Скажи мне, что ты любишь меня!

Его стоило остановить, Хенджин понимал это головой, как и Чанбин, как и Чан. Никто из троих не мог позволить себе влезть в драку. В драку, в которой Минхо беспощадно калечил мужчину, у которого практически не осталось сил для сопротивления. "Так нельзя" – мелькала мысль в головах парней, потому что мало того, что руки Хо уже превратились в окровавленное нечто, так больше весил факт, что с мужчиной успеют разобраться в полиции, а после уже и в тюрьме. Стоит заметить, что не только Минхо приложился к не очень чистому делу: Чанбин с Чаном тоже не стояли в стороне. Они окружили, выхода у подонка не было, приходилось защищаться. Чан вовремя заметил у него в руке нож, чем буквально спас Ли от страшных травм. Несколько ударов по руке и вот лезвие уже в кармане Чанбина - мужчина обезоружен. "Мы не творим правосудие" – говорило огромное сердце, скрытое под грудой мышц Бана. "В тюрьме ему будет еще хуже, там насильников не терпят" – шептал разум и понимание всей картины. — Хватит, Хо, достаточно, — все же останавливает парня Хёнджин. — Он прав, ты не можешь забить его до смерти, иначе сам сядешь, — Чан отрывает друга от почти бездыханного тела. — Да ну пустите! — громко срывается с окровавленных от ударов уст. — Да остынь ты, все, все, — Чанбин хлопает его слабо по щекам, обращая на себя внимание. Потребовалось еще несколько лишних минут, чтобы наверняка вернуть Минхо к здравому уму. Его руки болели от побоев, пекла разбитая вщент губа и пораненная скула. Мужчину забрала полиция. "Там с ним сделают все нужное" – успокаивающе бормочет Чанбин. Они отвезли Хо домой. Ох, как же испугался Хан. Он чуть ли сознание не потерял, завидев своего Хошу всего в крови, синяках и ссадинах, в порванной футболке и грязных от уличных луж джинсах. — Все хорошо, Хани, — звучит ласково как никогда. — Я никогда не чувствовал себя лучше, — он берет парня за щеки, чтобы чувственно поцеловать. Джисон не отстраняется даже чувствуя привкус крови, даже учитывая то, что вокруг них толпа друзей, даже учитывая то, что его сердце чуть не остановилось, когда парни не вернулись вовремя.

***

— Я не хочу идти на суд, — максимально тихо, еле шевеля губами произнес Хан, лежа у возлюбленного на груди. Хо слышит его, он всем своим естеством ощущает ту непоборимую тревогу, то ужасное, удушающее чувство, что пленит разум Джисона. Он боится и его не трудно понять. — Иногда мы должны пожертвовать собой, чтобы другие больше не пострадали, — Ли был совершенно не уверен, что эта фраза должна была быть озвучена, но младшему от нее действительно стало легче. Джисон все еще думал будет ли с него толк в зале суда. Он кусал губы до крови, потому что понимал, там Минхо с ним не будет. Утешала лишь одна мысль: рядом с ним на одной скамье будут сидеть такие же жертвы, они пережили то же, что и он, если не хуже. Он справится, он безусловно справится. Только нужно немного набраться сил, выпрямить спину, глубоко вдохнув и вспомнить, что в мире есть человек, который любит его до безумства сильно. — Я буду ждать тебя здесь, Ханни, — шепчет на ухо Минхо, крепко обнимая. Он останется здесь, в коридоре, а Джисона будет обязан выпустить из объятий, отправляя на заседание. Сердце чертовски громко бьется в груди. Кончики пальцев дрожат, он чувствует противную тошноту и жар в области шеи. Все это нервы, но он держался, даже ногой не тупал по лакированному полу. Окна здесь большие, оббитые узорами из дерева. В центре кресло судьи, напротив пьедестал для подсудимого. В течении часа все разрешится. Джисону казалось он сорвётся: заплачет тихо от ужасных чувств, сковывающих грудную клетку и убежит куда подальше, прячась в темном углу. Но стоило всему в зале затихнуть, а двери скрипнуть, выдавая присутствие новых людей, сердце затихло. Никогда прежде Хан не чувствовал такой огромный прилив ненависти. Она была опаснее нежели все оружие, хранящееся в кобурах охранников; сильнее, чем желание избить обидчика и плюнуть в лицо. Эта ненависть порождала гордость за себя, ведь сквозь всю испытываемую боль, Джисон не сдался. Он сидит тут, потому что Минхо прав: иногда нужно пожертвовать собой, чтобы другие больше не пострадали. Глаза мужчины, руки которого скованы в наручниках, натыкаются мимо воли на Джисона. Лицо Хана остаётся спокойным, ни одна жилка не позволяет себе дернуться, даже когда на парня смотрят с хитрым победным оскалом. Хану плевать. Потому что в этот раз победил именно он.

