Тьма не разлучит нас. Тьма сгущается

Конец марта 1998г. Медея никому не сказала о том, что произошло в подземельях Хогвартса. На примере Лавгуд она знала, что ей никто не поможет, а в унижении без возмездия смысла Медея не видела. Конечно, и Вейзи, и Малфой могли всем всё рассказать, но пока Медея не слышала обсуждений и слизеринских насмешек за спиной. Все три парня вели себя так, будто ничего не произошло, хотя Вейзи и пропал на несколько дней и даже на уроках не появлялся. Девушка просто старалась не встречаться с Чэмберсом даже взглядом и не оставаться в одиночестве за пределами башни Когтеврана. Но в этот мартовский день последним уроком была травология. Профессор Стебль велела всем явиться в одну из теплиц, где они весь урок добывали плоды цапня из семейства бешеных огурцов. Всё шло неплохо, пока в конце урока кто-то из слизеринцев по собственной неуклюжести или из банального злого умысла не вывалил на Медею целую чашку зелёных плодов. Они лопались, разводы сока разливались по мантии, рассыпая похожие на червяков семена. Пока мадам Стебль с трудом очищала мантию когтевранки, теплица опустела, и почти все студенты скрылись в недрах Хогвартса. Выйдя из теплицы, Медея увидела два мужских силуэта у входа в замок. Она не могла разглядеть их лиц или хотя бы цвета их галстуков. Липкий страх толкнул девушку в сторону, подталкивая к другому, более длинному пути, где ей мог никто не встретиться. Медея обошла древнее строение и зашла через маленькую дверцу, скрытую под длинным козырьком. Длинный коридор встретил Медею неприветливым полумраком. В этом коридоре кабинет магловедения, и только вчера ночью кто-то взорвал здесь навозные бомбы. Тонкий шлейф неприятного запаха ещё не покинул этого места. Медея пошла по пустому коридору, но, приблизившись к кабинету Алекто Кэрроу, увидела тонкую полоску света, просачивающуюся из-за приоткрытой двери. Когтевранка бы постаралась прошмыгнуть незаметной мышкой, но услышала тихий голос: - Тебе хорошо, милая? Медея застыла на месте. Это был голос Тео. «Неужели он привёл девчонку в кабинет Кэрроу?» Зверёк любопытства поднял свою ушастую голову, подталкивая Медею ближе к щёлке. Она ожидала увидеть кого-то из смазливых слизеринок, но, заглянув в кабинет, в немом шоке открыла рот. - Да, мой мальчик, - простонала Алекто Кэрроу. Кэрроу сидела на столе, откинувшись на руки. Её мышиного цвета волосы, обычно собранные в тугой пучок, рассыпались по спине, доставая до самого стола, когда она от удовольствия запрокидывала голову под томные вздохи. Перед ней стоял Тео. На его лице было раболепное благоговение, плечи и кудри быстро подрагивали в такт быстрым движениям рук. Медея не могла видеть, что он делает, ведь он был скрыт за широкой спиной женщины, но по её вздохам, через раз переходящим в пошлые стоны, было ясно, что что-то непристойное. Медея почувствовала, как к лицу прилила вся кровь, заставляя девушку нещадно краснеть. Хотелось убежать и стереть себе память, чтобы не видеть этой сцены в кошмарах, которые теперь пополнятся и этим зрелищем, но когтевранка продолжала смотреть. Она просто не могла поверить, что красавец Тео может заниматься чем-то подобным со страшилой Алекто Кэрроу. Кто бы мог подумать, что он будет смотреть на неё с таким обожанием, с такой преданностью, словно верный пёсик смотрит на любимую хозяйку. - Поцелуй меня, Тео, - простонал она, цепляясь своими когтистыми лапами за плечи парня. Тео тут же приникает губами к Кэрроу, наполняя комнату отвратительными чавкающими звуками. - А теперь поцелуй мою киску, мой мальчик, - выдохнула Алекто прямо