Тьма не разлучит нас. Тьма сгущается

Ноябрь 1997г Боль. Жгучая, острая, резкая. Захватывающая каждую клеточку организма. Сжимающаяся до размера атома и разрастающаяся до масштабов всего тела. И всё это одновременно. За пеленой боли Медея смутно различала, как сокращается каждая мышца, как суставы сгибаются и разгибаются до хруста. Кажется, она каталась по полу, пытаясь избавиться от этих раздирающих, выворачивающих на изнанку ощущений. Боль прекратилась также резко, как и началась. Меди лежала на полу, окружённая слизеринцами. Все они довольно скалились, но Вейзи шире всех. Девушка дышала тяжело, отрывисто. Мышцы мелко подёргивались от перенапряжения. В горле першило – должно быть, Медея кричала. Может, даже голос сорвала. Всё тело окутала неподъёмная слабость. Не было сил ни на что, только на дыхание. - Что ж, не всем Круциатус даётся в полной мере, - каркнул Кэрроу, - тем не менее, у некоторых выходит довольно неплохо. На сегодня занятие окончено. Медея услышала нарастающий шум. Студенты спешили покинуть класс, который в большинстве своём теперь боялись и ненавидели. Кто-то потянул Медею за руку, пытаясь поднять. Наверно, это как всегда Джули или Ронни. Превозмогая слабость, Меди оперлась на руку, помогая помощнику придать себе более вертикальное положение. Мышцы стали подёргиваться чуть чаще. Странное ощущение. - Ты как? – раздался голос над самым ухом. Но он не принадлежит ни Джулиане, ни Веронике. Медея повернула голову и увидела перед собой Антуанетту. Слизеринка сидела на коленях, держа Меди за плечо, и пыталась разглядеть что-то в лице когтевранки. - Какая тебе разница? – да, голос Медея сорвала, из горла вырываются только хрипы. Девушка вскочила на ноги, сбрасывая руку Антуанетты. Действие опрометчивое, ведь слабость никуда не делась, и Медея размашисто покачнулась. Слизеринка тоже резко поднялась на ноги и снова вцепилась в плечо Меди, спасая её от падения. - Я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь, - тихо сказала Антуанетта. Её пальцы на плече Медеи чуть ослабли. - Да ты издеваешься! – из горла Медеи вырвались хрипы, имитирующие смех, - ты отвернулась от нас, Тони! Ты же, чёрт возьми, нас бросила! Бросила меня! Ты не имеешь права узнавать, как я себя чувствую после пыток от твоих друзей. Злость и обида вскипели в Медее, придавая сил. Давая возможность снова сбросить руку с плеча. В глазах Антуанетты скользнула такая же смесь чувств, но она не имела на них права. Не после того, как отвернулась от подруг! Не после того, как выбрала сторону садистов. - Я только… всего лишь… просто… - забормотала Тони. - Эй, в чём дело? – теперь голос Джули. Её присутствие за спиной придавало чуть больше уверенности Медее. Теперь, если она начнёт падать от слабости, её точно попытаются поймать. Про Тони она бы такого с уверенностью сказать не могла. Теперь нет. - Я просто… - снова начала Тони, но Медея её перебила: - Мне сейчас не до твоих «просто», Антуанетта, - бросила Меди и направилась к выходу. Джули, громко фыркнув, последовала за ней. Медея зашагала по коридору гораздо резвее, чем – по ощущениям – могла бы. Вероника, которая нашла подруг на выходе из класса, и Джулиана едва поспевали за когтевранкой. - Чего она хотела? – спросила Джули, догоняя подругу. - Не знаю. Не важно. – голос всё ещё хриплый. - О ком вы? – теперь Спросила Вероника. - Тони. - Но она ведь в той группе, которая… тебя пытала. - Да, Ронни. Я в курсе. Неловкая пауза. Она всегда возникает, когда они говорят об Антуанетте. - Ты к Помфри? – Ронни решает первой продолжить разговор. - Ага. - Мы проводим, - Вероника попыталась положить руку на плечо Медее, чтобы немного замедлить. Меди остановилась и развернулась к подругам. Ей