Кризис инстинктов

– Блять, да ты не понимаешь, – канючит, пока его не пихают ногой под столом. Хан шикает от боли и злобно косится на Хенджина: снова он из-за него огребает, сколько можно уже? – Джисон, я уже все понял, спасибо. – Сынмин недовольно выковыривает остатки йогурта из стаканчика, развалившись на стуле. Кафетерий полупустой: после первой пары здесь не так много народу, перваки все еще боятся сунуть сюда нос, а старшие где-то по разным уголкам универа досыпают свои несчастные пятнадцать минут. У этой троицы, как обычно, все в порядке: Хенджин с больной головой, Джисон с больным телом, Сынмин довольный – всех поругал, отпинал и поел заодно. – Ну так, может, ты сделаешь что-нибудь? – А что я сделаю? Вы оба взрослые мальчики, я что следить за вами еще должен? – Ким не знает, как еще передать свое недовольство окружающим. За последние полтора часа он услышал о том, какой Хенджин говнюк раз двадцать. Ему бы хотелось подумать о более насущных проблемах – о дипломе, например, который писать им всем, но беспокоится об этом, кажется, только он. Прошлым вечером, пока Джисон строчил ему свои жалобы и пытался дозвониться, он сидел в наушниках и пытался понять, как можно соединить два чертовых куска текста воедино, а потом еще подвязать к задачам. У Сынмина своих проблем хватает, и ему так не хочется разбираться еще и с чужими. Особенно если это касается пьяных похождений его друзей. Джисон хмурится. Его уже давно беспокоит тот факт, что друг старается отгородиться от них, как может. Он не приходит больше на их встречи, не интересуется жизнью друзей, и сам ничего толком не рассказывает, с ним в принципе стало тяжело разговаривать – он молчит в основном, а если говорит что-то, то со своей излюбленной пассивной агрессией. За столом повисает напряженное молчание, пока Хенджин не решает его прервать: – Так что в итоге, нашел ты там себе кого-то? – он уткнулся взглядом в свой салат и по-глупому улыбнулся – насмехается, придурок. – Я никого не нашел, – прошипел Джисон, – а вот ты чуть не огреб проблем на свою задницу. – Красивую задницу-то. – Хван выглядит так слащаво в этот момент, пока поднимает перед лицом наколотый на вилку помидор, что Джисон не сдерживается, подрывается с места и, перегибаясь над столом, лупит его со всей силы несколько раз. Хенджин уклоняется и гогочет, как черт. Сынмин закатывает глаза – его все это достало, и он хочет поскорее ретироваться. Он доедает йогурт, подбирает рюкзак с соседнего стула и быстрым шагом идет к выходу из кафетерия. Все, чего он хочет – успешно закончить универ и не потерять свое возможное место в компании, где он еще совсем недавно проходил практику. Возможно, все это и не совсем зависит от того, как он подготовится к защите диплома, но Ким придает этому слишком большое значение. А волноваться из-за всего подряд у него получается лучше всего. Джисон смотрит в след удаляющемуся другу и переваривает случившееся. С каждым днем он все больше начинает беспокоиться о Сынмине: все ли у того в порядке? Может ему нужна помощь, но из-за своей неуместной гордости он боится о чем-то просить? Он хмурится и переводит взгляд на стаканчик с кофе перед собой. Недопитый напиток уже давно остыл, хотя об него продолжают греть руки. – Может, случилось что? – говорит под нос Хан, но Хенджин отлично все слышит. – Ага, – усмехается он, – сперматоксикоз замучил, наверное. Ну или течка скоро, а тут, – он распрямляется, делая очень важное лицо, – такой альфа-самец. Кто угодно не устоит! – Была бы моя воля, я давно оборвал бы с тобой все связи, – Джисон морщится, как от маринованной сливы, и вертит в руках стаканчик. Хенджин иногда и правда очень сильно его раздражал, особенно его неуместные высказывания: держать язык за зубами – не его стихия. И у них часто возникали разного рода проблемы из-за этого: от ссор со случайными людьми, вроде кассира в продуктовом или их профессора, до немыслимых высказываний в чей-либо адрес – просто ради шутки. Если бы тем вечером Хенджин не был сильно пьян и соображал хоть малость, он точно бы нашел, что сказать тому мелкому придурку. И это не стало бы плюсом в его копилочку. – Как жаль, что я такой ахуенный, – Хенджин деланно откидывает свои отросшие волосы назад, подпирая щеку ладонью. Джисон морщится. Тупит пару секунд в пустоту и встает. – Ты куда это? – не понимает Хван и дует губы. – Пошли, пара скоро начнется. Сынмин называет их дуэт «тупой и еще тупее»: Джисон не особо питает страсть к обучению, просто хочет закончить поскорее; Хенджина вообще не тянет – вывозит только за красивые глазки. Парень он не глупый вообще-то, больше ленится только, ну или стремится нагуляться вдоволь, пока на него такого красиво еще могут вешаться.

