Завод

Стальной прут звонко врезался в трубу. Пар со злостным шипением прорвался сквозь жаркий воздух. Надсмотрщик отскочил с криком негодования. Часть лица ошпарило раскалённой струёй, взявшейся так же внезапно, как возник оглушительно резкий звон.    - Блять! Да чё за нахер?!   Надсмотрщик бросился прочь, в глубину коридоров, надеясь, что они смогут спрятать его от невидимого врага. Сапоги шумно звенели подкованными подошвами при каждом суматошном шаге. Их цокот разносился по душным пустынным помещениям глухим эхом. Грязно-рыжий свет ламп, точно отблески знойного утомляющего заката, слепил глаза, не давал поднять голову, чтобы увидеть, как под самым потолком по трубам в погоню бросилась изящная в своих проворных движениях тень. Длинный плащ развивался за спиной преследователя, повторяя его движения, будто был уже частью тела. Из-под коричневого полотна с железным блеском появился заряженный арбалет.    На этот раз стрела пронзила ногу надсмотрщика под аккомпанемент истошного вопля. Но его оборвали спустя долю секунды ударом сапога в челюсть. Фигура спрыгнула прямо на свою жертву, окончательно повалив её на пол. Последовал ещё один удар, в шею, пока руки умело вкладывали новую стрелу в оружие и натягивали тетиву. Мужчина на полу закашлялся, схватился за обувь своего обидчика, желая повалить на пол, за что получил очередной удар. Кровь хлестала из раны на ноге, растекалась по шероховатой поверхности бетона кривым пятном.   Немедля больше, парень в плаще принялся обыскивать надсмотрщика свободной рукой. Карандаш, несколько упругих ламинированных карточек разных цветов, незаряженный пистолет, отдельно от него патроны, нож, упаковка сухпайка и, наконец, связка ключей.   - А если бы ты не совал нос не в своё дело и не попытался меня поймать, мог бы и дальше патрулировать, - насмешливо бросил человек из-под завесы капюшона. Ткань маски на лице приглушала его голос, но надсмотрщик услышал, вздрогнул, оскалился, но ничего сделать не успел - голову резко ударили об пол, и мир вокруг потух.    Хани устало фыркнул и вернул арбалет на бок. “Если бы Труа разрешал их просто мочить, было бы куда проще, - ворчал парень в мыслях, оттаскивая свою оглушённую жертву в тёмный закоулок. - Так, сука, это ж ещё и пипец как рискованно... Если они прошарят, в чём прикол - нам пизда...” Достал из ноги надсмотрщика стрелу, вытер о его же форму. К месту, где лежало тело, по полу предательски протянулась бурая полоса крови, но уж её-то оттирать Хани не собирался.   Склады с медикаментами в последнее время кишели патрулями. Вентиляции в них не вели, а замки стояли прочные. Парню очень повезло попасть на пересменку, когда рядом находился лишь один патрульный. Да ещё и не перезарядивший оружие - а то точно начал бы отстреливаться. Таким шансом невозможно было не воспользоваться, и после успешной операции по сокрытию тела, Хани побежал обратно ко входу на склад. Массивная стальная дверь с внутренним тройным замком. Несмотря на наличие в этом мире таблеток, способных исцелить любой недуг, простые лекарства ценились невероятно. Как решили ребята: все потому, что производить “чудодейственные таблетки” дорого и сложно. Их не каждый надсмотрщик себе позволить сможет. Что уж говорить о высших и простых рабочих.    “И всё же так странно... - не успокаивались в голове мысли, - те крутые таблетки было достать проще, чем обычные лекарства... Ох не нравится мне всё это... Только, блять, надеяться можно, что надсмотрщики просто не знали о масштабах застенков над их лабораторией... И чем вообще думает эта компашка пидорасов?!..”   Когда сумка была набита доверху необходимыми лекарствами, Хани запер дверь. Из кармана выудил спичечный коробок. В нем находилась вязкая податливая субстанция, чем-то похожая на глину или пластилин. На ней парень старательно сделал отпечатки всех трех ключей, едва сумев их все там уместить. После вернул звенящую связку в карман валяющегося без сознания надсмотрщика вместе с остальным его хламом. Только половину патронов ушла в сумку похитителя.   После всех проделанных махинаций Хани вскинул руку, зацепился гарпуном за потолок и скрылся на тропе из труб. Ему нужно было ещё сходить на обратном пути в холодильник. Неприятное место, но, видимо, здраво оценить оставшееся количество запасов может только он. Людей на крыше становилось всё больше, а запасы истощались слишком уж стремительно. “Придурки...” - только и вертелось в голове, однако всё же холодную мысль приглушало понимание всей важности обстоятельств. Ведь его тоже когда-то спасли и привели на террасу...   