Развлеки меня, Тэттё

      Дзёно медленно обводил указательным пальцем край чашки, в которой пару минут назад был зелёный чай. Вторая рука служила опорой для его лица, направленного к Тэттё, на кухне которого они сейчас находились. Инициатором встречи был последний, однако кроме приветствия тот ничего не сказал. Дзёно тяжко вздохнул и решил начать первым:              — Ты позвал меня, чтобы поиздеваться над моим чувством прекрасного, попивая эту мерзкую бурду, что ты сотворил из чая? – само собой, он догадывался до настоящей причины и почему Тэттё сложно начать диалог, а потому его холодящий голос, как обычно, содержал насмешку.              — Дзёно, мы уже 3 раза занимались сексом,- Тэттё направлял свой суровый взгляд на точку между глазами собеседника, имитируя зрительный контакт. – Люди занимаются этим с теми, кто им нравится,- он сглотнул, хотя сказать, что сильно нервничает нельзя, он вообще редко бывает в аффективных состояниях. – Я тебе нравлюсь? – последнее вроде и было вопросом, однако звучало, скорее как заключение.              Дзёно отклонился на спинку стула, закинув ногу на ногу и сплетя руки в крест на груди. Он секунд пятнадцать помолчал, хотя всё его лицо выражало немой матерный вопрос, вроде «Что за херню ты несёшь?»              — Логические рассуждения — не твой конёк и никогда не будут,- в всё также холодном и насмешливом голосе звучала толика разочарования и раздражения.              — Это не ответ на мой вопрос,- Тэттё продолжал сверлить его взглядом, даже не моргая, словно тот улизнёт, если вдруг хоть на миг за ним не будут следить.              — Это ответ на твой вопрос, Тэттё-сан,- раздражения стало больше, но голос не повышался, лишь становился всё более ядовитым. – Если ты настолько тупой, что не можешь понять суть моего ответа, то я даже не знаю, как ты дожил до своих лет.              — Ладно, другой вопрос. – Тэттё опёрся локтями на стол, немного приблизив своё тело в сторону сидящего напротив. – Почему ты ни разу не целовал меня?              — Потому что не хочу. Тебя ведь мерзко даже руками трогать, а тут ещё и губами, фу,- Дзёно резко отвернул лицо в сторону и вздёрнул его чуть вверх. Брови хмурились, губы поджимались.              — Но руками ты трогал, при том инициировал это сам,- Дзёно лишь цыкнул на этот подкинутый факт. – Хочешь ещё? – на последней фразе суровость куда-то пропала и проскочила лёгкая неуверенность.              Дзёно обернулся лицом к Тэттё и вопросительно выгнул бровь:              — Это ты так просишь себя вновь трахнуть? Животное, - в голосе сочилось отвращение, но насколько оно было настоящим сказать сложно.              — Если тебе так легче будет это принять, то да,- Тэттё обошёл стол, подходя ближе к Дзёно и протянул ему руку, приглашая.              — Что значит «мне так легче будет это принять»? – он злился всё больше и грубо откинул протянутую руку, но следом ухмыльнулся с оскалом и его тон стал прежним: насмешливым, вкрадчивым и бархатистым. Твои речи меня утомили, даже настроения нет, - он улыбнулся, вновь оперев лицо на руку, - поднимешь?              И Тэттё поднял.               Дзёно.              Подхватил парня со стула и быстрым шагом отнёс на кровать, ласково положил и лёг сверху. Тэттё принялся влажно расцеловывать ему шею, попутно водя большими пальцами по обхваченному руками тазу. Дзёно держал свои руки на чужих плечах и создавал вид сопротивления, хотя по факту лишь мягко толкался в них и немного ёрзал по кровати, продолжая хмурить брови. Одна из рук Тэттё скользнула по джинсам белобрысого, убеждаясь, что с «настроением» всё в порядке, в то время как губы вобрали в себя немного разгорячённой от поцелуев кожи.              — Эй, - Дзёно отпихнул чужое лицо ладонью, - не смей никаких отметок на мне ставить, - голос пестрил возмущением.              