обмолвился, что родители считают его увлечение танцами бесполезной ерундой.       И ему снова стало понятно, откуда ноги растут.       Не всем так повезло с родителями, как ему — Гук это понимал. Но он никак не мог понять следующее: как можно быть настолько невнимательными и чрезмерно требовательными к своему ребенку, чтобы не замечать, насколько тот уникальный и потрясающий? А Тэхён именно такой!       Что он, собственно говоря, не преминул сразу же озвучить вслух, чтобы раз и навсегда отвадить от чужой головы даже крошечную мысль о собственной никчемности.       Ответом ему были повлажневшие глаза и снова этот пронзительный взгляд, которым только Тэхён умел смотреть, словно Гук только что как минимум спас целую коробку пушистых котят от голодной смерти.       К сожалению, в тот раз Тэхён не смог (а, может, и не захотел?) присоединиться к их шумной школьной компании, собравшейся хорошенько повеселиться в местном баре. Они тогда действительно оторвались на славу, да так, что Хосока им на пару с Намджуном пришлось тащить домой на себе, ибо на свои двоих тот уже не держался…       Но не будем об этом.       Сегодняшний пикник Гук устроил специально для Тэхёна. Ну и для себя, чего уж скрывать? Ему очень хотелось провести время вдвоем. К счастью, во время каникул это стало намного более реальным.       Намджун помог Чонгуку устроиться в автомойку к своему дяде Джину на время каникул, где они вместе работали по несколько часов в день. Дядя оказался моложавым и задорным и постоянно травил убойные шуточки, над которыми парни иногда угорали до колик в животе.       Атмосфера на новой работе была весёлой, что Чонгуку безусловно нравилось, хотя сама работа была довольно утомительной.       Но даже учитывая дополнительную подработку, свободного времени всё равно оставалось больше, чем во время школы.       Жара за эти дни немного спала, и стояло умеренное тепло. Под крышей беседки у самой воды — так вообще было комфортно находиться.       Гук засмотрелся на пестрых уточек, дрейфующих у самого берега, и не заметил, как к нему тихонько подкрались, обхватив поперек талии и положив голову на плечо.       — Привет, — бархатно шепнули в ушную раковину, вызывая табун мурашек и прижали к себе покрепче.       Гук на мгновение зажмурился — так ему было приятно.       Он слегка повернул голову и счастливо улыбнулся.       — Привет, — тихо сказал он в ответ.       — Что празднуем? — спросил всё тот же глубокий голос, в котором слышалась довольная улыбка.       — М-м-м, дай подумаю… День К-конституции уже прошел, а до Дня Республики еще далеко. Просто хороший день — по-подойдет?       Тэхён хихикнул прямо в ухо, опалив кожу горячим дыханием:       — Просто хороший день. Чем не хороший повод? Замётано!       Он выпустил Гука из объятий, и тот, развернувшись, встретился с его озорными глазами и задорной улыбкой.       Несколько первых секунд Чонгук просто молча любовался.       Красивый всё-таки.       Хотя всё еще болезненно тощий.       Ему показалось, что с их последней встречи черты парня ещё больше заострились.       Недовольно поморщившись, он сразу же с беспокойством принялся накладывать Тэхёну в тарелку побольше еды.       — Что? — округлил глаза Тэхён, заметив недовольство во взгляде напротив. — Я перестал тебе нравиться? — хмыкнул он.       — Н-нет, что ты! Нет, конечно, — немного раздосадованный собственной оплошностью, принялся оправдываться Гук. — Ты просто… Мне порой к-кажется, что ты вообще ничего не ешь, — вздохнул он, озадаченно нахмурив брови.       Тэхён на это заявление только рукой махнул.       — Брось! У меня отличный аппетит! Спорим, я смету всё, что ты мне положил? — подмигнул он Чонгуку, забирая у него из рук тарелку со вкусностями.       — Об этом и речь, — еле слышно пробормотал Гук и постарался отвлечься от тревожных мыслей, потянувшись за едой.       Какое-то время за столом было слышно только дружное чавканье.       — Гуки, всё просто бомбезное! Особенно суши! М-м-м… Отвал башки! Кажется, я только что кончил, — простонал Тэхён, смачно облизывая кончики пальцев.       Чонгук заржал, едва не подавившись крекером, который жевал в это время.       — Ну ты, блин, как скажешь, — еле сумел он выговорить сквозь смех.       — А что? — ухмыльнулся Тэхён. — Нормально сказал, по факту. Вкусная еда — это почти так же прекрасно, как хороший секс. Ты не согласен?       Гук от подобных слов даже покраснел. Тэхён всегда так смело говорил об интимных вещах, как о чём-то обыденном.       Интересно, он когда-нибудь к этому привыкнет?       — Согласен-согласен, — быстро закивал Чонгук. — Давай лучше есть, а то мысли пошли ку-куда-то не туда…       — У-у-у… и куда же они пошли, интересно? — Тэхён опустился подбородком на руку и плотоядно улыбнулся, с любопытством разглядывая Чонгука.       Тот покраснел ещё больше.       — Нарочно меня в краску вгоняешь? — ворчливо поинтересовался он.       — Угу, — даже не стал скрывать Тэхён. — Тебя прикольно смущать. Ты слишком милый, — сказал он, подперев руками щёки и нежно разглядывая Чонгука.       Тот уже не знал, куда себя деть от накатившегося смущения.       Он взял с тарелки ролл и засунул его Тэхёну в рот, чтобы тот, наконец, отвлекся на что-то другое. Сам потянулся за очередным крекером, закусывая его кубиком дорблю.       Тэхён прожевал угощение, наблюдая за разрумянившимся Чонгуком и, внезапно перегнувшись через стол, лизнул своим острым языком Гука прямо в губы.       Тот, ощутив мгновенный прилив возбуждения, принялся вертеть головой по сторонам в поисках случайных свидетелей подобных непотребств. Убедившись, что никто из посетителей парка на них не смотрит, он глуповато улыбнулся, ошалело спрашивая: «Ты чего?»       Но Тэхён только плечами пожал.       — У тебя там крошки были, — объяснил он, как нечто само собой разумеющееся.       Остаток пикника Чонгуку пришлось провести с мучительным стояком. А что делать? Не дрочить же посреди белого дня.       Он даже немного злился на Тэхёна за выходку.       Провокатор хренов!       Знает же, что Гук легко заводится, и пользуется этим почем зря.       Но Тэхён и сам, похоже, хотел не меньше, потому, как только начало темнеть, он затащил Чонгука в укромный уголок большого парка и засунул его руку себе в штаны, своей собственной заныривая в чужие.       Проворачивать подобные дела в городском парке — это отдавало изрядной долей безумия, но гормоны ебашили так, что всё остальное в такие моменты становилось совершенно неважным.       Вцепившись друг друга, как два утопающих, и бешено целуясь, они иногда напрочь забывали об осторожности.       Такое с ними случалось не впервые. Однажды они чуть было не спалились — хорошо, Гук вовремя успел вжикнуть ширинкой, а Тэхен — сделать вид, что что-то пристально ищет на земле. Иначе довели бы до инфаркта несчастную аджумму, едва не ставшую свидетельницей их спонтанной страсти.       Всё это время они ограничивались лишь взаимными ласками.       По правде говоря, Чонгук особо и не думал о чём-то большем. Он только-только начал открывать для себя эту сторону жизни, и того, что происходило между ними сейчас — было более, чем достаточно.       Нет, наверное, если бы Тэхён настоял на продолжении, он бы, скорее всего, и согласился. Но тот ни на чём не настаивал. Кажется ему, как и Гуку, вполне хватало того, что было.       