в губы Теодору. Парень послушно скрылся за её спиной, опускаясь вниз. Нетерпеливый шорох мантии, и вот новые стоны Алекто разбежались по помещению. Даже при том, что ничего не было видно, Медее всё равно пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы сдержать рвотный позыв. Алекто извивалась, откидываясь на руки назад, стонала всё громче, и в конце концов упала на стол, содрогаясь всем телом, исторгнув из себя почти вопль удовольствия. Тео поднялся, облизывая взглядом Кэрроу. Его чёлка чуть взмокла, губы влажно блистели. Он облизнулся, глядя в глаза Алекто. - Скажи, что я красивая, - потребовала Кэрроу, тяжело дыша. - Ты самая красивая женщина в моей жизни, - сразу отозвался Тео. - Да, мой мальчик, - выдохнула Алекто и начала раздвигать ноги шире, подтаскивая ткань мантии наверх, - а теперь войди в меня. Тео потянулся к ширинке брюк, и Медея отпрянула от двери. Отступая по шажочку несколько долгих секунд, она ждала от мозга сигнал к бегству, и получила его, лишь услышав новые стоны Кэрроу. Медея неслась по коридорам до самой башни Когтеврана, не замечая ничего вокруг. Лишь оказавшись в собственной спальне, она остановилась. Бок кололо, лёгкие почти разрывались, заставляя дышать чаще, но мозг пытался найти рациональное объяснение увиденному. И никак не находил. - Что-то случилось? – спросила Мисти, неожиданно оказавшаяся рядом. - Что? – Медея вздрогнула от неожиданности и столкнулась с обеспокоенным взглядом светлых глаз соседки, - А, нет, ничего. Медея обессиленно рухнула на кровать, по-прежнему пытаясь осознать увиденное. - А выглядишь так, будто что-то случилось, - пожала плечами Мисти и вернулась к своей кровати. - Да нет, я просто очень торопилась добраться до спальни, - даже не соврала Меди, - а где Росика и Полумна? – она обежала взглядом комнату, но не нашла остальных соседок. - Уже на ужин ушли. Я, кстати, тоже собираюсь. Ты пойдёшь? - Да, дай мне две минуты, - кивнула Медея. Она сделала глубокий вдох, сбросила сумку на пол и пригладила растрепавшиеся от бега волосы. Когда девушки добрались до Большого Зала, взгляд Медеи тут же рванул к Слизеринскому столу. Тео уже был там. Сидел, как ни в чём не бывало. И выглядел, как всегда. К этому моменту девушка уже решила непременно поговорить с кузеном, чтобы понять, как он мог сойтись с Алекто Кэрроу. Но уже к концу ужина Медея поняла, что добиться разговора с Тео будет непросто, ведь она не может просто подойти к слизеринцам и увести Теодора – он же просто её пошлёт. Нужно застать его одного, но они видятся только в Большом зале. Несколько дней во время всех завтраков, обедов и ужинов когтевранка неотрывно следила за Тео, но он всегда был в компании друзей. Медея стала замечать, что кузен нет-нет, да и бросает влюблённые взгляды в сторону преподавательского стола, и это беспокоило когтевранку. Лишь на четвёртый день за ужином Тео, едва притронувшись к еде, собрался уходить в одиночку. Не заметив других слизеринцев, спешащих закончить ужин, Медея бросилась вдогонку за кузеном. Парень быстро пересёк холл и скрылся на лестнице в подземелья. - Тео, - позвала Медея, спустившись всего на две ступеньки. Ужас воспоминаний не давал спускаться дальше. Теодор остановился на полпути и обернулся, тряхнув кудряшками. - А, это ты, - констатировал он, взглянув на девушку, - что-то случилось? - Я пока не уверена, - Медея заставила себя спуститься ещё на ступеньку, - я… мне нужно с тобой поговорить. - О чём же? – Тео склонил голову на бок, и поднялся на ступень. «Всего на одну,» - разочарованно отметила Меди. Ей хотелось видеть глаза парня, когда