Не уметь колдовать, а уметь светить

Лучи закатного солнца нежно освещают ярким оранжевым цветом тренировочное поле, где совсем недавно рассекала воздух на мётлах команда Слизерина. Все уже давно разошлись — по ощущениям примерно пол часа назад — но ловец, не изменяя своим традициям, остаётся на поле по дольше. Арсению нравилось летать и тренироваться в одиночку, когда никто не орёт с очередной командой, когда ветер, обдувающий лицо и волосы свободой, можно прочувствовать каждой клеточкой своего тела, а вечернее солнце и уже виднеющаяся луна делают такую приятную атмосферу ещё великолепнее. Поймав, наконец, снитч, Арсений спускается на мягкую траву и падает на неё же. Небо без облаков — отдельный вид искусства, особенно ночью, когда видна даже самая маленькая звёздочка. Но сейчас он рассматривает только еле проглядывающие немногочисленные точки, что стали видны совсем недавно. Арсений не думает даже об этом. Редко такое бывает, что разум очищается от мыслей полностью, и именно из-за этого он любит такие моменты. Однако из уютного укрытия от всех тревог его вырывает собственное любопытство, когда он слышит вместе с шумом ветра незнакомый крик. Арсений привстаёт на руках и обескураженно оглядывается, пытаясь найти источник непонятного звука. Взгляд цепляется за яркое, в огненных красках, существо, что сидит на ветках дерева в нескольких метрах от самого Попова. Юноша щурится, пытаясь разглядеть, и одновременно с этим поднимается и идёт навстречу неизведанному. С каждым шагом картинка становилась всё отчётливее, а осознание накрывало всё большей волной. Догадка была слишком безумна, но с другой стороны, почему нет? В конце концов, и в правду, почему один из них не мог залететь на территорию школы? Запал вмиг становится гораздо меньше, но мандраж от того, что он сейчас всё ближе подходит к фениксу, которых в жизни никогда не видел, не уходит, а даже наоборот, становится только сильнее. Огненная птица, сидящая на чуть ли не самой низкой ветке — достаточно лишь встать на носки и руку протянуть, чтобы коснуться её перьев — с интересом рассматривает его, проделывающего то же самое. — Ахуеть, — выдыхает Арсений и, действующий сейчас по наитию и интуиции, протягивает руку к птице ладонью вверх. Он не знает, что именно хочет этим показать или что сделать, но как будто это единственное, что он может, и большего ему не позволено. Феникс отошёл назад, раскрывая свои крылья и подал голос в предупреждающем тоне, показывая всем своим видом, чтобы Попов даже не думал коснуться его. Парень сразу же одёргивает руку и всем своим видом пытается показать, что не хочет причинять ему зла. Птица тут же обратно сложила свои крылья и заинтересованно склонила голову вбок. Арсений слегка улыбнулся уголками губ. Его поняли. В густо-чёрных глазах читалось такое же любопытство, как, скорее всего, и у него самого. Попов неосознанно провёл параллель между ними, отмечая, что в чём-то они даже похожи. Резкий запах гари неожиданно ударил в нос, и от недоумения Арсений нахмурился. Внезапно пришло стойкое ощущение, что сзади него кто-то стоит, и, опасаясь любого исхода, он медленно обернулся. Лицо Попова вмиг разгладилось, выдавая новую порцию недоумения и удивления. Его взгляд наткнулся на яркие зелёные глаза, что с интересом рассматривали его голубые, кажется, пытаясь всмотреться в самую душу. Их обладатель — высокий парень с пшеничными кудряшками и лёгкой улыбкой, одетый в оранжевую футболку и чёрные зауженные к низу лёгкие штаны, в карманах которых были руки незнакомца — стоял всего в трёх шагах от него. Весь его вид отражал некую свободу, и неважно, про действия идёт речь или про чувства. Арсений его не видел ни разу, что заставило снова чуть нахмурить брови, пока