Here with me

Чонвон правда очень любил свою семью, но все равно ждал окончания пасхальных каникул. За эти 10 дней ему всего один раз удалось увидеться с Джеем – тот трансгрессировал из Хогсмида. Сам Пак остался в Хогвартсе, поэтому все, что Яну оставалось – тренироваться и видеться с Сону, который дома тоже маялся от безделья. Чонвон попытался аккуратно преподнести отцу информацию о том, что он хочет профессионально заниматься спортом. Как ни странно, родитель не воспринял новость в штыки. С матушкой все обстояло сложнее – поговорить с ней юноша пока не решился. Им с трудом удалось вырвать победу у Слизерина, хотя канареечные проигрывали на протяжении всей игры. Пуффендуй выиграл с отрывом 80 очков благодаря тому, что Чонвон буквально увел снитч из-под носа соперника. Ловец Слизерина в ярости даже швырнул метлу, но ничего не поделаешь – игра есть игра. Войти в рабочую колею после деградации на каникулах было непросто, но ничего не оставалось – преподаватели давили, напоминая что ЖАБА уже через год, а в голове у шестикурсников до сих пор ветер. К тому же Чонвон старался больше времени уделять тренировкам, поэтому свободного времени едва хватало на сон и еду. И так редкие встречи с Джеем стали еще реже, но тот не обижался – сам был в таком же положении. Постепенно становилось теплее, но единственное, когда они могли наслаждаться погодой – во время тренировок или же брать книги с собой и учиться на берегу озера. Признаться, Чонвон это не очень любил – снижалась концентрация внимания, но иногда шел на поводу Джейка или Сону – тем нравилось заниматься за пределами замка. - Пожалуйста, освободи вечер 17-го числа, - попросил Джей, когда они устроили очередную вылазку на природу с учебниками. - Почему именно 17-го? – удивился Чонвон. Вариант с днем рождения отпадал – Джею только недавно стукнуло 18, и Ян подарил ему мощный артефакт от сглаза в виде браслета и настойку со слезами феникса, которая могла залечить многие раны. К счастью, Чонсон по достоинству оценил презенты – они оба были зациклены на безопасности друг друга. - 17-го будет полгода, как мы вместе. - Ого, - округлил глаза пуффендуец. – Не думал, что ты следишь за датами, но тогда конечно. Прости, что забыл. - Все в порядке. Может, быть у нас нет официальной даты, но я вел отсчет с дня нашего первого свидания. Джей оказался более сентиментальным и внимательным, чем Чонвон, что было неудивительно. Ян бы не назвал себя романтиком, но своему парню хотел сделать приятное. Он ломал голову над подарком на день рождения, придется поломать еще раз. - Что обычно дарят на годовщину? – решил посоветоваться с Сону. Тот точно был профи в сфере подарков, праздников и особых дат. - Всякую банальщину – цветы, конфеты, игрушки. Украшения тоже. Парную одежду. - Цветы и мягкие игрушки – не вариант для Чонсона. А браслет я ему на день рождения дарил. Как же тяжело, - Яну кажется, что от активного мыслительного процесса начинает болеть голова. - Не знаю тогда. Подари ему себя, - фыркает слизеринец. - Отстань. Ну и советы у тебя. - Тогда сам решай. Тебе виднее, Джей твой парень, а не мой, - Сону какой-то особенно сердитый сегодня. Нагрузка на всех откладывает отпечаток, а у него еще и помощь в больничном крыле. Друг оставляет пуффендуйца без ответа, да и что вообще дарят тем, у кого и так все есть? Еще немного, и вариант, предложенный Сону, не будет казаться таким уж глупым. Раз уж они празднуют полгода, (для кого-то это может показаться мелочью, а для кого-то – знаменательная дата), Чонвон решает выглядеть соответственно и  надевает красивую синюю рубашку, что подчеркивает ширину плеч и выделяет талию, и брюки с высокой посадкой. Он благодарен сестре за то, что когда-то заставила их купить – иначе пошел бы на свидание в повседневных джинсах. Он почему-то уверен, что Джей тоже будет выглядеть с иголочки. Но Пак одет проще, чем ожидалось. - У меня для тебя сюрприз, - Чонсон приветствует его поцелуем в щеку и сразу берет за руку. – Следуй за мной. - После твоего сюрприза на мое семнадцатилетие у меня травма, - все равно покорно идет за Джеем. - Мне жаль, но обещаю, в этот раз ты не пожалеешь. - Я