она будет говорить с ним на довольно пикантную тему. - Ну… эм… а ты не мог бы сначала подняться? - Зачем? – нахмурился Тео, - неужели это такой серьёзный разговор? - Думаю, да, - кивнула Медея. Тео вздохнул и, состроив недовольную гримасу, преодолел разделяющие их ступени. - Ну так и в чём дело? - Я хотела поговорить о Кэрроу… - начала было Меди, но Теодор перебил её: - Алекто замечательная, верно? – парень расплылся в блаженной улыбке, его глаза заблестели чуть ли не ярче факелов, освещавших тёмные подземелья, - она – лучший профессор в Хогвартсе, правда? Даже не представляю, как студентов учили до неё, - мечтательно произнёс он. - А как ты понял, что я говорю о ней, а не о её брате? – настороженно спросила когтевранка. - Потому что она – лучшая! – воскликнул парень, глядя на девушку, как на полную идиотку, - самая лучшая! Самая умная и самая красивая. Самая-самая. Глаза Теодора лучились таким восторгом, что парень стал похожим на одержимого. - Ла-а-адно, - протянула девушка, думая, что сказать дальше, - а ты давно… ей так восхищаешься? - Даже не знаю, - Тео чуть нахмурился, но тут же снова засеял, - наверно, всегда. - Ясно. А ты был с ней знаком до того, как она стала здесь преподавать? - Ну, я… - Тео замешкался, но блаженная улыбка всё никак не сходила его лица, - я всегда её чувствовал. - Тео, ты хоть слышишь себя? – не выдержала Меди, - это же ненормально, Тео! - Что ты хочешь этим сказать? – Теодор нахмурился и отступил на ступеньку, окидывая кузину внезапно враждебным взглядом. - Тео, подумай, прошу тебя, - взмолилась Медея, в надежде достучаться до парня, - ты и Алекто – это же что-то за гранью. Она же старая, и злобная, и… Кулак Тео ударился в стену, заставив девушку замолчать. На лице парня блаженная улыбка сменилась искренней злобой, что не на шутку напугало Медею. - Да как ты смеешь, - прошипел Теодор, оправдывая символ своего факультета, - больше никогда не говори ничего подобного о моём ангеле или я убью тебя. Больше не приближайся ко мне, - выплюнул Тео в лицо кузине, развернулся и ушёл. Медея осталась в полной растерянности. Она вышла в холл и дёрнула двери выхода, но те не поддались. Тогда девушка просто опёрлась спиной о стену и осела на пол, обдумывая произошедшее. Они с Тео никогда не были особенно близки, но угрожать кузине убийством? Ещё и ради Алекто Кэрроу. «Я всегда её чувствовал.» Это же совсем психоделика. Теодор говорил, как умалишённый. Словно ему мозги промыли или… «…опоили приворотным зельем!» - полыхнула удручающая мысль. Из Большого зала вышла группа пуффендуйцев. От неё отделилась Вероника и подошла к подруге. - Ты чего тут? Бледная, как привидение, - Ронни села на пол рядом с Медеей. - Скажи, Ронни, как думаешь, могла ли Кэрроу опоить студента, например, амортенцией? – озвучила когтевранка вопрос, заставляющий её мозги закипать. Вероника удивлённо уставилась в ответ. - Я… не знаю. Как от профессора, от неё такого, конечно, никто не ждёт, но она ведь из Пожирателей Смерти, так что я бы не удивилась, - задумчиво проговорила Ронни, потом на её лице мелькнула догадка, - кого, по-твоему, опоила эта грымза? Медея оглянулась по сторонам. Ребята проходили мимо, бросали любопытные взгляды, но никого не было настолько близко, чтобы слышать разговор. - Я застукала Алекто с Тео, - зашептала Меди, - он творил с ней… непристойности. Меня чуть не стошнило. - Они тебя видели? – ужаснулась Ронни. - Нет, конечно, иначе Кэрроу бы мокрого места от меня не оставила, но это не важно. Я попыталась поговорить с Тео, но он… он вёл себя странно, Ронни. Говорил об этой ведьме, как