юноша перед ним только ухмыльнулся и кивнул на феникса, не сводя взгляда с лица Слизеринца. — Понравился, да? — вопрос прозвучал с нотками заинтересованности, но в то же время с такой ехидностью, будто незнакомец заранее знал ответ. Наверное, потому что по той детской восторженности Арсения всё было понятно ещё с первой секунды. — Ты кто такой? — проигнорировал вопрос Попов, решая получить ответы на собственные мысли. На такой резкий выпад парень только усмехнулся, склоняя голову, что теперь его взгляд упирался в землю, видимо, совсем не возмущаясь такой резкой смене темы на начинающийся самый настоящий допрос. Арсений приподнял бровь, задаваясь новыми вопросами. — Антон, — он вновь посмотрел на слизеринца и протянул ему свою руку с тремя массивными кольцами с замудрёной гравировкой и парой металлических браслетов, сделанных под вид серебряных — или они такие и есть? — Я тебя не видел раньше, — задумчиво протянул Арсений, пожимая протянутую ладонь, — ты не из Хогвартса? Перевёлся из другой школы что ли? — Ну, — Антон вернул свою руку в карман штанов, загадочно улыбаясь, будто радуясь тому, что он знает то, чего не знает и даже не догадывается Попов, — ты прав, — улыбка на лице Арсения уже готова была снова расцвести, пока новый знакомый не добавил, — Но частично. — То есть? — Я не учусь в Хогвартсе, да, — парень кивнул под недоумевающий взгляд, — но и в других школах тоже. Арсений нахмурился и опустил голову. Рассматривая тёмную траву под ногами, он пытался понять, что имеет ввиду Антон. Откуда он вообще тут взялся? Хогвартс не так просто найти, если ты сам тут не бывал. Бывал. Осознание пришло тут же, и Попов вскинул голову, смотря на всё такого же улыбающегося Антона. — Погоди, я понял, ты выпускник? — Арсений уже успел наметить небольшой план: когда Антон подтвердит его догадки, то устроит ему ещё один допрос о том, как он остаётся внешне таким похожим на подростка. Но Антон на его вопрос только смеётся, так, будто Арсений сейчас выдал наитупейшую догадку. — Я что, так старо выгляжу? — эти слова вкрай сбивают столку. Особенно, если учесть, что несколько секунд назад Попов думал совершенно наоборот. — Как раз-таки нет, — Арсению сейчас вообще не смешно, ибо он вообще запутался, — Для выпускника вообще нет. Я поэтому и спросил про учёбу, потому что выглядишь на моего ровесника. Просто если не учишься — значит учился, разве нет? — Нет, — хитроумная улыбка не исчезала с его лица, а в глазах так и сияла победная радость. И о какой победе речь? Запутать несчастного Арсения? — Я ничего не понимаю, — констатировал факт Попов, складывая руки на груди. — С логикой плохо, да? — усмехнулся Антон, шуточно смотря на него, после чего направил свой взгляд за спину слизеринца. Феникс, заметив, что на него обратили внимание, перелетел с ветки на подставленное плечо. Чёрные глаза огненной птицы поймали взгляд знакомых голубых, пока пернатую макушку поглаживала большая тёплая ладонь, — Я никогда нигде не учился, — Антон, уже без улыбки и тех радостных искр во взгляде, рассматривал и поглаживал феникса, будто не замечая Арсения совсем, но на самом деле Попов знал, что слова адресованы ему, — письмо из Хогвартса мне не пришло, так что я сам по себе. Ну, точнее с фениксами. Это Ферн, кстати, — Антон наконец посмотрел на Арсения, замечая на его лице нескрываемый интерес, от чего парень приподнял уголки губ, — Он недавно родился, решил выйти погулять с ним. Он пока учится трансгрессии, так-то мы в Хогсмиде сейчас должны были тусить. Но нам, как оказалось, очень повезло. Точнее... ему. — Почему? — Попов перевёл взгляд на птицу, а та, будто чувствуя, посмотрела на него в ответ. — Особенность у них такая есть, они сами по себе не очень любят