Да и не было у них места для полноценных встреч, если уж на то пошло. Идти с Тэхёном в лав-отель Гук категорически не хотел. От одной мысли, как посмотрели бы в отеле на двух парней, снимающих номер на пару часов, у него уже всё падало.       Не, уж лучше парк. Или вон — студия Тэхёна. У него с ней вообще отличные ассоциации.       Хотя и там случалось всякое…       Однажды Тэхён в страстном порыве забыл запереть дверь и их застукал его коллега — Чимин. Благо, что кроме поцелуев, они тогда еще ничего не успели, хотя руки Тэхёна очень красноречиво держали Чонгука за задницу.       После этого Гук какое-то время старательно избегал смотреть Чимину в глаза при встречах, здороваясь исключительно с его ногами.       Но парень оказался толковый, мало того, что тоже гей, так еще и хороший друг Тэхёна. Поэтому они эту пикантную ситуацию довольно быстро замяли за бутылочкой пива после одной тренировки.       В остальном каникулы пролетали стремительно. Да и как иначе, если длились они меньше месяца — особо не разгуляешься.       Гук старался урвать из этого жалкого отрезка максимум, не позволяя себе, впрочем, окончательно расслабиться и забыть о будущих планах.       Он много трудился над вокалом и корпел над учебниками.       Старался, как и раньше, выкраивать время и для встреч с друзьями.       С Намджуном они, кстати, хорошо сблизились, работая бок о бок в автомойке. Пару раз парень приезжал по приглашению Чонгука на дружеский баскетбольный матч, где Гук познакомил его с Юнги.       Два молчаливых интеллектуала сразу же поладили, пребывая на одной философской волне.       Тэхёна он успел познакомить пока только с Хосоком.       Тэхён нашел его друга «забавным», а Хосок сказал Чонгуку после встречи, что сам почти втрескался в Тэхёна и с удовольствием потискал бы того за аппетитные булки, не будь он строго по девочкам (но это теперь неточно).       Чонгук чуть не прибил его тогда, чтоб неповадно было заглядываться на чужие (во всех отношениях) мягкие места. Уберег Хосока от праведного гнева только тот факт, что он совсем недавно, наконец, обзавелся собственной девушкой.       Со скромной и тихой Миён они познакомились на подработке в кафе. Хосок, едва успев вступить в должность, моментально взял девушку в оборот.       Яркий и обаятельный парень той тоже приглянулся.       Но вот ведь незадача: Миён была воспитана в очень строгих нравах, а потому ни о какой половой жизни до брака даже слышать не желала.       Это был отличный повод лишний раз потроллить лучшего друга о его незавидной судьбинушке.       Хосок сначала очень переживал подобное положение дел, а потом смирился. Девушка ему, кажется, серьёзно понравилась — так, что даже стоило потерпеть.       Впрочем, взаимный петтинг у них уже разок случился, после чего парень ходил неделю, улыбаясь, как полоумный.       Было похоже, что не такая уж Миён и недотрога, какую пыталась из себя строить…       Когда снова начались уроки, Гук откровенно зашивался.       Из автомойки пришлось уйти сразу же, хотя платили там очень даже неплохо.       Сейчас все силы нужно было положить на сунын.       Гук часто думал в эти дни — как Тэхён справляется в одиночку? Ведь ему самому хотя бы не надо думать о крыше над головой и о пропитании. К тому же, он знал, что родители откладывали ему и на будущую учебу в институте. Тэхёну же приходилось крутиться в этом мире самому.       Гук старался облегчить ему жизнь, как мог, всё также подкидывая парню при встрече что-нибудь съестное и назначал встречи в кафе, где брал нарочито побольше еды, жалуясь Тэхёну, что не может осилить «эти гигантские порции» и прося помочь.       Также иногда помогал разобраться со сложными темами по химии и физике, с которыми у парня были определенные сложности.       На личную жизнь оставалось теперь совсем мало времени — это было пипец печально, но жизнь диктовала свои условия.       