Как он и ожидал, в холодильнике осталось только две мелкие упаковки заготовленного птичьего мяса и килограмм различных овощей разной степени свежести. Всего этого на их ораву хватит только на два дня. Ещё на самой крыше есть кое-какие не скоропортящиеся запасы, но положение уже было не из простых. Роль повара превратилась из простой работы в сложную задачу по попыткам приготовить хоть что-нибудь, чего хватило бы на всех.   Вернувшись на базу, Хани первым же делом заявил об их положении Труа. Никто ещё не успел вернуться, только лидер разводил костёр в тишине, которую прервал его друг.   - Ты же понимаешь, что это пиздец, да? - упрямо твердил Хани, стоя над копошащимся с дровами парнем.    На первый взгляд тот выглядел спокойным. Но его движения стали медленнее, что свидетельствовало о возникших тяжёлых размышлениях в голове. Хани понял, что процесс пошёл, и не мешал. Только продолжал стоять, скрестив руки на груди, в ожидании ответа.   - Выход только один, - наконец сказал Труа, когда огонь уже разгорелся. - Нужно больше сил бросить на добычу еды и сократить рацион.    - Глупо. Мы не можем есть меньше. И так пиздец какие скромные порции, - шикнул на него Хани. - Сам же понимаешь.   - Конечно. Но есть куда более простой способ меньше подъедать запасы. Те, кто будет на разведках...   - Ой, да какая, блять, разница? Они так и так будут искать еду, и так и так её будут есть. Наши запасы не изменятся. Ты бы лучше прекратил рожать эти гарпуны для каждого новичка и тратить ресурс на поиски деталей. Если каждый принесет хоть какое-то количество еды вместо твоих железок, то этого уже на сколько-то хватит. Переключи, сука, план с хотелок Мастера на еду.    - Ты совершенно прав, - Труа с улыбкой вздохнул и встал. - Но вот только гарпуны очень сильно облегчают работу по добыче материалов и провизии, ты сам это знаешь. Да, я, пожалуй, перестану напрягать ребят деталями. Я и сам смогу все сделать.    - Ох, чёрт... Тебя от этих железяк не оттащить. Ладно уж, - Хани сел у костра и принялся выкладывать всё, что принёс, - делай своё дело. А я займусь своим.   - Спасибо, - от столь напыщенного вида друга Труа едва сдерживал смех. Проблема хоть и была серьезной, но на протяжении двух лет с ней удавалось справляться, так что причин для беспокойства не было. Но тут лидер опомнился и с хитрой ухмылкой обратился к Хани: - Кстати, помнишь, ты говорил, что пойдёшь в поход на Внешний круг следующим?    По спине парня пробежали мурашки. Это был не страх, а лишь отголосок былого возмущения. Как бы то ни было, Хани совсем забыл о тех своих словах. Он не слишком хорошо представлял себе длительные вылазки, и от того вопрос Труа застал его врасплох ещё сильнее.   - Ну допустим помню, - не очень уверенно пробормотал Хани, стараясь не отрывать взгляд от коробочек с лекарствами в своей сумке.   Но Труа подсел к нему, лукаво щурясь через блеск очков, и друг понял, что так просто уже не отделается.    Постепенно стало темно. Первыми на террасе появилась компания Джуго, Нико и Закуро. У них весь день ушёл на экскурсию по важным элементам Башни и пробную вылазку за продуктами, которая чуть не закончилась тем, что Закуро заметили надсмотрщики. Если бы Джуго вовремя не успел утащить его на гарпунах вверх, в темноту под потолком, новичка непременно заметили бы. Тот долго неловко извинялся за свою растерянность, вызванную волнением, но друг заверил, что это нормальный процесс обучения. Нико лишь наблюдал и внимательно запоминал каждое слово. И всё же ребятам удалось стащить два мешка с мукой по килограмму и принести полную сумку картофеля, которую для товарищей насобирал на кухне Рок. При виде такой добычи у Хани немного отлегло от сердца, и он убедился, что этих идиотов можно будет оставить на пару недель одних, пока сам он отправится в путь.   Чуть погодя вернулся Мусаши. Ему Хани с превеликим удовольствием передал возню с лекарствами и занялся готовкой ужина. Нико же, скрипя зубами, покорно пришёл к своему врачу на очередной осмотр и смену бинтов после душа. Джуго снял походную одежду и развалился на матрасе, зевая и глядя в кучное чёрное небо. Закуро сел рядом, но смотрел на Завод за светлой полосой парапета. Его бетон ловил своей неровной границей самые крайние золотые пятна кострового света. А дальше, далеко внизу, начинало пестреть мелкими огоньками окон море цехов. В тучи потянулись столпы прожекторных лучей.  - Ночью тут так... захватывающе, - тихо сказал Закуро, точно боясь, что звуком своего голоса сдует мимолётное пёстрое свечение.    Джуго только снова зевнул.  - Наверное. Я уже на это насмотрелся.    Закуро улыбнулся и лёг подбородком на подтянутые к груди колени. Посмотрел с секунду на друга, а потом вновь всё его внимание поглотил Завод. Темнота ночи, словно таинственная вуаль, скрывала его уродства, а отблески электрического света украшали хрупкую ткань теней россыпью изысканных камней.    