Кризис инстинктов

– Что решил? – парень поставил на стойку чашку кофе и сразу принялся протирать пространство вокруг. – Да не знаю я! – воскликнул омега, но тут же заозирался по сторонам, боясь привлечь ненужное внимание. Тише он продолжил, – не знаю. Им плевать на способности и достижения, все, что их интересует – мой пол! «Извините, но вы омега, а мы готовы принять соискателей альф или бет». – передразнивая, ворчал он, готовый перевернуть и чашку, и стойку, и вообще взорвать кофейню к чертовой матери вместе с тем сраным офисом. Его в очередной раз послали просто потому, что боятся, что одинокий омега вдруг уйдет в декрет или распустит дисциплину своими течками! – Придурки, – подытожил Чонин, продолжая потирать стойку. К всплескам друга он уже привык так, что глаз не дернется, пока не буянит – жить можно. – Ну ты главное не сдавайся, – продолжил он, – отчаяние ведет к неудача- Привет! – он отвлекся на нового посетителя, радостно помахав ему рукой. Тот перевалился через стойку, чтобы звонко чмокнуть парня в щеку и присел рядом с Феликсом. – Приветик, моим омежкам, – по-доброму усмехнулся он, на что Ян нахмурился и покачал головой. – У него кризис. – Что случилось? – удивленно подпрыгнул на месте мужчина. Феликс сжимал кулаки и пыхтел, но ничего не говорил, пытался успокоиться, досчитать до ста девяноста трех. Злиться на Чана то же, что злиться на ребенка: его невинной наивности любой позавидует, так и не скажешь, что он альфа и вообще может быть страшнее грозовой тучи. Злить его – себе дороже, и даже если Фел знает, что Чан ни за что на него не разозлится, он все равно всегда ведет себя с ним осторожно. – Да снова с работой послали, – вмешался Чонин. Взгляд Чана сменился на жалостливый: кому как ни ему знать о проблемах друга его бойфренда. Он сочувственно похлопал Ли по плечу. – Не думай об этом. В следующий раз обязательно получится. В ответ он услышал только сдавленное мычание. Чан перевел грустный взгляд на своего парня. – Ну а... – неуверенно начал Чонин, – у тебя там никто не нужен? Может, какой-нибудь стажер хотя бы? – А ему это подойдет? – кивнул Бан на парня. – Да бля, – отмахнулся омега, – он год уже никак не устроится. По-моему, ему уже все равно. На это снова послышалось мычание Феликса. – Я кажется скоро уже в эскорт подамся. – Во-во! – вторил ему Чонин, а потом состроил щенячьи глазки и посмотрел на своего альфу, – попроси, а? Чан вздохнул и достал телефон, что-то там тыкая. – Сам я не могу этого сделать, но я узнаю у другого человека. – Один из твоих друзей? – Ага, о, – Бан молча смотрел в экран пару секунд, даже Феликс поднял на него полный надежды взгляд. – Ну что там? – нетерпеливо спросил Ян, заглядывая в телефон. – Ну... – еще раз перечитав ответ друга, Чан поднял взгляд на блондина, – по крайней мере тебя ждут на собеседование, а дальше уже все зависит от тебя. Чан улыбнулся, но омега напротив ощетинился. – Ага, и что потом? Меня опять пошлют потому, что я омега? – Я предупредил, что ты омега, так что с этим проблем возникнуть не должно, – еще шире улыбнулся Бан, сощурив глаза. Кажется Ли совсем немного расслабился и снова вцепился в чашку уже остывшего кофе, не сводя с него взгляд. Чонину показалось, что теперь все может наладиться – шестое чувство. – Пиздец, – усмехнулся он, – дожили: в двадцать первом веке мы должны трястись за наш пол. Феликс недовольно цокнул, закатив глаза. Чан примирительно улыбнулся.

*

Парень тяжело выдохнул, стоя перед зданием. Казалось бы, за столько времени мог уже привыкнуть, но это собеседование почему-то вызывало мандраж. Возможно, потому что он считает это своим последним шансом – иначе он просто опустит руки. Собрав остатки решимости воедино, парень вошел в большие двери стеклянного здания.

*

– Давай быстрее, блять, ты что заблудился там на своем жизненном пути? – раздраженно проговорил Минхо в динамик. – Да иду, иду, – услышал он ответ и через секунду открылась дверь, в кабинет ввалился Чанбин. В обеих руках он держал бумажные стаканчики, а плечом прижимал телефон к уху. – Скукожился как курага, – поморщился Ли, забирая один стаканчик у расслабившегося по инерции друга. – Блять! – он наклонился за упавшим телефоном и сел напротив, – так что, кто там, ты говорил, должен прийти? – Твой ночной кошмар, – спокойно ответил Минхо, серпая горячий кофе и смотря на тупое удивление младшего. – В смысле? – Выдыхай, – хохотнул Ли, – просто делопроизвод, кому-то из чановского окружения нужна работа. – М-м, и ты решил взять его секретарем? – Чанбин отнесся к этой идее скептически: друг обычно предпочитал разбираться делами в соло, его девизом точно было «хочешь сделать хорошо – сделай это сам». А теперь придет кто-то, кому придется отдать часть работы? Хотя... Внезапно его голову посетила догадка. Минхо ведь не состоит в отношениях и всегда игнорировал потенциальных женишков и невест, перебиваясь секс-партнерами время от времени. Это его такой очередной фетиш? Типо служебный роман? – Ну почему сразу секретарем, – меланхолично спросил старший, но ответ ему явно был не нужен, – помощник экономиста, если подойдет. – И зачем? Своих рук мало? – Со прозвучал недовольно. Конечно, компания-то принадлежит семье Ли, и Минхо имеет полномочия принять дополнительных сотрудником, по крайней мере отец ему позволит, а если позволит господин Ли, то кто вообще откажет? С другой стороны, почему-то идея лишнего человека рядом его нервировала, да и привыкли они работать вдвоем – пусть и с разных отделов. – А это не мне, – Минхо деловито скрестил пальцы и положил на них голову, сузив свои кошачьи глаза, – это для тебя. – Для меня? – изумился Чанбин. – Ну ты же все чаще пропадаешь где-то: либо ты не на работе, либо ты физически на работе, но мыслями не здесь. Хуево работаешь, если кратко. – младший хотел возразить, но Минхо не дал ему вставить и слова, – и я подумал, что возможно тебе понадобится человек, который будет прикрывать твою задницу с завидным постоянством. Ну знаешь, отчет например, который ты должен был еще в тот понедельник сдать, мог бы сообразить твой помощничек, раз ты так сильно занят своим альфа-невестой. – Минхо, я... – В ахуе? Я тоже, если честно. Но ладно, можешь не благодарить. Минхо пожал плечами, как будто произошло что-то привычное, а Чанбин сидел с раскрытым ртом и не мог понять, о чем сейчас думать: непрошедшие недовольство и отторжение вместе с неверием и благодарностью. Ему будет дозволено эксплуатировать рандомного человека с улицы, чтобы предаваться фантазиям о счастливой жизни с Хенджином. Кстати о нем... – Что за альфа-невеста? – поморщился Со. – А что, вы уже поссорились? – Ли расслабленно откинулся в кресло. – Просто не называй его так, – стушевался Бин. Весь запал пропал. В последнее время он все чаще прокручивает в голове возможное развитие событий у них с тем молодым альфой – звучит по-стариковски. Он не считает, что влюбился – боится этого