Хотя у кого-то она умудрялась даже заладиться в эти непростые времена.       Однажды он стал свидетелем, как Юна с раскрасневшимися щеками и растрепанной прической выпорхнула из спортивной раздевалки, а через некоторое время следом за ней вышел Намджун, приглаживая взъерошенные волосы и поправляя воротничок рубашки.       «Так-так, — подумал Гук, расплываясь в заговорщицкой улыбке, — а вот это вот уже интересно!»       Он не преминул на перемене допросить Намджуна о случившемся. Тот, неловко улыбаясь, признался, что похоже у них с Юной закрутился стремительный роман.       Еще после конкурса девушка передала ему записку, где призналась в своих чувствах. При этом ничего не требуя взамен и искренне желая ему счастья. Столь смелый поступок заставил Нама, наконец, приглядеться к ней получше. Он признался, что всегда замечал, как Юна на него смотрела, но был слишком увлечён Ханыль, чтобы подавать кому-то надежду на что-то большее.       С Ханыль они окончательно расставили все точки над «и», хотя девушка и попыталась напоследок всё вернуть как было, узнав, что Нам начал встречаться с другой.       Чонгук был уверен, что это «последнее трепыхание умирающей трески» было скорее от нежелания, чтобы Намджун достался сопернице, чем от большой любви к нему.       В любом случае парень за это время успел охладеть к бывшей возлюбленной и у него даже начали зарождаться теплые чувства к Юне, совсем непохожие на те эмоциональные качели, на которых он уже успел изрядно накататься вместе со своей чокнутой бывшей.       В общей школьной атмосфере тоже всё каким-то незримым образом изменилось. Гука больше никто не чмырял из-за заикания — то ли действительно зауважали после конкурса, то ли банально было некогда.       Даже Минсок особо не докапывался, в кои-то веки отвянув.       Гук понимал, что тот вряд ли проникся к нему внезапной симпатией, просто на деле оказался тем еще трусом (такие обычно и «гавкают» громче всех).       Видя общее благосклонное отношение к Чонгуку со стороны остальных учеников, Минсок постарался особо не отсвечивать, не решаясь идти против большинства.       Несколько раз в своем рюкзаке Гук находил записки от девушек, признающихся ему в симпатии. Было, с одной стороны, чертовски приятно, но с другой — всё время подмывало спросить: «Где ж вы раньше-то были?»       В любом случае, у него теперь было кого любить и — что немаловажно — он был любим в ответ.       По-крайней мере, Чонгук не сомневался, что они с Тэхёном чувствуют одинаково, пусть и особо не говорят об этом.       И даже если такая любовь в целом не одобрялась обществом — плевать Гук теперь хотел на большинство. У него есть родители, которые его любят, друзья, которые принимают его «даже такого голубенького» (как сказал Хосок) и, главное, у него есть такой замечательный Тэхён, ради которого Чонгуку хотелось буквально сворачивать горы. ***       В день сунына Чонгук проснулся раньше будильника — вероятно, нервы шалили.       Он с вечера поставил звонок на раннее утро. Маму тоже попросил завести будильник (на всякий случай). Проспать было категорически нельзя, ибо опоздание не прокатывало даже в состоянии трупа — в противном случае сможешь явиться на пересдачу только через год.       Чонгук подобного допустить никак не мог.       Накануне они с Тэхёном обменялись традиционными вкусняшками на удачу — тот подарил ему коробку карамели, украшенную четырёхлистным клевером, а Чонгук ему — рисовые пирожки со сладкими бобами, к которым Тэхен был неравнодушен.       Клейкая субстанция обеих сладостей должна была по поверью притянуть только правильные ответы.       