Растаял снег и треснул лёд

Лев и Инуока «тихо» переговаривались между собой, наивно полагая, что их никто не слышит. Фукунага травил анекдоты. Тора громко ржал. После пары затрещин от Яку и словесных от Тецуро, парни, наконец, замолкли. Ребята засыпали быстро, но чаще всего их приходилось укладывать силой. Он и сам почти отрубился, но быстро опомнился и тихонько присел. В комнате глухо раздавалась музыка из наушников Тамахико и то ее прерывал храп Такеторы. А рядом с ним доносились звуки щелчков под одеялом Кенмы. Тецуро резко скинул покрывало и обнаружил друга, играющего в приставку. Связующий тяжело вздохнул, что его раскрыли. — Пять минут, — просит он, не поднимая головы. — Заканчивай, а-то не выспишься, — треплет по волосам и с удовольствием подтягивается. — Закончу, когда ты вернешься, — ставит условие, когда Тецуро встал, чтобы накинуть толстовку. Совсем распустился. — Меня долго не будет, — глаз его задергался. — Срать что ли собрался? А днем что, ходить стесняешься? — Поганец. Дополнительные тренировки захотел?! — злостно шепчет в ответ, вызвав на лице Козуме довольную хитрую ухмылку. — Выйду подышать свежим воздухом, — пришлось объясняться. Кенма даже приставку отложил, а глаза его загорелись искренним любопытством. Так не терпится его подколоть? — Один? — …Да? — Значит, можно выйти с тобой? — Нет. Ладно. У меня… встреча, — он поджимает губы. Ему не хотелось идти, потому что он собирался поступить, как последнее мудачье и знает, что после такого Боми в жизни с ним не заговорит. Но поговорить им надо было. Почти необходимо. — Ложись спать, понял? — он послал смс своей сообщнице и засеменил на выход. Они вышли на улицу и добрались до прачечной без эксцессов. Боми расстелила покрывало и они в неловком молчании легли. Боми каждый раз наблюдала за звездами так, будто первый раз видит. Куроо не был фанатом каких-то эфемерных вещей. Красиво и красиво, посмотрел — забыл. Ему нравились вещи более заземленные и те, которые можно потрогать. — Ты мне нравишься, — его глаза на секунду расширились. Он почувствовал, как сердце его забилось чаще от признания и за грудной клеткой разлилось тепло. Она всегда такая прямолинейная и честная, но он не думал, что она способна на такое откровение. — Ты мне тоже, — чистая правда. — Но я не верю словам. — Как это понимать? — когда она хмурится, то сжимает челюсть и уши у нее при этом тоже забавно дергаются. — Чего стоят твои слова, если за ними ничего не стоит? — он закинул руки за голову. — Люди часто говорят одно, а на деле все оказывается совсем по другому. Тецуро всегда смотрел только на людские поступки и сам старался жить по совести. Его мать сказала, что обязательно вернется, после чего исчезла без следа. Тецу уже ничего о ней не помнил и вряд ли бы узнал на улице, если бы повстречал. Его отец уехал на заработки в Хоккайдо и завел там себе новую семью. А его скинул на воспитание двум старикам, и раз в месяц присылает деньги и письма. Бабушка с дедушкой заменили ему родителей. Бабушка любит его ругать, что он вырос несносным ребёнком, но сама ласково треплет его по волосам и нежно улыбается. Дедушка с детства учил его работать руками и наказывал ему не быть таким, как его отец. Он громко ругается, когда находит письмо в почтовом ящике, а сам плачет, когда читает очередную весточку от единственного сына. Боми хотела, чтобы он предложил ей встречаться. Ей нужно было на словах быть его девушкой. Но ведь они и так вместе и заботятся друг о друге, разве этого не достаточно? Каждый вечер флиртуют друг с другом за телефонным разговором, он ее постоянно кормит за свой счет, они несколько раз ходили на свидание, а также держались за руки, обнималась и самозабвенно целовались, когда оставались наедине и