не хотелось разговаривать. Хотелось побыть в одиночества, пусть и только по дороге до больничного крыла. - Девчонки, я в порядке. Я иду в больничное крыло не за целительской помощью, вы же знаете. Вот уже месяц, как занятия по целительству возобновились. Мадам Помфри отказывалась долго, только пациентов с каждым днём становилось всё больше. Инспекционная дружина становилась всё смелее, их полномочия разрастались, они с большой щедростью раздавали наказания, которые с каждым днём становились всё более жестокими. Работы у мадам Помфри становилось всё больше, зелья расходовались всё быстрее, а варить их времени не было. Одному богу и, наверно, руководству школы известно, почему с этим не мог помочь Слизнорт. Но он не помогал, и мадам Помфри сдалась. Медея стала приходить в больничное крыло, помогать с заготовкой трав, варить зелья с палочкой, которую ей тайком давала целительница ненадолго, а в свободное время погружалась в целительские справочники. Чаще всего в башню Когтеврана Меди возвращалась не раньше полуночи. Сложно пробираться по коридорам, особенно без палочки, но когтевранке пока удавалось не попасться Инспекционной дружине. - Ты уверена, что не нужно провожать? У тебя вон пальцы дёргаются, - Джули придирчиво осматривала Меди. - Я уверена, - кивнула когтевранка, - это ерунда. Подруги нехотя отступили, отпуская девушку одну. Медея шла привычным маршрутом, продолжая чувствовать, как коротко сокращаются клочки мышц. В больничном крыле как всегда было много народу. Травмы и мелкие проклятия заполонили приёмный покой. Да и не очень мелкие. Мадам Помфри бабочкой порхала от одного пациента к другому. Над одним она колдовала, другого поила зельем, третьему обрабатывала раны. Заметив появление Медеи, она поспешно улыбнулась: - Приветствую, мисс Аддамс. Что-то серьёзное? – она на миг оторвалась от мальчишки с кожей ярко-оранжевого цвета и взмахнула палочкой, призывая пару склянок из зельехранилища. - Не сегодня, - Меди осторожно тряхнула головой в отрицательном ответе. - Уверены? – целительница окатила девушку придирчивым взглядом, пока мальчишка заливал в себя зелье, с каждым глотком бледнея, принимая обычный человеческий цвет. - Ага, - кивнула Меди, отчего низкий хвост, который девушка поспешно собрала после обеда, глухо подскочил за спиной, обнимая худые плечи. - Ну ладно, - вздохнула женщина, не найдя никаких видимых причин для беспокойства, и вернула внимание мальчишке, который почти стал обычного цвета, - проходите в кабинет. Сами всё знаете. Медея кивнула и направилась кабинет. На столе мадам Помфри лежал подготовленный целительницей список заканчивающихся зелий. Медея пробежалась по нему глазами, достала нужные книги рецептов и, вытащив волшебную палочку из тайника, приступила к зельеварству. Руки подрагивали, мешая резать и отмерять ингредиенты, но это было не так страшно. Мадам Помфри вернулась в свой кабинет только через несколько часов. - Сколько вы варите одновременно? – устало спросила женщина. - Несколько, - уклончиво ответила Медея, - Экстракт бадьяна уже готов. - Совсем ты себя не бережёшь, девочка. Даже на ужин опять не ходила, - покачала головой мадам Помфри. Медея лишь пожала плечами, возвращаясь к помешиванию белёсого варева. Какое-то скользящее чувство на мгновение окутало девушку, заставляя вздрогнуть. Медея вновь обернулась к целительнице. Женщина разглядывала цветные столбики базового диагностического заклинания. - Ваша нервная система очень напряжена. А мышцы повреждены, - вздохнула женщина и призывно похлопала по кушетке, - ложись. - Да перестаньте, - отмахнулась Меди, - могло быть и хуже. - Конечно, могло! – воскликнула мадам Помфри, - и ещё может. Ложись сейчас же. Медея