Тэттё утвердительно промычал и отпрянул от шеи Сайгику. Задирая одной рукой, он нырнул под свитшот и принялся покрывать оголённый торс поцелуями. Дзёно завёл свои пальцы в густые русые волосы и крепко сжал. Он продолжал немного ёрзать под Тэттё и чувствовал, как его дыхание предательски сбивается от каждого поцелуя. Рука шатена расстегнула ширинку джинс и, пробравшись внутрь, стала оглаживать чужой член через тонкую ткань боксеров. Параллельно этому губы, трепетно расцеловывающие подрагивающееся от прикосновений тело, вобрали в себя кончик возбуждённого соска. Дзёно тихо хныкал от горячего языка, блуждающего по ореолу. Тэттё сжал слегка шероховатыми губами сосок и немножко оттянул, на что Сайгику приоткрыл рот и зажмурил глаза сильнее. Рука на члене сжала головку. С губ Дзёно сорвался мягкий стон, оборвавшийся применением способности. Тэттё свалился на кровать, ощущая как струящиеся частицы поднимаются вдоль его тела. Он перевернулся на спину. Дзёно материализовался на его бёдрах. Тэттё с улыбкой разглядывал возмущённое и раскрасневшееся лицо.              — Твой влюблённый взгляд мне ни капли не льстит. Это даже противно, - Дзёно слегка скривил рот от неприязни ситуации, но следом улыбнулся своей привычной улыбкой, пока его пальца медленно стали блуждать по футболке Тэттё, то и дело заставляя того дышать чаще от предвкушения. – Мне вновь рвать твои тряпки?              Вместо словесного ответа Тэттё предпочёл приподняться и стянуть с себя футболку, мешающую развлечениям. Ткань небрежно швырнули неведомо куда. Тэттё аккуратно прикоснулся руками к талии Дзёно, не зная можно ли, и, не получив сопротивления, обхватил увереннее, и стал тянуть к себе. Сайгику позволил вести себя чужим рукам, что привело к положению, в котором он надвисал над лицом Тэттё, имея буквально пару сантиметров между губами. Дзёно слышал чужое нервное сглатывание, поспешно бьющееся сердце и чётко чувствовал, каким заворожённым взглядом на него смотрят. Отвратительно. Это нечто вроде стокгольмского синдрома?              — Поцелуешь? – шёпот трепетно раздавался по комнате еле слышно разрывая тишину, а впрочем для Дзёно звуков было достаточно: быстро бьющееся сердце, шумное дыхание, подрагивания мышц.              — Ни за что на свете,- ответ звучал в привычно насмешливой интонации и сопровождался уничижительной ухмылкой, - особенно после того, как ты выпил свою бурду. Ею отвратно пахнет из твоего рта и наверняка остался привкус.              Тэттё лишь с грустью выдохнул. Пожалуй, сейчас он сильно жалел о разнице во вкусовых предпочтениях между ними.              Дзёно скользнул ниже. Своим языком он медленно обводил слегка выпирающую ключицу. Он пошёл ниже, обводя узоры на груди и мельком задевая соски. Тэттё стал дышать ещё более шумно и принял, что довольствоваться ему придётся, как и прежде, без поцелуев. Он бы печалился, но подскакивающий от чужих действий дофамин не допускал этого.               Пальцы Дзёно аккуратно поддели резинки штанов с трусами. Тэттё послушно приподнял таз, позволяя раздеть себя. Избавив податливое тело от лишней одежды, Дзёно раздвинул ему ноги. Подушечки пальцев легко протарабанили по колечку мышц. Тэттё, поёжившись, выдохнул и потянулся рукой за смазкой, всё так же стоящей на тумбочке. Дзёно вытянул из чужих рук привычный тюбик, содержащий прохладную густоватую жидкость с химическим запахом приторной клубники. После характерного открытию крышки щелчка смазка разлилась по пальцам. Тэттё вдохнул и придержал дыхание, ощущая приятную прохладу жидкости у своего анального отверстия. Два пальца неспешно зашли по две фаланги. Тэттё выдохнул и сжал в руке смятое одеяло. Пальцы с небольшим вращением двигались внутрь и обратно, проходя всё глубже с каждым заходом. Подушечки то и дело задевали простату, выдавливая из Тэттё тихий скулёж. Пальцы раздвигались, расталкивая стенки. Тэттё начал двигаться навстречу чужой руки.               Добавился третий палец. Дзёно медленно вводил их внутрь, а затем доставал. Его пальцы двигались так тягуче неспешно, как растекается густой мёд. Медленно. Мучительно медленно.               Тэттё почти хныкал от нетерпения, чем Дзёно, безусловно, наслаждался. Он вновь надвис над лицом жертвы и, не прекращая движений рукой, обжигающе зашептал прямо в губы:              — Либо я войду в тебя прямо сейчас, либо поцелую. Что выберешь? – морозящий голос, извечно содержавший в себе нотки хитрости и лукавства, сопровождался лисьей ухмылкой.              