Глаза цвета «Слизерин».

***

      Утро Святочного Бала началось с предвкушения. По всему замку царила суета: девушки то и дело носились по спальням, обсуждая наряды, примеряя украшения, волновались, смеялись, нервничали. В комнатах девушек из Дурмстранга было так же оживлённо, как и в комнатах других факультетов. Пожалуйс, даже больше возни, чем в спальнях Шармбатона. Юджиния, хотя и сама испытывала волнение, взяла на себя роль феи крёстной, сосредоточившись на Хельге.       — Так, сиди ровно, — с улыбкой приказала она, аккуратно накладывая макияж на лицо подруги.       Хельга послушно закрыла глаза, пока Юджиния мягкими движениями наносила тени, подчёркивая их оттенок, придавала коже сияние и лёгкую румяность. Её руки двигались с точностью художника, превращая подругу в настоящую красавицу. Когда Юджиния отступила, оценивая результат, она довольно кивнула.       — Ну, посмотри, — сказала она, пододвигая зеркало ближе.       Хельга открыла глаза… и замерла.       — Это… это я? — её голос был полон изумления.       Из отражения на неё смотрела совершенно другая девушка: нежные, но выразительные черты, плавные линии стрелок, мерцающий блеск губ. Её лицо стало ещё более утончённым, а голубые глаза ярче и выразительнее.       Юджиния улыбнулась.       — Конечно, ты. Ты и без макияжа красавица, а я просто подчеркнула им твою красоту.       Но на этом она не остановилась. Лёгким движением руки она достала из ящика своего стола небольшую коробочку и открыла её. Внутри лежали линзы — новинка мира маглов. Тонкие, почти невидимые, но именно они должны были стать завершающим штрихом.       — Надень их вместо очков, — предложила она.       Хельга посмотрела на неё в недоумении.       — Ты уверена?       — Абсолютно.       Несколько минут спустя, когда очки исчезли, а линзы заняли их место, Хельга в изумлении провела руками по лицу, словно не веря в то, что видит в отражении.       — Мерлинова борода… — прошептала она. — Я… я выгляжу потрясающе!       Юджиния рассмеялась, довольная результатом.       — Я же говорила!       Но дело было ещё не закончено. С легким движением палочки она начала работать с её волосами. Локоны Хельги собрались в изящную, воздушную причёску, где пряди плавно струились вниз, подчёркивая её новый образ. А затем настала и её очередь. Юджиния сосредоточенно убирала свои длинные тёмные волосы в простую, но красивую укладку, позволив нескольким прядям мягко спадать по плечам. С помощью Хельги она закрепила прическу  маленькими жемчужными заколками, которые переливались в свете. Хельга зачарованно наблюдала за подругой. Покончив с волосами, Юджиния сосредоточенно делала себе макияж, выбирая благородные, тёплые оттенки, подчёркивая свои выразительные черты. Её кожа приобрела сияние, а глаза — глубокий, завораживающий блеск.Закончив, она обернулась к подруге.       — Ну, как?       Хельга не могла вымолвить ни слова. Она уже хотела сказать, что Юджиния хороша, но когда та надела своё платье… Платье цвета бургунди, с утонченными линиями, подчёркивающими её фигуру, с изящными золотыми узорами, переливающимися при каждом движении…       — Юджиния, — Хельга наконец заговорила, но её голос был полон благоговения. — Ты… ты выглядишь, как богиня. А то кружевное нижнее белье и чулки что ты надела… Ну оно прям на грех просится.        Юджиния слегка покраснела, но улыбнулась, глядя в зеркало. Она не могла отрицать — сегодня она действительно выглядела иначе. И всё это было ради него. Ради Вацлава. Она надеялась, что когда он увидит её, то уже не сможет отвести взгляд.       — Ты идешь с ним? — внезапно спросила Хельга, сама боясь того, что хочет сказать.        — С ним? — удивленно переспросила Юджиния.       — Вацлав. — шепнула Хельга.        Его имя прозвучало в этой комнате словно что-то грешное. Юджиния едва не рассмеялась, а затем кивнула.  Хельга приложила ладони к лицу.       — Он же преподаватель! Разве так можно?               Юджиния пожала плечами и лишь поправила своё декольте. Затем достала странную бутылочку темно сливового цвета из своего ящичка и выпила залпом.        — Юджиния! — изумилась Хельга, подозревая, что это за зелье.        — А что? — Юджиния взглянула на Хельгу и пожала плечами. — Ты же сама сказала что моё нижнее белье на грех просится. Мало ли что.       Хельга лишь покачала головой и тяжело вздохнула.       — Пойдем уже, соблазнительница… — пробормотала она надевая свои каблуки и протягивая Юджинии руку.        Холл перед входом в Большой Зал был полон студентов, одетых в свои лучшие наряды, и весь замок словно сиял предвкушением праздника. Только Рон Уизли выглядел… Как бы это сказать: жалко. Волшебные гирлянды мерцали, в воздухе витал аромат зимних специй и корицы, лёгкие искорки снега кружились под высоким сводом, растворяясь прежде, чем коснуться пола.       