о лучшем человеке во вселенной. Вероника вздохнула, задумчиво потрепала волосы и поднялась на ноги. Медея на автомате последовала её примеру. - Слушай, - наконец заговорила Вероника, - Теодор – сын Пожирателя Смерти. Кэрроу бы не посмела поить его любовным напитком. Не знаю, что ты видела, но ты могла что-то не так понять, - пуффендуйка примирительно приобняла Медею за плечи и повела к лестнице, - но знаешь, Меди, даже если ты права, что мы можем сделать? Девушки остановились у ступеней, убегающих наверх. - Я не знаю, - признала Медея. - Я тоже. Давай пока не делать поспешных выводов. Просто понаблюдаем. Медея знала, что Вероника говорит ей не лезть в это дело, не подвергать себя опасности. И Вероника права, но ведь речь идёт о её кузене. - Ладно, - Медея улыбнулась, словно признавая поражение, и они с Ронни разошлись. Поднимаясь по лестнице, Медея уже понимала, что не сможет просто всё забыть. И что сама помочь Теодору не сможет, тоже понимала. «Нужен кто-то, кто сделает это за меня.» - решила девушка. В голову пришло лишь одно имя – Драко Малфой. *** Всю ночь Медея ломала голову над тем, как поговорить с Драко. Четыре дня ушло на то, чтобы застать Тео одного, а сейчас каждый час промедления казался неисправимой катастрофой. Что, если Тео сойдёт с ума из-за приворота? Что, если Кэрроу заставит Тео жениться на ней? Что, если Кэрроу забеременеет? Одна мысль казалась ужаснее другой. Утром почти не спавшая девушка была готова идти в подземелья и ждать появления Малфоя. Мысль, что найти её мог кто-то другой, например, Вейзи, пугала, но не так сильно, как перспектива отдать кузена в лапы Кэрроу, потому Медея решила, что именно так и поступит, если не придумает другой способ поговорить с Малфоем за день. А придумать всё никак не удавалось. Сначала от мыслей отвлекали вопли Алекто, распинающейся о дурном влиянии маглорождённых на культуру волшебников Великобритании. Потом Тёмные Искусства, на которых на девушке тренировали новое проклятие. То, что Кэрроу назвал «замечательным результатом случайного эксперимента», оставляло на коже крупные язвы. Они кровоточили, начинали гноиться на глазах и причиняли боль, от которой темнело в глазах. Медея не помнила, как оказалась в больничном крыле. Она пришла в себя ночью. Почти всё её тело было укутано в бинты. На соседних кроватях лежали её маглорождённые однокурсники, также похожие на мумий. Все они спали, некоторые тревожно постанывали. Медея тоже быстро провалилась в сон. Снова когтевранка пришла в себя уже утром. Чьё-то бормотание за ширмой разбудило её. - …Ну и тогда Кэрроу сказала, что Астории лучше заняться учёбой. В общем, отказала ей, - сказал высокий женский голосок. - Слушай, Даф, а с чего Тори вообще решила вступить в Инспекционную дружину? Это же дежурства ночные, работа какая-никакая. Не в духе Тори, - сказал другой женский голос. - Ты же слышала, что Тео отказался от этих ночных дежурств? – спросила, по-видимому, Дафна Гринграсс. - Ну да, а как это связано? – спросила, должно быть, её подружка Пэнси Паркинсон. - Он же был напарником Драко, - хихикнула Дафна, - Астория надеялась, что её поставят на патруль седьмого этажа, к нему в пару вместо Тео, но Кэрроу её обломала. - И правильно сделала, - уверенно заявила Паркинсон, - Драко лучше пустит Аваду себе в голову, чем будет патрулировать ночной Хогвартс в компании твоей сестры. Только без обид, Даф. - Да я понимаю… - Вот ваше зелье от головной боли, мисс Гринграсс, - мадам Помфри перебила слизеринок, - не забывайте: не больше двух глотков. Бросив сухие благодарности, девушки ушли, о чём