как огня, но какие-то приятные и теплые чувства все-таки пронизывают каждую клеточку его тела, когда он находится рядом с Хенджином, может своими глазами любоваться его красотой, прикасаться к нему. Когда Хван смотрит на него своими ясными глазами, он выпадает из Вселенной. Так не бывает. Вы всего лишь провели ночь и совсем немножко пообщались, какого хуя, Со Чанбин, ты ведешь себя как сопливая школьница? – Часто спрашивает сам себя альфа. Не сказать, что это не свойственное ему поведение: сколько себя помнит, всегда ведомый, впечатлительный, любознательный. И не помнит он, чтобы хоть раз ему это принесло пользу. Особенно сейчас – сплошные минусы. Тем временем, раздается стук в дверь, и Минхо тут же просит войти. В кабинет сначала просовывается светлая голова какого-то подростка, а потом появляется все тело. И кажется это нихрена не подросток. Но Чанбин не может поверить, что так может выглядеть взрослый человек. С широко распахнутыми глазами он поворачивается к другу. – Это он? – шепчет Бин, на что получается уверенное пожимание плечами. – Без понятия, – даже непонимание не способно смутить его! То, чему эмоциональный Чанбин позавидовал бы, и так было всегда. – Здравствуйте, меня зовут Ли Феликс. Чан... Бан Чан просил вас встретиться со мной. – голос паренька дрожал, да и за него самого уже становилось страшно: каким бы уверенным он не пытался казаться, а выглядел все равно жалко – как щенок побитый. – Мы вас ждали, – приветливо улыбается Минхо и встает, чтобы пожать чужую руку и забрать личное дело. Не посмотрев и пары страниц достижений, он захлопывает папку и протягивает обратно. Феликс тормозит секунду, но все же забирает, смотря при этом своими большими напуганными глазами. Очередной отказ... – Познакомьтесь с Чанбином, – старший кивает на друга, продолжая улыбаться, но оставаясь при этом с отрешенным видом, – он будет вашим непосредственным начальником. В ваши обязанности входит ведение документации, оформление отчетов и сдача их в архив ну и так, по мелочи, выполнение личных поручений. Ничего сложного для вас, я полагаю? Феликс смотрел во все глаза, переводя взгляд то на одного альфу, то на другого. Поверить невозможно – его наконец-то приняли. Да, работенка не пыльная, он в целом и на большее способен, но он не потерял рассудок от отчаяния и прекрасно осознает, что может пойти выше по карьерной лестнице, а начинать с чего-то все-таки надо. И это неплохой старт: из ничего получить сразу место в крупной известной компании, кто не захочет? Вот он и растерялся. – А...д-да, я все понял. – Спохватился парень. – Отлично, надеюсь вы готовы приступить сегодня же? – Да, конечно... – Вот и хорошо, – Минхо резко поднялся, младшие аж дернулись от неожиданности, но Чанбин поднялся вслед за ним, – тогда проследуйте за ним, он вам все расскажет и покажет. Всего доброго. – Рад работать с вами! – Феликс низко поклонился. Чанбин обеспокоенно посмотрел на друга. – А я... – хотел поговорить об альфе-невесте, не смог договорить Чанбин, поймав строгий взгляд. – Идите работать, парни, солнце еще высоко. Минхо опустился в кресло, снимая компьютер со спящего режима – пресек возможное продолжение разговора. Ладно, раз начальство сказало – надо делать. Со тихо вздохнул и повернулся к Феликсу. – Что ж, пройдем за мной, – и с этими словами вышел из кабинета. Омега крохотным цыпленком потопал за ним. Парень осматривался кругом – вначале помешало излишнее волнение. Потолки – огромные, снаружи здание отзеркаливает, а здесь – весь район как на ладони. Люди снуют туда-сюда, закопавшись во множестве бумажек. Замечая Чанбина, они коротко кланяются ему, а он им в ответ. Кабинет босса встречает Феликса духотой и запахом приятного одеколона. Он невзрачный с темным деревянным столом и большим офисным креслом, за спинкой которого виднеется стеклянная стена с видом на соседнее здание. – Много работы я тебе предоставить не могу, – начинает Чанбин после продолжительного молчания, – так что... ты кстати не против, что я неформально к тебе? Просто мне показалось, что ты младше, вот я и- – Все в порядке, – кивнул Ли. – Отлично. В общем, я не знаю, какую работу могу тебе доверить, ты уж прости, я с помощником впервые работаю. Работай, пока так, а потом я уже завалю тебя, – по-доброму улыбнулся Чанбин, но видя неоднозначную реакцию, поспешил исправиться, – я имею в виду работой! Утонешь у меня в отчетности, вот! Он отвернулся, подходя к столу, неловко прокашлялся. Феликс замер на месте, кончики ушей начали краснеть, стремительно это перешло и на лицо. И вот его веснушчатые щеки покрыты румянцем, и он надеется, что начальник не повернется прямо сейчас, ему надо выполнить дыхательную технику и успокоиться, быстро! Альфа потоптался на месте, копаясь в бумажках, и не поворачиваясь, протянул их Ли. – На, спустись в бухгалтерию на второй этаж и поставь там печати. – И... все? – Феликс неуверенно забрал документы. – Пока – да. Все, иди, – Чанбин помахал рукой, мол, вали давай, не порть кислород, и подошел в большому окну. О том, что новичок может потеряться в новом для него месте Со и не подумал – зря. На самом деле сейчас его волновало совсем другое. В следующую пятницу день рождения Сонгюна, и он решил свои двадцать пять отметить грандиозно. Как такое часто бывает у богачей, две семьи, в которых родились омега и альфа, поддерживают хорошие отношения между детьми, ну и друг с другом заодно. Мама Чанбина со школы дружила с мамой Сонгюна, а когда у обеих родились дети и оказалось, что они разных полов, решение пришло быстро – свести их. Не понятно, что там вдалбливали в голову омеге, но он проникся этой идеей и очень даже хочет взять фамилию Со поскорее. Чанбин устал отбиваться от его внимания еще будучи ребенком, а когда они были подростками, терпеть вообще сил не было. Мама запрещала ругаться с ним – это ведь может испортить отношения родителей, ты об этом подумал?! Ну да, плевать он хотел, свой комфорт превыше всего. Повезло хоть, что Сонгюн стал поспокойнее с возрастом, и сейчас не пристает совсем, а видятся они на встречах семей в основном. Или как теперь, на вечеринке по случаю дня рождения. Это на самом деле очень беспокоит Чанбин, до трясучки, если быть точным. Он не сомневается, что омега чуть ли не весь вечер захочет провести с ним, но... Хенджин? Самый ожидаемый гость будет с кем-то другим, и это точно расстроит омегу. Особенно когда он узнает, что его променяли на альфу. Может сказать, что Хенджин омега? В это любой поверит – сам Чанбин чуть не поверил при встрече. Но это как-то неправильно что ли... по отношению к парню. На чувства Сонгюна ему как-то плевать. А какая вообще разница? Как обычно это бывало, если он захочет – сам найдет себе повод обидеться, альфа достаточно от него натерпелся еще с детства. Чанбин тяжело вздыхает. Ладно, действовать будет по ситуации – как и всегда. Пока что он знал точно: Хенджину на празднике быть.