Почему-то уже спросонок его преследовала смутная тревога, которая неприятно зудела внутри. Это не было волнением перед предстоящими тестами, это было что-то другое, трудно различимое.       Они с отцом, который вызвался отвезти его сегодня в школу на машине, вышли из дома немного заранее, чтобы точно успеть вовремя.       Перед выходом мама крепко обняла сына, сказав, что всё будет хорошо — он у нее большой молодец и вообще, не зря же она вчера за него молилась в буддийском храме.       Уже в машине его почему-то нестерпимо тянуло позвонить Тэхёну. Скребущиеся внутри кошки не давали покоя и словно подталкивали его к этому.       — Алло, — невнятно произнес сонный голос.       Зрачки Чонгука расширились от ужасного осознания.       — Ты-ты… Ты что, ещё спишь?! — заверещал он в трубку, чувствуя, как по спине пробегает холодок.       Почему Тэхён до сих пор в кровати? Он что — проспал?!       — Фа-а-ак! — раздалось тянущееся. — Сколько времени?! — в голосе были слышны панические нотки. — Вчера устал, как черт, и спал всю ночь без задних ног, даже будильник не услышал… Я сейчас! Я… Мне только одеться надо…       — Давай мы тебя подвезём? — Гук лихорадочно искал способы, как исправить ситуацию. — Я сейчас с отцом как раз на машине…       — Не надо, Гук! Я себе не прощу, если ты опоздаешь из-за меня. Я… я что-нибудь придумаю! Прости, не могу больше разговаривать — бегу… Спасибо, что разбудил!       На этих словах Тэхён сбросил звонок.       Чонгук ёрзал на сидении, места себе не находя. Отец поглядывал на него обеспокоено и даже поинтересовался — всё ли в порядке? Может быть, его другу нужна помощь?       — Нужна. Только он её опять не-не принимает, — проворчал Гук себе под нос, серьезно переживая за парня.       И как он теперь выкрутится? На автобусе точно нереально будет успеть…       Через десять очень долгих минут раздался долгожданный звонок.       — Привет! — послышался радостный (?!) голос. — Всё в порядке, не волнуйся за меня! Я поймал полицейскую машину и добрый офицер… Офицер, простите, как вас зовут? — обратился он к кому-то. — Добрый офицер Чхве милостиво согласился меня подвезти. Теперь я точно не опоздаю!       — Уф-ф, — Гук прочувствовал, как у него отлегло от сердца. — Ты меня фи-фигеть, как напугал!       — Прости! Прости, пожалуйста! Огромное… нет — громаднейшее тебе спасибо за то, что разбудил меня вовремя. Еще немного, и я бы точно был в пролёте! Ты — мой спаситель! Мой сегодняшний герой!       Гук хоть и чувствовал, что подобные громкие эпитеты звучали словно бы незаслуженно, но всё равно ощутил, как внутри разливается приятное тепло.       Внезапно в памяти всплыло, как когда-то он практически дал себе обещание стать героем для Тэхёна, и тут же усмехнулся: кто ж знал, что получится оказаться им в таких обстоятельствах?       Вроде бы ничего особенного и не сделал, а уже «герой».       — Ты мне льстишь, — выдохнул он в трубку.       — Никак нет! Не извольте в себе сомневаться! Вы сегодня фактически спасли мой зад (простите, офицер Чхве), и на меньшее я не согласен, — твердо отчеканил Тэхён, вызывая у Чонгука приступ нервного смеха.       — Смеёшься — это хорошо, — неожиданно смягчился голос, обволакивая своей глубиной. — Позитивный настрой помогает сдавать экзамены на отлично! Удачи тебе, Гук! Я держу за тебя кулаки.       — Удачи, Тэ, — почти прошептал Чонгук и отключил входящий, чувствуя, как на смену скребущимся коготкам приходит глубокое умиротворение.       Общение с Тэхёном всегда удивительным образом влияло на него.       Парня можно было принимать, как успокоительное (желательно семь дней в неделю, можно вместо еды).       В школу Гук приехал действительно немного заранее. Там, конечно, общий волнительный настрой снова увлёк его за собой, но уже не столь очевидно.       