вздохнула, послушно укладываясь на жёсткую поверхность больничной мебели. Целительница стала легко казаться кончиком палочки тела девушки. Волны вибраций стали прокатываться, принося облегчения. Меди только сейчас поняла, насколько были напряжены её мышцы. И как болезненны. Теперь стало легче. - Спасибо, - когтевранка благодарно улыбнулась, снова подбегая к бурлящим котлам. - То есть отдыхать ты ещё не собираешься? - Позже. Когда зелья доварятся. Меди мешала содержимое котлов, закидывая время от времени в них травки или измельчённые корешки, пока мадам Помфри наводила порядок в приёмном покое, проверяла оставленных на её попечение пациентов, готовила ингредиенты и делала ещё много всего. Когда зелья были сварены и разлиты по флаконам, мадам Помфри только села за бумаги. - Может, вам ещё с чем-то помочь? – участливо спросила Меди, убирая бардак от зельеварства. - Моя дорогая, уже поздно: почти одиннадцать. Идите и отдохните. Только будьте очень осторожны. Медее очень хотелось возразить и остаться ещё ненадолго, но в глазах целительницы мелькнул тот стальной блеск непреклонности, так что возражения будут бесполезны. Меди привычно, с каплей сожаления, вернула палочку в тайник и, пожелав мадам Помфри доброй ночи, направилась в башню Когтеврана. Родные коридоры теперь казались неприветливыми, особенно если учесть, что уже было темно, а у волшебницы без палочки не было возможности осветить себе путь. Идти приходилось на ощупь и на память. Меди старалась ступать бесшумно и мягко, воображая себя кошкой, но получалось плохо. Медея добралась до картины с дубом и юркнула в коридор для слуг. Безопасная часть пути, о которой мало кому известно. Которую освещают приветливые факелы и не стерегут придурки из Инспекционной дружины. К сожалению, в силу безопасности и удобности, эта часть пути преодолевается быстрее всего, потому уже через несколько минут Медея добралась до нужного этажа и выбиралась в тёмный коридор. Когтевранка кралась, ведя пальцами по холодному камню стены. В этом не было практического смысла, глаза быстро привыкали к темноте и позволяли видеть путь пусть и не в мелких деталях, но вполне сносно. Но это касание давало ощущение опоры. Как будто Медея была под защитой замка. «Чёрт, я стала невротиком.» Сегодня в коридорах было на удивление тихо. Дружинники патрулировали замок по двое, обычно весело болтая и не думая быть тише, потому их было слышно очень заранее. Это давало возможность ночным гулякам спрятаться. Лишь когда до лестницы в башню осталось каких-то два поворота, Медея услышала какое-то странное копошение. Шорохи, приглушённые голоса. Медея замерла на месте, вжалась в стену, пытаясь определить, откуда доносятся звуки. Понадобилось несколько минут, чтобы понять, что звуки застыли на месте, не приближаясь. Но и не отдаляясь. Возможно, безопаснее было бы дождаться от звуков движения, но ждать бесконечно нельзя было, и Меди стала двигаться вперёд. С ещё большей осторожностью. Буквально скользя по стене. А шум становился чуть громче с каждым шагом. Стали различимы ритмичные шорохи, тихое поскуливание, тяжёлое дыхание. Плохое предчувствие зародилось внутри Медеи, будто надвигался ураган, но она продолжала двигаться вперёд, ведомая необходимостью добраться до спальни и совсем чуть-чуть любопытством. Заглядывая за последний поворот, Медея увидела огромную фигуру в чёрной мантии. Во всём Хогвартсе было лишь два человека, которые достигли в своём разрастании таких масштабов – Крэбб и Гойл. Кто бы из них это ни был, он странно дёргался, ритмично накатываясь на стену. С каждым его толчком раздавалось глухое мычание. И всё это освещал кончик палочки, торчащей из кармана парня. «Неужели кто-то позарился на кого-то