Хлопнула входная дверь, железная ручка с весёлым звоном ударилась о стену. На террасе появился Уно, оживлённый, но, очевидно, утомлённый походом. Его сумка на боку оттягивала плечо, что говорило о неплохой добыче. Парень передал её Труа, и тот моментально с загадочно довольным лицом уволок её в мастерскую. Сам же Уно опустился на матрас к Джуго, попутно стягивая с себя амуницию. - Ну как вы тут? Как сходили сегодня? - спросил Уно то ли у Джуго, то ли у всех находившихся на крыше сразу.   - Было та-а-а-а-ак здорово! - моментально отозвался Нико, дёрнулся было, но Мусаши крепче ухватился за бинты, чтобы его работа от него не сбежала. Парень опомнился и с неловким смехом сел обратно. - Закуро чуть не заметили, но Джуго успел его схватить и поднялся вместе с ним на гарпунах! - Закуро неловко спрятал лицо в коленях. - А ещё Рок картошку передал! И мы видели крысят!   - Ой фу, - скривился Уно. - Я до сих пор этих тварей не выношу. А они ещё и еду пиздят.    - Но они же маленькие и не агрессивные! - упрямо защищал грызунов Нико.   - Если крысы будут голодные и их будет много, - включился в разговор Мусаши, - то стаей они могут и стену прогрызть, и человека завалить. Был случай во время блокады Ленинграда во время Второй Мировой, когда....   - Ой, блять, только не эта история! Мусаши замолчи... пожалуйста! - воскликнул Уно, демонстративно зажимая уши руками.    Хани презрительно усмехнулся.   - Ссыкло. До сих пор их боишься.   - Я не боюсь! Просто они противные капец! К тому же вредители!    - И чуму когда-то переносили, - с ухмылкой добавил Мусаши, украдкой следя за реакцией товарища.   - Слышь, энциклопедия ужасов! Я тебе завтра лягушек в подвалах наловлю!   - Э-эй...!    На террасе наконец появился Сейтаро. Попав на самый разгар спора, он с недоумением оглядывал друзей. Встретился взглядом с Джуго. Тот заметил его немой вопрос, но только пожал плечами, мол, всё, как всегда, не обращай внимания. Сейтаро опять осмотрел шумных товарищей и, слегка уловив содержание их перепалки, улыбнулся. Занялся раскладыванием некоторой съестной добычи, а, закончив, скрылся в душе.    - Так, всё, детки, тише, - окликнул товарищей Труа, вернувшийся из мастерской. Мусаши слегка смутился своему внезапному буйному поведению и поскорее принялся заканчивать перевязку Нико. Тот уже вертелся от нетерпения. - Сегодня есть новость, так что собирайтесь к ужину. Я на секунду ещё отойду, но скоро вернусь. Уно достал из сумки карты и стал перетасовывать, намекая всем заинтересованным на возможность поиграть. Освобождённый из врачебной хватки Нико тут же подскочил к ним с Джуго на матрас. Закуро опомнился, растерянно глядя на карты, и ему предложили присоединиться. Когда из ванной появился Сейтаро, Уно жестом предложил и ему. Парень растерялся, но с улыбкой кивнул.    Хани задумчиво смотрел на товарищей, медленно помешивая в котелке суп. Их присутствие наполняло террасу едва заметной суетой и светом. Даже если стояла тишина, ощущались колыхания дружеского бессловесного общения. Жестами, взглядами, улыбками. Здесь он не чувствовал себя одиноко, как было тогда, когда он выживал на Заводе один. Рядом всегда были люди, но их присутствие ничем не сравнимо с окружением этих дружных ребят. Глупо, наверное, но чувства не обмануть. Врать сейчас самому себе и изображать обособленную самодостаточную личность было противно. Невероятно противно. И даже слегка печально. Поэтому, когда суп был готов и разлит по тарелкам, Хани подошёл к начинающей игру компании. Принёс им их тарелки и как бы невзначай сказал:   - На меня тоже карты раздайте. Щас закончу с ужином и подойду, - потом обернулся к затихшему с книгой Мусаши: - Может ты тоже будешь? А то зашился уже там.    Парень засмеялся, тихо кивая головой.    - Ладно, сейчас. Страницу дочитаю только.    - Ну тогда я и на Труа раздаю, - усмехнулся Уно, распределяя карты.    Нико с Сейтаро переглянулись и вместе стали стаскивать матрасы поближе, чтобы сесть смогли все. Джуго потянулся и наконец-то сменил лежачее положение на сидячее, сонно прислонившись плечом к плечу своего парня.    - Чё там за новость у Труа вообще? - пробормотал он, следя за тем, как ловкие руки Уно раскладывали карты по матрасу.     - Наверное опять что-то от Мастера, - предположил тот. - Или опять проблемы с едой.   В круг играющих наконец подсели Мусаши и Хани. Последний услышал слова Уно и встрепенулся. Хотел было сказать, но не смог. Что-то в душе холодно ударилось и съёжилось, будто боясь. Но парень не понимал, с чего бы взяться такой реакции. Он ведь не трус. Да и дело не в самой разведке...   