знаю, - с улыбкой тянет младший, и когда они подходят к запретному лесу, интересуется, – Ты от меня избавиться решил? - Ага, заведу в чащу и брошу. - Или меня съест акромантул. Они заходят вглубь, при этом Чонсон выглядит уверенно, как будто знает дорогу (Чонвон надеется, что так и есть). Когда десять минут ходьбы по чаще позади, они наконец выходят на небольшую опушку. Ян отряхивает брюки от репейников и колючек – не совсем подходящая одежда для прогулки в лесу. - Прости, что не предупредил, но тогда ты бы мог догадаться, - Джей убирает у него из волос пару веточек и какого-то жучка. – Это должен был быть сюрприз на день рождения, но сейчас даже лучше. Я хочу познакомить тебя кое с кем. Только ты не пугайся. - Надеюсь, это не твоя чокнутая двоюродная бабуля, которая натыкала головы умерших эльфов на пики. - Нет, - смеется Джей, - Это кое-кто гораздо более интересный. Знакомься, это Пухля. Чонвон с испугом замирает, когда среди деревьев показывается Пухля. Она покрыта перьями, под два метра ростом и смотрит очень грозно, быстро приближаясь к парням.  Джей уверенно швыряет ей кусок сырого мяса, и животное ловит на лету, быстро проглатывая и даже не жуя. Чонвон примерный ученик, он изучал гиппогрифов и знает, как те могут быть опасны. Но он также доверяет Джею – тот бы ни за что не привел Чонвона, если бы Пухля могла навредить. - Она самая миролюбивая особь из всех. Мы познакомились с ней на дополнительных занятиях по уходу за магическими существами. Вы найдете с ней общий язык. Просто сделай несколько шагов вперед и поклонись, а потом жди. Пухля тебя не тронет. - Ладно, - Чонвон потер вспотевшие ладони и двинулся вперед, смотря прямо на гиппогрифа. Полу-птица полу-лошадь внимательно глядела в ответ. Парень поклонился низко, ненадолго замирая, и Пухля тоже поклонилась следом, что позволило Яну выдохнуть. Все же когти зверя выглядели пугающе. - Давай подойдем ближе и погладим ее. Она обожает, когда чешут за ушком, - Джей протягивает парню несколько кусков мяса из своих запасов. – Вот, можешь угостить ее. Чонвон подбрасывает кусок, как до этого делал Джей, и гиппогриф без труда ловит угощение. Оперение животного на ощупь оказывается удивительно мягким, а сама Пухля ластится от прикосновений, как довольная кошка. - Она действительно очень дружелюбная, - удивляется пуффендуец. – Не думал, что гиппогрифы такие. - Пухля любит людей, ее вырастил Хагрид, выкупил на черном рынке. Она никому не причинит вреда, конечно, если не угрожать ей или лесничему. Она в нем души не чает. - Она удивительная, - Чонвон с восхищением разглядывает невероятное существо, что пытается вытянуть из узелка Джея оставшееся лакомство. - Мы можем полетать на ней, если хочешь. Уверен, она не будет против. - Я бы хотел попробовать, - после недолгого размышления решается Чонвон. Старший подсаживает его, помогая взобраться на покатую спину, а потом с помощью сильных рук Яна запрыгивает сам, садясь позади. - Держись крепче, - командует Джей, и пуффендуец зарывается глубже в светлые перья, обхватывая круп ногами. – Пухля, вперед, взлетаем! Гиппогриф делает небольшой разбег, а потом без труда отрывается от земли – видимо, два парня на спине ощущаются как пушинки. Ветер свистит и дует в лицо, уши закладывает, и Чонвон сильнее вцепляется в бока животного, с восторгом оглядывая местность. Они поднимаются над деревьями – отсюда открывается невероятный вид на замок и озеро. Пухля поднимается еще выше, и из-за высоты и скорости создается ощущение невесомости, аж дух захватывает. Джей позади него раскидывает руки и издает громкий клич, а Чонвон хохочет во весь голос, ловя ощущение чистейшего восторга. Кажется, будто они птицы, парящие высоко над землей, будто нет никаких обязанностей, лишь чувство неограниченной, ничем не омраченной свободы. Они немного снижаются и делают круг над озером, а затем вновь стремительно поднимаются ввысь – парням приходится приложить значительные усилия, чтобы удержаться. - Пухля, пора домой, - кричит спустя некоторое время Чонсон, слегка постукивая ботинками по жилистым бокам, и гиппогриф послушно возвращается на опушку. Парни один за другим спешиваются