из этих громил… Не могли найти место получше. Не пришлось бы ждать конца этого змеиного сношения.» Меди не волновали странные судороги слизеринца, но мимо него нельзя было проскочить незамеченной. Девушка прислонилась к стене и несколько минут слушала возню за поворотом. Когда копошение наконец прекратилось, Медея услышала глухой стук и тихий скулёж, который показался когтевранке слишком знакомым. Не удержавшись, Меди выглянула из-за угла. Здоровяк возвышался над тоненькой хрупкой девушкой со светлыми волосами. Полумна Лавгуд. Тихий вскрик сорвался с губ Медеи раньше, чем она успела его удержать. В пустых коридорах он разбежался эхом, заполняя всё пространства. Медея буквально видела, как напряглась огромная спина под мантией. Казалось, что и Полумна застыла. Медея тоже замерла. До неё дошло, что пора бы сматываться, только когда слизеринец – который оказался Крэббом - стал оборачиваться. Медея рванула с места, но зацепила плечом стену и свалилась на пол, теряя драгоценные секунды. Она вскочила на ноги и собиралась бежать, но что-то запуталось в её волосах. Голова дёрнулась и ударилась о стену, утягивая за собой тело. А сверху её прижала огромная туша Крэбба, лишая возможности дышать. - Кто это тут у нас? – неожиданно высокий голос ударил в перепонки, - кто нарушает комендантский час? Маленькая когтевранка, - Крэбб выпутался из волос и переместил руку на шею Медеи, понижая голос до шёпота, - как удачно. Добавлю в коллекцию ещё одну пташку, - он лизнул своим мерзким языком щёку Меди, вызывая у девушки череду флешбеков и дурацкое «шлюха», звучащее в голове голосом отчима. Медея начала бешено биться, пинаясь и пытаясь оттолкнуть слизеринскую тушу, только это было всё равно, что снежинки бы бились о стекло. Крэбб даже не шелохнулся. - Сопротивляешься? Это хорошо. Это даже интереснее, - прошипел слизеринец на змеиный лад. Его руки стали жадно шарить по телу девушки, колено втиснулось между ног, задирая юбку. Он жадно впился в губы Меди. По её щекам потекли жгучие слёзы страха, обиды и безысходности. Медея пыталась оттолкнуть от себя огромную тушу, оттянуть безудержные руки размером с медвежьи лапы, только всё было бесполезно. Пыталась прикусить язык, норовящий пробраться ей в рот. Оторвав несколько пуговиц от рубашки, Крэбб пролез под белую ткань, до боли сжимая грудь, потом его рука лениво поползла вверх, зацепила цепочку при переходе на шею и впилась пальцами в девичий подбородок, заставляя её открыть рот и впустить чужой язык. В голове Медеи уже начала бы расползаться неконтролируемая паника, но вместо этого неоновой вывеской перед глазами застыла цепочка, на которой болтался маленький медный квадрат – Рэдит. Подарок Грейс. «Но он поможет хотя бы отвлечь…» - пронёсся в сознании голос Грейс. «Как она говорила? Прижать к телу и пустить магию?..» Медея нащупала маленький амулет и сдёрнула с шеи, разрывая цепочку. Не раздумывая не секунды, она влепила слизеринцу звонкую пощёчину, впечатывая Рэдит в лицо Крэбба и впуская в медный квадратик свою магию. Голова громилы слегка вздрогнула, отрываясь от истерзанных губ когтевранки. Квадратик стал резко нагреваться, и Медея одёрнула руку. На щеке Крэбба Рэдит расползался тоненькими струйками света, которые сплетались в крючковатые руны. Они плавучими волнами поднимались до виска и будто впитывались в голову слизеринца. Крэбб замер на долгую секунду, а потом отшатнулся. Глаза зажглись светом рун и сразу погасли. Его руки опустились по швам, болтаясь вдоль тела как у тряпичной куклы, задевая светящую из кармана палочку. Губы слизеринца беззвучно зашевелились, он отступил от девушки, давая ей пространство для дыхания. Крэбб вздрогнул и сделал несколько неуверенных