*

За неделю все успели освоиться: и Феликс в новом коллективе и в таком огромном здании, и Чанбин со своей вечной тенью, шастающей за ним по пятам. От этой выкрашенной башки покоя нет, мало того, что преследует постоянно, так еще передвигается так тихо, что его вообще не слышно. Иногда так обернешься, а сзади тебя внезапным образом человек оказывается. Обосрался ли Чанбин в первый раз? Однозначно. И не только в первый. Сам Ли нарадоваться не может своему счастью: его наконец-то по-настоящему взяли на работу. Причем не абы куда, а к лидеру мирового рынка! Он теперь что вообще должен для Чана сделать за такой подарок? Маму его из пожара вынести? Здоровья и счастья Чану и всем его родным и близким, часто молится про себя омега. Его обязанности, конечно, не очень подходили под диплом о высшем, но, с другой стороны, сколько экономистов сейчас не-совсем-по-образованию накладывают котлеты в булки? А он вполне неплохо устроился, даже не стыдно семье рассказать. Отец, оставшийся где-то там, в далекой Австралии, очень переживал за единственного сына, слишком красивого и слишком вспыльчивого, чтобы оказаться в какой-нибудь беде. В телефоне был слышен тяжелый вздох облегчения, когда Феликс похвастался новым местом работы. Есть тут, конечно, свои странности, но лишний раз беспокоить слишком чувствительного отца не хотелось. О странностях – Ли Минхо. Спустя пару дней главный начальник (как называл его Феликс) подошел к нему с такой милой улыбочкой и спросил, освоился ли парень на новом месте, как коллеги и непосредственный босс. Хотя спросил он это не из искреннего интереса, это было и так понятно, поэтому младший Ли сразу спросил, может от него что-то хотят? Уволить, например? Это переходит уже в какую-то паранойю. Но оказывается на него просто хотели повесить еще больше работы, а значит – еще больше ответственности. Феликс внутренне ликовал. Он всегда был мальчиком трудолюбивым, заржавел уже от ничего неделания, а так хоть суставы разомнет. Правда, как сказать... Важное поручение – это слежка за своим начальником, Чанбином то бишь. Зачем и для чего ему это надо непонятно, но премию обещали и то хорошо. Поэтому Ли, младший который, быстро сдался. Ох, и падкий же ты на деньги омега, Ли Феликс, подумал он тогда, но отмахнулся от этих бредней: деньги правят миром – не им одним. Вот и ходит он теперь шаг в шаг за Со, подмечает все и заметил кое-что: он стал меньше лениться, в телефоне почти не ковыряется, правда и смотрит злобно исподлобья. Ну ничего, стерпится – слюбится. Хотя сегодня Чанбин терпеть не стал. – Почему ты преследуешь меня? – чуть ли не рычал он. – Так... я... – Феликс помедлил, подыскивая нужные слова, сдавать руководство ему было запрещено, – я же секретарь ваш, – это слово ему претило, но что не сделаешь ради премии. – И что?! – Вдруг вам что-нибудь понадобится, а я тут как тут, – улыбнулся Ли. Чанбин только отмахнулся. Ему и правда нужно было кое-что от младшего – чтобы он свалил нахрен! При нем спокойно и не поулыбаешься своим мыслям о светлом будущем, с Хенджином не попереписываешься, да вообще ничего при нем не сделаешь, он же даже в туалет за ним заходит и в соседней кабинке стоит ждет! Тут Минхо руку приложил, он зуб дать может. Все. Его понять можно, но этот тотальный контроль его тотально заебал. Он перестал себя спокойно чувствовать даже у себя дома. Иногда как вдохнет полной грудью оставшийся на подушке слабый запах Хенджина, как замычит от удовольствия, а потом глаза лупит в темноту, боится, что при свидетеле хуйню сотворил. Он хотел поговорить со старшим, вымолить прощение, чтобы он отменил слежку, но тот только со своей обычной улыбкой-пошли-все-нахуй-от-меня отослал его куда подальше. Вот и живи теперь ему с этим, мучайся. – У Сонгюна в пятницу день рождения? – без интереса уточнил Минхо как-то раз, когда Чанбин сидел у него в кабинете и ждал, когда тот наковыряется в своих папках. – Ага, – нахмурился младший. Этот день все еще был в его голове мрачным пятном. Придумал ли он что-нибудь? Естественно – нет. – Поедешь? – так же без энтузиазма спросил Ли, не поднимая головы. – Придется. Не поеду – мать отправит. Старший усмехнулся: он то знал, что именно так и будет. Его родители давно высказываются о том, какое этих двоих ждет светлое будущее, Чанбин отплевывается каждый раз, а Минхо смеется до потери пульса – лицо этой сморщенной хрюшки просто надо было видеть. – Я позвал Хенджина, – неуверенно вставил Со, наблюдая за реакцией друга. И тот наконец-то отреагировал: поднял глаза как два блюдца на него и молчит не в силах подобрать хоть одно цензурное слово. – Ты... ебнулся, друг? – не сдержался он и уселся за стол, внимательно смотря на Чанбина. – Да я как-то... не подумал- – Не подумал он! – прервал Минхо, – звать свою пассию на праздник без пяти минут своего жениха, ты умом тронулся, – Минхо бурно жестикулировал, не в силах сдержать эмоции. – Никогда он не будет моим женихом, – прошипел Чанбин, приближаясь к лицу друга. Как же раздражало: ему чуть ли не с самого детства говорят о пышной свадьбе и здоровых детишках, когда они подросли им чуть ли свидания не стали устраивать, а теперь даже друг... Как будто у него не осталось никого, кто мог бы его поддержать! Минхо постарался успокоиться, прикрыл глаза и откинулся на кресле, потирая веки. – Ладно, ладно, и что планируешь делать? Они же явно пересекутся там, как будешь опрадываться? – Да не знаю я! – всплеснул руками Чанбин и тоже откинулся на стуле. – Не знаю, – спокойнее добавил он и с мольбой посмотрел на друга, – Минхо-хен, скажи, что мне делать? – О-о, нет, не впутывай меня в это, – Ли поднял руки, отстраняясь, – ты кашу заварил – ты ее и расхлебывай, я не знаю, как вести себя с этими омегами, ты же знаешь. – Знаю, – вздохнул Чанбин, – такими темпами всю жизнь в окружении альф и проведешь, – грустно усмехнулся он, смотря куда-то под стол. – Не могу сказать, что я против, – игриво подмигнул Минхо. – Иу, хен, я имел в виду неделовые отношения, если ты понимаешь, о чем я, – повеселел младший. – Блять, Чанбин, умеешь ты романтику испортить, – скривился Минхо, – от кого я вообще это слышу? От человека, который, будучи альфой, сношается с альфой? – Не сношается! – разозлился альфа, но потом неуверенно добавил, – а... приятно проводит время. Чанбин насупился, выслушивая гаденький смех с другой стороны стола. А придумать все-таки что-нибудь стоило. Черт с ним с Сонгюном, расстроить Хенджина – это то, чего ему хотелось бы меньше всего.