***

— Вот видишь, все в порядке, — Хо смотрит на парня с нескрываемой нежностью. — Хо, я думал я с ума сойду, — в противовес своим словам, Джисон все еще выглядит непоколебимо и спокойно. Парень с трудом признает, что просто устал бояться.

***

Все закончилось. Это и правда был конец. Насильника, который безнаказанно разгуливал по улицам, отправили за решетку на, если Хан правильно услышал, тридцать пять лет. Минхо готов молиться каждый день, чтобы до конца строка этот ублюдок не дожил. Учеба идет своим чередом, Хан преуспел в некоторых предметах, да и Хо старался не отставать. Парни трудились, многое заучивая вместе, чтобы было веселее. Они много говорили, наверное это единственный путь к становлению лучшей версией себя в этих отношениях. Они безоговорочно любят. Любят молча и громко, любят поцелуями и маленькими подарками, любят помощью и временем. Они действительно нуждались в этой любви.

***

Разумеется Хо не мог отказать Джисону в просмотре фильма. Он надеялся это не будет сопливая дорама. На деле это оказался очень сопливая дорама. Хан такое любил, а значит они в чем-то хороши, так что Минхо просто стоит найти в этом свою изюминку. Парни увлеченно смотрели в экран ноутбука, лежа в обнимку на диване в гостиной. Хан обвил руками крепкий торс Ли, пока тот уложил его голову на свою грудь, играясь с каштановыми прядями. И где-то на середине серии Хану стало скучно. И как-то не придумал парень себе занятия интереснее, нежели немного приподняться, чтобы запечатлеть на мягкой щеке Хо скромный поцелуй. А после еще один. И еще один. И пока его губы не добрались до губ старшего, который молча принял правила игры, позволяя пухлым губам с сахарным вкусом завладеть им в поцелуе. Их касания были совсем нежными, Джи мягко посасывал то нижнюю, то верхнюю губу Хо, пока тот мягко водил по его спине, расслабляя. Никого уже дорама, играющая на фоне, не интересовала. Сколько прошло времени, парни не знали, но явно ощущали, как поцелуй их стал более напористым. Ли прикусывал нежно губы младшего, дразнил, оттягивая, пока тот все тянулся и тянулся за новой порцией сладостных прикосновений губами. Мышцы в таком положении уже начали неприятно затекать, потому Хан одним резким движением перекидывает ногу через чужие бедра, садясь сверху. Руки Минхо тут же находят свое уютное место на чужой талии, несильно сжимая. Футболка под ладонями задралась, позволяя пальцы пролезть под ткань, сталкиваясь с жаром чужой оголённой кожи. И Минхо не напорист, он лишь поглаживает аккуратные бока, все так же активно отвечая на быстрый, страстный поцелуй. Ли не уверен в своих действиях, но все равно несмело опускает ладони на упругие ягодицы. Он боится позволить себе лишнего, боится напугать и оттолкнуть чем-то слишком инициативным, потому действует предельно медленно, вкладывая в каждое касание немеренное количество любви. Джисон ползет по его бёдрам выше, он чувствует, как тяжело вздымается грудь Хо, как мягко он сжимает его ягодицы, посылая по телу приятные импульсы удовольствия. Он сам держится за чужую шею и плечи, водит круги, касается ключиц, которые выглянули из-за ворота футболки. Джи чувствует, как в домашних штанах с каждой секундой становится теснее до неприличия, а останавливаться не хочется совершенно. Он бедрами двигает, соприкасаясь своим пахом с чужим, тут же ощущая и возбуждение парня под собой. Чувствуя каждое движение на себе, Хо понимает, что чертовски этого хочет. — Минхо, — дрожащим голосом шепчет Джи, отрываясь от распухших губ. — Что такое, милый? Хан дышит громко, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Говорить о таком неловко, он не привык, но понимает, что должен произнести свои желания вслух. — Давай...