Алый Поцелуй: Празднование

      — Я хочу остаться, — выдавливает из себя Роб, собирая последние остатки силы воли. Тени замедляют свои игры на теле юноши под ехидным взглядом Калеба.       — Хороший мальчик, — сир треплет брюнета по волосам, довольно скалясь. Он бросает на подростка долгий пронзительный взгляд голубых глаз, а затем оборачивается к остальной стае.       — Ладно, ребята, принесите мне крови и я расскажу вам откуда у меня шрам вооот здесь, — Хищник расстегивает пару пуговиц на рубашке, сдвигает ткань оголяя вид на длинный, бледный, старый шрам на правой стороне груди. Всё внимание тут же сосредотачивается на Калебе. Шакалята воют, скулят, пищат и топают и хлопают одновременно. Они в восторге, они в предвкушении, они напрочь забыли о поломанном птенце у выхода.       Прокушенная губа саднит, всё тело зудит и кажется раскаленным, а возбуждение путает мысли. Роб тяжело дышит, пытаясь прийти себя после пытки Хищника. Он медлит, страдает, и не хочет признаваться, что разочарован в том, что Калеб так просто его отпустил. Просто ушёл к своим придуркам. Так просто оголяет перед ними своё тело. Просто бросает на птенца хитрый, волнующий взгляд, от которого сердце пылко трепещет в груди. Роб смущается, чертыхается и пытается взять себя в руки, но не может не прислушиваться к невероятно харизматичному голосу своего сира.       История о поединке из далёкого прошлого неожиданно увлекает Найта так, что он присаживается в импровизированный круг. Он сидит на отшибе, как можно дальше от остальных, но его взгляд точно такой же как у прочих Шакалят — безотрывный, заинтригованный и восхищенный.       В руке Калеба возникает узкая черная шпага, сотканная из тени, он рассекает ей воздух и тремя быстрыми уколами, разрывает теневую марионетку на куски. Части истерзанных теней разлетаются в воздухе как клубки воздушной ваты из чёрной карамели. Калеб озорно улыбается, опускает шпагу, оглядывает своих птенцов довольным взором, как вдруг почти развеявшаяся марионетка, уплотняется, выхватывает с пояса кинжал и втыкает его рыжему прямо в грудь и тот падает как подкошенный, там же, где стоял, теряя сознание.       На секунду в комнате повисает звенящая тишина. А в следующий миг раздаются испуганные крики, вой и суета. Все бросаются к Калебу, теневой кинжал торчит у него из груди, а из-под него струями течёт чёрная кровь. Блэкбёрна трясут, треплют, просят очнуться, скулят и испуганно кричат друг на друга. Роб в ужасе смотрит на бледное, безжизненное лицо сира и в его голове абсолютная пустота. В отличие от прочих Шакалов он не орёт и поэтому первым замечает, что тело Хищника начинает неестественно трястись, это продолжается несколько долгих секунд, пока Калеб не взрывается истерическим хохотом, распахивая голубые безумные глаза. Кинжал с его груди и кровь, состоящая из жидких теней, пропадают, как будто их никогда и не было, а рыжий вампир не может прекратить хохотать. Он продолжает даже тогда, когда вой Шакалят поднимается снова и они вновь начинают трясти его. Даже когда они начинают колотить его, кусать и плакать от облегчения. Даже когда птенцы плотным кольцом обвивают Хищника объятиями, игриво прижимаясь ближе, гладят по волосам, груди, ласкают бедра и плечи. Он прекращает только тогда, когда шаловливые ладошки, пытаются заползти под одежду, погладить, пощупать, ощутить, что Калеб жив.       — Ладно, ладно… хватит, — прерывисто приказывает сир птенцам, пытаясь утереть выступившие от смеха слёзы.       — Ты нас напугал! Мы думали ты умер! Ты так натурально лежал! Так нельзя! — они заскулили всем скопом, ластясь к Хищнику, и тот расслабленно выдыхает, хотя теперь на его теле красуются свежие укусы, синяки и царапины.       — Знаю, знаю… — хихикает Калеб и довольно щурится, — Просто вы были такими увлечёнными, я не мог не воспользоваться этим, — рыжий вампир насмешливо фыркает, укладывая поудобнее голову на груди Оторвы, и Шакалята хихикают вслед за ним.       — Итак, первое правило: не недооценивай своего врага. Я тогда расслабился, подумал, что победил и так и получил этот самый шрам, — мужчина проводит по шраму и Шакалята как зачарованные гладят его по очереди, хлопая друг друга по пальцам и споря, кто должен коснуться раньше.       — Второе правило исходит из первого. Если ранил врага — добей. Убедись, что он мёртв на все сто. А лучше на все двести процентов, — птенцы послушно кивают, впитывая мудрость своего хозяина, а Роб болезненно морщится.       — И третье правило: за проступок полагается наказание, а за послушание — награда, — Шакалята возбужденно переглядываются, перешептываются и предвкушающе пялятся на сира. А Калеб бросает короткий, насмешливый взгляд на Роба, а затем запрокидывает голову, ловя взгляд Оторвы.       — Я напугал тебя, прости меня, — ласково произносит рыжий, кладёт руку ей на волосы и тянет её голову к себе. Та послушно, даже суетливо наклоняется и их губы сливаются в страстном поцелуе. Когда спустя десяток сладких секунд руки блондинки пытаются притянуть Калеба ближе, тот мягко перехватывает её запястья и отстраняется, садясь.       Хищник по очереди манит каждого птенца к себе и каждый получает от него извинение и волнующий поцелуй, от которого дух захватывает. Роба Блэкбёрн оставляет напоследок. Поцелованные Калебом Шакалы, взбудораженные и распаленные, начинают целоваться друг с другом и их клубок становится всё плотнее.       — Я напугал тебя. Прости меня, Роб, — шепчет Калеб ему в губы и сердце брюнета переворачивается в воздухе. Он чувствовал к чему всё идёт, видел, как это происходит, знал, что этого не избежать, но всё равно не был готов, когда губы сира накрыли его губы. Найту было противно видеть, как Калеб целует этих мерзких беспредельщиков и вдвойне противно было оттого, что Хищник и сам наслаждался такой «наградой». Однако, когда наступила его очередь, он начал осознавать, почему эти придурки просили добавки и сходили с ума по своему сиру. Блэкбёрн целовался так пылко и жадно, что невозможно было не сдаться его напору, не искуситься, не просить о большем.       Когда Хищник разорвал поцелуй, Роб зачарованно потянулся следом, движимый инстинктом, не разумом. Губы мужчины тронула самая плотоядная усмешка. Ловя прерывистое, жаркое дыхание Роба, Калеб нежно лаская губы птенца, потянул его за собой.       — Нам пора, Роб. Здесь становится слишком жарко, — хмыкнул мужчина, бросая насмешливый взгляд на полуголых Шакалят, которые безразборно целовали и ласкали друг друга в порыве безудержной страсти. Роб следит за взглядом Хищника, интенсивно краснеет и послушно, тянется вслед за ним, прочь из комнаты, даже забыв вытянуть ладонь из тёплой, надёжной руки своего сира.