Юджиния и Хельга шагнули в этот вихрь рождественского волшебства, и почти сразу их встретила Энни, которая, сжимая в руках небольшую бархатную сумочку, с любопытством рассматривала приближающихся девушек.       — О, Юджиния, ты… — начала она, но вдруг её взгляд упал на Хельгу. Энни замерла, растерянно хлопая глазами.       Хельга смущённо улыбнулась.       — Что? — спросила она.       Энни ещё раз моргнула, окидывая её взглядом с ног до головы.       — Огонь Салазара, Хельга, это ты?!       Юджиния с трудом сдержала смех, а Хельга вспыхнула, но в её глазах светилось явное удовольствие.       — Ну… да, конечно, я, — хмыкнула она, закручивая прядь волос на палец.       — Ты потрясающая! — воскликнула Энни, приближаясь, чтобы рассмотреть её получше. — Я тебя даже не узнала без очков! Красотка! Богиня!       Хельга довольно вскинула подбородок. — Спасибо, — произнесла она, и в этот       момент к ним подошёл высокий парень с факультета Слизерин, который пригласил её на бал.       — Ты готова, Хельга?— спросил он, улыбаясь. — Выглядишь потрясающе.        Хельга бросила последний взгляд на подруг и гордо кивнула.       — Конечно готова. Ты тоже ничего!        С этими словами она взяла его под руку и ушла в шумную компанию, оставив Юджинию и Энни наедине. Энни оглянулась по сторонам, словно кого-то выискивая, и буквально через пару мгновений к ним уверенным шагом подошёл Джордж Уизли.       — Привет, девчонки! Выглядите потрясно! — он перевел взгляд на Энни, облачению в длинное платье цвета морской волны. — Идём, моя прекрасная спутница, — сказал он, подмигнув ей.       — До встречи! — крикнула та, улыбаясь, и позволила увести себя в толпу.       Затем мимо прошёл Виктор Крам, забирая Гермиону, и Юджиния заметила, что теперь она осталась одна у стены. Несмотря на всю уверенность, с которой она вошла в зал, на мягкое сияние её платья и безупречно собранные волосы, она начала немного волноваться и       невольно прислушиваться, четко слыша разговоры  вокруг.       — Посмотри.. это же эта, любимица профессора из Дурмстранга .       — Она пришла одна?       — Кажется, да…       — Интересно, неужели её никто не пригласил?       — Она отказала Диггори, так ей и надо. В итоге никто её и не позвал.        Юджиния сжала пальцы с идеальным маникюром  в кулак, стараясь не обращать внимания на разговоры. Но ровно в тот момент, когда в её сердце закралось лёгкое сомнение, воздух в холле изменился. Шёпот утих, чьи-то взгляды обратились в сторону входа, и Юджиния почувствовала, как её дыхание перехватило. Он не опоздал, он просто эффектно появился.        Вацлав Каркаров шагнул в холл с безупречной грацией, в своём парадном мундире, который словно был создан, чтобы дополнять её наряд. Глубокий цвет бургунди подчёркивал его высокий рост и аристократическую осанку, меховая оторочка добавляла образу благородства, а почти черная портупея делала его фигуру ещё более выразительной. Но главное — золотые узоры, мерцающие в свете свечей. Они идеально перекликались с вышивкой на её платье, словно их наряды были связаны воедино с самого начала.       Он двигался спокойно, уверенно, каждый его шаг был наполнен внутренней силой. Юджиния словно застыла, не в силах отвести от него взгляд. Когда он приблизился, он не сказал ни слова, только посмотрел на неё, а затем взял её руку и поднёс к губам, мягко, почти благоговейно, поцеловав её кожу.       Тёплая волна прокатилась по её телу. В зале словно воцарилась тишина.       — Ты прекрасна. — произнёс он глядя ей в глаза, его голос был глубоким, низким, но в нём звучала искренняя нежность.       Она кивнула. Вацлав отпустил её ладонь и подал ей вторую руку, в которую она вложила в неё свою ладонь. С лёгкостью, словно это было самым естественным в мире, он увёл её сквозь толпу, направляясь к столу с напитками. Но теперь уже Юджиния слышала совершенно иной шёпот.       — Это… Каркаров?       — Она пришла с Вацлавом Каркаровым?!       — Но ведь он профессор!       — Чёрт, да. Но они идеально подходят друг другу…       — Он же красавчик, посмотрите, я сейчас в обморок упаду!        — А разве так можно было?       — Теперь ясно почему она Седрику отказала!       Юджиния лишь улыбнулась, сжимая его руку чуть крепче. А Вацлав, уловив её улыбку, склонился к её уху и прошептал:       — Пусть смотрят. Ведь сегодня ты принадлежишь только мне.       Юджиния с лукавой улыбкой подняла взгляд на Вацлава, её глаза сверкнули игривым огоньком.       — Только сегодня? — её голос звучал мягко, но в нём Вацлав четко расслышал хитрость и лёгкий вызов.       