попробуем, — он глаза отводит неловко в сторону, цепляясь за ворот футболки старшего. Минхо немного приподнимает парня, чтобы занять более удобное сидячее положение и внимательно посмотреть Хану в глаза. Только он не увидел там страха, лишь небольшое переживание и смущение. — Я.. точнее ты, ты уверен, милый? Минхо не может и не хочет скрывать своего беспокойства. — Ты не хочешь? — звучит расстроенно. — Нет, что ты, хочу, очень хочу, но я правда беспокоюсь о тебе. Ты уверен, что готов? — Я знаю, что ты мне не навредишь. Джисон берет в ладони лицо любимого и ведет по скулам большими пальцами, смотря в карие глаза с любовью, что переливалась через край и разукрашивала пол разводами фантомной чувственности. — Хорошо, Ханни, — смято произносит Хо. — Только, пожалуйста, если тебе будет неприятно или ты захочешь остановиться, скажи мне и мы отложим все на попозже. Джи кивнул несколько раз, придавая Хо уверенности. Ли позволяет себе впиться в губы младшего страстным поцелуем. Касания становятся откровеннее, интимнее, но каждому из них это нравится. У обоих парней опыта особо не было. Единственные знания о сексе они добыли с порно сайтов и то, все просмотренные видео не были столь правдоподобными. Минхо аккуратно крадется под одежду парня, сидящего на его коленях. Хан послушно поднимает руки, позволяя возлюбленному снять с себя верх, комкая ткань и откидывая на пол. Ли ладонями ведет вверх по талии, считает пальцами позвонки и ребра, наконец останавливаясь на крыльеподобных лопатках. Он чувствует, как по чужой спине бегут мурашки, а сам Хан короткими ногтями впивается в его плечи. Минхо обхватывает хрупкое тельце кольцом из рук, прижимая к себе максимально близко. Он хранит, оберегает, передавая все мысли и любовь через касания и поцелуи. Он бережно укладывает Хана на спину, нависая сверху. Джи ногами обхватывает талию парня ногами, все так же обнимая и хватаясь, будто Минхо - его единственное спасение. Ли отстраняется, чтобы острые ключицы поцелуями опалить, а после и живот, чувствуя, как тот сокращается от влажных касаний. Он не щадит, покусывает ребра и клеймит багровыми метками. И Хан не против, он хочет полностью быть помеченным следами этой любви. Он позволяет первому мягкому стону слететь с его губ, отбиваясь эхом от белых стен. Губы Хо оказываются близко к кромке его штанов, пока рука немного неуверенно ложится на заметные очертания затвердевшего члена. Тело Джи пронизывает током. Он кладет свою руку поверх чужой, немного сильнее сжимая пальцы на своем паху. Глаза от приятного давления открываются шире, а спина непроизвольно выгибается дугой. Его хватка ослабевает, потому Хо пользуется моментом и освобождает истекающий орган от путов ткани, полностью раздевая младшего. Хан сгорает от смущения, но то, как Минхо жадно припадает к его бёдрам, заставляет забыться в удовольствии. Он водит языком по внутренней стороне, целует, оказываясь непозволительно близко к самой уязвимой части тела Джи. Он плавно подбирается к чужим ягодицам, сжимает бедрами в руках, оставляя белые следы от пальцев и целует тазобедренные косточки. — Тебе хорошо, Ханни? — параллельно спрашивает старший, дабы убедиться в том, что все его действия приносят Джи удовольствие. — Мгм, — он жарко выдыхает. — Это.. очень хорошо. — Хорошо, — сквозь улыбку выдыхает старший, чтобы в следующий миг обхватить чужой орган рукой. С искусанных губ младшего слетает стон громче прежних. Он тянет свой голос сладко, заставляя Ли сходить с ума, лаская парня под собой. Распределив смазку, выделившуюся из уретры, Хо бережно целует пунцовую головку. Немного посасывает, обводя языком и пристально наблюдает за чужой реакцией. Брови Хана сведены, губы складываются в букву "а", глаза плотно закрыты. Ему приятно, ему чертовски нравится плавиться под касаниями Хо, что распаляют в нем неудержимое желание. Старший обхватывает его член губами, неспешно двигая головой. Он чувствует на своей макушке маленькую ручонку, Джи не давит, лишь поощряет, приятно массируя кожу головы. — Хо, — Джи зовет тихо, голос его сорванный и дрожащий. — Стой, погоди, я сейчас кончу. — Хм, тогда притормозим, — старший отрывается от своего влажного занятия и оставляет короткий смазанный поцелуй на животе. — Как ты хочешь это сделать, милый? Джи открывает глаза, чтобы столкнуться с таким же опьянённым возбуждением взглядом. — Просто возьми меня. И его желание - закон. Хо жадно целует любимого, пытаясь всеми действиями передать ту силу, с которой его сердце любило этого невероятно милого мальчишку. Он хотел показать, что готов ради него на