известили удаляющиеся шаги. А за ширму заглянула мадам Помфри. - Вы уже проснулись, мисс Аддамс, - кивнула целительница, - как вы себя чувствуете? - Лучше, чем вчера, - уверенно отозвалась Медея. Целительница окружила кровать ширмами и лёгким движением палочки избавилась от бинтов. Осмотрев когтевранку с ног до головы, напоив десятком разных зелий и дав наставления соблюдать постельный режим хотя бы ближайшие три дня, мадам Помфри отпустила Медею. - Скажите, мадам Помфри, - когтевранка остановила целительницу прежде, чем она нырнула за ширму к соседу, - а что это за заклинание такое? Похоже, не очень опасное, раз вы меня уже отпускаете. - Не совсем, дорогая, - вздохнула женщина, - это не очень опасно, если успеть вовремя, но каждая минута промедления может стоить жизни. Причиной смерти может стать кровотечение, а может инфекция, даже боль может… я поговорю со Снеггом по поводу использования этого проклятья. - Не думаю, что в этом есть смысл, мадам Помфри, - печально бросила Медея и покинула Больничное крыло. *** Весь день Медея провела, как на иголках. Никак не могла найти себе места. Пыталась спрятаться в учебниках, но попытка была неудачной. В итоге она большую часть дня просидела у окна, сжимая в кулаке монету Отряда Дамблдора. В девять вечера Медея спустилась в гостиную. Она ещё была полна студентов, самые сознательные из которых, обложившись книгами, уже начали готовиться к летним экзаменам. Меди прошмыгнула к выходу и стала красться по тёмным коридорам. Лишь тусклый лунный свет местами пробирался в замок через окна и пытался девушке путь. Удачно избежав встречи с патрульными дружинниками на пятом этаже, Медея добралась до седьмого этажа и только теперь поняла, что не знает времени патруля. Ребята, устраивающие диверсии по ночам, говорили, что натыкаются на патрули и в час ночи, и в два, и даже под утро. Но патрулирующие – студенты, они ведь не могут шляться по коридорам всю ночь. Что, если они меняются, и сейчас Медея нарвётся не на Малфоя, а на Вейзи? Но отступать уже было поздно. Медея нашла небольшую нишу и спряталась там, на всякий случай прикрывшись гобеленом. Время тянулось так медленно, словно кто-то намеренно мешал стрелкам часов идти, удлиняя минуты. Медее казалось, что уже утро, когда она услышала тихий шорох, превратившийся в тихие шаги при приближении. Девушка вжалась в стену за гобеленом, сердце застучало чаще. Страх залез в голову, забрасывая в мысли волнительные вопросы. Что, если это не Малфой? Что, если он не станет её слушать? Или не поверит? Если просто сдаст Кэрроу или Снеггу? Ответов не было, и Медея просто ждала, когда увидит отблески света от Люмоса. Но шаги были уже совсем близко, а светлее не становилось. Девушка даже выглянула из-за гобелена, чтобы убедиться в этом. А шаги были уже рядом. И ближе. Совсем близко. Непонятная тень прошла мимо ниши, и звуки шагов вдруг стали слышны с другой стороны, удаляясь. Медея не ожидала, что патрульный будет расхаживать в темноте, и не знала, как теперь убедиться, что это тот, кто ей нужен. Она осторожно вынырнула из-за гобелена и как можно бесшумнее последовала за тенью впереди себя. Привыкшие к темноте глаза успели различить светлую шевелюру, прежде чем тень остановилась на секунду. Почувствовав неладное, девушка отступила на шаг назад, но это не спасло от вылетевшей в её сторону красной вспышки. От толчка Медея рухнула на пол. Хотелось сразу встать, но она не могла пошевелить даже пальцем. Даже моргать не получалось. Паника стала окутывать девушку. - Ну и какому идиоту взбрело в голову шляться здесь ночью? – холодный, но