Он наклонился ближе, его губы почти коснулись её виска, когда он прошептал:       — Нет. Всегда.       Она почувствовала, как по спине пробежала приятная дрожь. Эти слова, произнесённые с абсолютной уверенностью, заставили её едва ли не задыхаться, чувствуя, как внизу её живота порхают бабочки. У их столика уже стояли изящные бокалы с красным вином, напиток мягко отражал золотистый свет свечей, играя рубиновыми оттенками. Вацлав взял один из них и плавно передал его Юджинии, а затем поднял свой.       — За этот вечер, — сказал он, его голос был низким, почти мурлыкающим.       Юджиния, всё ещё улыбаясь, легонько чокнулась с ним.       — За нас, — добавила она.       Сладкий, насыщенный вкус разлился по её губам, согревая изнутри. Она чувствовала лёгкое головокружение, но вовсе не от вина — а от осознания, что находится здесь, с ним, на виду у всех, и больше не должна прятаться.Музыка в зале постепенно стихла, и все взгляды устремились к центру. Бал должен был вот вот начаться. Чемпионы Турнира Трёх Волшебников — Виктор Крам, Флёр Делакур, Седрик Диггори и Гарри Поттер — вышли на середину зала, их партнёры присоединились к ним, и вскоре, под мерный ритм чарующего вальса, первый танец закружил их по мраморному полу.       Юджиния наблюдала, как их наряды плавно двигались в такт, как Флёр изящно скользила в руках своего спутника, как Виктор сдержанно, но уверенно вёл Гермиону, и уже предчувствовала, что скоро наступит её очередь. И она не ошиблась. Как только первый танец подошёл к концу, Вацлав не стал ждать — он подхватил её за талию, уверенно ведя на танцпол.       — Я надеюсь, ты не забыла, как мы танцевали на репетиции и в заповеднике, — прошептал он, его губы были опасно близко к её уху.       Юджиния тихо рассмеялась.       — Думаю, сегодня мне не стоит беспокоиться о том, что партнёр наступит мне на ногу.       — Конечно, нет, — его голос был пропитан самодовольством.       И в этот миг оркестр заиграл новый вальс, и Вацлав начал вести её в танце. Они двигались плавно, с лёгкостью, будто сотканы из музыки. Его рука крепко держала её за талию, её пальцы мягко лежали на его плече, а их шаги были идеально синхронизированы. Юджиния чувствовала, как они кружатся, как её платье взмывает в воздухе, золотая вышивка ловит свет, как многие взгляды прикованы к ним, но она не видела никого, кроме него. Он был её единственным ориентиром.       Его зелёные глаза, наполненные теплом и страстью. Его сильные руки, уверенно направляющие её. Его дыхание, смешивающееся с её собственным. И именно в этот момент, когда они закружились в особенно изящном повороте, позади раздался сдавленный взвизг.       — Мерлиновы подштанники!       Юджиния мельком увидела, как Энни схватила Джорджа за руку, глядя на них во все глаза.       — Она все таки пошла с ним!       Джордж только криво усмехнулся.       — А ты разве удивлена? Я с самого начала знал, что он ее пригласит. Ты же слышала, как он о пошлых снах с её участием рассказывал в Трёх Мётлах.       Безусловно, Энни слышала. И тогда она даже смеялась. Но конкретно сейчас — Энни была ошеломлена.       — Вот почему она всё время молчала!       Но Юджиния не слышала их до конца. Она была слишком занята тем, что тонула в этом вечере, в этих чувствах, в этом танце.В том, как Вацлав смотрел на неё, как он чуть сильнее прижимал её к себе, как его пальцы крепче сжимали её руку.       — Ты осознаёшь, что теперь скрываться бессмысленно? — тихо спросила она, глядя на него снизу вверх.       Вацлав чуть склонил голову набок, уголки его губ изогнулись в довольной, ленивой улыбке.       — Разве я когда-то упоминал, что буду скрываться? — и с этими словами он резко развернул её в танце, заставляя её платье закружиться в воздухе подобно языкам пламени, прежде чем снова прижать её к себе.       Вальс закончился.         Юджиния, слегка раскрасневшаяся после танца, села рядом с Вацлавом за одним из изысканных столиков, наслаждаясь моментом. Её бокал был вновь наполнен сладким красным вином, а сердце — теплом, которое не отпускало её с того самого момента, как он впервые поцеловал её руку этим вечером. Но, несмотря на то, что они сидели чуть в стороне от центра событий, она не могла не замечать, как девчонки, собравшиеся группками в разных уголках зала, украдкой поглядывали в их сторону, шептались, что-то обсуждали, едва скрывая своё волнение.       