*

Май начался для всех пятничным солнечным утром. Морозы не так давно отошли, но солнце уже во всю прогревает продрогшую землю, высвобождая всю скопившуюся за зиму энергию. Чуть больше двадцати лет назад в такой погожий денек на свет появился не менее ясный человек, Чан Сонгюн. – Ну, кому как, – пробубнил Чанбин, завязывая галстук. Сегодня предстоит нелегкий денек. Надо успеть разобрать кучу дел на работе, чтобы Минхо отпустил его с чистой совестью, заехать за Джином, а потом... Эх, блять, еще выдумывать, что говорить этому Гюну! Подарок еще не купил, как назло! Ладно, с этим позже разберется, сейчас главное вообще доехать до офиса. И как назло, пробок совсем нет. Все так и кричит, что Со должен больше работать. В кабинете он сталкивается с опоздавшим Феликсом. Тот почти валится на пол, но старший успевается придержать его за руку. – Куда несешься? – П-простите! – Ли высвобождается и низко-низко кланяется, Чанбин снисходительно хлопает его по плечу, мол не боись, с каждым бывает. – Есть у меня дельце для тебя, – Со отходит к столу, кидая на него портфель. Открывает форточку, ослабляя галстук – воздуха прям не хватает, и нахуй он так затянул эту удавку. – Какое еще дельце? – Феликс чуть ли не подбегает ближе к столу готовый внимательно выслушать все указания. – Ты ведь омега, – Началось, подумал Феликс и закатил глаза, – я сам не знаю, что вы там обычно любите... – Да у всех по-разному, – усмехнулся младший, а поняв, что это вырвалось у него вслух, шлепнул себя по рту. Вот уж портить отношения с начальством ему еще здесь не хватало. – Что? – обернулся Чанбин. – Ничего, ничего! Так что мне нужно сделать? – А, это... В общем, мне нужно, чтобы ты купил подарок. Для омеги. Что-нибудь на свое усмотрение. – Он скинул банковскую карту на стол и снова отвернулся к окну, расстегивая манжеты, – потрать, сколько потребуется, но без подарка не возвращайся, все, иди. Феликс почти выбегает из кабинета, когда вспоминает про карту, и возвращается уже за ней, после чего покидает здание, выискивая взглядом такси. Ну просто фантастика, нахуя он тогда так спешил, аж спотыкался, пока мчал утром на работу. Боже, он же еще боялся, что его непременно уволят! А теперь начальник говорит иди трать мои деньги и не возвращайся! Не так, конечно, он сказал, но смысл примерно такой же. Не важно. Ладно, раз выбор предоставили ему, он отыграется за всех омег, к которым относятся пренебрежительно!

*

Хенджин чихнул, втянув воздух заложенным носом. – Нет, нет, нет, нет... – Заболел? – послышалось со стороны соседней кровати. – Мне нельзя сейчас никак болеть, – жалобно протянул Хван, высмаркиваясь. Джисон скривился. – Вечером Чанбин повезет меня на какую-то супер-пупер-крутую закрытую вечеринку, я не собираюсь сопливить весь вечер! – альфа яростнее принимается тереть нос. – Вы еще не расстались? – лицо Хана вытягивает в удивлении и он даже приподнимается на локтях. – Ты че?! – резко развернулся Хван и покрутил пальцем у виска, после чего обратно повернулся к зеркалу, поправляя макияж. – Ебэн бобэн, Хван Хенджин, разговор же был!... Ну и как прикажете Джисону на это реагировать? Вроде уже говорили об этом, и кажется решили, что Хван поговорит по душам со своим парнем недоделанным, сам же этого хотел! А теперь он, как обычно, отрекается от своих же слов. Ну вот что это за человек вообще такой – Со Чанбин. То от него как от прокаженного шарахаются, то летят как мухи на дерь... Кхм! Вот у Джисона одно мнение как сложилось об этом мужлане, так оно и будет: гандон он и в африке гандон. Еще бы друга от него отвадить и тогда вообще хорошо заживут, и на душе кошки не будут драть. – Да бля, ну и что мне этот разговор! – прикрикнул Хенджин, но потом смягчился и совсем поник, – не хочу я всего этого, но и от хорошей жизни хрен откажешься, понимаешь? – он вновь перевел слезливый взгляд на друга, – когда у меня еще такое будет? – О господи, – тяжело вздохнул Джисон и вытянул руки перед собой, усаживаясь на кровати. Хенджин тут же бросился к нему в объятия, хныча куда-то в плечо. Хан поглаживал его по спине, пытаясь успокоить, и приговаривал «тише, тише». – Ну что ты так переживаешь, Хенджин-а? – Да я как... я вообще... может ласки хочу, любви... а они! одни уебаны, а он... и при деньга-хах..! – воет Хван так, что слова разобрать становится невозможно, соплями пачкая чужую футболку и захлебываясь в собственных слюнях. Бля-ать, Джисон тяжело дышит, стиснув зубы, сдерживая крики – громкие и неприличные, полные отвращения. – Да что ты несешь?! – не выдержав, он отстраняет друга за плечи и смотрит серьезно на его заплаканное лицо, покрасневшие глаза и подрагивающие губы, – ты же такой красивый! Не умный, правда, но какая разница будет твоему предназначенному? Ты же вообще его и собирался дожидаться, так нахуй тебе нужны все эти недоноски? Вот встретишь его, он тебя и обласкает, еще смотри, задушит своей любовью. Хенджин шмыгнул носом и слабо улыбнулся: слова друга его немного успокоили. Он не знает, что делать ему с этим долбаным Чанбином. Родители с детства твердили ему, чтобы слушал свое сердце (когда он в каждом встречном омежке видел своего истинного, нетерпеливый), и вот сейчас сердце подсказывало ему, что надо вырваться из этих отношений, пока все не зашло слишком далеко. А значит сегодняшний вечер станет для них последним. – Давай, рева-корова, утирай сопли, у тебя еще и тушь потекла, – скривился Джисон, вытирая большим пальцем черноту под глазом, – если не поторопишься, твой ненаглядный увидит тебя таким и сам сбежит. Джисон усмехается, а Хенджин хмурится и толкает его в плечо – не сопливое – а потом не выдерживает и смеется, тихо, почти без сил. Друг прав, время поджимает, надо макияж подправить и одежду еще гладить. Поэтому он подскакивает, как в жопу ужаленный, и бежит к зеркалу обратно, чуть не падая в обморок от своего вида. – Пизда-а... – сокрушается он и хватает мицелярку.