шагов к противоположной стене. Когда слизеринец упёрся спиной в непреодолимое препятствие, Медея опомнилась. Она сорвалась в направлении башни. Перед лестницей сидела Полумна в одном белье, обнимая колени. Меди схватила её за плечо и потащила за собой наверх, запинаясь на каждой ступени. Стукнув бронзовым молоточком и ответив на заковыристый вопрос, девушки влетели в на удивление пустую гостиную. Точнее Медея влетела и втащила Полумну за собой. Меди пыталась отдышаться, оперевшись о колени. Полумна же просто стояла, обнимая себя, и мелко дрожала. Её бельё с божьими коровками явно не очень грело. А, может, дрожь была и не от холода, ведь Медею тоже трясло от бушующего в крови адреналина, но она всё равно стянула с себя мантию и накинула на плечи Лавгуд. Посадив блондинку в кресло у камина, Медея села в соседнее и попробовала заговорить: - Полумна, не хочешь поговорить о… том, что там произошло? – Меди слегка кивнула на выход, хотя девушка и не смотрела на неё. Полумна скупо помотала головой. - Ладно, - вздохнула Медея, пытаясь придумать, как вернуть девушку в нормальное состояние, - тогда… я позову Флитвика, - «Да, он поможет.» Меди уже встала, чтобы покинуть башню и попытаться пробраться в обиталище профессора заклинаний, но её остановил тихий голос: - Не надо. Бесполезно это всё. Голос Лавгуд был таким твёрдым и серьёзным, и это звучало так непривычно, что Медея села обратно в кресло. - Как это бесполезно? Нужно ведь что-то делать. Нужно наказать мерзавца. Пойдём к профессору Флитвику, он обязательно поможет, - пыталась убедить соседку Меди. - Да ходила я уже к нему. Это бессмысленно, - всё также говорила Полумна. - Как? Когда? - Когда всё это только началось – ещё в сентябре. - Ты серьёзно? – от удивления у Меди даже челюсть слегка отвисла. Неужели всё это происходило с Полумной уже два месяца, а она даже не заметила? Как это возможно? Хотя, ответ очевиден – она слишком увлечена своими проблемами, - И он ничего не сделал? - Ну, он, наверно, хотел, только… наш разговор услышал Кэрроу. Амикус. Он сказал, что Крэбб сделал всё правильно. Сказал, что я – из семьи предателей крови и маглолюбцев, так что заслуживаю. Флитвик пытался возразить, но Кэрроу только отмахнулся, - она шмыгнула носом, и Медее показалось, что Лавгуд сейчас разрыдается, но её глаза оставались сухими, - а ещё Амикус сказал, что сам воспитывал таким образом студенток. И что вообще он будет настаивать на подобном способе воспитания почтения в магловских отродьях и предателях крови. Крэбб после этого стал охотиться за мной. В пустые классы затаскивал, заставлял выходить к нему во время патрулирования. И знаешь, Меди, я выходила, потому что Амикус сказал, что сам мной займётся, если я не буду слушаться Крэбба. - Боже, - только и смогла выдавить из себя Медея. Неужели по школе ходят изнасилованные студентки, и никто ничего не знает? Да даже если бы и знали, то ничего бы не смогли сделать – теперь наступила такая реальность, и осознание этого давило мёртвым грузом. - Я пойду спать, - вдруг сказала Полумна, вырывая Меди из мыслей, в которые она только начала погружаться, и резво направилась к спальням, но у самой двери остановилась, - а ты знала, что у профессоров Кэрроу есть Чёрные метки? – бросила она и скрылась в проходе. Чёрные метки? Значит, они – Пожиратели Смерти. Ну, это и не удивительно. А вот ситуация с Полумной и Крэббом… Девушку просто отдали слизеринскому ублюдку. Это ужасно. Просто не верится, что такое действительно происходит. В Хогвартсе – месте, которое Медея считает домом. Или считала? А что будет, если до неё доберётся Вейзи? Он ведь с сентября от неё не отстаёт. Если Меди попадётся, то станет его шлюшкой? Нет. Нет, нет, нет.