Красная птица

Лепестками снежный день омыт: спеют персики мои среди зимы. Из серебряной сусальной бахромы возникает сказочная фея. Нерушим и хрупок наш союз. Инеем узорным в сердце — грусть, на кристаллы льда дохнуть боюсь, чтобы нежный образ не развеять, чтобы вечно в памяти хранить проступивший сквозь мечты и дни, сквозь поземку узкий след ступни, силуэт на яшмовой камее. Вынимаю персиковый меч — мне нельзя надеяться посметь: лишь пройти сквозь медленную смерть, от мороза горного немея, и вступить в прозрачный небосвод ледяным, хрустальным божеством, не имея счастья своего и тепла ни капли не имея. Мы всю жизнь в разлуке были — пусть: я с тобой прошел весь этот путь, устилая скользкую тропу лепестками снежной орхидеи, розоватым солнцем поутру. От желаний, вмерзших в лед, замерзших рук отказаться невозможно вдруг, если верить, что они согреют жизнь, застывшую до голубых глубин, лишь одной возможностью любить, превратив бесчувственный нефрит в маленькую бабочку-психею.