Музыка в зале постепенно сменилась, уступая место нежному мотиву белого танца. Смычки скользили по струнам скрипок, создавая мягкую, почти невесомую мелодию, в которой витала лёгкость снежинок и едва уловимое чувство мечтательности. Девушки начали оглядываться по сторонам, перешёптываясь, кто и к кому пойдёт с приглашением, вокруг царила приятная атмосфера предвкушения. Юджиния, сидя за столиком, неторопливо потягивала вино, наблюдая за танцующими парами, но её истинное внимание  было приковано к Вацлаву, сидящему рядом. Она искоса поглядывала на него. Он, в своём безупречно подогнанном парадном мундире, казался воплощением аристократической сдержанности. Лишь его пальцы, чуть надавившие на край бокала, выдавали, что он что-то обдумывает.       Несколько девушек, сгрудившись неподалёку, время от времени бросали взгляды в их сторону, шептались, прикрываясь веерами и бокалами. Их глаза сверкали азартом, любопытством, а в некоторых даже проскальзывал едва заметный вызов.И вот, наконец, одна из них осмелилась. Высокая, стройная девушка из числа слизеринок, с тёмными вьющимися волосами, уверенно подошла к ним и, слегка улыбаясь, остановилась прямо перед Вацлавом.       — Профессор Каркаров, — её голос был мелодичным, но в нём сквозило лёгкое лукавство. — Раз уж вы сегодня решили присутствовать на балу не как преподаватель, а как партнёр одной из студенток, не позволите ли мне пригласить вас на белый танец?       Наступила короткая, но насыщенная пауза. Юджиния не отреагировала сразу — она лишь приподняла бокал, неторопливо пригубив вино, но в её болотных глазах вспыхнул интерес. А вот Вацлав… Он поднял на девушку ленивый, оценивающий взгляд, на его лице появилась лёгкая, почти невесомая улыбка, но в ней было больше холода, чем тепла.       — Я ценю ваше предложение, мисс. — сказал он ровным, бархатистым голосом. — Но я пришёл сюда не ради танцев с кем-либо ещё.       Его взгляд едва заметно скользнул к Юджинии, прежде чем он вновь сосредоточился на слизеринке.       — Так что, боюсь, мне придётся отказать.       В зале тут же зашептались. Девушка, похоже, не ожидала такого резкого ответа, но постаралась сохранить лицо.       — Как жаль, — сказала она с натянутой улыбкой и, слегка наклонив голову, поспешно удалилась.       Едва она отошла к подругам, шёпот вокруг усилился.       — Он отказал?       — Так холодно!       — О, как романтично…       — Выходит, он здесь только ради неё?       Юджиния, доселе молчавшая, наконец, перевела взгляд на Вацлава.       — Это было… довольно эффектно, — заметила она, скрывая лёгкую усмешку.       Вацлав лишь склонил голову набок, поднеся к губам бокал с вином.       — Как будто бы я собирался тратить этот вечер на кого-то ещё, — негромко ответил он, его голос прозвучал мягче, почти интимно.       Он склонился ближе, взял бутылку и, не сводя с неё взгляда, подлил ей вина в бокал.       — Давай выпьем, — предложил он, вновь наполняя и свой бокал.       — За что?       В его глазах вспыхнул лукавый огонёк.       — За твоё совершеннолетие, — он поднял бокал в полуторасполагающем жесте. — И за Уизли.       Юджиния удивлённо моргнула.       — За Уизли?       — За Фреда и Джорджа, — пояснил он, придавая своей улыбке насмешливый оттенок. — Они ведь подлили нам тогда зелье правды. И, сам того не ведая, один из них обеспечил нам этот вечер.       Юджиния рассмеялась, вспомнив тот момент, когда выпитое зелье заставило их обоих признаться в своих истинных чувствах.       — В таком случае… — она взяла свой бокал и чуть приподняла его. — За моё совершеннолетие и за идиотов, которые случайно сыграли роль Купидона.

***

      Святочный бал постепенно превращался в нечто гораздо более шумное и живое, чем изначально задумывалось. Ужин был окончен, традиционные танцы сменились более свободными ритмами, а бокалы наполнялись всё чаще и чаще. Воздух был пропитан радостью, лёгким головокружением от вина и беззаботным весельем. Юджиния, сидя за столиком, смеялась, когда Вацлав, уже изрядно подвыпивший, в который раз подлил ей в бокал ещё немного вина. Его глаза блестели, на губах играла самодовольная ухмылка, и он, казалось, был абсолютно доволен этим вечером.       — Ты решил меня напоить? — с прищуром спросила она, играясь ножкой бокала.       — Конечно, котёночек, — лениво ответил он, склонив голову набок. — Тогда ты будешь ещё прекраснее. Я же говорил, что ты похожа на котёнка? Так и хочется тебя погладить!        Юджиния фыркнула, но всё же сделала ещё один осторожный глоток. И в этот момент вспыхнули огни сцены, и зал наполнился восторженными криками.       — «Ведуньи»! — раздались радостные голоса.       Юджиния услышала, как несколько девушек вскрикнули от восторга, а в центре сцены появились музыканты. Они выглядели уверенно, харизматично, как настоящие звёзды — длинные плащи, развевающиеся при каждом движении, загадочные ухмылки на лицах, будто они уже знали, что произведут фурор.  Но не успела она толком рассмотреть их всех, как почувствовала, что Вацлав резко встаёт и тянет её за руку.       — О, нет, — тихо сказала она, но было поздно.       — Да, — ухмыльнулся он, уже ведя её к танцполу.       Музыка только заиграла, а он уже закружил её в бешеном вихре танца. Это был не изысканный вальс, не грациозное кружение под мерный ритм — это был настоящий хаос. Вацлав вёл её так, будто они были единственными на этом балу, заставляя её двигаться быстрее, свободнее, забывая обо всём на свете. Она смеялась, пытаясь угнаться за его энергией, её платье взмывалось в воздухе при каждом резком движении, а Вацлав, уже совершенно не заботясь о пристойности, притягивал её к себе всё ближе, всё крепче.       Но затем, как будто этого было мало, Вацлав внезапно остановился и, вместо того чтобы просто продолжить танцевать, потянул её в сторону сцены.       — Подожди, что ты… — она застряла на середине фразы, когда поняла, куда они направляются.       — Я знаком с лидером группы, — сказал он беззаботно.       — И что? Это не значит, что нам…       Но он уже помогал ей подняться на сцену. И в следующий миг она стояла перед сотнями глаз, все смотрели на них, а в центре сцены Вацлав, пьяный, довольный и совершенно не заботящийся о последствиях, с широкой ухмылкой хлопнул вокалиста по плечу.       — Мирон, братец, — громко сказал он. — Давно не виделись. Фронтмен — теперь Юджиния знала, что его зовут Мирон — смерил Вацлава оценивающим взглядом, затем ухмыльнулся в ответ.       — Ого, Каркаров, да ты напился?       — Я в своей лучшей форме и в расцвете сил, — самодовольно ответил беловолосый.       Мирон хмыкнул, переведя взгляд на Юджинию.       — Подожди, подожди… — его улыбка стала ещё шире. — Это что, та самая девушка?       Юджиния почувствовала, как к её лицу приливает кровь.       — Какая ещё «та самая»? — настороженно спросила она.       Мирон рассмеялся, но этот смех был явно повышен не ей, а Вацлаву.       — Мой братец Левин говорил, что Вацлав влюблён, но я думал, это шутка.       — Она не шутка, — серьёзно ответил Вацлав, притягивая Юджинию ближе.       Она почувствовала, как в зале поднялась новая волна шёпота.       — О, Мерлин… — простонала она, желая исчезнуть.       Но Мирон Вогтэйл, похоже, был только рад такому представлению.       — Слушай, сестрёнка, — сказал он, хищно улыбаясь, — как тебе удалось растопить сердце этого ледяного ублюдка? Юджиния открыла рот, но не нашла, что сказать. А Мирон тем временем поднял руку, давая знак своей группе.       — Знаете что, — громко произнёс он, обращаясь ко всей толпе, — следующая песня будет посвящена девушке, которая, по каким-то необъяснимым причинам, смогла приручить ледяного демона Дурмстранга!       В зале раздались одобрительные возгласы, кто-то захлопал, кто-то засмеялся, а Юджиния в этот момент готова была провалиться под сцену.       — Вацлав… — прошипела она.       Но тот лишь усмехнулся и, не обращая внимания на её панику, наклонился к её уху.       — Расслабься. Пусть все знают, что ты — моя.       Юджиния закрыла глаза. Это был самый неловкий момент в её жизни. Но, возможно, один из самых счастливых. 

***

      Толпа всё ещё гудела после их появления на сцене: кто-то смеялся, кто-то с восхищением обсуждал увиденное, а кто-то с завистью наблюдал за тем, как Юджиния, крепко держа Вацлава под руку, утаскивала его обратно в сторону столиков.       — Ты совершенно невозможен, — выдохнула она, усаживая Вацлава обратно за стол.       Он лениво откинулся на спинку обитого бархатом стула, потянувшись к очередному бокалу вина, но Юджиния ловко перехватила его руку.       — Нет, ледяной демон Дурмстранга. Хватит.       Вацлав лишь игриво усмехнулся, но спорить не стал. Он был доволен — в его глазах горело пьяное веселье, лицо оставалось расслабленным, а самодовольная улыбка не сходила с губ.       — Признай, это было весело, — ухмыльнулся он, глядя на неё очаровательными зелёными глазами из-под чуть растрепанных белоснежных прядей.       — Мне хотелось провалиться под сцену, Вацлав! — Юджиния всплеснула руками, но, несмотря на возмущение, в ее голосе слышалась скрытая улыбка.       — Но ты же не провалилась, — с довольной самоуверенностью заметил он.       Она покачала головой и, тяжело вздохнув, шагнула назад.       — Я схожу за чем-нибудь безалкогольным. Тебе пора немножко протрезветь.       — Пф, — Вацлав презрительно фыркнул, но возражать не стал.       Юджиния, оглянувшись на него в последний раз, направилась к дальнему столу, где домовики разливали соки и безалкогольные напитки.       Однако долго Вацлав в одиночестве побыть не смог. К их столику неспешно подошёл высокий, крепко сложенный мужчина с рыжими, чуть растрёпанными волосами. Его осанка была непринуждённой, походка — уверенной, а в глазах читалось явное развлечение.       