Пока ждали прихода к игре Труа, стали есть. Хани не смог сдержаться и принялся ворчать ребятам о состоянии их запасов. Те слушали внимательно, но нервозность Хани смогла повлиять только на новичков, которые слышали подобный монолог в первый раз. Остальные же только переглядывались между собой, словно убеждаясь в том, что подобная проблема возникала часто и никто не волнуется об этом сильно.    - О, так мы будем играть? - на террасе появился Труа и сел к ребятам. Сразу взялся за суп, предвкушая игру.   - Ага, - кивнул Уно, - только сначала новость свою расскажи.   Лидер усмехнулся и метнул на Хани хитрый, многозначительный взгляд. Того снова пробрали мурашки. Он кашлянул, и все присутствующие посмотрели на него с любопытством. - Короче, - с напряженным вздохом начал Хани, не желая больше растягивать волнение, - завтра я отправлюсь на Внешний круг. На разведку. Это займёт где-то неделю или две - я хз. Надеюсь, вы тут с голоду не подохнете без меня.   Повисла тишина. Треск костра показался на её фоне оглушительным. Ребята с удивлением глядели на товарища, будто не верили в сказанное им или же не понимали сути. Первым в себя пришёл Уно. - Ха, так ты тогда не шутил?! Ну ты даёшь. Но наконец-то у меня отпуск, ура-а!    Он усмехнулся и повалился спиной на матрас, приземлившись головой на колени Джуго. Тот вздрогнул от неожиданности, едва не расплескав остатки супа. И следом за ним постепенно пришли в себя все остальные. Сейтаро заметно занервничал, Нико загорелся любопытством, Мусаши покачал головой с одобрительной улыбкой. Только Закуро ничего не понял. Ему рассказали про Внешний круг, но он не понимал, почему подобная разведка представляется, как нечто особенное. Быть может это опасно? Парень не до конца мог оценить всю серьёзность данного предприятия, а потому молчал, когда остальные принялись энергично обсуждать предстоящее. На Хани посыпались вопросы и советы. Теперь к обсуждению подключился и Труа, давая свои указания. Джуго откопал в сумке свой экземпляр карты и передал Хани, Уно стал подробнее рассказывать о том, что видел. Поток информации оказался внезапно столь бурным, что объекту всеобщего внимания пришлось состроить грозное лицо и утихомирить друзей:   - Так, бля, спокойно! Я вам не новичок, чтобы мне инструкции читать! Вы сами-то тут не помрите.    - Пф, это ты за нас переживаешь? - язвительно отозвался Уно. - Мы тут без тебя больше года и ничего, как-то уж выжили.    - А кое-кто даже воровать со складов нормально не умеет, - ехидно вставил Джуго.   - Чё ты там вякнул, дрыщ?! - моментально ощетинился стрелами Хани в сторону товарища, от чего тот захихикал и высунул язык. - Я тебе щас знаешь куда твой слишком острый язык засуну?!  - Ой, да успокойтесь вы, - махнул на них Труа с неизменной улыбкой. - Всё со всеми будет хорошо. Мы все профессионалы своего дела, и именно поэтому Хани и отправляется в такую даль. Верно же? Ребята опять переглянулись. Всё действительно было так, как сказал лидер, но на душе так и продолжал лежать неприятный осадок, точно свинцом наполнивший сердце. Каждый раз, когда кто-то уходил надолго, было не по себе. Всё что угодно могло произойти там, вдалеке, куда невозможно примчаться на помощь. Завод уже успел нанести им неизлечимую рану, боль от которой могли унять лишь находящиеся рядом товарищи. Каждый из них понимал это слишком хорошо. Труа, хоть и пытался казаться уверенным, изнывал от накатившего приступа предчувствия боли больше всех. Он взял на себя ответственность за каждого из ребят, пусть никто из них об этом и не знал.  - Всё так, как сказал Труа, - фыркнул в заключение Хани. Встал, собирая пустые тарелки. - Кстати, он доел последний, так что моет сегодня посуду. Но это потом. Сейчас будем играть. Но только пару партий. Мне нужно лечь пораньше, чтобы выспаться перед завтрашним, а вы не умеете вести себя тихо, так что ляжете спать одновременно со мной. - А чё это ты раскомандовался? - запротестовал Нико, который хотел побольше побыть со своими друзьями и поиграть.  - Он прав, хоть и выразился довольно грубо, - усмехнулся Уно и взял свои карты. - Да и всем полезно иногда поспать побольше. Завтра будет новый тяжёлый день и поиск еды, раз её осталось мало. Так что поспешим начать партию.    ***   Волнение терзало душу. Сковывало конечности, не давало спать.    А он точно сможет? Ведь он так неосторожен и бесшабашен...   До будильника оставалось два часа. Хани проснулся в четыре утра, когда костёр уже потух, а ребята мирно спали, утомлённые вчерашней работой и оживлённой игрой. Парень не привык сомневаться в себе, но этот мир дал ему понять, что всё будет совсем не просто. Чтобы выжить придётся быть сильнее, чем раньше. И пока что, в окружении ребят на крыше, это получалось. Получалось помогать им, получалось учиться и сражаться. И вот теперь предстоит оторваться от их общества. Снова, как и когда-то давно, быть одному среди грязных стен и труб. Неизвестно, что могло ждать там, за пределами известных территорий.   