посторонних. Но есть такие люди, с которыми они с одного взгляда находят связь. Что-то типо ментальной, или они как соулмейты. И найти такого мага шанс один на миллион. Лицо Арсения после небольшого объяснения теперь всецело выражало фразу: «Не мешайте, я думаю»: брови вновь нахмурились, а глаза будто смотрели вникуда. Шестерёнки в юношеской голове и вовсе встали, отказываясь обрабатывать полученную информацию. Попов поверить не мог, что просто из-за небольшой задержки на тренировке встретил какого-то незнакомца с фениксом, а этот феникс — его соулмейт. — Серьёзно? — недоверие бушевало в голубых глазах, но Антон на это только улыбнулся. — Да. Я понимаю, как это выглядит, но ты просто поверь. — Да я верю, — тихий тон сопровождался громкими рассуждениями в тёмной макушке, — просто не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь. Антон тяжело вздохнул, на мгновение прикрывая глаза. Было видно, что он раздумывает над чем-то, но внезапно зелёные глаза распахнулись, упираясь взглядом в недоумевающие голубые. Хитрая улыбка от чего-то немного пугала Арсения. — Арсений, ты веришь в чудеса? — вопрос прозвучал слишком неожиданно, и Попов на это только приподнял бровь, — любишь сказки? — Тупо спрашивать это у меня в семнадцать лет. — Нет, — феникс перелетел с плеча на ближайший сучок, пока Антон, последовав за ним, ловко схватившись за свол и ветки дерева, забрался на более крепкую ветку, — в каждом из нас живёт внутренний ребёнок, — он свесил одну ногу вниз а на вторую положил правую руку, с высоты смотря на чуть ближе подошедшего Арсения, — он с нами до самой смерти. Важно лишь то, где он гуляет в твоей душе: во тьме или на свету. Так ответь, Арсений, — правая кисть перевернулась ладонью вверх, и на ней маленькими искрами стал собираться небольшой сгусток из огненных блёсток, который уже через пару секунд принял очертания дракона. Маленький, но безумно яркий, светился в темноте сумерек, словно Антон держал в руке звезду. Он, будто живой, подлетел к Попову и остановился прямо перед изумлённым лицом, заставляя вздрогнуть и отшатнуться чуть назад. Волшебное существо тут же расстворилось в воздухе, обращаясь в дождь из искр, — ты веришь в чудеса? Шок от происходящего не даёт мыслям собраться в кучу. Миллионы вопросов бились внутри бедной Арсеньевской головы, пока тот на несгибающихся ногах медленно подходил ближе к дереву. Антон напряжённым не выглядел совсем, словно для него это было каким-то развлечением или шоу, которым он наслаждался. — Ты колдуешь без магии? — первое, что решил спросить Попов. — Нет. Но, скажем так, я и не учился. Поднимешься? — он свесил вторую ногу и протянул руку Арсению. Слизеринец, долго не раздумывая, берётся за протянутую ладонь и, опираясь на ствол дерева, с помощью поддержки садится рядом с Антоном. — Я снова запутался. Ты не учился ни в какой школе, не учился магии, но при этом колдуешь без палочки. Ты кто такой? — раздражённый от непонимания взгляд упёрся в доверчивые зелёные глаза. — Неужели ты сейчас обо мне поговорить хочешь? — Ну не о себе же. Я тебя в подвале запру и буду ответы выбивать, если не расскажешь, — суровое лицо олицетворяло всю серьёзность своих намерений, и только смешинки в глазах выдавали его, но Попов не боялся, если вдруг Антон это заметит. — Нормально, я ему тут драконов-красавчиков посылаю, а он мне угрожает. Ферн, ты слышал? — юноша в открытую смеялся и правда немного отклонился, чтобы встретится взглядом с чёрными глазами. Тот только похлопал ими немного и отвернулся. — Хватит юлить, — Арсений несильно пихнул его в плечо, чтобы тот посмотрел на него, — Рассказывай давай. Кто ты? — Да обычный я, — пожал он плечами, — Маг или магл не знаю сам. Магия могла появиться от продолжительного