и награждают животное кусочками мяса, которые Пухля с аппетитом проглатывает. - Спасибо за полет, - благодарит животное Чонвон, поглаживая по округлому боку. - Это было чудесно. Спасибо и тебе, - он поворачивается к гриффиндорцу и подмигивает – Этот сюрприз я запомню надолго. - Говорил же, оно того стоит, - ухмыляется Чонсон. Они проводят с животным еще немного времени, а после прощаются – проглотив последний кусочек мяса, Пухля горделиво скрывается в зарослях. Парни двигаются в противоположную сторону, обратно к замку, но Чонвон все никак не может отойти от впечатлений, произведенных новой знакомой. - Пухля такая невероятная милашка! А сколько ей лет? И вообще, почему ее назвали Пухлей? Она же стройная! - Пухля молодая, ей всего 12, а назвал ее Хагрид так, потому что когда покупал, она была толстенькая и с большими щеками. В шутку окрестил Пухлей, так и прижилось. Обратный путь прошел незаметно, но Чонвон не готов был отпустить Джея. - Не ты один сегодня приготовил сюрприз, я тоже организовал кое-что. Настала очередь Джея следовать за младшим, и вскоре пара оказалась у выручай-комнаты. - Возможно, это покажется тебе странным, но я часто вспоминал о том, как был у тебя в гостях после Рождества. Мне понравился твой дом и та волшебная гостеприимная атмосфера, уют и ты. Ты делал все это особенным. Я знаю, что ты скучаешь по дому и не смог попасть туда на каникулах, поэтому я решил, что ты будешь рад на несколько часов вновь почувствовать себя дома, - он отворяет дверь выручай-комнаты и заходит внутрь, пропуская вперед Джея. Перед ним гостиная дома Пак с большим столом и зал, где они танцевали, но уже без рождественской ели. – Я пытался воссоздать все по памяти, прости, если где-то ошибся. Тебе…не нравится? – Чонвон до конца не был уверен, что Джей оценит сюрприз. – Наверное, это странно и мне не стоило, лучше бы в кафе столик забронировал, - бормочет себе под нос. - Мне все нравится, - улыбаясь, заверяет Чонсон. – Я впечатлен тем, с какой точностью ты все воссоздал! И я действительно скучал по дому, но Чонвон, мой дом там, где ты. Вот так просто. Сказать это и заставить сердце Чонвона в который раз выпрыгивать из груди. Ян буквально набрасывается на своего парня с объятиями и прижимает так крепко, будто боится, что Чонсона отнимут. Пусть только попробуют – он будет биться не на жизнь, а на смерть, но не позволит их разлучить. - Давай поужинаем? – предлагает Ян, наконец отлепившись от гриффиндорца. – Просто назови вслух, что ты хочешь. По щелчку пальцев Чонвона появляется домовой эльф в поварском колпаке, который принимает заказы и тотчас исчезает. - Пока мы ждем, я хотел подарить тебе кое-что. Может, это не стоит тысячу галлеонов, но я правда вложил всю душу, - Чонвон приносит заранее приготовленный подарок. Это оказывается альбом с их совместными колдографиями, много карточек с улыбающимся Джеем – вот он на метле с битой, на следующей – вместе с Сонхуном и Сону на берегу озера, с Чонвоном в Хогсмиде. У них много замечательных совместных воспоминаний. - Вау, это просто чудесно! Замечаельный подарок. Он стоит гораздо больше, чем тысяча галлеонов! - теплый и благодарный взгляд Джея говорит сам за себя. - Открой последнюю страницу, пожалуйста. Пак исполняет просьбу и обнаруживает свой собственный портрет – Чонсон с рисунка сначала смотрит, грозно нахмурив брови, но потом смягчается и даже дарит скромную кривоватую улыбку. - Ты…сам это сделал? – поднимает неверящий взгляд на младшего. – Но ты никогда не говорил, что умеешь рисовать! - Я давно этим не занимался, да и рисую посредственно. Но тут решил вспомнить былое и сделать тебе приятно. - Это очень красиво, Чонвон. А то, что ты это сделал, делает рисунок еще ценнее. Я так благодарен! - Я рад, что ты оценил, - Ян действительно волновался о том, что подарок может не понравиться, но видимо, напрасно. Джей выглядел впечатленным. - Я тоже не с пустыми руками, - оповещает старший, но Ян не удивлен – это был бы не Чонсон, если б не приготовил презент. – Пускай, не сделал своими руками, но выбирал с любовью. Протяни левую руку. Пуффендуец делает как велено, и Джей надевает ему на средний