*

– Минхо, да еб вашу машу, там-то он мне зачем?! – всплеснул руками Чанбин, хмурясь и расхаживая по комнате взад-вперед. – Приглядит, если что, – сказал как отрезал Минхо, даже не посмотрел на друга. – Минхо, я взрослый мальчик уже, так что... – Все, Чанбин-а, хорош уже, – Ли поднял руку, заставляя его замолчать, – знаем мы, какой ты взрослый мальчик и как ты умеешь с радаров пропадать. А Феликс присмотрит, чтобы ты не набухался и приехал домой к полуночи, как золушка. Или не выпилился от горя со своим любовничком. – Минхо-о, – чуть не проскулил младший и посмотрел на друга глазами кота из Шрека. – Щас договоришься у меня, оставлю сверхурочно. Чанбин только цокнул и вылетел из кабинета: язык его – враг ему, сейчас еще мог наговорить чего-то и тогда его и правда оставили бы дальше работать, а у него планы другие. Хенджин наверное заждался уже. Вспомнив про парня, альфа захихикал по-глупому и заелозил на месте как червь. А потом как опомнился. Обернувшись, он увидел омегу, который стоял и смотрел на него пораженно своими огромными глазищами. Чанбин шикнул на него и пошел дальше, как будто только что ничего не произошло. А ушки-то порозовели. И вот они мчат по улицам вечереющего города. Чанбин, недовольный, сжимающий крепко руль, и Феликс, выпрямившийся по струнке на заднем сиденье – вперед запретили садиться под страхом смерти, Ли и сам не понял почему. Пока автомобиль не притормозил и в него не влез какой-то парень, примостился прямо рядом с водителем, чмокнув его в знак приветствия. По салону тут же распространился запах вина, и Феликс напрягся еще больше. Такой стойкий аромат пьянил даже больше, чем сам напиток, у омеги начала кружиться голова. Странно это, какие он только запахи не слышал за свою жизнь, но именно этот заставил сердце биться чаще. Феликс почувствовал, как сжался желудок и стали подрагивать руки. Он сейчас с ума сойдет, если еще хоть немного подышит здесь. Парень ринулся к двери и открыл окно, жадно хватая ртом воздух. Новоприбывший обернулся, но в темноте салона ничего не разглядел и вернулся в прежнее положение. – Что там у тебя, Феликс? – крикнул Чанбин, пытаясь перекричать музыку из радио. – Все нормально, просто поплохело чуть-чуть, – пропищал омега, не отворачиваясь от окна. – Пф-ф, – усмехнулся мужчина, – не думал, что ты такой слабенький. Феликс слегка приподнял уголки губ и вернулся к своему занятию – выкачиванию кислорода из атмосферы. Хенджин только сейчас забеспокоился о лишнем человек в их компании. Он обернулся на Чанбина, а тот, почувствовав как будто, глянул на парня в ответ. Младший кивнул на заднее, мол, че за черт, а Чанбин, осознал наконец-то, что не представил их, шлепнул себ по лбу. – Это Феликс, мой помощник. – С каких пор? – раздраженно поинтересовался Хван. Старший подумал, что его тут так открыто ревнуют, аж засмущался. – Да с недавних, – он вернулся к реальности, приняв более строгое выражение лица, не хватало еще снова так опозориться, как перед омегой раннее, – Минхо его ко мне приставил. Я пытался отвязаться, но, знаешь, либо так, либо никак совсем, так что вот. Имеем, что имеем. Хенджин сдулся, кажется удовлетворенный ответом, но затем снова с интересом посмотрел на альфу рядом. – А куда мы едем? – Все тебе хочется знать, – посмеялся Чанбин, – скоро сам все увидишь, потерпи. Мужчина не прекращал улыбаться всю дорогу. Особенно его веселило недовольное лицо парня напротив. А еще Феликс, готовый прямо сейчас радугой блевать. Когда они подъехали к большому загородному дому, Хенджин не смог сдержать восторженного вздоха. Омега кажется тоже был в легком шоке и, пока ему не сказали, забыл даже из машины вылезти. Прямо с порога их встретил виновник торжества, радостно кинувшись Чанбину в объятия. – Дорогой мой! Как я рад тебя видеть. Спасибо, что приеха...л, а кто это с тобой? – Сонгюн попытался выдавить из себя вежливую улыбку, но лицо его из радостного сделалось каким-то очень уж серьезным. – А это... Знакомься, это Хенджин, – альфа показал рукой на парня и нежно ему улыбнулся, а потом вспомнил про ситуацию и указал уже на омегу, – а это Феликс. Извини за это, без него с работы бы не отпустили. Со неловко улыбнулся, почесывая затылок. Сонгюн понятливо покивал и серьезно посмотрел на Хвана, который держался уж слишком близко к женишку. – А-а, Хенджин просто со мной. Надеюсь ты не против? – Чанбин посмотрел на парня с надеждой, а тот что? Как Сонгюн мог ему отказать вообще? Омега тяжело вздохнул. – Да, еще кое-что, – альфа обернулся на Феликса, а тот, сообразив, подошел ближе и вытянул пакетик с подарком. Сильно он решил не выдумывать, поэтому выбрал какой-то (супер дорогой) браслетик. Сонгюн улыбнулся быстро, но коробочку так и не достал, пропуская гостей пройти дальше в дом. Все уже собрались, распределившись по кучкам и разговаривая каждый о своем. Играла громкая музыка, свет давали только многочисленные гирлянды, но не смотря на это в доме царил полумрак. Хенджин большущими глазами продолжал рассматривать все вокруг, задыхаясь от постоянных вздохов. А Феликс тоже не может оторвать заинтересованный взгляд, только от высокого красавчика рядом с боссом. Он одергивает себя постоянно, но взгляд то и дело возвращается то к розовым волосам, ярко сверкающим в темноте, то к красивому аккуратному лицу с полными губами, которые то и дело облизывают и облизывают, и облизывают, и... Да сколько можно уже! Феликс шарахается и отводит взгляд, смотря куда-то на... на задницу Чанбина? Она конечно выглядит восхитительно, но почему-то худосочный крекер Хенджина завладевает бОльшим вниманием, чем сочный персик начальника. Все трое остаются у одного из столиков с закусками, к ним тут же подходит официант с шампанским. Младшие берут себе по бокалу, но Ли не спешит даже