все, что готов защищать и бороться за него, готов вечно хранить его хрупкое сердце в своих руках. — Подожди минутку, Ханни, — Ли встаёт с кровати, пока Хан провожает его взглядом. Старший быстро роется в своей сумке, хаотично выбрасывая разные предметы, пока рукой наконец не натыкается на заветный тюбик. Он помогает Джисону улечься удобнее, подкладывая под бедра подушку. Парень скидывает одежду и с себя. Джи наблюдает за красивым телом, что с каждым мигом открывается ему все сильнее. Вся одежда кучей валяется у дивана, а младший дышать не может от того, насколько красивым был его любимый. Его тело было невероятно пропорционально, кожа была бледной и блестящей. За широкие плечи хотелось хвататься, его шею хотелось целовать. Вставшие темные соски хотелось терзать пальцами и кусать, его бедра седлать, принимая всю любовь, что он может дать. Он даст ее всю. Пока Джи был поражен тем, что этот человек всецело принадлежит ему, Хо устроился между его ног и бережно растирал смазку по пальцам, разогревая. — Ханни, ты готов? — он целует в коленку. — Если тебе неприятно, ты говоришь, помнишь? — Да-да, давай уже, а то говоришь много. В отместку Ли кусает парня за внутреннюю сторону бедра, вызывая короткий вскрик. — Я беспокоюсь о тебе, дурак. Джисон смеется коротко, старательно пытаясь полностью расслабиться. Он чувствует влажный от смазки палец около своей дырочки. Ли погружает средний палец на одну фалангу в горячее нутро. Младший расслаблен, но в голову непроизвольно лезут не самые приятные воспоминания. Мысли отражаются на лице, что не убегает от внимательности Минхо, который тут же приближается к его лицу, ненадолго останавливаясь. — Ханни, милый, открой глаза, — он целует в щеку. Джи слушается. Он руки опускает на чужие крепкий плечи, сжимая их несильно, дабы чувствовать желанную опору и то, что Хо рядом. — Сосредаточься на мне, смотри на меня. Ли возобновляет движения, аккуратно двигая пальцем между чужих мягких ягодиц. Джи губы кусает, потому что Хо делает ему действительно приятно. Парень и не заметил, как в нем без труда двигались уже три пальца. Он ноги шире разводит, Хо целует медовую кожу, опаляет ее дыханием и мягко касается внутреннего комочка нервов, заставляя Джи выгибаться от сказочного удовольствия. Пальцы мягко выходят из чувствительного колечка мышц. Младший скулит от пустоты внутри, пока Ли быстро вытирает пальцы о простынь и наклоняется над парнем, припадая губами к шее. — Все в порядке? — Мгм, — Хан в ответ смотрит любяще, в его взгляде видны блестки. — Давай продолжим. Хо кивает, разрывая пакетик презерватива, взятого из сумки раннее. Он раскатывает латекс по стволу и выливает остатки смазки из тюбика на головку, быстрыми движениями распределяя ту по длине. Он бедра чужие разводит шире, берет младшего под коленями, пока подставляет крупную головку ко входу. — Я вхожу, Ханни. Джи кивнул, губу закусив. Старший толкается совсем немного, но мягкие стеночки сразу принимают его, слабо и приятно сжимая. Он не сдерживает сиплого стона, потому что Джи внутри чертовски горяч. Он узок и мягок, его ноги обхватывают талию Хо, а руки обвиваются вокруг его шеи. — Хо.. — парень громко выдыхает чужое имя. — Что такое, милый? — Это... это очень хорошо. Минхо выдыхает облегченно. Он более смело толкается в тугое нутро, входя полностью. Головка его члена так невероятно соприкасалась с простатой младшего, заставляя его дух отправиться на седьмое небо. Он больше не стеснялся своего голоса, не стеснялся показывать свое удовольствие. Минхо двигался плавно, выходя на половину и вбиваясь вновь. Воздух разрезали тихие шлепки кожи о кожу, причмокивания поцелуев и звучные стоны. — Сильнее, Хо, прошу.. Ли на миг удивляется такой напористости. Но ослушаться он не может, начиная двигаться в более резком ритме. Джи хватался на чужие плечи активнее, закидывал голову, позволяя любимым губам рисовать на своей шее удивительные узоры. Он чувствовал, что ему мало. Он так сильно хотел еще. — Мм.. милый, будь грубее. У Хо дыхание перехватывает. Он боится перегнуть, боится сделать больно, боится снова вернуть любимого в ужасное прошлое. — Не бойся, я правда