Хани не мог больше бороться с накатившей тревогой и встал с постели. Мельком оглядел спящих товарищей. Труа, как всегда, зарывшись в одеяло, обнимал руку Мусаши, который в свою очередь спокойно лежал на спине. Сейтаро свернулся калачиком. Нико тихо хихикал во сне, развалился «звездой», скинул с себя одеяло, забросил руки и ноги на соседний матрас, тесня своего бывшего надзирателя. Уно со спины обнимал Джуго, будто подушку, прижимаясь к его затылку. Сам же Джуго не двигался, лишь изредка морщился во сне и вновь успокаивался. Закуро вертелся на своей постели, порвав подушку кандалами. Сейтаро обещал сделать чехлы для них, какие были у парня раньше, но пока не удалось найти материал нужной прочности. Вид спокойных друзей особенно удручил Хани, и он опустил глаза, принявшись осторожно и тихо собирать сумку. Всё равно уснуть больше не удастся. На этот раз в разведку было решено выступить днём. Ждать ночи бессмысленно, так как целью было исследование, а не бесцельное стремление вдаль. Ночью удобно передвигаться на гарпунах над Заводом, а вот днём легче осматривать его внутренности и обитателей, что и собирался делать Хани. Быть может, он даже сможет найти кого-то из старых знакомых. Но всё же куда важнее сейчас обнаружить места добычи продуктов на Внутреннем и Внешнем кругах, чтобы потом не волноваться о еде.   “Зачем мне вообще ждать, пока они проснутся? - внезапно подумал парень. - Просто оставлю записку. Чем раньше начну - тем больше смогу сделать за день. Всё, что нужно, мы уже десять раз обсудили. Я и сам могу собраться. Заодно избегу этих тягомотных прощаний. Бесят...”   С этими мыслями парень оделся. Проверил состояние гарпунов, собрал небольшой запас еды в дорогу, чтобы в начале экспедиции не тратить время на её поиски. Написал на вырванном из блокнота листе сообщение для Труа и положил его под очки парня, чтобы и ветром не унесло, и лидер точно нашёл послание. Вновь осмотрел спящую компанию, развернулся и твёрдым шагом устремился вглубь этажа. Для начала нужно было спуститься с крыши на нижние ярусы, а уже оттуда начать пробираться по блокам.    На душе стало легче. Да, ждать волнующего события куда тяжелее, чем столкнуться с ним лицом к лицу. Хорошо, что он ушёл сразу, как захотел. Следовать за своими чувствами было так привычно радостно, что в сердце для тревоги не осталось места. Уж ребята-то без него не пропадут, а может даже будут рады, что на некоторое время отдохнут от его ворчания. “Бля, а это как-то обидно, - Хани фыркнул. Натянул маску повыше на нос. - Пошли нахуй, скоро поймут, что без меня за жратвой следить будет куда запарнее”.    Завод ранним утром казался невинным, пустым и свободным. Можно было передвигаться в любом направлении совершенно без страха быть застигнутым надсмотрщиками. Конечно, осторожность никто не отменял, но почувствовать облегчение хоть на короткие часы можно было себе позволить. Стены ещё не успели пропитаться жаром, трубы шипели не столь агрессивно. Бесконечно копошащийся сам в себе мир замер и позволил любопытному человеческому существу рассмотреть себя со всех сторон. И существо этим пользовалось, наглея и переходя границы, и оставаясь безнаказанным.    Но хищный вездесущий зверь не мог дремать вечно. В небо взвились первые грязные клубы его раскалённого дыхания. Тело медленно пришло в движение, разогналось, засуетилось. И человек был вынужден вновь скрыться и насторожиться. Завод ожил ровно в шесть утра, не подарив исследователю ни одной дополнительной минуты.    Хани быстро продвигался по знакомым застенкам, поражаясь, как хорошо успел их запомнить за короткое время своей жизни с товарищами. А ведь когда-то даже не подозревал о столь обширных полостях за толщей бетона. Теперь сложно воспринимать Завод в отрыве от Застенков. “Как будто это место даже не против того, чтобы в нём прятались такие как мы, - думал мимоходом Хани. - Блин... когда это я тоже стал воспринимать груду бетона и стали как живое существо? Чё за бред?”   Долгое время парень отрицал в себе это суеверное веяние рабочих. Люди, подавленные тяжёлым трудом и безрадостной атмосферой, искали выход своих чувств в странной вере. Почти все люди и надсмотрщики, которых успел узнать Хани за время жизни вне Застенков, относились к Заводу как к живой сущности. Винили её во всех грехах, благодарили, боялись... Эта вера даже обрела физический отклик в виде культов и присущих им атрибутов. “Магическое мышление” в самые тяжёлые времена охватывало людей и в обычном мире. Так проще справляться с трагедиями. Куда легче винить во всём не себя, не свои ошибки или ошибки других, себе подобных, а неподвластную сущность, с которой ничего нельзя поделать. И Хани всегда считал себя выше этого суеверного бреда. А вон теперь как оно всё обернулось... “Это просто влияние этих дебилов, - ворчал он про себя. - Просто привычка. Завод — это всего лишь огромное творение человека. Человек и есть то самое неподвластное существо. Только нам решать, каким мы увидим этот мир. Херас два я буду так туп, чтобы сваливать ответственность на кого-то несуществующего!”   