пригубить, а только опускает взгляд на напиток, следя за тем, как лопаются пузырьки. – Есть че покрепче? – Чанбин останавливает работника, а после сразу же отходит в указанное место, где его уже ждут и коньяк, и Сонгюн. Омега обольстительно улыбается, стараясь завладеть всем вниманием альфы, а тот в свою очередь без энтузиазма потягивает спиртное. – Кто они друг другу, не знаешь? – слышит Феликс рядом и поднимает взгляд. Хван, стоя с нему плечом к плечу, внимательно смотрит на парочку. Не получив никакого ответа он смотрит на омегу и того как током прошибает. – Что это с тобой? Ты в порядке? Альфа оставляет бокал на столике и прикладывает руку к чужому лбу. – О-о-о, да ты горишь, – констатирует парень и смотрит на Феликса, ожидая хоть какой-то реакции, а тот и не заставляет долго ждать. – Спасибо, – неуверенно пищит Ли, – ты тоже... горяч. Очень. Хенджин не понимает. Когда до него все-таки доходит смысл сказанного, он резко отстраняется сильно втягивая воздух носом – и осознает что-то очень интересное. Он не может поверить в случившееся и шмыгает носом еще раз. – Не говорите мне, что мой нюх пострадал, – бормочет альфа себе под нос, на что услышавший все Феликс слабо качает головой, не отводя от него широко раскрытых глаз. Хенджин спешит удостовериться и тянет воздух у светлой макушки омеги, а затем опускается к самой шее, выдыхая горячий воздух, отчего кожа покрывается мурашками. Ошибки быть не может, это виноград. Сраный виноград, который так ждал Хван столько лет. Он с самого детства гадал, какой же запах будет иметь его истинный, у самого-то он очень даже необычный, соседи часто об этом говорили и даже полицию вызывали, мол, родители спаивают ребенка, все это конечно быстро заминалось, но вопрос маленького Джини оставался открыт. Повзрослев, он стал строить догадки, а иногда и подшучивал, что у его пары будет запах какого-нибудь сыра. Когда Джисон впервые это услышал, сказал, что ради справедливости сыр должен быть с плесенью, чтобы Хван точно задохнулся во время течки, и ржал потом как конина еще несколько минут. Но нет, вот же он, стоит перед ним весь такой маленький, милый, хорошенький, с осветленными – о как же ему идет – волосами и глубокими карими глазами, которые неотрывно смотрят на него и ждут хотя бы чего-то, хотя бы какой-нибудь реакции. А Хенджин и не знает, как реагировать, он не расчитывал, что встретит истинного вот так, на вечеринке, на которую его привез его временный любовник. Внезапно парень ощутил стыд и щеки его безбожно начали краснеть. Но он все-таки осмелился – не понятно, сам или это пару глотков шампанского делали свое дело – и взял омегу за руку, погладил кожу большим пальцем, поиграл с небольшим колечком и в конце концов переплел их пальцы вместе. – Я так долго тебя ждал, – проговорил он в самое ухо Феликсу, на что тот испустил судорожный выдох и глянул на стремительно приближающегося Чанбина. – Что у вас тут? – раздался голос, как гром среди ясного неба. Хенджин отпрыгнул, как ошпаренный, и Феликс отшатнулся в сторону. Старший смотрел на них с подозрением, но сейчас он очень не хочет со всем этим разбираться, поэтому еле-еле уговорил самого себя – пока что – промолчать. Он подошел к замершему Хенджину схватил его за руку и потащил к диванам, чтобы занять там местечко поудобнее, сесть и, ни о чем не беспокоясь, просто обнять парня и посидеть так еще немножко. Сонгюн его утомил. Чанбин лениво перебирает в руке яркие волосы младшего, наслаждаясь их жесткостью, в то же время потягивая коньяк из бокала. Вечер только начался, а он уже как-то подустал. Одно радует – Хенджин под боком, хотя и это не сильно-то радует. Что-то прямо скребет сердце, как будто вот-вот что-то должно произойти. – Агх! Хенджина-а! – резко вскрикнул Со и потянул парня в свои крепкие объятия, пока тот не захрипел. – Трудно дышать, – но старший его игнорирует и только чмокает в макушку, зарываясь туда носом и вдыхая легкий запах шампуня. Краем глаза Хенджин замечает шевеление и, когда переводит взгляд, видит, что на соседний диванчик неуверенно опускается и Феликс. Хван напрягается. Что о нем думает его омега, когда видит подобное? Только дураку не будет понятно, в каких отношениях они состоят, а Ли на дурака не похож. Не будет ли он страдать? Нет. Нет, об этом даже думать не хочется. Он просто обязан с ним объясниться, не хочется, чтобы их отношения начались с недопонимания. А это точно должны быть именно отношения, в идеале с последующей свадьбой и оравой детишек – на меньшее Хван не согласен. Но как вот сейчас выпутаться из этих медвежьих объятий и остаться наедине с омегой? – Чанбин! – а вот и его спасение в лице все того же надоедливого Сонгюна. – Ну что еще? – спросил устало мужчина, даже не посмотрев в его сторону, что невероятно разозлило омегу, хотя он старался не подавать виду. – Давай отойдем, кое-что сказать надо, – нетерпеливо попросил парень. Чанбин тяжело вздохнул. – Иди, вдруг там что-то важное, – Хенджин тихо попросил, но Со услышал, чмокнул его в нос, задержав взгляд на губах, и все-таки поднялся, выпуская его из захвата. Старшие отходят куда-то подальше, Хван прослеживает за ними недолго и, убедившись, что те отошли достаточно далеко, быстро пересаживается на диванчик к Феликсу. – Эй, – зовет он, снова хватая парня за руку, – посмотри на меня. Его голос еле различим в окружающем их шуме, но Хенджин уверен – младший его услышал. Только продолжает смотреть куда-то в пол. Хенджина это не устраивает, поэтому он тянется к чужой щеке. Нежно поглаживая мягкую кожу, он чуть приподнимает его лицо, держась большим пальцем за подбородок. – Феликс, – зовет альфа, когда удается посмотреть в глаза младшему. – Извини, я не должен... – начинает тот, но Хенджин прерывает его, прикладывая палец к чужим пухлым губам. – Тш-ш, это я не должен был, – пока Феликс не надумал себе лишнего, он спешит исправиться, – я не должен был заводить интрижки, возможно мне стоило просто немного подождать, чтобы найти тебя. – Если бы не эта интрижка, мы бы никогда и не встретились, – Ли неуверенно улыбается, смотря исподлобья. – Да, – широко улыбается Хван, осторожно поглаживая щеку омеги, как будто тот может раствориться подобно миражу. – Но, – лицо младшего принимает серьезный вид, он даже выпрямляется, – что мы... будем делать со всем этим? – Все просто, – Хенджин усмехается со своего недогадливого омежки, разве это не очевидно? – я только твой и по-другому быть не может. – Но...