Сны ведьмы

      — Я встретила девочку, в точности похожую на неё.       Девушка засмеялась. Она небрежно захлопнула входную дверь, скидывая туфли на каблуках у входа. Поправила чёрную юбку, порванную по шву на правой ноге. Медленно, прихрамывая, зашагала вперёд, бросая рядом с собой теперь уже бесполезную куртку, которую стоило выкинуть.       Юноша обернулся только тогда, когда услышал, как она прошла на кухню. Отложил стопку бумаг, он вгляделся в гостью, обдумывая то, что должен был услышать чуть ранее.       — И? Что с того?       — Нет, ты не понимаешь. Она выглядела в точности как она. Один в один.       Порванный рукав на кофте. Царапины на шее, ключицах, руках. Кровавые разводы на одежде.       Он брезгливо поморщился,       — Такие же глаза — зелёные. И рыжие волосы завитушками.       Куцый хвост, из которого выпали русые волосы с левой стороны, напоминая о том, что у девушки всё ещё были слишком короткие волосы для такой причёски. Улыбка. Непреходящая.       — Даже такая же дурацкая клетчатая юбка. Но туфли… да, туфли. Она не ходила босиком.       — Потому что она человек.       Девушка застыла, наклоняя голову. Моргая. В синих глазах не читалось абсолютно ничего. Так темно, что даже он не хотел долго в них смотреть. Юноша прошёл к плите, ставя чайник и забираясь в шкафчики в поисках чая.       — Да… да, я поняла, когда она не исчезла после того, как сломалась.       Он застыл, так и не убрав руку с коробки на полке. Девушка нервно хихикала, но она даже не переменилась в выражении своего лица. Он медленно скосил взгляд в сторону, после чего закрыл дверцу, проходя к другому шкафу. Доставая оттуда заварочный чайник, возвращаясь к столу.       — Сломалась?       — Да… Да. Я хотела поговорить, но она попыталась убежать. Поэтому я не дала ей. Она так верещала, пытаясь подняться, хотя у неё были сломаны ноги…       Юноша задумчиво покрутил в руках упаковку чая. Там было написано, будто бы тот обладал успокаивающим эффектом, но он до сих пор ни разу его не попробовал, а потому не знал, была ли то плохая реклама или же реальная особенность конкретно данной разновидности. И сработало бы это на них или это было пустым переводом продуктов.       — Было так шумно, а она не слушалась. Не отвечала на мои вопросы. Я разозлилась. Так что решила, что сначала надо заткнуть её. И сжала шею. Я сжимала, сжимала. Она брыкалась и брыкалась, но я не прекращала, потому что она шумела. А потом она наконец замолчала.       Девушка рассмеялась, накрывая лицо ладонями. Надавив пальцами на кожу у висков, лба. Царапая её. Чуть больше давления, и она могла серьёзно травмировать себя, но им ведь уже не было дела до таких мелочей. Затем она провела ладонями вниз, останавливаясь на своей шее. Сжимая её.       — Стало так хорошо. Но когда я попыталась добиться от неё ответа, она совсем не отвечала. Ни единого звука. Даже не дышала.       Она смеялась, продолжая улыбаться. Смотрела прямо перед собой, как будто всё ещё была там, в этом моменте. Её трясло. Пальцы дёргано стучали по коже.       — Тогда я поняла, что она сломалась. Но она не исчезла. Она осталась.       — Потому что она человек.       Юноша осторожно развернулся, наблюдая за тем, как истерично хохотала девушка. Он прошёл к ней, медленно, как подбирались к дикому зверю, боясь спугнуть того. Развёл руки, обнимая девушку и прижимая к себе. Она нашла силы обнять его в ответ, опуская руку на чужую шею. Так сильно надавливая пальцами, что наверняка оставила кровавые следы.       — Я же никогда не найду её. Никогда. Никогда.       Смех не прекращался. Юноша не двигался, смотря перед собой в одну точку. Кивая.       — Потому что ты больше не человек.