нахождения рядом с источниками, но была ли она во мне с самого рождения... — хоть улыбка и не сходила с лица, но она явно стала меньше, а яркий взгляд чуть побледнел и упёрся в далёкую из-за высоты землю, — письмо ведь не пришло, так что здесь мне делать нечего. А сам не пытался учиться. Только иногда такие фокусы творю, чтобы магия внутри не копилась. — Почему? — Почему письмо не пришло, или почему учиться не пытался? — Всё почему. — Ну, на первое я уже сказал, думаю, что не магом родился. А второе из первого вытекает.. — Но ты же колдуешь. — Это просто баловство, говорю же... — начал оправдываться Антон, собираясь сказать ещё что-то, но слишком сильное возмущение Арсения его перебило. — Но это баловство могут сделать единицы, если не только ты. С руки, без палочки. Ты маг, и очень сильный, видимо. Независимо от того, как магия в тебе зародилась, она есть! Только почему письмо не пришло... — Хогвартс, видимо, так не считает. Или совет попечителей, — — Арсений нахмурился. Надо будет как-то уточнить у отца на этот счёт — а может и министерство... Не знаю. Попов шумно выдохнул, склоняя голову и рассматривая едва виднеющуюся траву с высоты. Очень сложная и запутанная ситуация, очень неожиданный и удивительный парень и очень запутавшийся Арсений, который решил из всего потока мыслей озвучить лишь один вопрос, поднимая голову на притихшего Шастуна. — И всё-таки, почему ты всё это мне рассказываешь? В смысле, ну, такую историю не рассказывают первому встречному. С чего такое доверие? — А что в этом такого? — задал встречный вопрос Антон, — Знаешь, когда живёшь один среди множества друзей, которые не могут тебе ответить так, чтобы ты понял, довольно трудно не говорить с тем, кому ты можешь доверять. Особенно, если такие люди встречаются очень редко. — Но почему я? Почему ты мне доверяешь? — столько разных слов, которые не складываются воедино в одну картину. Столько мыслей. Столько теорий. Но нигде нет ни одного ответа на такое важное "Почему". Арсению просто не верится, что он какой-то избранный или что-то типо такого. Они не в фильме и не в сказке. Но следующие слова Антона глушат весь этот ураган мгновенно. — Потому что фениксы не выбирают чёрных душ. От произнесённых, вроде бы, обыденным тоном слов Арсения бросило в дрожь. Многочисленные мурашки пробежались по телу, пока взгляд невольно не вернулся к птице, что в этот момент неотрывно следила за ним. Ошарашенные глаза вновь встретились с зелёными, что, казалось, не выдавали ни одной эмоции, кроме ожидания следующих действий. Но Попов не знал, что делать. Кроме... — Антон, — Арсений склонил голову чуть вбок, — как тебе идея, если магии научу тебя я? Взгляд напротив округлился в шокирующем осознании, пока на лице заиграла нервная улыбка, которая вот-вот перейдёт в истерический смех. В глазах отражался весь мыслительный процесс, все вопросы, которые проскакивали в этом плотном потоке. А Арсений все эти секунды рассчитывал лишь на один ответ. — Ты серьёзно? — он исподлобья посмотрел на, казалось, обезумевшего слизеринца, пока в его лице читалось твёрдое недоверие. — Да, — Арсений кивнул в подтверждение своих слов, — хватит тебе мучаться от несправедливости системы, пора уже таланты собственные раскрывать. — А я думал, — нервная улыбка сменилась более мягкой и шутливой, а в ещё мгновение назад недоверчивых глазах собрались смешинки, — все слизеринцы холодные ледышки и эгоисты. Арсений на услышанный стереотип только цокнул языком и закатил глаза, показывая свою раздражительность от этого замечания. — Фишка нашего факультета в особом желании достижения целей и многочисленных амбициях. Мы рассуждаем на холодную голову, а не несёмся по показанному интуицией пути. А то, что ты назвал — зависит от человека, а не от цвета галстука. — И ты хочешь сказать, что сейчас ты действуешь не на эмоциях и не следуешь интуиции, а правда всё тщательно обдумал, чтобы предложить совершенно незнакомому недомагу помощь в виде обучения? — Антон недоверчиво приподнял бровь, пока Арсений только сильнее нахмурился. А ведь правда... Почему он так поступает? Но подумает он об этом позже. — Я же сейчас передумаю. — Да понял я, всё, не злись, а то по лицу на цвет галстука Гриффиндора уже похож, — Антон уже в открытую смеялся, от бывалой тревожности не осталось и следа, что заставило Арсения немного расслабиться. — Завтра идём в «Косой переулок», — с хитрой улыбкой отрезал Попов, и громкий смех тут же стих. — В смысле... — В прямом. Ты обязан научиться колдовать, я обязан тебе в этом помочь. Обеспечишь нам путь? — Арсений уверенным движением протянул свою руку в качестве немого вопроса: "Согласен?" — но в глазах явно плескалась нескрываемая надежда на то, что его не отвергнут. Арсений почувствовал себя ребёнком, у которого исполнилась мечта, когда окольцованная ладонь сжала его пальцы в крепком рукопожатии. — Арс, — Арсений открывает осоловелые глаза, сразу ловя взглядом взволнованного Серёжу, что держит его за руку, — Подъём, тут сова твоя прилетела, — в тёплую от хватки чужой руки ложится желтоватый конверт с ярко-красной печатью, означающей срочность прочтения. Сон как рукой снимает. Арсений склится на кровать, не отрывая взгляда от письма. Плохое предчувствие волнами накатывает на пару с совершенно не лучшими мыслями. О том, кому он понадобился в столь раннее время не стоит труда догадаться. И Арсений убеждается в этом, стоит ему распечатать письмо и прочитать первую строчку. «Арсений. Мне нужно, чтобы ты...» — И тебе доброе утро, отец. Напряжённый ранними событиями Серёжа аккуратно садится рядом с Арсом на край кровати, тоже вчитываясь в ровные строчки. «Арсений. Мне нужно, чтобы ты сегодня утром зашёл в Косой переулок и встретился там в "Сморщенных головах" с человеком в серой мантии. Он передаст тебе свёрток, ты принесёшь его мне в том же виде, в каком получил. Директора о твоём отъезде я оповестил. Сопровождающий ждёт тебя у камина.» — «Сморщенные головы»... Тёмная часть Косого переулка, — на тяжёлом выдохе тихо говорит Арсений, складывая желтоватый лист пополам. — Знаешь, Арс, а я даже завидую тебе, — Серёжа, усмехаясь, обнимает его одной рукой за плечи, чуть притягивая к себе, старается отвлечь. С тем, в какой сгорбленной позе сидит сейчас Арс, разница в росте совсем не ощущается и потому не мешает. — С чего вдруг? — Арсений поднимает на него взгляд, рассматривая поддерживающую улыбку. — У носатого же зачёт сегодня, готовить отворотное зелье от заклинания, которое скажет он, — улыбка вмиг слилась со сморщенной гримасой Матвиенко, от чего Арс невольно усмехнулся. — Ну, что сказать, Серёж, — Арсений выпрямляется и потягивается руками вверх вместе со всё ещё зажатым в пальцах письмом, разминая мышцы после сна, — удачи тебе, это всё, что в моих силах. — Мгм, — Матвиенко только губы поджимает нарочито обиженно, одновременно пытаясь сдержать смешливую улыбку, чтобы иметь возможность побольше повозмущаться и пострадать, — иди уже в свой Косой переулок. Купи сладостей каких, а то я тут загнусь скоро. Арсения это ещё больше смешит: обижается не пойми на что, ведь профессор Шеминов даже при наличии Арса в классе не дал бы помочь, а купить чего-то просит. Как ребёнок, один в один. — Особые пожелания будут? — спрашивает Арс, уже натягивая зелёную кофту с чёрными штанами. — Не, на свой вкус. Деньги отдам, — Серёжа поднимается с кровати Арса и плетётся в свою досыпать, надеясь, что никакая больше птица не будет долбить в окно. — Заказ принят.