Чарли Уизли. Его темно синяя мантия, как и у других драконологов, которые так же в этот вечер присутствовали на балу, в свете свечей выглядела почти черной.       — Каркаров, — весело произнёс он, небрежно опускаясь на соседний стул, скрестив руки на груди и с ленивой усмешкой глядя на Вацлава. — Хотел сказать спасибо за шоу, — усмехнулся он. — Ты действительно умеешь развлекать публику.       Вацлав лишь приподнял бровь, не спеша отвечать.       — Хотя, признаться, я думал, ты не из тех, кто выставляет чувства напоказ, — продолжил Чарли, словно нарочно поддразнивая его. — Что случилось? Юджиния так тебя очаровала, что ты забыл о своей репутации? Это она умеет.       Вацлав усмехнулся, но в его глазах мелькнул холодный блеск.       — Рад, что развлёк тебя.       — Ага, — кивнул Чарли, разглядывая его с неприкрытым интересом. — Вот только мне интересно... как, чёрт возьми, тебе удалось завоевать её?        — Я мог бы задать тебе встречный  вопрос, Уизли, — спокойно сказал он. — Как давно ты питаешь к ней интерес? С её детства, или когда осознал, что она красивая женщина, но стало поздно?       Чарли немного напрягся, но его лицо осталось беззаботным.       — А если и питаю интерес, то что с того? — пожал он плечами. — Ты же её завоевал, верно?       — Уизли. Я знаю, что ты целовал её в заповеднике, — Вацлав говорил тихо, но его голос звучал опасно.        — Ну, хоть что-то ты знаешь, — лениво бросил Чарли в ответ. — Я то думал ты только на себе сосредоточен.       Вацлав продолжал смотреть на него с ледяной безмятежностью, но пальцы на столе чуть дрогнули.       — Знаешь, Уизли, девушек так не завоёвывают.       Чарли усмехнулся, но теперь в его усмешке читалась злость.       —Да? А как же тогда?       Вацлав  медленно склонил голову набок, его пальцы сжались в кулак под столом.       — Точно уж не так, как ты.       — Ты злишься, Каркаров? — спросил Чарли почти весело.       Вацлав не ответил.  И тогда, Чарли подался вперёд, наклонился ближе и, оперевшись локтями о стол, заговорил тихо, почти конфиденциально:       — Боже… Каркаров. Если тебя так злит тот страстный поцелуй, то я даже не знаю, как ты отреагируешь, когда я скажу, что … Ммм.       В глазах Вацлава вспыхнуло нечто тёмное, что должно было послужить Чарли предупреждением. Но тот только ухмыльнулся шире.       — Я же не просто целовал ее, Каркаров, — его голос был низким, провокационным, наполненным нарочитой бравадой. — Я её трахнул.       На мгновение воцарилась тишина. Затем Вацлав медленно поднял голову на Чарли. Взгляд беловолосого был ледяным, но под этим льдом бушевал ураган, готовый в любую секунду разразиться яростью. Голоса вокруг вдруг стали приглушёнными, музыка отошла на задний план, звук веселья словно исчез из его восприятия.       Чарли, видя его реакцию, слегка ухмыльнулся, но тут же напрягся, потому что Вацлав изменился. В глазах больше не было пьяного веселья. Только ледяной, пронизывающий взгляд. Только жуткая, убийственная тишина. В следующий миг воздух между ними наполнился ощутимым напряжением. И именно в этот момент, когда обстановка уже накалилась до предела и Вацлав готов был подняться и, наверняка, убить рыжего, к столу вернулась Юджиния.       Она несла два бокала с соком, её губы были тронуты лёгкой улыбкой, но, заметив выражение лиц обоих парней, она замерла.       — Что... происходит? — осторожно спросила она.       Чарли откинулся назад, сделав вид, что ничего особенного не произошло. А вот Вацлав... Вацлав был недвижим. Но зато его глаза — его прекрасные изумрудные глаза были наполнены таким холодом, таким яростным молча-нием, что Юджиния почувствовала, как по её спине пробежал холодок. Всё ещё держа в руках бокалы с соком, она слегка нахмурилась, не понимая, почему за их столиком вдруг повисло такое напряжение. Она перевела взгляд с Вацлава на Чарли, но рыжий лишь расплылся в своей привычной ухмылке, будто ничего не произошло.       — Чарли? — она слегка кивнула, приветствуя его. — Что ты…       — Юджиния, — с напускной дружелюбностью перебил он, не давая ей договорить, скользнув по ней жадным взглядом, полным явного восхищения. — Рад снова видеть тебя. Ты выглядишь просто потрясающе.       Она слегка смутилась, но кивнула в знак благодарности, ставя бокалы на стол.       — Спасибо. Ты тоже выглядишь… — она скользнула взглядом по его строгому тёмно-синему мундиру, выдававшему, что он пришёл на бал с коллегами-драконологами. — Солидно.       