Spanktober 2023

Вращается Колесо Времени, Эпохи приходят и уходят, оставляя воспоминания, которые становятся легендами. Легенды тускнеют до мифа, и даже мифы оказываются давным-давно забытыми, когда наступает Эпоха, давшая им начало. В Эпоху, некоторыми называемую Третьей, Эпохой, которая еще грядет, Эпоху, уже давно миновавшую, у истоков реки Эринин, на склонах Драконовой горы поднялся ветер. И ветер не был началом, ибо нет ни начала, ни конца оборотам Колеса Времени. Оно - начало всему. Ветер нёсся на юг. Он взволновал поверхность реки там, где она сливается с Антео, взъерошил волосы крестьян и рыбаков, которые едва ли задумывались о древней и ужасной истории горы, возвышающейся к северу от них, и лишь изредка вспоминали о блестящем городе, расположенном южнее. Ветер привычно качнул паром, перевозивший пёструю смесь людей, богатых и низкородных, в шелках и вышитых платьях или в холщовых рубахах, которые, однако, держали путь к одной цели. Ветер устремился дальше и пробежал по причудливой резьбе созданных мастерами-огир в незапамятные времена мостов – мостов в Тар Валон. Ветер растрепал волосы и раздул плащи людей на запруженных извивистых улицах города, скользя между величественными белоснежными зданиями. Он качнул цветы великолепных садов, цветущих несмотря на всё более засушливую погоду, и наполнил воздух сладкими ароматами. Ветер пронёсся вверх, поддерживая крылья десятков голубей, несущих в Белую башню тайны со всех концов мира, и дюжин других, разлетающихся по свету с приказами и распоряжениями, что могли влиять на судьбы королей. Ветер закружил, силясь обнять башню и разбиваясь об её широкие белоснежные стены. Скользя среди изящной резьбы и лепнины, ветер достиг окон кабинета Наставницы послушниц, проскользнул внутрь, колебля тяжёлые шторы…. И утих, когда Шириам Байанар плотно затворила окно. Наставница послушниц проследовала к своему креслу, на ходу поправляя огненно-рыжие локоны, встрёпанные сквозняком. Усевшись и разгладив тёмно-синюю юбку без украшений, она подняла спокойный взгляд на переминающуюся с ноги на ногу послушницу. Илэйн Тарканд изо всех сил старалась не сминать в руках белую ткань платья и смотреть прямо перед собой, однако давалось это нелегко. Как наследница Львиного Трона она с детства училась владеть собой и всегда выглядеть достойно. Но в Белой башне её положение в Андоре если и имело значение, то от наказаний не спасало. И к этому Дочь-Наследница уж точно была непривычна. — Я покинула Башню без разрешения, – голос Илэйн не дрожал, и она смотрела прямо в изумрудные глаза Наставницы послушниц, однако это стоило девушке немалых усилий. – Я нарушила правила и благодарна, что меня не стали изгонять и позволили сохранить статус послушницы. Смиренно прошу вас наказать меня в соответствии с правилами и указаниями Престола Амерлин, Шириам Седай. Илэйн присела в изящном реверансе. Её щёки пылали от смущения, а сердце бешено колотилось. Она делала то, что должна была, ради Ранда и ради всего мира!.. Но Дочь-Наследница страстно желала овладеть Единой Силой и стать настоящей Айз Седай, не просто пройти кроткое обучение, как все правительницы Андора до неё. И ради этого ей нужно было сейчас смириться с наказанием. Трусливая частичка души Илэйн нашёптывала, что Башня не может отказаться от послушницы с её задатками, что её не изгонят ни при каких обстоятельствах, но девушка отказывалась прислушиваться к этим мыслям. Так это или нет, пока она ученица от упрямства будет один вред. Возможно, Айз Седай не изгонят перспективную послушницу, но ничто не помешает отправить её драить котлы вместо обучения до тех пор, пока она не склонится. Губы Шириам раздвинулись – самую чуточку. Это нельзя было назвать улыбкой, но и этого хватило, чтоб усилить гнев Илэйн многократно. — Прекрасно, что ты понимаешь, почему ты здесь, Илэйн. Но знаешь ли ты, почему послушницы не должны покидать Башню без разрешения? – как это нередко с ней бывало, Наставница послушниц говорила так, будто цитировала какую-то лекцию. – Твой дар уже пробудился, ты уже способна направлять и, более того, в отличие от какого-нибудь дичка в дальней деревне, даже освоила некоторые базовые приёмы и плетения. Однако ты ещё далека от контроля над саидар. Даже женщин, которых Белая башня принимает решение не обучать, выпускают в мир не раньше, чем привьют им необходимую дисциплину. Ты могла зачерпнуть больше Единой Силы, чем способна удержать, создать плетение, эффект от которого не вполне понимаешь, а в результате убить или усмирить себя, а заодно устроить один Свет знает какие разрушения. — Да, Шириам Седай. Я сожалею, – проговорила Илэйн, стараясь