палец аккуратное серебряное кольцо с инкрустированными маленькими камушками по краям. Они переливаются на свету разными оттенками, а само украшение сидит как влитое. - Там с обратной стороны гравировка. У меня такое же, - Чонсон надевает кольцо и на свою руку, а Ян тем временем обнаруживает маленькие JJ на внутренней стороне. - Это чудесный подарок, Джей-я, - пуффендуец действительно тронут. Чонсон как обычно подошел со всей серьезностью, раз заморочился о гравировке. - Я не зову тебя замуж пока что, но даря кольцо, хочу показать, что все, что между нами для меня крайне серьезно. Я люблю тебя, Чонвон. - Я люблю тебя так сильно, - пуффендуец срывается с места и оказывается у Джея на коленях, обнимая того за шею. – Ты столько делаешь для меня, что у меня нет подходящих слов, чтобы отблагодарить тебя. Поэтому я просто буду рядом с тобой, ладно? Постараюсь отплатить за всю твою доброту и заботу. - Просто люби меня, этого достаточно, - Чонсон мягко приподнимает его подбородок и сцеловывает слезы с щек, а после целует в мягкие губы, позволяя младшему зарыться пальцами в свои волосы и удобнее устроиться на коленях. Чонвон сам углубляет поцелуй, не желая отпускать парня ни на миллиметр, впуская чужой язык в свой рот и аккуратно посасывая губу. - Я так безумно хочу тебя, хочу все попробовать с тобой, - признается Чонвон, понимая, что ужин на сегодня отменяется. - Я сейчас с ума сойду, - с трудом отстраняется Чонсон, возбуждение ударяет в голову, когда его любимый и самый желанный парень, восседая на его коленях, говорит такие вещи. - Пожалуйста, пойдем в спальню, - да, Ян о всем позаботился заранее, и ведет Джея через зал к двери, сперва незаметной. - Ты все спланировал, - выдыхает Чонсон, оглядывая комнату, очень похожую на его собственную. Отличия есть, если присмотреться, но сейчас ему не до этого. Чонвон садится на кровать, спешно расстегивая рубашку и смотрит на Джея снизу вверх. В глазах гриффиндорца отражается та же страсть и восхищение, что и в его собственных. - Прошу, разденься скорее, хочу коснуться тебя везде. Пак улыбается и избавляется от футболки – его волнение выдает едва заметная дрожь, а так старший выглядит вполне уверенным в себе. Его тело прекрасно – Чонсон стройный, с аккуратно выделяющимися мышцами пресса и красивыми плечами, а также мощными бедрами. Его золотистую кожу хочется облизнуть, укусить, попробовать на вкус. Чонвон избавляется от своих брюк и поднимается, нежно прикасаясь к изгибам талии, к ямочкам над ключицами. - Ты прекрасен, - утыкается в изгиб шеи, вдыхая запах тела и наслаждаясь мягкостью кожи. На животе она нежнее, чем на ладонях, где от биты и метлы уже натерлись мозоли. Чонсон тоже исследует его тело, и каждое его прикосновение отдается легким электрическим разрядом, в месте каждого касания – маленький пожар. Чонвону кажется, что он сходит с ума. Нельзя, чтобы один человек вызывал столько чувств. Джей укладывает его на кровать и целует, целует, целует…Младшему кажется, что не остается на его теле места, куда бы не добрались губы и пальцы Чонсона. Ян снимает свое белье и помогает Джею сделать то же самое, не стесняется обнажиться перед любимым человеком. От Чонсона ему нечего скрывать. Они сплетаются воедино, становясь ближе, чем были когда-либо. Вон впервые ощущает, каково это, почувствовать Чонсона на себе, в себе… Его сильные руки повсюду, его  голос шепчет на ухо слова поддержки и поощрения, его губы ловят вздохи и вскрики. Глаза Чонвона закатываются при очередном толчке, а  ногти впиваются в чужую мощную спину, с губ срывается любимое имя. Они утопают в нежности, забыв о голоде и усталости, потому что для них сейчас не существует никого вокруг, плевать, что происходит за пределами комнаты, даже если апокалипсис. Чонвон ловит себя на мысли, что мог бы умереть в этот момент, ведь лучше уже не будет. Но он хочет жить, потому что, пока они вместе, каждый день будет стоить того, чтобы просыпаться по утрам. Джей нежно целует его, желая сладких снов, и его лицо - последнее, что видит Ян, прежде чем уснуть. И первое, что он видит после пробуждения. Чонвон хочет, чтобы так начинался каждый его день.