Под шкурой волка

Разбирая завалы отчетов у себя на столе, Коннор постоянно поглядывал в сторону своего брата и его негативного напарника. Сам не ведал, чего он в них выискивал. Но парень не мог нормально сконцентрироваться, все мысли кружили где-то там. Бумаги валились прямо из рук. Еще немного — и он вообще перестанет замечать все эти записи. Напротив Коннора в помятом виде сидел лейтенант. У Хэнка Андерсона задалась веселая ночка в баре, где он с задором выпивал за рождение сына у одного из сотрудников. Для старого полицейского то было отличным поводом притронуться к алкоголю, с которым он уже давно имел проблемы. Мужчина спивался по-черному. И так бы продолжал в том же духе, если бы однажды ему не преподнесли нежданный «сюрприз» в лице младшего Сайбера. Без всякого согласия самого лейтенанта, разумеется. Коннор был хуже навозной мухи, если честно. Жужжал под ушами постоянно. От него невозможно было никуда деться, всюду находил. Временами Хэнк даже завидовал Гэвину, что тому достался наиболее молчаливый брат из двух. Впрочем, может оно было и к лучшему. На фоне Ричарда, Коннора было намного проще предсказать. Тогда как старший Сайбер являлся тем еще тихушником, он постоянно недоговаривал. Так что… Тут уж что выбирать из двух зол. Лейтенанту было чуть больше пятидесяти лет. За своей спиной он имел огромные заслуги. Раскрывал по-настоящему сложные дела. А уж сколько наркопритонов он затоптал… В те годы Андерсон напрягался всеми силами, лишь бы продвинуть себя по карьерной лестнице. Шагал дальше всех. Казалось, ничто не могло рассыпать его профессиональную мощь и твердый характер. Но жизнь оказалась куда хитрее самоуверенного копа — и подкинула ему событие, после которого он упал ниже плинтуса. И если бы Фаулер не навязал ему однажды Коннора в напарники — все закончилось бы плачевно. Уж в этом лейтенант не сомневался, однажды начав играть со смертью в русскую рулетку. — Эй-эй, — не выдержал Хэнк, когда очередной документ оказался под столом. — Мальчик мой, ты вообще с нами сегодня? — А? Коннор совсем растерялся. Парень в принципе не понимал, сколько его так морозило на ровном месте. Но к его же счастью, остальные сотрудники были заняты своими делами, чтобы замечать странное поведение юноши. Да и на самом деле они к такому давно привыкли. Просто сам Коннор понятия не имел, как часто он чудил в чужих глазах. — Давай колись, что случилось? — Хэнк сложил руки на груди и откинулся на спинке офисного стула. — И только не надо мне заливать, что все нормально. Ты эти отчеты обычно чуть ли не вылизываешь, лишь бы в них все было идеально. Андерсон был похож собой на косматого старого медведя. Пристрастие к алкоголю привело мужчину к нежеланию бриться и ходить в парикмахерскую. Его седого и обросшего легко было приметить с любого угла офиса. Когда-то он был свежим и опрятным, но тот Хэнк Андерсон давно остался в прошлом. С чем уже давно все смирились. И даже вездесущий Коннор конкретно тут не мог никак повлиять. — Я… — парень замялся, начав лихорадочно бегать глазами по всем углам. — Я не уверен, что должен говорить об этом. — Коннор, — Хэнк в упор уставился на своего молодого напарника. В его голосе звучал нажим. — Не увиливай. Лучше скажи по-нормальному, да освободи от этого дерьма свои мысли. А то ты в таком состоянии начнешь дурить больше обычного. Не знаю, улики там потянет тебя лизать. Мне этого не надо. Да и ребята не так поймут. Я еще помню, как ты в том месяце на нервах устроил самый мемный допрос на моей памяти. Ей богу, я такое увидел впервые. Наши тебя даже пародировали потом. От услышанного юноша стушевался от смущения. Щеки покраснели, а сам он напомнил собой щенка. Даже во взгляде промелькнуло что-то детское и милое. То, из-за чего Хэнк постепенно начал ладить со своим несносным напарником. Неуловимая частица души Коннора, за которой лейтенант вдруг сам потянулся, пока болтался над пропастью. Тот самый легендарный во всех смыслах допрос парень мечтал забыть, как страшный сон. Оно вышло спонтанно. Бедный Коннор сам едва мог вспомнить, что наговорил в тот день. Незадолго до задержания преступника он сильно повздорил с Гэвином, где последний успел усмехнуться детской наивности младшего Сайбера. Ричарда рядом не было, он отлучился. Но слова Рида глубоко задели Коннора. Вот и получилось то, что получилось. — «Мистер 28 ударов ножом», — откровенно угарал над ним после этого коллектив. — «Ты действовал наверняка, да?» Даже родной брат хоть и не смеялся в открытую, но таки улыбался от выходки младшего. Один раз даже посоветовал больше так не делать. Мол, пусть лучше такое останется ему с Гэвином. Рида, к слову, так вообще порвало от записи допроса — его ржач слышали по всех углах здания. — Хэнк, пожалуйста, не напоминайте, — по-детски взмолился Коннор. Он все еще краснел от воспоминаний. — Ой, да брось, — улыбнулся старый лейтенант. — Подумаешь, повеселил весь офис. — Действительно… На самом деле стоило отдать Хэнку должное. Пусть он и заставил вспомнить далеко не самый лучший фрагмент из жизни Коннора — зато действительно помог избавиться от нервов. Дыхание юноши стало ровнее, а из рук уже ничего не падало. Мысли