не выдать раздражения. Она была уверена в своём владении саидар. За короткое время, проведённое в Башне, она освоила больше, чем любая другая послушница за тот же срок, исключая Найнив и Эгвейн! — Кроме того, Айз Седай всегда были союзницами Андора, и было бы прискорбно не только для твоей матушки, но и для Белой башни, если бы дочь-наследница погибла из-за собственной глупости, – теперь Илэйн была уверена, что Шириам нарочно старается вывести её из себя. Но девушка ей этого не позволит! — Вы правы, Шириам Седай. Я повела себя необдуманно, – холодно произнесла Илэйн, глядя прямо перед собой. Нельзя было понять, довольна Наставница послушниц или раздражена такой невозмутимостью. С ничего не выражающим взглядом, каким в совершенстве владеют все Айз Седай, она ещё раз разгладила юбку и похлопала по полноватому колену. — В таком случае без дальнейших разговоров приступим к твоему наказанию. Как ты сама признала, Илэйн, проступок серьёзный, и Престол Амерлин велела мне тебя не жалеть, так что мы тут надолго. Илэйн нервно сглотнула. Она очень надеялась, что смогла не покраснеть и не побледнеть, но сердце девушки билось отчаянно, а ягодицы испуганно сжались. Но дочь-наследница Андора не опустилась до просьб о помиловании. На почти одеревеневших ногах она подошла к креслу Шириам, подлокотники которого были, похоже, специально укорочены для таких случаев, и легла поперёк колен Наставницы послушниц. Взгляд Илэйн упёрся в мохнатый ковёр с вытканным на нём Белым Пламенем Тар Валона. Её густые кудри цвета красного золота упали вниз, закрывая от глаз девушки всё, кроме этого фрагмента узора. Она лишь почувствовала, как рука Шириам деловито задирает подол её белоснежного платья послушницы до середины спины, а за ним – и шёлковую сорочку. Илэйн отчаянно покраснела, ощутив, как воздух коснулся её выпуклых ягодиц. Она покрепче сжала бёдра, стараясь сохранить хоть бы подобие достоинства. Конечно, в детстве старая Лини, которая нянчила и её маму, и бабушку, не раз шлёпала Илэйн по попе. Но теперь она была гораздо старше, она овладевала Единой Силой, сражалась с Чёрной сестрой и шончан!.. Она не маленькая девочка, которую нужно наказывать по заголённой попке! Но, очевидно, Белая башня и Шириам Байанар лично считали иначе. После короткой паузы Илэйн ощутила звонкий шлепок по обеим ягодицам. Она сумела удержать болезненный вздох и даже не дёрнулась, но Наставница послушниц не дала ей времени оправиться. Новые шлепки посыпались на попу девушки в быстром темпе, приземляясь то справа, то слева, разгоняя жар по коже. Илэйн то напрягала, то расслабляла бёдра и ягодицы, дышала всё тяжелее и поджимала пальцы ног в изящных туфельках. Шлепки не были по-настоящему болезненными, но их было невозможно игнорировать, а кожа под рукой Наставницы послушниц пылала всё ощутимее, будто дочь-наследница стояла спиной к жарко пылающему камину. Наконец шлепки прекратились. Илэйн перевела дух, непроизвольно расслабляясь и слегка обвисая на коленях Шириам. Но звук, с которым последняя открыла и вновь задвинула ящик своего стола, дал девушке понять, что её наказание далеко от завершения. Илэйн не впервые была в кабинете Наставницы послушниц, да и от других учениц была наслышана, что там имеется целый арсенал орудий, чтоб вбивать послушание в головы – или скорее зады – кандидаток в Айз Седай. Дочь-наследница закусила губу, гадая, что Шириам выбрала для неё. Она ни за что в этом не призналась бы, но в этот момент Илэйн здорово перетрусила. Ответ пришёл почти тотчас же в форме гораздо более звучного и тяжёлого шлепка, чем прежде. На коже Илэйн вспыхнул болью овальный отпечаток, и она поняла, что Наставница взялась за массивную щётку для волос из полированного дерева. На сей раз девушка не смогла сдержать отрывистый стон. Щётка, конечно, была лучше, чем трость или огромное весло, которое могло покрыть её попу целиком, но и шлепок ею был уже не просто жарким, а весьма болезненным! Теперь Шириам била не так часто, но легче от этого не становилось. Звук от каждого шлепка разносился по кабинету, постепенно угасая в коврах, занавесях и резьбе на дорогой мебели, и точно также разносилась боль по телу Илэйн. Она ничего не могла с собой поделать и вздрагивала каждый раз, как щётка приземлялась на её попу, а вскоре начала порой взбрыкивать ногами, будто норовистая лошадка. Дочь-наследница сердито кусала губы и до белизны сжимала пальцы, стараясь стерпеть наказание молча, но её напряжённые вздохи всё больше напоминали приглушённые стоны. Постоянно покачивающееся перед глазами Илэйн в такт шлепкам пламя Тар Валона начало расплываться, и девушка поняла, что вот-вот