хочу этого, — Джи вдруг толкает любимого в плечо, оказываясь сверху. Он двигается на чужом члене более активно. Виляет бедрами, упираясь руками в крепкую грудь. Хо помогал садиться на себя, придерживая за ягодицы. — Мм, как же хорошо, — прерывисто хнычет младший, беря старшего за руку, ведя той по своей груди. Ли подаётся вперед, целует чувствительные соски, терзает их пальцами и прикусывает розовые ореолы. Толчки выходят глубокими, Ли ведет рукой выше по спине, царапает бока и вгрызается в манящие губы, а выпрашивая смазанного поцелуя. Он в волосы чужие зарывается и оттягивает их, даже немного болезненно, но Джисону так это нравится. Резче, грубее, быстрее и смазаннее - все это подводило его к феерическому концу. Давление на комочек нервов изнутри оказывается слишком сильным. Джи делает несколько быстрых вдохов, прежде чем содрогнуться всем телом, сжимаясь до предела и кончая с громким вскриком. То, как сильно сжали его упругие стенки, заставило Хо протяжно простонать, совершая несколько последних толчков. Он кончает в презерватив, стараясь не отключиться от тех эмоций, что обрушились на него волной. Хан упирается руками по обеим сторонам от его головы и глаза прикрывает. Сердце в груди колотиться, Джи чувствует как кровь в его венах нагревается. Он все еще коротко постанывает, сглатывая густую слюну. Оргазм выбил из него разум, забрал все силы и оставил нежиться в блаженной эйфории. — Ты как? — ласково спрашивает Хо, укладывая любимого на постель. — Я сейчас кончусь к черту.. — громко вздыхает он. — Да ты вроде уже, — Ли смеется, обнимая парня за шею. Они смотрят друг другу в глаза, но старший не может удержаться и целует поочередно щеки, а после и нос. — Я так люблю тебя, — негромко произносит Джисон, ведя рукой по чужому виску и линии челюсти. Минхо отвечать не спешит, он улыбается мечтательно и тепло, да так тепло, что душу согревает пуще августовского солнца. — И я тебя люблю, мой маленький бельчонок. Дыхания выравниваются. Сердца бьются в унисон. Парни постепенно засыпают, но вдруг Хо произносит сквозь сон: — Будем спать или сходим в душ? — Ой, точно.. стоит, наверное, — он хмыкает. — Немного.. липко. Они смеются, лениво вставая, чтобы медленно потопать в душ. Лениво целуя друг друга парни согреваются в душе, собирают губами капельки с плеч и шею, переплетают пальцы и зарываются носами в волосы, вдыхая влажный аромат шампуня. Хо умирал от нежности, которой Хан был пронизан, словно бусинами. Он хрупкую талию обхватывал ладонями, прижимая к себе ближе, он изящные плечи обводил и целовал, красные пухлые губы покусывал, утопая в их сладости. Он так в него влюблен. На самом деле было не так поздно, а парни, вдоволь потрудившись в постели, поняли, что стоило бы поужинать. Старший заботливо стоял у плиты, нацепив на себя фартук, а Джи бегал вокруг да около, хотя честно признаться, ноги до сих пор подрагивали, а в коленях чувствовалась слабость. Как вдруг в дверь звонят. Оба парня замирают, глядя то на друг друга, то в дверь. — Ай, боже, — Хан бьет себя ладонью по лбу. — Это же Хёнджин с Ликсом. Они говорили, что зайдут, чтобы я рассказал им о суде. Джи быстрыми маленькими шажками топает к двери, широко открывая ту перед друзьями. — Ох, а вы чего красные такие? — Джисон смотрит на парочку перед собой, пока те неловко входят в их квартиру. — Да мы это... — Феликс говорит немного смято. — Немного быстро шли. Мы же договорились на восемь, а там это.. у автобуса колесо порвалось, да вот и мы пешком квартал шли. Джи вдруг пугается и заливается краской сильнее парней. Он напрочь забыл о запланированном визите, а сейчас был крайне счастлив, что парни опоздали. Потому что придя они час назад, на нужное время, их с Хо застали бы за одним интересным делом... Делая вид, что все в порядке, Хан проводит друзей на кухню. Джин как обычно становится рядом с Минхо, помогая с готовкой, а младшие начинают лепетать как базарные бабы. Феликсу, на самом деле, довольно трудно смотреть Хану в глаза. Он старательно держит лицо, чтобы не залится ярчайшей краской, потому что, ну... вообще-то, если искренне признаться, они с Хёнджином пришли вовремя.