Незаметно наступил день. Завод привычно шумел. За стенами и под полом раздавались голоса и гул рабочей суеты. Хоть это и значило, что следует соблюдать осторожность, в душе теплилось странное спокойствие, потому что здесь, в Застенках, никто парня не найдёт.    Как-то Труа рассказывал, что в Застенках, помимо их компании, обитает довольно много людей. Но ребята так ни разу на них и не натыкались в мрачных пространствах. То ли это было потому, что Завод огромен, то ли потому, что никто из товарищей друг с другом не делился рассказами о таких встречах, то ли потому, что слова лидера неправда. Но каждый раз выходя за пределы террасы ребята были начеку, готовясь за любым поворотом встретиться с себе подобным обитателем Застенков. Такие мысли утомляли, однако осторожность - превыше всего. Не хотелось подвести и команду, и себя самого из-за глупой халатности.   К десяти утра Хани вспомнил, что так и не позавтракал. Мысли были заняты лишь походом, но теперь желудок напомнил своему обладателю, что пора бы остановиться на привал. Парень как раз находился в безопасной зоне над жилыми комнатами рабочих, поэтому позволил себе присесть на ближайшую полую трубу. Сталь болезненно скрипнула, но не сдвинулась и стала отличным стулом. Сумка была брошена у ног и открыта. Из еды Хани взял с собой немного хлеба, несколько варёных картофелин, мешочек с солью и бутылку воды. Забирать с базы слишком много - не рационально. Того, что есть сейчас у парня, ему хватит на целый день, а может и на завтра. Потом легко будет найти дополнительное питание. Лучше уж пусть у ребят дома будет побольше еды.    “Чёрт, если так подумать, - рассуждал Хани, жуя всухомятку картофелину, - раньше этого наборчика еды мне не хватило бы и на один раз... Как же всё поменялось, аж жутко... Мы хоть когда-нибудь сможем снова есть досыта?” Но вряд ли на этот вопрос был ответ. Парень недовольно вздохнул, сложил сумку снова, и, дожевав, отправился дальше. Ноги привыкли к долгим переходам, но теперь предстояло совершенно иное расстояние. Хани чувствовал, что придётся остановиться ещё несколько раз, чтобы восстановить силы. А ведь так не хотелось тратить время.   Вскоре решил свериться с картой. Для этого пришлось достать фонарик. Хоть глаза и привыкли к темноте, рассматривать мелкие изображения во мраке не представлялось возможным. Расположившись за стеной из труб, парень принялся изучать местность на бумаге. Он примерно представлял, где находится, но точно определить это было невозможно, так как поблизости не было совершенно никаких отличительных мест. Хани мог с уверенностью сказать только то, что уже прошел мимо оружейных блоков, куда их всех постоянно посылают Труа и Мастер. Судя по обозначениям, в непосредственной близости сейчас находилась одна из самых крупных Башен. Этих громадин полно по всему Заводу, однако особенно больших всего пять на Внутреннем кругу. А большой Башня считается, если хотя бы одна из ее внешних стен в длину достигает километра. Подобное строение видно издалека, и стоит ориентироваться именно по нему. Проблема была только в том, что из Застенков улицы не видно. Для этого придётся подниматься на крышу, а это крайне рискованно в дневное время. И всё же выбирать не приходилось. Уж лучше рискнуть, но не сбиться с пути, чем бродить невесть-где и тратить драгоценное время.   Решив всё для себя, Хани принялся пробираться вверх. Искал проломы в плитах-перекрытиях, чтобы подняться на следующий этаж, прислушивался, опасаясь врагов. Подобные блуждания в незнакомом пространстве представлялись тем ещё испытанием, но выбора не было. В такие моменты Хани завидовал недавно появившемуся на крыше Закуро, который мог самостоятельно проделывать отверстия в бетоне. Невероятно полезный навык. Труа однозначно найдет, как его использовать. Это станет новым уровнем в развитии их подпольной команды. Однако сейчас Хани мог полагаться только на свои удачу и навыки.    Прошло много времени, прежде чем парень ощутил приток свежего воздуха из щелей в последнем бетонном настиле над головой. Тусклые лучи тут и там стекали на грязный пол, опоясывали трубы и провода. Теперь это был не искусственный свет, а слабый отклик солнца, спрятанного за тряпьём облаков. Оставалось лишь преодолеть последний слой стен.   