не боялись разоблачения. Она разделяла его обязанности, когда видела, что ему тяжело, хоть он ни разу не просил. Поддерживала его, когда он нуждался в этом. А когда Боми его просила о чем-то, Тецуро много ворчал, но готов был в лепешку расшибиться. Отвлекал и успокаивал ее, когда она бесновалась. Тецуро не соврет, если скажет, что ему с ней хорошо. Боми классная, открытая, пробивная, не боится проявлять своих чувств, до ужаса простая, но в тоже время многогранная. Когда она взбешена, она покажет это всем своим видом. Когда ей весело, она вся светится. Не стесняется в выражениях и может поставить на место, когда кто-то переходит грань. Для него она совсем не странная. Она — удивительная. — Ты слышала? — на ум пришло выражение, которое когда-то сказал ему отец о матери. — Чем ярче горит звезда, тем быстрее она сгорает… Тецуро тогда не понимал, что он имел ввиду, в силу своего возраста. А теперь знает, что мать просто выгорела. И он чувствовал, что Боми тоже устала от него и его «игр». Он не хотел отношений, потому что это всегда неизбежно приводит к расставанию. Больше всего на свете он боялся быть брошенным. И собирался пойти на опережение. Тецуро соврет, если скажет, что готов отпустить ее. — Давай будем честны ни ты, ни я не воспринимали друг друга всерьез, — она настолько охренела, что приняла сидячее положение, а он остался лежать. — Не обижайся, но у меня не было цели встречаться с тобой. Мне было просто весело злить тебя, да и целуешься ты хорошо, — он усмехнулся снаружи, а внутри у него все сжалось. Ему хотелось врезать самому себе. И исчезнуть с лица Земли, когда на ее глаза выступили слезы. — С последним ещё соглашусь, но все остальное — вранье, — черт, да она слишком хорошо его знает. — Айщ! — она зажмурилась, вцепилась себе в волосы и потянула изо всех сил. Вот же дурная. Тецу присел и аккуратно взял ее руки в свои, во избежание дальнейшего самоповреждения с ее стороны. — И хватило же смелости мне это в лицо сказать! Козел! — она обернулась к нему с самым яростным выражением. — Сожру! — и принялась колотить по плечу, но вряд ли это могло нанести ему хоть какой-то вред. — Если ты меня сейчас бросишь, я тебе буду мстить! И преследовать в ночных кошмарах! — Боюсь-боюсь, — он не смог сдержать рвущийся смех. Он никогда не знает, что она выкинет в следующую секунду, но от того было интереснее. — А когда это мы встречаться начали? — деланно задумчиво потер подбородок, чем вызвал возмущенный девичий вздох. — Я тебя первая поцеловала, так что возьму ответственность на себя. От тебя же не дождёшься! — Ну так, бери, — усмехнулся, приблизившись к ее личику. Она вспыхнула, но не отодвинулась. Всегда когда Такада краснела, он проводил параллель с теми девицами, что толпами бегали за ним. Почему-то Боми смущалась до невозможного очаровательно. — С этого дня ты мой парень, — ему понадобилось несколько секунд, чтобы придти в себя. Он вспомнил, как она кинулась ему на шею, когда он поддался ей в Мортал Комбат. Ему тогда показалось это так по-детски, но теперь понял, что она чувствовала. Тецуро готов был воспарить от того, что она уступила ему. Пошла на компромисс. «Взяла ответственность». — Хорошо, — его согласие заставило ее опешить. С чего бы ему так быстро сдаваться? — То есть ты согласен? — спросила неуверенно и весь ее боевой запал сошел на нет. — Ты меня перед фактом поставила. А я не имею возражений, — он хотел ее поцеловать, но она не позволила и накрыла его губы рукой. Брови его на секунду дернулись вниз. — Вот так просто? — Да… хватит сложностей. Она посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь докопаться до сути. Ей было невдомек, какой он сделал для себя огромный шаг, но, кажется, все равно поняла, как непросто дался ему