Тэттё немного помялся перед ответом, поджимая губы.              — Поцелуй, - произнёс за выдохе, опаляя тем самым чужие губы, находившееся в паре сантиметров от его. Сердце бешено забилось, хотя до этого казалось, что быстрее некуда. Дыхание спёрло в предвкушении. Глаза слегка прикрылись и следили за лукавый улыбкой сквозь тонкую щель. Тэттё едва разомкнул губы, ожидая поцелуй.              — Как жаль, что мне плевать на твои хотелки, - ядовито-насмешливо протянул Дзёно, ухмыляясь всё шире. Тэттё опечалено выдохнул, сомкнул губы и открыл глаза, разглядывая бесстыдно улыбающегося садиста. – А вообще ты сам виноват, такой глупый. Я ведь сказал, что ни за что на свете целовать тебя не буду. К чему было так трепетно надеяться? – губы Тэттё поджались от обиды, после сказанных вкрадчивым, леденящим душу шёпотом слов.              Пальцы выскользнули из Тэттё и потянулись опять к тюбику. Это сопроводилось очередным расстроенным выдохом Суехиро, однако он знал, что вскоре получит удовольствие пуще прежнего.              Дзёно достал из кармана небольшой блестящий квадратик — презерватив. Помнил о просьбе с прошлого раза? Проявил заботу и выполнил её? Верно, Дзёно ведь хороший, как вечно утверждает Тэттё. Дзёно делает добрые вещи и значит, что он сам — добро. И Тэттё вновь из-за мелкого проявления этого добра опускает в памяти все злые деяния напарника.              Плевать, что в своих садистских развлечениях, Дзёно с радостью пугает даже детишек. Он ведь добра ради, просто нарушает немного закон, это поправимо. Тэттё всегда будет рядом и всегда остановит его плохую сторону.              Плевать, что Дзёно изнасиловал его два раза. Зато он вспомнил о просьбе использовать презерватив.              Он хороший. Вы простое не видите этого. Вы просто не знаете этого.              Латекс раскатан. Новая порция смазки рукой распределялась по члену, обходя каждую выпирающую и пульсирующую от прилива крови венку. Прохладная от смазки и латекса головка приткнулась к колечку мышц. Она медленно протолкнулась, раздвигая стенки. Тэттё немного выгнулся в пояснице и сжал небрежно измятое одеяло в руках до побеления костяшек. Воздух застрял в горле.              Резкий толчок выбил из Тэттё стон. Он зажмурил глаза, в ожидании последующих жёстких толчков, однако их не последовало. Вместо того Дзёно вновь двигался медленно и плавно, словно лёгкий осенний ветер, качающий едва державшийся ветки листок.              — Дзёно, быстрее,- вымученно прошептал Тэттё, вновь позволяя своим рукам прикоснуться чужой талии. Он притянул к себе Дзёно и прижался лбом к его груди. Теперь он тоже слышал чужой сердечный ритм, едва ускорившийся от всего происходящего. – Прошу, резче.              Дзёно вернул приподнявшегося обратно на кровать и вновь надвис над его лицом, почти касаясь чужих губ своими.              — Жёстко трахнуть или поцелуй? – раздался лукавый шёпот, обжигающий, пожалуй, не только кожу, но сердце. – Учти, выберешь поцелуй и другое, как в прошлый раз, не исполниться.              Тэттё сжал губы и слегка нахмурился. Свои растянуто медленные движения Дзёно не прекращал, заставляя шумно дышать и беситься от желания большего. Но… поцелуй…              Он хотел этот поцелуй. Он хотел хотя бы краткое соприкосновение с чужими губами, которое, он уверен, запомнит на вечность.              Но разве он его получит, если выберет?              «Я ведь сказал, что ни за что на свете целовать тебя не буду».              Шанс, что Дзёно соврал и поцелуй всё же произойдёт, невелик. Шанс, что если Тэттё выберет поцелуй, но не получит, то выпадет второй вариант, — тоже.              — Поцелуй, - Тэттё нервно сглотнул, но уже и не готовился к поцелую, как в прошлый раз. Он уже и не надеялся получить его. Он не знал зачем он так глупил.              — Так сильно хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – насмешливый голос проникал в ушные каналы и покрывал инеем сердце.              — Да,- Тэттё шумно выдохнул, погружаясь в отчаяние, коим его напарник, казалось бы, питался.              — Но я этого не сделаю.              — Я знал это, - голос звучал печально и сопровождался потускневшим от грусти взглядом.              Резкие толчки один за другим стали вдалбливать Тэттё в постель, вырывая из его горла стоны. Во второй вагон он всё же попал. Как милосердно.              Шлепки плоти возможно оставят небольшие синяки ввиду своей жёсткости. Дзёно нещадно сжимал в своих запястьях чужие кисти, заводя над головой Тэттё. Тот сжимал руки в кулаки и ёрзал по кровати. Несдержанные стоны слетали с его губ один за одним, то и дело прерывая друг друга. В уголках с силой зажмуренных глаз поблёскивали мелкие слезинки.              Тела поспешно покрывались потом. Его запах мешался с ароматом смазки и предэякулянта, стекавшего с головки члена Тэттё. Дзёно свёл чужие кисти в крест и зажал их в одной руке. Освобождённая же обвила давно ноющий от недостатка внимания член, заставляя Тэттё внезапно сильнее изогнуться в спине. Рука медленно распределила предэякулянт вдоль ствола. Кольцо из пальцев обвило член и стало двигаться вдоль него, поджимаясь на головке, в такт движениям бёдер.              Дополнительная стимуляция изводила Тэттё для безумия. Он произвольно дёргал ногами и сжимал пальцы ног. Руки принимали слабые и ненастойчивые попытки вырваться. Стоны становились всё сильнее и заставляли задыхаться в удовольствии. Из глаз, то сильно жмурящихся, то резко распахивающийся, лились редкие слёзы.              С волос Дзёно каплями стекал пот прямо на ёрзавшее по кровати тело. Парень иногда прикусывал своё плечо, в попытках сделать собственные стоны тише. Тщетно. Руки иногда пропускали дрожь, то ли от усталости, то ли от расплывающегося по телу удовольствия.              Дзёно сделал глубокий вздох и, сцепив зубы, ускорился. По белым бровям, сводившимся к переносице, неприятно стекали капли липкого пота. Влажное хлюпанье вместе с ударами плоти заглушалось беспрерывными стонами.              Вскоре неумолимая дрожь стала сотрясать тела парней. Дзёно почувствовал тёплую жидкость в своей руке, а следом излился сам. Освободив чужие запястья, он оперелся ладонью на кровать и принимал тщетно попытки отдышаться. Спустя минуту он вытащил свой член из Тэттё и рухнул рядом с шатеном.              Грудные клетки парней быстро поднимались и сжимались в попытках восстановить сбитое дыхание. Рука Дзёно вновь заботливо вытиралась салфетками. Сайгику аккуратно стянул презерватив и передал его Тэттё, что обмотал его в салфетку и положил на тумбочку. Они лежали, не силясь сказать хоть слово.              Когда дыхание пришло в норму, Тэттё повернулся на бок и стал внимательно разглядывать лежавшего рядом. Тот тоже повернулся к нему лицом. Расстояние между ними было ничтожно малым. Тэттё сосредоточил свой взгляд на чужих, так сильно манящих губах. Свои он поджал от одного представления, в каком жарком и страстном поцелуе они могли бы слиться. Он нервно сглотнул, прежде чем тихо обнадёженно прошептать:              — Можно поцеловать? – слова звучали необычайно нежно, словно кружащиеся на лёгких потоках ветра лепестки сакуры. В глазах блистала надежда.              — Нет.              Тоскливый взгляд Тэттё провожал сборище улетающих частиц. Дзёно исчез их комнаты, материализовавшись где-то в коридоре, дабы поправить на себе одежду. Следом он ушёл.              Тэттё вновь остался терзаться надеждой на тёплую нежную любовь и пояснял себе, что Дзёно просто нелегко. Дзёно недоверчивый, но ему, как никому другом, нужна эта любовь. Дзёно…              Дзёно будет с отвращением реагировать на любые проявления любви со стороны Тэттё.              Дзёно будет твердить, что наигрался, а Тэттё был его очередной временной игрушкой.              Дзёно оставит Тэттё в пучине отчаяния и отвращения к самому себе.              Тэттё мерзко от себя.              Тэттё ненавидит всё в себе, кроме краткой фразы, выгравированной на подкорке души.              

«Дзёно хороший».