как же Чанбин? – неуверенно продолжает Феликс. – Ну-у, я давно хотел с ним расстаться, – Хенджин продолжает улыбаться, даря частичку своей уверенности маленькому милому омежке напротив. Ну какой же он очаровательный. Сам же Чанбин в это время без интереса слушал какую-то болтовню про нравственность от Сонгюна и не понимал, зачем его вообще позвали – и на разговор, и на вечеринку. С одной стороны, здорово, что нашелся повод лишний раз встретиться с Хенджином, но с другой, он бы с удовольствием сходил бы с ним куда-нибудь только вдвоем или еще лучше – повалялся с ним в теплой мягкой постели в уютной обстановке, попивая какао за просмотром фильма. Со не сдержал счастливого вздоха, но, вновь вспомнив про реальность, посмотрел на парня перед собой. – Ближе к делу, Сонгюн. Что ты хочешь от меня? Парень замолк на секунду, собираясь с мыслями, и продолжил: – Отношения двух альф – это недопустимо! Пока ты вкрай не опозорился, лучше прекрати все это. – Что ты несешь? – Чанбин угрожающе выпрямился, нахмурившись. Он и без того понимал, что их с Хенджином связь запретна, по крайней мере в мире самого Чанбина, и однажды все это должно прекратиться, но слышать все это от другого, более того неприятного, человека у него не было никакого желания. – Несу зерно здравого смысла для тебя, прямо на блюдечке подаю! Лучше прекращай это баловство, ты же знаешь, что... что у тебя уже есть омега, так зачем весь этот цирк?.. – Цирк?! – Чанбин рассвирепел, надвигаясь на Сонгюна, – цирк это то, что ты устроил со своими тупыми идеями о нашей свадьбе и совместном будущем, а то, что делаю я, так это всего лишь распоряжаюсь своей жизнью по собственному усмотрению! Омега, прижатый к стенке, злобно смотрит на своего альфу снизу вверх. Если Чанбин думает, что припер его к стенке во всех смыслах, то он сильно ошибается: у Сонгюна еще есть, что ему сказать. Даже если ему это не понравится, ему придется это услышать, иначе он просто забывает свое место. Хотя Сонгюн и не любит прибегать к этому методу, но сейчас обстоятельства обязывают. – А твой отец уже в курсе? – гневно выплевывает омега и прослеживает, как эмоции сменяются на лице альфы – от гнева до шока и разочарования. – Ты решил пойти этим ходом? Ожидаемо. Ты не меняешься. – Слишком предсказуемый? – на лице Сонгюна виднеется удовлетворение – он задел его за живое, теперь не отвертится. Старший Со имеет большое влияние на сына, так уж его воспитали. Возможно, все дело в том, что именно родитель повлиял на успех Чанбина, в конце концов, учебу и все хотелки поначалу оплачивал именно он, и на работу пристроил, все-таки глава компании, господин Ли, его близкий друг. Как он устроил жизнь сына, так может ее с легкостью и разрушить, так что здесь дело не полностью в уважении к старшим или родителям, а больше в страхе все потерять. – Слишком подлый, – так же гневно ответил Со, ожидаемо, но омеге все равно это нелегко слышать. Как все было хорошо раньше, когда в их жизнях были только родители и они сами, когда Чанбин не знал других омег и смотрел только на него, радостно встречал каждый раз и ласково звал «Сонгюн-а-а». Хорошее было время, почему же сейчас не может быть так же? Почему Чанбин его возненавидел и в какой момент все пошло по одному месту? Знать бы да вернуться в прошлое, Сонгюн бы обязательно все исправил, все. Почему-то он так и не смог избавиться от своей привязанности, хотя альфа кажется сделал это очень легко. – Так что ты решил, Чанбин-а, какие отношения выберешь – с родителями или с этим извращенцем? – Не смей, – Со схватил его за грудки, нервно потряхивая, – так говорить о нем, ты... – О-о, кажется он совсем тебе мозги запудрил, – разочарованно процедил Сонгюн. Чанбин не нашелся с ответом, поэтому только откинул от себя омегу, тот ударился головой о стену, но ничего не сказал: он не собирается показывать слабость, не перед этим человеком. – Будь по-твоему, – прорычал Со, – но это не ради тебя... – Да знаю я, – перебил Сонгюн, отворачиваясь от мужчины, не желает он в который раз слышать, что тому на него с высокой колокольни. Чанбин не стал медлить, сразу же возвращаясь к диванчику, на котором оставил Хенджина. Но подходя он заметил его в компании Феликса. Еще лучше, – они чуть ли не обжимаются там. Казалось, ничто не могло еще больше испортить ему настроение, но видимо он поспешил с выводами. С чего вообще Хенджина на омег потянуло? Он конечно альфа, но он казался человеком... нетрадиционных взглядов, неужели Чанбин ошибся? Хорошо, ладно, возможно для младшего не станет большой трагедией их расставание, хотя по ощущениям он бы сильно не переживал из-за этого и при других обстоятельствах. – Поехали отсюда, – Чанбин неожиданно оказывается перед парнями, и те отскакивают друг от друга, напуганные тем, что их спалили, – Я отвезу вас. Младшие переглядываются и неуверенно поднимаются с насиженного места. Чанбин не заметил или что вообще сейчас произошло? Сонгюн сказал ему что-то такое, из-за чего тот не обращает внимания вообще ни на что? Что же там такое произошло? Не прошло и часа, как они уже едут обратно. Хенджин