Чарли усмехнулся, но прежде чем он успел ответить, раздался треск. Громкий, резкий, словно натянутая гитарная струна лопнула под чудовищным напряжением. Юджиния резко обернулась на звук: винный бокал в руке Вацлава раскололся. Острые осколки стекла осыпались на белоснежную скатерть, рубинового цвета вино растеклось по ткани, а в пальцах Вацлава осталась лишь искорёженная ножка бокала. Юджиния замерла. Чарли же, напротив, расхохотался.       — Чёрт, Каркаров, — усмехнулся он, почесав затылок. — Не думал, что у тебя такая хрупкая посуда.       Юджиния нахмурилась, скользнув встревоженным взглядом по Вацлаву. Его плечи были напряжены и дрожали, челюсть сжата, а в глазах бушевал мрачный, опасный огонь. Он даже не взглянул на свою руку — казалось, он не замечал ни крови, ни осколков, а был сосредоточен лишь на одном: на Чарли. Но тот, будто не чувствуя угрозы, продолжил с весельем:       — Кстати, Юджиния, — лениво протянул он, опираясь на спинку стула. — Как тебе практика в заповеднике?       Она моргнула, не сразу понимая, почему он вдруг заговорил об этом.       — Ну… — она пожала плечами, глядя на него с лёгким недоумением. — Утомительная. Было тяжело, особенно с этой жарой. Всё тело болело от работы.       Чарли снова рассмеялся, но теперь его смех был громче, дерзче, словно он получал удовольствие от какого-то внутреннего триумфа. Юджиния нахмурилась ещё больше.       — Что смешного?       Чарли лишь покачал головой, всё ещё ухмыляясь, как Чеширский кот, довольный собственной шуткой.       — Просто вспомнил, как там действительно было жарко, — хохотнул он, специально смакуя последние слова.       Юджиния не поняла, что именно он имел в виду, но она почувствовала, как напряжение рядом с ней достигло предела. Медленно, осторожно,  она снова перевела взгляд на Вацлава.И в этот раз он выглядел ещё страшнее. Он больше не сжимал осколки стекла — они упали со стола из его разжатой ладони, разлетевшись мелкими кусочками по полу. Его губы сжались в тонкую линию. Его глаза потемнели, стали едва ли не  чёрными от ярости. Его плечи вздымались с каждым тяжёлым вдохом, и казалось, что он сдерживает себя только потому, что они находятся на балу, в окружении сотен людей. Что-то происходило, что-то, чего Юджиния не понимала, но это «что-то» разъедало её Вацлава изнутри, делая его опасным. Возможно, Чарли сказал ему что-то, чем вывел из себя.       Она перевела взгляд на его руку и только сейчас заметила, что осколки бокала оставили на коже глубокие порезы, из которых тонкими дорожками стекала кровь, смешиваясь с остатками вина.       — Вацлав, — её голос дрогнул от беспокойства, но он даже не посмотрел на неё.       Он всё ещё сверлил Чарли взглядом, будто взвешивая, стоит ли ему прямо сейчас схватить его за ворот и врезать. Или может быть он убить? Юджиния быстро вытащила палочку, ее движения были быстрыми и точными : она слегка коснулась кончиком порезов, негромко прошептав:       — Vulnera Sanentur.       Кровоточащие линии мгновенно сомкнулись, раны начали стягиваться, оставляя после себя лишь слабый след, который тут же исчез. Но этого ей было недостаточно. Она опустила палочку, взяла его ладонь в свои руки, осторожно вытирая с неё салфеткой капли вина и крови, а затем, мягко коснулась губами его пальцев, словно стараясь стереть с него не только боль, но и напряжение, что в нём копилось.       Взгляд Вацлава чуть смягчился. Всего на мгновение. А затем — он резко поднялся с места. Юджиния не успела сказать и слова, как он схватил её за запястье и уверенно повёл прочь из зала, не оборачиваясь, не заботясь о взглядах окружающих.       — Вацлав? — удивлённо окликнула она, но он, конечно же, не остановился.       Он шагал быстро, его пальцы крепко сжимали её руку, и она чувствовала, что в нём всё ещё кипит злость. Они прошли через шумные коридоры, затем свернули в более тёмный, пустой проход, где свет факелов играл на каменных стенах тёплыми отблесками. Юджиния поняла, что они дошли до Астрономической Башни. Только здесь он, наконец, остановился. Девушка тяжело выдохнула, чуть встряхнув руку, пытаясь привлечь его внимание.       — Вацлав, что... что это было? — её голос был полон беспокойства. — Ты в порядке?       Он стоял перед ней,отстранённый, но в его глазах бушевала целая буря эмоций. Он провёл рукой по лицу, словно пытаясь прийти в себя, а затем, всё ещё тяжело дыша, резко сказал:       — Если бы я там задержался еще хотя бы на секунду, я бы убил Уизли.        Юджиния замерла.        — Что?       Вацлав взглянул на неё, и в его взгляде вспыхнула та самая опасная, свирепая решимость, от которой по её коже побежали мурашки.       —Ты не слышала, что он сказал?       — Я... — она замялась, вспоминая разговор, но не находя в нём ничего такого, что могло бы вызвать у Вацлава такую ярость. — Нет. Ничего такого.       Вацлав зло усмехнулся:       — Этот ублюдок, — его голос прозвучал низко, холодно, — заявил мне, что не только целовал тебя в заповеднике... но и трахнул.       