***

Морозный ветер, пропитанный тонким приятным запахом старого дерева, освежает, треплет мягко отросшие смольные волосы. Косой переулок встречает привычной атмосферой своеобразного рынка, только вместо палаток с обеих сторон дороги (довольно узкой осенью, когда по ней разгуливают ученики, докупающие канцелярию к учёбе) стоят разные, а в каких то местах и кривоватые магазины, лавки и кафе. Такое давно не впечатляет, да и не то, чтобы Арс долго восхищался этим местом, когда впервые сюда попал. Бродить по полупустым улицам Косого переулка гораздо лучше, чем в толпе бродяших детей и подростков. Дышится намного легче, и рассмотреть всё можно гораздо лучше. Встречаются, максимум, вышедшие подышать владельцы магазинчиков и лавок, резкие покупатели в частности в лице целителей и просто непонятно куда идущие люди. Доходит до нужной лавки Арсений довольно быстро — Косой переулок на самом деле не такой уж и большой, если не останавливаться на каждом углу. Только заходить Арсу не приходится: прямо у входа в капюшоне серой мантии стоит довольно высокий мужчина, чуть выше самого Попова, повёрнутый чуть боком. Лица за тканью не видно, а больше по профилю Арсений ничего распознать не может. Он тихо выдыхает и с мыслью быстрее отделаться от очередного задания, решительно подходит к незнакомцу. — Здравствуйте. Это у вас то, что нужно моему отцу? — голос звучит холодно, твёрдо, показывая свою некую силу вперемешку с нежеланием здесь находиться. Мужчина только кивает и протягивает бледную исхудавшую кисть с ярко-выраженными венами, будто из неё вытянули всю жизнь, оставив только кожу и кости. В ладони лежит тканевый свёрток, перевязанный бечёвкой, который Арсений берёт без раздумий и, попрощавшись кивком головы, не зная, видят его или нет, срывается с места на выход из тёмной части Косого переулка, на ходу прячет неизвестную вещь во внутренний карман мантии. На общей улице Арсений замедляет шаг. Каким бы сильным он ни был, каким бы себя ни показывал, но от подобных мест, особенно от тех, к каким приставляют слово "тёмный", Арсению становится не по себе. Это, конечно, бьёт по гордости, но не так сильно, когда об этом никто не знает. Взгляд невольно цепляется за лавку Оллевандера, а мысли сами возвращают его к сегодняшнему сну. Он подумать особо про него не успел даже, как его снова отправили выполнять очередное задание. Интересно, кто этот парень и почему вообще приснился Арсению? Профессор Иванченко рассказывала, что люди, которых они никогда не видели, присниться не могут, если это не вещий сон. Но если он вещий, значит, существуют маги, колдующие без палочки? Мысли странным образом возвращаются к зажатому в руке свёртку: что там? Отец никакой информации (разумеется) про него не говорил. Ни что это, ни для чего это, ни о его новой идее — ничего. Но ведь вряд ли он увидит, если Арсений откроет свёрток сейчас? Арс, на всякий случай, отходит в тень между лавкой Оллевандора и другим зданием и уже там спокойно развязывает бечёвку. Сначала в глаза бросается тонкая на вид серебряная цепь, и уже через мгновение в руки ложится такого же цвета медальон с ярким зелёным камнем в центре украшения. Арсений берёт безделушку за цепочку и поднимает медальон на уровень лица, рассматривая внимательнее. Витиеватые узоры в виде цветков переплетающихся с рунами, окружили весь контур артефакта, полупрозрачный камень отбрасывал небольшие блики на одежду. Арсений даже примерно предположить не мог, что за минерал закреплён в центре, ведь на изумруд это явно не похоже. Попов не знает, кажется ему это, или нет, но атмосфера будто стала гнетущей, веющей смертью, а сам металл основания для камня словно стал обжигать. Не став более внимательно осматривать медальон, Арсений торопливо завернул его обратно в тёмную пошарпанную тряпку и подвязал бечёвкой. Не хотелось думать ни об очередных идеях отца, ни о предназначении артефакта. Единственным желанием было — наконец то с этим покончить. Вот только всю дорогу до министерства его не отпускало странное чувство.