*

Сынмин на самом деле так заебался. Он живет по принципу дом-учеба, учеба-дом уже несколько месяцев. Когда отец сказал ему, что он должен поспешить с замужеством и детьми, потому что «каждая приличная омега должна в первую очередь задумываться о семье», он зарылся в учебники. И так еще с самой школы. Он никогда не ленился, ходил по репетиторам, зубрил при надобности, плохих оценок в его жизни не было очень долго. Так он и сколотил себе репутацию заядлого отличника, когда поступил в университет. Все шло относительно спокойно, пока недавно отец снова не начал капать на мозги со своими семейными ценностями. Мама не отставала. И остальные родственники тоже. Для их поколения омега, строящий карьеру, а не семью, просто дикость. Однако Ким верит почему-то, что если он получит все-таки свой красный диплом и сможет получить место в той суперкрутой компании, то в него поверят наконец-то. Ну или хотя бы отстанут на ближайшие несколько лет. Сынмин устал, правда. Он снова несет несчастные рекомендательные письма менеджеру. В прошлый раз его отослали за отсутствием распечатанных копий, но ничего, сегодня он готов по полной. Правда сидит уже как минимум час в коридоре и ждет... чуда, судя по всему. В данный момент он не жалеет, что жизнь послала ему таких друзей: от них он набрался хотя бы терпения, что сейчас ему неплохо помогает. Сынмин тяжело выдыхает и обмахивается документами. Он не потеет – пытается чем-то себя занять, просто сидеть на месте невыносимо. Мимо него прошло уже так много людей. Он разглядывает их от скуки, и взгляд его цепляется за какое-то крупное пятно. Оно движется прямо на него – это все, что он успевает понять. – Вы тут, кажется, уже давно сидите, все в порядке? Может, вам помочь? – интересуется человек напротив него. – Что? – теряется Сынмин и смотрит как потерянный щенок. Мужчина наклоняется к самому его лицу и смотрит пристально. Взгляд Сынмина меняется с испуганного на заинтересованный. – Вы студент, наверное. На практику? Кого вам поставили? – интересуются у него снова. Голос у человека напротив приятный, а еще он достаточно симпатичный, как успевает заметить Ким. Из-за чего он и залипает немного. – А... я тут это, – он тормозит, но механически приподнимает руку с папкой бумажек, надеясь, что его поймут и без слов. Мужчина непонимающе улыбается, зато понимающе берет из рук студента папку: сам когда-то, придя впервые в большую компанию, трясся как осиновый лист – от похмелья, конечно, а не от нервов, но сути это не меняет – ему было тяжело. Чанбин читает первые слова: «Рекомендательное письмо студенту Ким Сынмину...». Он усмехается и переводит взгляд на парня, по-прежнему смотрящего на него щенячьими глазами, Со делает пометку в голове, что тот довольно миленький. – Насколько мне известно, учебный год еще не кончился, не рановато для работы? – он кивает на папку в своих руках. – Менеджер О просил занести на... на проверку? – Сынмин снова подозревает, что сделал что-то не так и выглядит до ужаса глупо. Особенно заметно по реакции на его слова – мужчина напротив смотрит на него как на идиота, и Ким тушуется, краснея кончиками ушей. – А-а, этот тип, – мужчина тяжело вздыхает, потирая переносицу, – он любит издеваться над молодняком. Ну знаешь, молодая кровь, все такое... – Чанбин смеется, но видя непонятливый взгляд, быстро замолкает, неловко прокашливаясь. – В общем, на. Можешь идти учиться дальше, в ближайшее время тебе это точно не пригодится. – Он протягивает папку обратно студенту, встает, отряхивается от чего-то и, подмигнув через плечо, уходит по своим делам. Краснеет уже Сынминово лицо. Чанбин идет в их с Минхо кабинет, чтобы вместе поржать с того, как в очередной раз менеджер О постебался над ничего не знающим и ничего не понимающим студентиком. со смешком делает пометку о том, что менеджер О уебок и, возможно, с ним пора поболтать по душам.