такой знакомый голос громовым раскатом раздался в тишине коридора. Тень, которая точно была Малфоем, приблизилась к когтевранке, и над девушкой загорелся свет. Он ослеплял, но прикрыть глаза никак не получалось. Зато она могла сразу увидеть школьную мантию, бледное лицо и ртутные глаза, смотрящие с удручающим холодом. Малфой просто стоял и смотрел на растянувшуюся на полу девушку. Лицо – бесстрастная маска. Наконец слизеринец занёс палочку над ней. Медея внутренне сжалась. Он мог наслать на неё Круциатус, мог наслать на неё то проклятье, из-за которого на теле появляются язвы, мог наслать что-то пострашнее, но с его губ сорвалось краткое: - Фините. Невидимые путы, сковавшие Медею, мгновенно исчезли. Она, наконец, могла шевелиться и подняться на ноги. - Ты всегда ходишь по Хогвартсу в темноте? – пробурчала девушка, отряхивая свою мантию скорее рефлекторно, чем по необходимости. - Я и без света хорошо знаю замок, - заявил Малфой, оглядывая свою добычу, - так что ты здесь делаешь, Аддамс? Медея снова посмотрела на Малфоя. В его лицо, не выражающее никаких эмоций. В глаза, холодные и будто пустые. Словно ненастоящие и способные на любую гадость и подлость. - Отведёшь меня к Кэрроу? – вопрос вырвался сам собой. Медее словно хотелось проверить, насколько честны его серые глаза. Малфой вздохнул, устало потёр глаза и вдруг усмехнулся. - Да, стоило бы, - бросил он. На мгновение сердце Медеи замерло, предчувствуя боль от пыток. Меди слышала, что попавшихся среди ночи в коридорах запирают в подземельях, и кто знает, как над ними издеваются там. - Попадёшься ещё раз – так и сделаю, - сказал Малфой и пошёл дальше по замку. Медея позволила себе облегчённый выдох, прежде чем схватить парня за руку, мешая ему уйти. - Ты правда думаешь, что я, рискуя нарваться на твоих дружков-садистов, пошла искать тебя среди ночи исключительно ради этого искромётного диалога? – возмущённо проговорила когтевранка, заглядывая в ртутные глаза. - Ты искала меня? – брови слизеринца поднялись, создавая удивлённые морщинки на бледной коже, - и зачем же? - Мне нужно с тобой поговорить. О Тео. - О Тео? – удивлённых морщинок стало чуть больше. - Да, Малфой, я ведь так и сказала. За спиной Медеи вдруг кто-то чихнул. Испугавшись, девушка резко развернулась, настороженно сгорбилась, словно кошка, готовящаяся защищаться. Только коридор оставался пустым. Ни единой живой души, кроме неё и Малфоя, там не было видно. - Успокойся, Аддамс, это просто портрет какого-то старика. Он часто чихает, - спокойно сказал слизеринец, отцепляя руку Медеи от своей руки, - так что там с Тео? - Ах да, - Медея мысленно вернулась к цели этой встречи, - ты не замечал за ним ничего странного в последнее время? Малфой на секунду задумался, а потом ответил: - Вроде бы ничего такого. А тебе какое дело? - Это не важно. Слушай, - Меди слегка наклонилась к парню, будто делилась чем-то сокровенным, - мне кажется, Алекто напоила Теодора амортенцией. Малфой минуту сверлил девушку своим серым взглядом, а потом вдруг расхохотался. Заливисто. Раскатисто. Будто ему и правда было весело, но когда он снова заговорил, в его голосе не было ни капли веселья: - Не неси чушь, Аддамс. Не знаю, чего ты этим хочешь добиться, но у тебя не получилось. Возвращайся в свою башню и больше не высовывайся оттуда после комендантского часа. - Но я серьёзно, Малфой, - воскликнула Медея, пугаясь собственной громкости, - я случайно подсмотрела за ними, - продолжила она чуть тише, - Они делали такие вещи… Я уверена, что Тео не стал бы делать такого с Кэрроу. Ещё и с такой самоотдачей. А когда я