Юджиния забыла как дышать. Она смотрела на Вацлава, её глаза медленно расширялись. Ей понадобилось несколько томительно долгих секунд, чтобы осмыслить сказанное.       — Что? — её голос прозвучал едва слышно.       Вацлав стиснул челюсть, его пальцы сжались в кулаки.       — Он пытался меня спровоцировать. Он знал, что я вспыхну.       Юджиния прикрыла рот рукой, отступая на шаг.       —  Но это... это же неправда! — наконец воскликнула она и её сердце бешено заколотилось. — Мы… никогда не…       Вацлав посмотрел на неё долгим, пронизывающим взглядом.       —Я знаю, — тихо сказал он.       Она заморгала, не веря в происходящее.       —… зачем он это сказал?       — Потому что он идиот, — хрипло бросил Вацлав. — Потому что он не мог стерпеть то, что ты выбрала меня.        Юджиния провела ладонью по лицу, чувствуя, как внутри поднимается волна злости.       — И ты... ты поверил ему?!        Вацлав медленно поднял голову, его взгляд снова стал жёстким, решительным.       — Конечно же нет, — ответил он твёрдо. — Но если бы я остался там, Уизли уже был бы без сознания. Никто не смеет унижать тебя.       Юджиния провела языком по пересохшим губам и прикусила их, пытаясь прийти в себя. Она не могла поверить, что Чарли сказал такое. Не могла поверить, что он хотел разозлить Вацлава до такой степени. И самое главное... Она не могла поверить, что Вацлав был готов убить за неё. Она сделала глубокий вдох, затем шагнула ближе, беря его лицо в ладони, заставляя его посмотреть на неё.       — Я твоя, слышишь? — прошептала она, её глаза искрились от эмоций. — Только твоя. Ты единственный кого я люблю и хочу.       Он закрыл глаза, глубоко вдохнул, а затем резко наклонился, прижимая ее к себе в яростном, но полном любви  поцелуе.       Поцелуй длился долго. Нехотя оторвавшись от Юджинии, Вацдав сделал шаг назад и посмотрел наверх. Ночь была ясной и холодной. С высоты Астрономической башни открывался вид на покрытые инеем поля и леса, а небо, усыпанное необычайно яркими звёздами, расстилалось над ними бескрайней, мерцающей гладью. Внизу, в Большом Зале,  всё ещё звучала музыка бала, но здесь, на вершине, было только тишина, морозный воздух и они вдвоём.        Вацлав уже почти полностью протрезвел, но в его взгляде всё ещё горела тёмная, необузданная страсть, разожжённая гневом, ревностью и тем безудержным желанием, которое он никак не мог заглушить. Он стоял, облокотившись о каменное ограждение, и смотрел вдаль, глубоко дыша, будто пытаясь удержать баланс между здравым смыслом и эмоциями. Юджиния подошла ближе, её руки мягко коснулись его плеч.       — О чём ты думаешь?       Он молчал несколько секунд, а затем медленно повернулся к ней.       — О том, что даже одна мысль о том, что ты могла бы принадлежать другому…— его голос стал низким, чуть хриплым. — Мысль об этом убивает меня. — его пальцы скользнули по её щеке, затем вниз, по линии её шеи, а затем он резко притянул её к себе, крепко прижав к груди. — Это сводит меня с ума, — прошептал он в её волосы.       Юджиния прижалась к нему, обняв его за талию, чувствуя, как он напряжён, как его сердце бьётся слишком быстро.       — Тебе не нужно переживать, — успокаивающе, но уверенно произнесла она, подняв голову, чтобы встретиться с ним взглядом. — Я хочу быть только с тобой.       Вацлав замер, его глаза потемнели, и в следующий миг он наклонился, захватывая её губы в глубоком, требовательном поцелуе. Этот поцелуй был не просто выражением любви — в нём было столько страсти, что у неё закружилась голова. Его руки жадно скользнули по её спине, притягивая ближе, сильнее. Она ответила с тем же пылом, зарываясь пальцами в его белоснежные волосы, ощущая, как тепло его тела буквально бьет её жаром в прохладе ночи, даже сквозь его одежду.        Они целовались долго, не отрываясь, забывая обо всём, кроме друг друга. Их дыхание смешивалось, мир вокруг исчезал, оставаясь лишь фоном для их притяжения. Но чёртов холод, всё-таки, напомнил о себе. Юджиния вздрогнула, когда ледяной порыв ветра пробежался по её оголённым плечам.       Вацлав, конечно же, сразу заметил это. Он не сказал ни слова, просто посмотрел на неё с лёгкой усмешкой, затем снял свою накидку с меховой отделкой и набросил ей на плечи.       — Пойдём, — его голос был нежным и мягким, но в нём всё ещё чувствовалась страсть.       Юджиния подняла на него взгляд.       — Куда? Я не хочу спать. И на бал тоже не хочу. Хочу с тобой.        Он провёл пальцами по её щеке, затем наклонился к её уху, шёпотом отвечая:       — Мы пойдем ко мне.        Юджиния совершенно не возражала, ведь сейчас ей хотелось быть только с ним.