этот выбор. — А чем я тебе нравлюсь? Только честно! — предупреждающе ткнула ему пальцем в лицо. Захотелось проверить, что она сделает, если он ей солжет. — Мне нравится доставать тебя, — обольстительно улыбается. — И все? — ахнула. — Я вообще-то ожидала услышать, что я красивая и милая и вообще самая лучшая! — в недовольстве сложила руки на груди. — Нравится, когда ты упрямишься. Ты при этом смешно пыхтишь, вот как сейчас, — продолжает. — Эй! — пихнула локтем, чтобы стереть его ухмылку. Он подсел ближе. — Нравится, когда ты шевелишь ушами, — она тут же удивлённо прикрыла их руками и покраснела. Неужели сама не знала? — Нравится, как ты обижено дуешь губы, когда я выношу тебе мозг. — А мне нравится, что ты угощаешь меня обедами, — она громко хмыкнула, пытаясь задеть его. — И будь уверен, что в следующий раз я обдеру тебя до нитки! — Обещаешь? — А? — она удивлённо проморгалась, так как ожидала от него дальнейших препирательств. Она выдохнула с улыбкой и протянула мизинец. — Обещаю. Но если не получится, то разрешу себя съесть, — он закрепил их клятву. — А вообще, — он прокашлялся, отведя взгляд. Рука сама собой потянулась к шее. — С деньгами, пока туго, но могу пригласить на ужин ко мне домой… — она ущипнула его за бок, чтобы он посмотрел на нее и это сработало. — Тогда приготовишь сам что-нибудь? — пакостливо улыбнулась. Знает же, что он не любит и не умеет это дело. Он все детство сбегал из дома кидать мяч, стило бабуле только заикнуться о готовке. — За отдельную плату, — пальцем стучит себя по губам, прозрачно намекая. — Я серьезно, — нахмурился, когда она в ответ лишь придурковато улыбнулась. — Целуй, — даже губы вытянул, строя смешное лицо. — Тецууу, — а она только рассмеялась. Большего всего он любил, когда Боми произносила его имя. Он взял ее подмышками и потянул на себя и усадил между своих длинных ног. — Дурак, что ты делаешь? — когда он обнял за плечи и уткнулся носом в шею, у Боми побежали мурашки по спине. — Щекотно же! — Назови ещё раз… — Чего? — какая же она временами тугодумка. — Ты так редко зовешь меня по имени, скажи ещё раз, — попросил шепотом. — Тецу, Тецу, Тецу, Тецу, Тецу! — любит ему все назло делать. — Глупышка, — совсем ласково. — Ты знала, что у тебя родинка под ухом? Прямо здесь, — и касается ее губами. У Боми на затылке волосы встают дыбом. — Ты поцелуешь сегодня своего парня или нет? Она смеется, запрокинув голову назад, а после оставляет мягкий поцелуй на его щеке. — Мой парень доволен? — спрашивает с весёлой хитринкой. — Очень, — отвечает честно. — Но если бы моя девушка, — она, не скрывая этого, лыбиться во весь рот, — поцеловала меня в губы, я бы просто умер от счастья. — Вот как, — говорит задумчиво, и разворачивается к нему лицом, держась за его сильные плечи. — В мои планы пока не входит твое убийство, но думаю твоя девушка сможет тебя осчастливить, — они улыбаются, когда Боми склоняется к его губам. Если она думает, что сможет отделаться от него коротким чмоком, то сильно ошибается. Он еще не был в отношениях, но, кажется, это не так уж и плохо? Тецуро тяжело выдохнул, когда зашел в комнату. Лев распластался звездой по полу, одной ногой упирался в Кая, а вторую закинул на Инуоку. Юки спал, как вампир, на спине и со сложенными на груди руками. Такетора все так же храпел, но теперь делал это прямо в ухо Мориске. Он морщился, но продолжал сладко спать. А Кенма все ещё рубился в приставку. — Нам с тобой завтра капец, — Куроо завалился на свое место и широко зевнул. Кенма усмехнулся, молча соглашаясь с его словами. — Все, убирай. Спать пора. — Как прошла встреча? — едко спрашивает его друг, но все же выполняет данные указания. — Свидание, Кенма, — довольно улыбается в ответ, прикрывая глаза. — Сви-да-ние.