Верхние этажи были более просторными, потому что основной хлам скапливался на их более низких собратьях. Передвигаться стало проще. Хани осмелел и включил фонарик опять. В это время дня большинство надсмотрщиков будет в цехах и кабинетах, выполняя свою работу, так что опасаться встречи с ними на крыше можно было не сильно.    В луче электрического света вскоре возник проржавевший люк. Его давно не открывали, и сделать это сейчас могло бы быть проблематично - петли давно забыли своё предназначение под толщей рыжего налёта. Но парень упрямо принялся толкать стальной пласт, стиснув зубы. От первого толчка ржавчина посыпалась грязным, точно бы песчаным, водопадом, и Хани отскочил, отряхиваясь. Хотелось громко выругаться, но это было рискованно, да и чего ещё можно было ожидать от старой железки? Парень натянул маску повыше на лицо, спрятал волосы под капюшоном и повторил толчок. Люк скрипнул и слегка подался вверх. Спустя ещё несколько попыток полностью покрытый рыжим порошком Хани оказался на крыше. Ветер смёл с лица и плеч жёсткую пыль.   Кругом не было ни души. Повезло. Можно было спокойно осмотреться и передохнуть. Хани подошёл к краю крыши, положив сумку на парапет, и взглянул на бушующее море бетона и дыма, обступившее его скромный островок. Снова душу сковало тошнотворное чувство безысходности. Перед лицом могучего бесконечного строения само осознание человеческого существа угнетало. Что они могут поделать? Они слабы, наивны, малочисленны. Никогда им больше не увидеть старой мирной жизни. Здесь, в этом чистилище, они до скончания времён, и даже смерти они не нужны - она не придёт. А идти навстречу самостоятельно - страшно. Больно, страшно и низко. Однако не низко ли жить в этом бесконечном кошмаре?   Громадное строение упиралось своей крышей в облака. Его оплетённые трубами и проводами грани смотрели на Хани сверху вниз бесчисленным множеством чёрных, будто паучьих, мерзких глаз-окон. Башня действительно была близко. Даже слишком. Хани не ожидал такой тесной встречи с ней и тут же уткнулся в карту. Но ощущение липкого пугающего взгляда не оставляло его. Может это надсмотрщики смотрят на него из каждого окна, а быть может сам Завод обратил на дерзкого человека своё внимание...   Маршрут был построен, и Хани спрятал карту. Мельком глянул на башню и снова отвернулся. Он хотел бы передохнуть здесь, но тяжкое ощущение повсеместной опасности заставило парня скрыться за люком в темноте последнего этажа. Отдыхается лучше только в комфортной среде, а таковой всегда являлись Застенки. При свете фонарика Хани устроился около одной из труб. Она была тёплой, и даже через плащ и куртку ощущалось бурлящее течение жидкости под стальной оболочкой. Это умиротворяло куда лучше свежего воздуха, несущего в себе тонкие нотки враждебности.    Но долго отдыхать Хани не собирался. Встал, выключив фонарик, и вновь побрёл по мрачным коридорам. Не торопился, понимая, что в запасе достаточно времени и сил. Останавливаться больше не хотелось. Голову заполонили мысли о Внешнем круге, про который рассказывал Уно. Завлекало то, что там всё немного иначе, свободнее. Но, чтобы полностью понять это различие, нужно было всё увидеть самостоятельно.   И вот наконец под темнеющим вечерним небом предстал широкий пробел между цехами. Многополосная дорога, пестрящая автомобилями, которые уже включили фары. Шум их двигателей, беспорядочных гудков и колёс закладывал уши, словно Хани оказался головой в прядильном станке. Расстояние между двумя берегами зданий было огромное. Будто бы морские волны расступились по людской прихоти, оставив место для масштабной схемы автомагистралей. Но столь громадное расстояние словно было плюсом, ведь свет прожекторов ночью не сможет захватить его полностью. Это давало шанс перелететь на гарпунах. Однако Хани не мог даже представить, как сделает это - совершенно не за что было зацепиться, чтобы поддержать полёт. Длинны троса определённо не хватит, чтобы достать до другой стороны, а гарпун потеряет импульс после выстрела, если будет лететь так долго. К тому же полностью стемнеет ещё нескоро. Единственным разумным решением казалось пробраться по подвалам. Ночью это сделать не сложно, ведь никто не хочет задерживаться там ни минуты после окончания рабочего дня. Встречаются лишь редкие, утомлённые жарой патрули.    “Хуй знает, как Уно перелетал это расстояние на гарпунах. Ну точно напиздел”, - недовольно думал Хани. Он выглядывал из пролома в стене не решаясь вылезти наружу больше. Вид широкой реки движущихся шумных огней далеко внизу захватывал дух. Становилось не по себе от осознания того оживления, что творилось там.    