попыталась поговорить с ним об этом, он вёл себя как одержимый. Ангелом эту горгулью назвал. Да Снегг больше похож на ангела, чем эта ведьма. Малфой молча слушал девушку, пытаясь увидеть что-то в её лице. Наверно, искал намёк на ложь. Не найдя ничего такого, он сдался. - Ну и что такого ты увидела, когда подсматривала? - Господи, Малфой, не заставляй меня произносить это вслух, - простонала Меди, - меня тошнит от одних мыслей. - Ладно, - легко согласился парень. Это насторожило Медею, и, когда Малфой поднял палочку, она испуганно отшатнулась. Сердце в груди стало выстукивать галоп, тело потребовало больше опоры, чтобы не свалиться на пол, и когтевранка нащупала рукой холод стены. - Эй, спокойно, я не собираюсь делать ничего такого, - поспешил оправдаться слизеринец, - ты уж извини, но в твой рассказ как-то с трудом верится. - Хочешь залезть ко мне в голову? – поняла Медея, успокаиваясь. - Ну да, - кивнул Малфой, - просто подумай о том, что видела тогда, и я не буду искать других воспоминаний. - Ты хочешь, чтобы я просто тебе доверилась? - Это ты ко мне пришла, - пожал плечами парень. «Ну, он прав.» - Ладно, - сдалась когтевранка. Малфой снова поднял палочку и пробормотал заклинание. Медея почувствовала давление в голове. Совсем не так, как это было с Вейзи. Малфой не устраивал погрома в мыслях, потому не было такого острого желания его прогнать. Он будто стоял на пороге и ждал. Медея вернулась воспоминаниями в коридор первого этажа, к двери в класс магловедения. Оживила в памяти образ запрокидывающей в удовольствии голову Кэрроу и Теодора в образе послушного щеночка. Когда это воспоминание дошло до побега Медеи, она вытянула на поверхность сознания свой разговор с Тео, его блаженную улыбку и восторженные отзывы о профессоре магловедения, и его злость, которой закончилась та встреча. А потом давление в голове пропало. Малфой молчал. Он застыл мраморной статуей, глядя в стену. Лишь желваки на лице давали Медее понять, что перед ней живой человек. - Возвращайся в башню Когтеврана, - наконец сказал парень и отвернулся, быстро зашагав по коридору. Медея не могла позволить ему просто сбежать. Не для того она так рисковала. Она бросилась за ним. - Но Малфой! – воскликнула девушка, догоняя парня и снова цепляясь за его руку. Малфой остановился и развернулся к когтевранке. На его лице снова была маска, лишённая эмоций и признаков жизни. - Я всё понял. Я с этим разберусь, - отчеканил он голосом из ледяной стали, - а ты возвращайся к себе. Палочка погасла, и тень Малфоя поглотил ночной коридор. Медея осталась одна. Когда её глаза привыкли к темноте, а слух – к тишине, она осторожно пробралась в башню Когтеврана и стала ждать утра. За завтраком Меди первым делом просканировала взглядом слизеринский стол, но ни Тео, ни Малфоя там не было. Только Забини хмуро поглядывал на преподавательский стол, пока рядом басил Гойл. Кэрроу сидела за столом и, как ни в чём не бывало, поедала овсянку, вслушиваясь в разговор брата и Снегга. Как и Медея, Алекто бросала томные взгляды на слизеринский стол, но объект её вожделения на завтрак не торопился. Наконец в большой зал вошёл Малфой. Он уверенно прошёл через весь Зал, его мантия зловещей тенью развевалась за спиной. Медея проводила его взглядом до самого преподавательского стола, где он выхватил палочку и нацелил на Пожирателей. Все, кто были рядом, так и застыли: кто с ложкой у рта, кто с кружкой в воздухе. А затем гул толпы перекрыл визг. Высокий, животный визг. Алекто Кэрроу заизвевалась, как уж на сковородке, не прерывая крик ни на секунду, и скатилась на пол.