Голова всё равно оставалась ясной, а тело — вполне себе бодрым.       Тестирование Чонгук проходил уверенно, будучи действительно хорошо подготовленным, поэтому особых причин для беспокойств не было.       Гораздо больше беспокойства вызывали мысли о том, справится ли с тестами Тэхён, которые Чонгук отгонял от себя как мог, стараясь думать о положительном раскладе.       По окончанию экзамена им раздали листки с правильными ответами, по которым Гук сразу же пробежался глазами, убеждаясь в том, что не так уж много ошибок совершил.       Теперь осталось дождаться официальных результатов, но до них еще месяц жизни…       В этот раз Хосок снова умудрился собрать народ, чтобы идти праздновать сдачу экзаменов. Гук попытался было возразить, что отмечать пока особо нечего — они еще не знают, как сдали. Но Хосоку только дай повод устроить тусу и надраться. Последнее он, к счастью, проворачивал нечасто, но если уж дорывался до алкоголя, то пил, как в последний раз…       Гук заранее сочувствовал Миён, которой потом приводить в чувство это неугомонное создание.       В общем, вышло так, что в скором времени они уже сидели в знакомом баре небольшой, но веселой компанией.       Хосок привел с собой свою девушку, которая и правда производила впечатление очень милой и скромной (хотя Гук, после рассказов Хосока, не слишком обольщался). Она почти не притрагивалась к алкоголю, из-за чего Хосок тоже старался вести себя, как подобает джентльмену, и держал себя в руках.       Присоединились к ним и Намджун с Юной.       Юна рядом с парнем выглядела абсолютно счастливой. Да и Нам как-то по-особенному светился, обнимая девушку за осиную талию.       Когда Намджун ненадолго отлучился, Юна улучила момент и шепнула Гуку, что очень благодарна ему за тогдашний совет рассказать о своих чувствах парню.       Хотя и призналась, что не ожидала подобного развития событий, думая таким способом всего лишь облегчить душу. А жизнь вон как повернулась!       Гук ответил, что искренне рад за них обоих, что было чистейшей правдой. Они оба вызывали в нем большую симпатию.       А тот случайный поцелуй он будет надежно хранить в недрах памяти…       В их компании также затесалась ещё парочка общих школьных знакомых.       Некоторые ребята из школы сидели в отдалении, своими маленькими компашками. Но все они тоже были из категории «адекватных».       В целом, атмосфера в баре была вполне уютной.       Сюда же Чонгук рискнул пригласить и Тэхёна, который, на удивление, довольно быстро согласился.       Встретив его у входа в бар, Гук сразу же налетел на парня с расспросами, как всё прошло. Это действительно не давало ему покоя.       Они должны учиться в Сеуле вместе и точка (!).       Тэхён ответил, что ошибки, конечно, были, но в целом, как ему кажется, он сдал довольно неплохо.       Гук заграбастал его в объятия и долго не отпускал, пока Тэхён не начал жаловаться, что ему бы присесть, а то от пережитого «ноженьки почти не держат».       Гук сразу же потащил его внутрь и представил остальным ребятам.       Парень без лишних проблем влился в малознакомую компанию. Было видно, что ему там вполне комфортно.       Улучив момент, Юна незаметно послала Чонгуку хитрый взгляд, вопросительно приподняв брови. Гук слабо кивнул, спрятав смущённую улыбку.       Какие эти девчонки любопытные! Всё-то им надо знать.       Он сходил к барной стойке и взял побольше закусок, чтобы Тэхёну было чем подкрепиться.       День сегодня и правда чрезвычайно утомительный.       Осталось сделать последний рывок и…       Но сегодня сто процентов нужно хорошо отдохнуть.       Они очень весело провели время, делились планами на будущее, много шутили, смеялись — сбрасывали накопленное напряжение, как могли.       