***

*час назад* — Да, вот я так ему и сказал. Эти преподы вообще уже обнаглели, они совсем не думают о психологическом состоянии студентов. Ужас просто, — эмоционально жалуется Ликс, резво жестикулируя. — Так всегда, Ликси, забей на них. Еще вчера Хан пригласил их с себе, дабы рассказать о некоторых моментах на суде. Вот они и договорились прийти на восемь, а там уже со всем разобраться. Вот пара уже и подходит к нужному подъезду. Несколько минут в лифте и вот они у нужной двери. Джисон предупредил, что их звонок что-то работает через раз, потому сказал, что они могут либо позвонить, если звонок не сработает, либо Феликс может открыть дверь своим ключом. Ключ от квартиры Хана у Ликса, на самом деле оказался не спроста. Парень отдал лучшему другу запасной экземпляр несколько месяцев назад, мол он свои теряет, как дурачок и ему может понадобится запасной. На самом-то деле в то время он действительно собирался покончить со своей жизнью и позаботился о том, чтобы в его квартиру могли попасть, в последствий обнаруживая там его мертвое тело. Но ведь в это в прошлом. Звонок действительно не сработал. Феликс спокойно достает ключ, отпирая дверь. Даже несмотря на то, что гостиная находилась от прихожей довольно далеко, парни четко услышали определенного характера звуки, что нарастали с каждым мигом. Их прерывали лишь громкие шлепки кожи о кожу, заставляя обоих замереть в проходе входной двери как ошпареных. Краем глаза Феликс может видеть вход в гостевую, как раз там, где располагался диван с журнальным столиком. Его взору открылась красивая голая спина его лучшего друга, который с нескрываемым удовольствием прыгал на своем парне. Разумеется никто не собирался их осуждать или что-то в таком роде, ей богу, Феликсу и Джину вообще стоит взглянуть в зеркало, вспомнить все свои сексуальные эксперименты, сколько, как и где они трахались и успокоиться. У Хана и Минхо вообще все еще культурно. — Пойдем, пойдем, — Хенджин шепчет совсем тихо, вместе с этим утягивая любимого за руку на выход. Пожалуй им стоит вернуться попозже.

***

И разумеется Феликс об этом не расскажет Хану. Ситуация немного неловкая, но не менее забавная. Они все равно лучшие друзья, чего уж там скрывать.