Парню предстояло спуститься в подземелья Завода, и перед этим он хотел слегка отдохнуть. Воздух здесь был пропитан гарью и выхлопными газами - запах, от которого не скрыться, и Хани вновь углубился в недра местных застенков. Никогда бы не подумал, что запах застарелого бетона и ржавчины покажется ему приятным после нескольких минут, проведенных над дорогой - всё же внутри зданий привычней.   Парень сел прямо на пол, не желая тратить время на поиски иного места для привала. На ощупь из сумки вытащил контейнер с припасами. Их оставалось немного: на два приёма пищи, если постараться экономить. Утомительная дорога отняла слишком много сил, и Хани понял, что завтра нужно начать поиски склада с продуктами. Однако это уже будет на другой стороне широкой дороги - на Внешнем кругу. А пока парень без сожаления употребил остатки своих запасов. Голод, казалось, не отступил, но к этому тянущему ощущению в животе ребята давно привыкли. Ноги гудели от беспрерывной ходьбы, но чем больше он сидит на месте, тем меньше сможет исследовать. Эти мысли давили на Хани липким грузом, пусть парень и пытался облегчить чувство вины присущей ему небрежностью. Однако от неё остались лишь жалкие куски. Хани, скрипя зубами, поднялся и пошёл дальше. “Как же это всё надоело! - только и думал он. - Всё, что бы мы ни делали, бесполезно! Бесполезно, блять!” Усталость отдавалась в голове мрачной злобой на Завод, на глупые идеи товарищей, на жар вокруг, на тяжёлую сумку, на нескончаемые сгустки проводов, мешающие ходить, на себя.   Может бросить этих придурков и жить отдельно, как он сам захочет?   Застенки он знает, еду себе достанет. Уже приметил в окрестностях склад с алкоголем. Труа запрещает пить, ведь, если опьянеешь, можно попасть в неприятности, например, упасть с высоты или не заметить надсмотрщиков. Бред полный! Теперь им всем что, сидеть на диете, как праведникам, и прожигать каждый день в бессмысленных попытках чего-то достичь?! А чего они добиваются-то хоть?! Что в башке у этого очкастого психа?! О чём думают эти раздражающие педики?! А мелкие смазливые дрыщи, не способные даже самостоятельно о себе позаботиться?! По горло уже сыт всей их болтовнёй, глупыми надеждами и идеями! Ненавидит их всех! И всегда ненавидел! Что б они все по...!   Он с размаху ударил ногой по ближайшей трубе. Но не рассчитал направление, и влетел по стали выступающей из-за худобы косточкой на щиколотке. От боли выругался всеми словами, которые только знал. Не заботился больше о том, что кто-то может услышать. Яростно сжал зубы и резко опустился на пол, со всей силы впившись в волосы. Тянул их, пока от боли не протрезвел. Взгляд будто замылился. Нога неприятно пульсировала в месте удара. Но мысли постепенно стихли, оставив парня в тишине тёмного пространства.    Вдалеке шелестели механизмы, шумел пар, переливались глухим рокотом удары механических наковален. Успокаивающе пах бетон. Завод окружал жаром работающих станков, наблюдал, слушал. Пыль оседала на плечах и капюшоне. Он всё сидел с руками в волосах, но теперь не тянул их. Спрятал лицо в ладонях и почти не дышал. Сердце медленно и уверенно отбивало свой ритм в груди, висках, под глазом. Это раздражало. Но он не шевелился. Слушал привычные звуки, вдыхал знакомые запахи. Попытался вспомнить, как пахла его камера в Нанбе. Не смог. Даже вездесущие духи Киджи затерялись в памяти. Всё теперь иначе. Совсем не так, как было раньше. Это пугало. Пугало слишком сильно. Даже двинуться с места теперь страшно. В ушах зазвенело. Сердце начало стучать громче. Глаза сами собой зажмурились. Пыль стала падать со звуком. С отвратительным грохотом. Стучала по плечам и капюшону, придавливала к полу. Судорогой свело мышцу бедра. Ступни гудели жаркой болью усталости. Живот скрутило узлом. К горлу подступил ком. Накатывала тошнота. Губы пересохли. Ладони вспотели. Разум треснул. Заболела голова. Сильно заболела. Тело повело в сторону. Страшно. Просто страшно. Устал. Он устал. Темно. Вокруг темно. Внутри темно. Снаружи темно. В глазах темно. Дышать тяжело. Тяжело. Тяжело. Тяжело. Устал. Надоело. Жить. Страшно. Больно. Темно. Страшно. Устал. Темно. Тяжело. Умереть. Больно. Страшно. Он устал.    Плечо ударилось о бетон, но парень не ощутил этого. Обхватил себя руками, прячась лицом в шероховатостях пола. На губы налипла серая крошка, скрипнула между стиснутыми зубами. Глаза стали влажными, но слёзы впитывались бетоном. Если бы мысли сейчас подчинялись, то он бы порадовался, что вокруг темно, и никто не видит его слабости.    Дальше он пока что не пошёл. Уснул прямо на полу, поглощённый болезненными видениями. Свой путь он продолжит уже завтра. Время есть. Ребята волноваться не будут, если он опоздает на день или два.