Конечно, слегка перебрали, но кто их за это осудит? Сегодня точно можно — они это заслужили.       Когда народ уже дошел до стадии «караоке», Гук был первым, кого вытолкнули на маленькую сцену, под подбадривающие крики приятелей.       А что он?       К собственному удивлению, только слегка смутился, но даже и не подумал сбежать, спев не одну, а целых три (!) песни подряд, подбадриваемый дружескими криками «бис» и восторженными взглядами Тэхёна.       Молодые, влюбленные, полные надежд, захмелевшие от переизбытка чувств и от изрядной порции соджу — они выкатили на улицу, продолжая горланить песни на всю округу, будучи далеко не единственными такими в этот вечер, судя по ответным крикам вдали, отзывающимся нестройным эхом.       На улице стояла прохладная осеняя погода. Листья уже окрасились в разные цвета и приятно шуршали под ногами.       Впереди у них — лучшие годы жизни. Им казалось, что все мечты сбудутся, стоит только приложить немного усилий. Что мир любит их, своих детей, и обязательно поддержит. Были уверены, что всё-всё смогут и всё у них непременно получится… ***       Около года спустя.       Почти бесшумно прикрыв за собой дверь и не включая света, он тихо прошел через их маленькую общажную комнатушку в душевую.       Там, стараясь не производить лишних звуков, быстренько умылся и почистил зубы. Оставив одежду на корзине с бельем, проскользнул обратно в комнату и, нащупав кровать, хотел уже было занырнуть под одеяло, но услышал, как мягкий голос зовет его в темноте.       — Гуки?       Тело сразу же отозвалось трепетом предвкушения. Развернувшись, он подошёл к соседней кровати, где его утянули на себя, укрывая одеялом и обвивая руками и ногами.       — Ты чего не спишь? — шепотом спросил он, зарываясь ладонью в чужой лохматый затылок.       — Я ждал тебя, — выдохнули в ухо, пуская по телу непроизвольную дрожь. — Как прошло?       — Всё хорошо, только немного охрип. Горло еще до конца не отошло от простуды.       — Осторожнее. Не перенапрягай его, дай восстановиться.       — Согласен. Завтра как раз думал сказать нашему преподу, что ещё не готов возобновить занятия в полную силу.       — Это правильно, — выдохнули в ответ. — Кстати, спасибо за чаджанмён — обожаю, когда ты готовишь! — и положив ладонь на щёку, его ласково чмокнули прямо губы.       Гук счастливо зажмурился.       Чёрт, как же это приятно! До сих пор так.       — Не благодари. Ты знаешь, что у меня здесь корыстный интерес — я не могу дать этим аппетитным булочкам сдуться, — с улыбкой произнес он, ущипнув Тэхёна за округлое полупопие, отчего тот игриво хихикнул.       — Как твои занятия? — в свою очередь поинтересовался Чонгук.       — Этот молодей тренер просто зверь! Он примерно как твой Хосок, только ещё хуже.       Гук прыснул.       — Ты что-то имеешь против Хосока?       — Ничего не имею. Просто твой друг не в меру гиперактивный. А этот ему ещё, походу, фору даст! Имеет нас и в хвост, и в гриву, а у самого даже дыхалка ни разу не сбилась.       — Жуть!       — Не то слово, — тяжело вздохнули рядом.       — Тебе нужно больше отдыхать. Береги себя, пожалуйста. Обещай, что больше не будешь меня ждать, — сказал он, нежно поглаживая парня по спине.       — Хорошо, — сказали с улыбкой, которая легко прочитывалась в голосе. — Но только в другой раз. А сейчас…       Его куснули за мочку, слегка оттягивая ее. Внизу живота моментально сладко заныло.       — М-м-м… Тэ?       — Что? — невнятно спросили в ответ, потому как чужие губы в это время были заняты тщательным выцеловыванием его шеи.       — Ох… Я люблю тебя! Ты ведь знаешь?       — Знаю. И я тебя тоже. Пипец как люблю! И хватит уже болтать. Иди ко мне, я соскучился…