думал, что проведет незабываемый вечер в компании дорогой еды, напитков и развлечений, но по итогу посерпал шампанское, потискал своего омегу и уже уезжает. Своего омегу... ладно, кажется вечер прошел даже лучше, чем мог бы, и Хван довольным котом улыбается своим мыслям на переднем сидении, стараясь незаметно вдохнуть поглубже чарующий запах черного винограда. Чанбин, погруженный в свои собственные мысли, не отрывает взгляд от дороги и молчит на протяжении всего пути. Феликс сзади ерзает на сидении, не в силах удержать рвущиеся наружу эмоции, ему хочется кричать и плакать одновременно – но только лишь от счастья. Давняя мечта осуществилась и он встретил наконец того, кто предназначен ему судьбой. Омега не то чтобы наивный, но почему-то был убежден, что природа не просто так распределяет людей на пары, это что-то да значит. И если так – Хенджин должен быть его идеальным парнем, и лучшего варианта ему не найти. Ладно, возможно он все-таки чуточку наивен. Тем временем они подъезжают к дому омеги, тот коротко прощается с начальником, обещая встретиться в понедельник, и зыркает в зеркало заднего вида, встречаясь взглядом с младшим альфой, быстро улыбается и выпрыгивает из машины, пока не начал глубже вдыхать запах красного полусладкого – и так всю дорогу сдерживался, почти не дышал. Ну, они успели обменяться с Хенджином соцсетями, так что встретиться с ним не будет большой проблемой – это радует. Вообще так выходит – не день, а сказка. До общежития они по-прежнему не издают ни звука. В салоне темно, пахнет яблочным освежителем и играет ненавязчивая музыка, заполняющая повисшую тишину. Так продолжается, пока машина не паркуется. – Хенджин, есть кое-что, что я хочу тебе сказать, – после непродолжительного молчания старший решает все-таки его нарушить. – Что же? – Хван, все еще находится в приподнятом настроении, поэтому не может сдержать рвущуюся наружу улыбку. Но мужчина выглядит до ужаса серьезно, так что он решает подавить на время чувства. – Я... эм, – Чанбин почесал затылок, – понимаешь... Взгляд старшего бегал туда-сюда, смотря куда-то в окно. Он так и не решался заговорить, пытаясь проглотить ком в горле. Хенджин хотел дать ему прийти в себя, собраться с мыслями, но пауза слишком затянулась, поэтому он откашлялся, привлекая к себе внимание. – Я бы понял, если бы ты все-таки сказал, – осторожно проговорил он, и Чанбин отреагировал. – Да, да... Ладно! – альфа хлопнул себя по щекам, кажется готовый все-таки продолжить свою мысль, – помнишь, ты говорил, что не настроен на отношения? – По-омню, – протянул парень, побуждая продолжать. – В общем, это должно было однажды прекратиться, наши отношения, – это не были отношения, малыш, подумал Хван, но вслух говорить этого не стал. – Хочешь сказать... – Да. Боюсь, этот вечер станет для нас последним, – Чанбин осторожно взял парня за руку, нежно поглаживая, – мы замечательно провели время вместе, даже если почти не виделись, я буду скучать по тебе. – Бин-и, – Хенджин прильнул к мужчине, обнимая того за шею, – не переживай так сильно, хорошо? – Тебе хотя бы чуть-чуть понравилось? – Чанбин обнял парня в ответ, ближе прижимая к себе за талию и утыкаясь носом куда-то в шею. – Бин-и, – Хенджин отодвинулся, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, – ты замечательный, правда. Ты слишком добрый и заботливый, возможно я бы даже сказал, что не достоин тебя, и, – он улыбнулся по-доброму и приложил палец к чужим губам, когда увидел, что мужчина хочет возразить, – и я уверен, что ты еще найдешь своего человека, который подарит тебе столько же любви, сколько ты готов дарить людям. Но мы с тобой действительно не пара, это было ясно с самого начала. Хван грустно вздохнул, по-прежнему поддерживая улыбку. Хотя это не сильно помогает мужчине взбодриться, он все еще напряжен, но лицо его не выражает абсолютно ничего. Тянуть больше нельзя. – Пока, Бин-и, – Хенджин приближается и оставляется легкий поцелуй на холодных губах и выдыхает в них же, – давай оба найдем свое счастье. Хенджин вылазит из машины и торопится зайти в здание. Чанбин не успел что-либо предпринять, а если мог бы, то обязательно остановил младшего, чтобы хотя бы поцеловать его на прощание как следует. Но нет, теперь уже все кончено, их отношения разрушились, не успев начаться. Хенджин то явно не несчастен, Со не дурак, чтобы не заметить. А вот ему самому как-то придется выбираться из этого болота. И вот всегда так. Его глупое сердце без разбора готово влюбиться в каждого, но добиться взаимности никогда не выходит, так что остается он у разбитого корыта каждый чертов раз. Со своим разбитым, никому не нужным сердцем. Чанбин неспешно завел автомобиль и как в тумане добрался до дома. Входя в темную пустую квартиру, он почувствовал окутавший его холод. Сбросив обувь, он прошел вглубь комнаты и, не раздеваясь, лег на диван. Свет луны освещал открытое шторой пространство, попадая и на краешек дивана. Он лежал, а в голове было пусто, совсем. Единственный человек, заполнявший все его мысли, ушел из его жизни этим вечером, и кажется его образ навсегда стерся из памяти. Смешно. Они расстались с Хенджином менее получаса назад, но такое ощущение, что прошла уже целая вечность. Для памяти, но не для чувств. Чувства только начинают осознавать произошедшее, и если раньше Чанбин не мог позволить себе проявить слабость перед другими людьми, то теперь он не сдерживается. Первая слеза быстро стекает по щеке и растворяется в обивке дивана, затем вторая, третья. Они непрекращающимся градом текут из его глаз, как будто кто-то разрушил плотину, из носа тоже течет, но мужчину это не волнует. Простые заботы теперь кажутся ничем по сравнению с тем ураганом, который бушует у него в сердце. Это снова произошло. Он снова остался один.