заплачет. Это ужасно разозлило её, но сосредоточиться на злости не получалось – каждые несколько мгновений попа взрывалась болью, а обе её ягодицы и так уже пылали, будто дочь-наследница уселась прямо в тот самый камин. Прежде, чем Илэйн сама это осознала, с её припухших губ начали слетать короткие вскрики, а за ними – всё более и более громкие стоны. Девушка знала, что кабинет Наставницы послушниц был окружён малым плетением, которое не пропускало наружу никаких звуков. Происходящее там не было тайной, но всё-таки за ученицами признавалось право на некоторое уединение. И всё-таки Илэйн страшно захотелось проверить, что эти позорные крики никто не услышит, хотя она понимала, что обнять саидар сейчас значит заслужить ещё более суровую порку. Вскоре стоны превратились во всхлипы, и Илэйн поняла, что из её глаз обильно текут слёзы. Они пробегали по носу или вискам и одна за другой падали на ковёр, впитываясь в Белое пламя, как, наверное, слёзы многих десятков послушниц до неё. Изящные длинные ноги дочери-наследницы отчаянно молотили по воздуху, а Шириам только сильнее нажала на её поясницу, удерживая девушку на месте, и продолжила шлёпать и без того пульсирующий от боли зад. — Пожалуйста, Шириам Седай!! Пощадите!! Мне жаль, что я убежала!! Прошу, не надо больше!! – Илэйн ненавидела каждое слово, вырывающееся из её рта, но не могла остановиться. Очень сложно ощущать себя почти полноправной Айз Седай, когда болтаешь ногами в воздухе, рыдая с красной голой попой. Дочь-наследница чувствовала себя точь-в-точь как поперёк колен старой Лини; тогда она зачастую тоже отказывалась признавать, что набедокурила, но обычно няня бывала права. Илэйн не желала думать, что сейчас могло быть так же, но уверенность в собственной правоте испарялась с каждым новым шлепком. Шириам начала метить ниже, опуская щётку на нежную складочку под ягодицами девушки и на верхнюю часть её крепких бёдер. Плач и мольбы Илэйн перешли в неконтролируемые рыдания с подвыванием. Слёзы уже заметно промочили ковёр и, будь пламя на нём настоящим, непременно загасили бы его. Новые шлепки означали, что в ближайшее время в классах и столовой Илэйн придётся постыдно стоять или не менее неловко ёрзать, но прямо сейчас её это не волновало. Боль и стыд захлестнули дочь-наследницу с головой, и она могла только самозабвенно реветь, как больше десяти лет назад на коленях Лини, обнаружившей, что девочка играла с украденным у стражника кинжалом. Рыдающая и шмыгающая носом послушница не сразу даже заметила, что на её вспухшую пылающую попу перестали сыпаться удары. Илэйн поняла, что переводит дух, и с надеждой подумала, что наказание окончено. И вовремя – она, наверное, не смогла бы больше выдержать ни шлепка. И вновь Шириам доказала, что послушница ошибается. На попу Илэйн неожиданно снова приземлилась щётка – но на сей раз жёсткой щетиной вперёд! В воспалённую пылающую кожу будто впились дюжины тонких игл. Дочь-наследница завизжала и выгнулась дугой, словно во время Исцеления. И не успела она глотнуть воздуха, как щетинки расчёски укусили девичью попу снова. И опять! И ещё раз! Шириам выдала всего полдюжины таких шлепков, но Илэйн завершение её наказания показалось нескончаемым. Если бы не наложеныне на кабинет чары, её вопли, вероятно, слышали бы на пять этажей вверх и вниз. Когда Наставница послушниц остановилась, дочь-наследница бессильно обмякла на её коленях, громко рыдая и по-детски хлюпая носом. Её попа была пунцовой сверху донизу, а в придачу испещрена мелкими алыми точками. Шириам дала девушке немного времени, чтоб отплакаться, а потом осторожно подняла её со своих колен и прижала к груди. Наставница послушниц была суровой, но она же следила, чтоб оторванные от дома девушки не приходили в Белой башне в отчаяние. Илэйн благодарно прижалась к ней, всхлипывая на плече Айз Седай. Наставница послушниц простым плетением Воды и Воздуха умыла девушке лицо и помогла ей подняться на ноги. Подол платья скользнул вниз, хотя Илэйн казалось, что её пылающий зад должен просвечивать сквозь белую ткань. — Я п-прошу прощения, что… ушла из Башни… б-без спроса… – пробубнила она, глядя в пол, и на сей раз в голосе послушницы гораздо явственнее слышались вина и искреннее раскаяние. — Полагаю, об этом можно больше не вспоминать, – мягко улыбнулась Шириам – Конечно, это не отменяет твоих дежурств на кухне. — Да, Шириам Седай, – поклонилась Илэйн и вышла из кабинета. Убедившись, что в коридоре никого нет, дочь-наследница запрыгала на мысочках, ойкая и потирая попу сквозь ткань. Возможно, она ещё не готова принимать все решения самостоятельно… Может быть, она ещё не совсем Айз Седай.