***

— Я так тебя люблю, — Хо хотел об этом лишь подумать, но слова сами собой вырвались из груди. Он перебирает пряди спящего Джисона, пока тот крутит носом. Кажется Ли его разбудил. — Что-что? — бурчит сонно младший, не открывая глаз. — Нет, ничего, — Ли улыбается до самых ушей и головой мотает. Сегодня прошел ровно год с момента, как эти двое переступили черту и признались друг другу в чувствах. Ровно год с момента, как их жизни изменились в наилучшую сторону. Их обсуждения закончились на том, что Феликса с Хёнджином позвать они обязаны. Ну а что, эти двое сделали в их историю огромный вклад. *** — Будете еще? — все еще смеясь с недавно прозвучавшей шутки, спрашивает Хо, беря в руки бутылку шампанского. Феликс отказывается, а остальные парни пьют. Но все же Хвану наливать столько было ошибкой. — А знаете что? — парень с улыбкой тянет слоги, наблюдая за заинтересованными взглядами. — Помните тот вечер год назад, когда мы с Ликси пришли к вам поговорить о жизни и о суде? Минхо с Ханом переглядываются, кивая, а Феликс, кажись, понимая у чему все идёт спешит отобрать у своего парня бокал. — Так вот в тот вечер мы на самом деле пришли вовремя.. — Ээ, Джинни, — крайне смущенно тараторит Ли младший. — Кажется тебе уже хватит. — Правда вы были заняты кое-чем и нам пришлось "опоздать на часик". Он смеется от собственных слов, а блондин сгорает от стыда, роняя лицо в ладони. — Клянусь, мы не специально, — Феликс руку к груди прикладывает и глаза прикрывает. — Мы случайно, клянусь вам, мы ничего не видели. — Пиздишь, у тебя до сих пор травма, — пьяный Хёнджин без стыда выдает всю подноготную, выдавая Ликса с потрохами. Феликс спешит закрыть рот старшего ладонью, потому что иначе их ждет еще какие-нибудь интересные подробности их личной жизни. Хан сидит с открытым ртом, а Минхо лишь неловко брови поднял. Вот так вот и дружи с Ли Ёнбоком, который зовет себя Феликсом, и его извращенцем-парнем Хван Хёнджином.

***

Парни сидели допоздна, но Джину никто больше так и не налил. Трезветь он начал быстро, а соображать еще быстрее, что привило к неудержимому потоку извинений, которые он говорил Хо с Ханом чуть ли не на коленях, но те посмеялись, заверив, что это больше забавно, чем плохо. А ведь это реально было смешно. Хван и Ли уходят около одиннадцати. Минхо провожает их около двери, Джисон на прощание машет ручкой. Уходит еще каких-то полчаса на уборку, танцы под музыку на кухне, пока с крана течет вода, а посуда стоит не помытой. Главное, что они счастливы. Вскоре парни вернулись в спальню, собираясь отдыхать после пьяной посиделки. Хо обнимает стоящего около кровати Хана со спины, но тот тут же поворачивается лицом. — В этот раз у нас работает звонок, ключ у Феликса я забрал и проследил из окна, чтобы они точно ушли, так что в этот раз нас никто не застукает, — голос старшего скорее напоминал томный шепот, который лился у Хана по венам. — Думаю нет.. я хотел был прикупить кое-чего интересного на нашу годовщину, но кажется меня обманули в интернет-магазине и заказ так и не пришлют, так что... — Джи снимает с себя футболку максимально изящно, демонстрируя все изгибы. — Я очень надеюсь, что понравлюсь тебе этой ночью и таким. Минхо складывает брови домиком, беря чужие руки в свои. — Джи, солнце мое, я схожу с ума просто когда ты дышишь, когда ты пишешь свои дурацкие конспекты, когда решаешь задачи по физике и даже когда просто чистишь зубы, так что даже не думай, что наличие или отсутствие чего-либо на тебе сделает тебя менее привлекательным для меня. Парень подхватывает младшего под бедрами, заставляя крепко схватится за свои плечи и шею. Они шумно дышат друг другу в губы, чувствуя, как тепло собирается в груди и внизу живота. В ту ночь при свете уютного торшера и ароматно пахнущих свеч они вновь любили друг друга. Любили еще сильнее, чем вчера, но меньше, нежели будут любить завтра. Им не жалко отдать себя этой любви и потратить на нее не только этот вечер, а и целую жизнь. Они просто хотели друг друга любить и им это нравилось. Если кто-то из спросит "останешься со мной навсегда?", второй без раздумий ответит "да".