и те смогли уложиться по полочкам и теперь так сильно не докучали. Стало намного легче во всем. И теперь юноша был готов поделиться с тем, кому верил без сомнений. — Лейтенант… Я правда прошу никому не говорить, — Коннор наклонился ближе к Хэнку. — Что там? — тон Андерсона показывал всю его серьезность. Кофейный взор юноши обратился к столам Гэвина Рида и Ричарда Сайбера. Сейчас они молчали, хотя до этого вели какую-то дискуссию. Каждый занимался своим делом. Брат переписывал данные в компьютер, а его буйный сосед засиживался в телефоне. В общем-то частая картина. Основную долю отчетов зачастую вел именно Ричард. Гэвин терпеть не мог работать с текстами. Но между напарниками так и веяло незримым напряжением и отчуждением. Коннору такое было не понять. — Брат старается никому не показывать, но его семья на грани развода. Наши супруги ведь дружат… Вот моя и узнала недавно, что в их доме почти каждый день царит скандал. Как я понял, основной причиной ссор служит ревность Ричарда. — Вот же… — Хэнк даже выпрямился на стуле. — Хрень у них творится. Из-за чего он вообще ее начал ревновать? Коннор не спускал глаз с брата, опасаясь, что тот все услышит. Но Ричард спокойно занимался своей работой, целиком отдавая себя процессу. В чем-то он был похож сейчас на бездушного робота. — Не знаю… Шерон никогда не подавала признаков гулящей женщины. Мне всегда казалось, что она любящая жена и мать. Я бы в жизни не подумал на нее такое…— Коннор смиренно понурил голову. — Хэнк, я правда не уверен в правоте Ричарда. Но и поговорить с ним не могу — это не тот человек. С ним и раньше было трудно обсуждать личные вопросы, а сейчас так тем более. Лейтенант Андерсон внимательно слушал Коннора. Не перебивал и позволял тому выложить свои мысли до конца. Мужчина мог местами вставить свое слово, да не стал нагромождать мальчишку. Хэнк был просто не в том возрасте, чтобы наивно рассуждать про такие ситуации. Андерсон знал по себе — когда в доме начинаются скандалы, значит, тому действительно есть причины. И очень сильно повезет, если пара вдруг решит сыскать тому решение или хотя бы компромисс. Ибо в большинстве случаев все скатывается к полному разрыву отношений. Хэнк не был знаком с семьей Ричарда так, как Коннор. Да и сказать по правде, его это не сильно заботило даже сейчас. Мужчина много лет крутился вокруг своих собственных проблем и до сих пор не мог от них отойти. Да, младший Сайбер стал его негласным проводником к чему-то новому и давно забытому — но упрямство Хэнка никуда не подевалось. Андерсон по сей день мог словить резкое желание нажраться в слюни. Чтобы потом мрачным силуэтом сидеть за столом и вспоминать былое за очередным глотком спиртного. К сожалению, так просто душевные раны не исцелить. — А ты уверен, что знал его жену по-настоящему? Или своего брата? — вдруг спросил Хэнк, когда Коннор замолчал. — На ровном месте подозревать родного человека в измене ты не будешь, сынок. Этому всегда есть почва, даже если ею является страх перед одиночеством. Ты ведь сам говорил, что твой брат не тот человек, который будет делиться внутренними переживаниями. Не мне судить Ричарда в его же личной жизни. И не тебе, Коннор. Тем более, насколько я помню, у них есть малолетний ребенок. Может он ради дочери пытался держать иллюзию семьи до последнего, м? Девочке ведь ты не объяснишь, почему родители вдруг стали чужими друг для друга. Слова лейтенанта, как ножом по сердцу. Не сразу, но Коннор посмотрел в голубые глаза старого напарника. И столкнулся с тщательно скрываемой душевной болью. Мрачный океан тяжелой ноши, шторма которого нередко приводили к всплеску эмоций. Хэнк не любил таить секреты. Но были вещи, которые даже он старался не поднимать вокруг себя. — Не лезь к нему в душу, парень, — настоятельно попросил Андерсон. — Не лезь, пока он сам не попросит. Иначе окажешься виноватым. — Но… — Коннор, — Хэнк на тон повысил голос, но все же не привлек к себе чужого внимания. — Как бы мерзко это не звучало, но это его проблемы. Будешь пытаться наладить их отношения — тебя разорвут на две части. Потому что каждый будет иметь свою версию происходящего. И правды ты, поверь, не сыщешь. Сейчас ты спокойно можешь общаться с каждым в этой семейке. Но сунешь свой нос, куда не просят — обрубят все дороги. Пусть все идет своим чередом. Смогут помириться, значит, у них не все потеряно. Разойдутся — может оно будет и к лучшему. Напоминаю, не нам судить. Если же ты переживаешь за племянницу, то просто возьми ее к себе в гости на время. И тебе станет спокойней, и девочка лишний раз не будет наблюдать за ссорами. Уверен, тут тебе Ричард не откажет. Теперь уже юноша был вынужден прислушаться к советам старого лейтенанта. Хотелось противиться, но Хэнк был прав. Отчего на душе становилось только противней. У младшего Сайбера уже были знакомые в академии, которым он пытался помочь в пик их ссор — ничем хорошим оно не обернулось. Коннора попросту обвинили в расположении к одной из сторон. Парочки же по итогу все равно распались. А потерять связь сразу с тремя представителями семьи младший Сайбер не хотел. Особенно с племянницей, которую любил, как родную дочь.