Завод

Глядя вдаль, туда, где должна была располагаться их башня, Уно лишь усмехался. Он чувствовал себя непривычно одиноко, но грустно ему было не сильно. Наверное что-то подобное испытывают люди, уезжая в командировки по работе, оставляя свою вторую половину дома. Только здесь командировки немного иного рода.   В утренней серости Завод медленно просыпался, и Уно больше не мог оставаться на крыше. Но уходить не хотел – продолжал смотреть в сторону, откуда пришёл. Однако их башня затерялась среди блоков и труб, из которых уже понемногу начинал подниматься дым. И все же парень не сводил глаз с хаотичной дали. Он не мог представить, что делает и чувствует сейчас Джуго, но надеялся, что волнуется напрасно. Даже интуиция не могла подсказать ничего путного.   Пересилив себя, Уно ушёл внутрь блока. Ничего интересного в этом месте он не нашёл. Если не считать того, что этот блок и блоки вокруг него совсем отличались от тех, что были ближе к их башне. Совсем, но не отличались отношения между надсмотрщиками и рабочими. Лишь правила здесь были другими. Здесь рабочие были свободнее. Они получали жалование бумажными карточками, за которые могли себе что-нибудь купить, они жили в оборудованных спальнях по несколько десятков человек, они могли ходить в душ и на приёмы пищи когда хотели, они могли работать не только на производстве, но и в других местах, которые составляли здесь особую инфраструктуру, чем-то отдалённо напоминающую город.   Здесь были магазины и бары, парикмахерские и мастерские. Все было похоже на город, но это был ещё  Завод. Все равно рабочих ни во что не ставили и издевались над ними по каждому поводу. Это можно было сравнить с жизнью на оккупированной территории во времена войны.   Уно так и не ушёл далеко от границы известной ранее зоны. Он не сразу понял, как здесь все работает, и долго следил за жизнью рабочих и надсмотрщиков, стараясь разобраться. А когда разобрался, прошло слишком много времени. Но он считал, что потратил его не зря.   Как стало ясно, Завод делится на два круга: внутренний и внешний. А может их и не два, но пока что Уно видел только эти. Понять, что ты перешёл с одного круга на другой, было не сложно – нужно было пересечь широкую дорогу, по которой проносились грузовики, перевозящие крупные материалы и уже готовые товары.   В темноте Уно раньше не заметил, однако башня с лесом на крыше относилась именно ко внешнему кругу, но стояла довольно близко к границе, так что не понять это было просто.   Один раз в местном баре, сидя над потолком около вентиляционной решётки, Уно подслушал, как рабочие обсуждали то, что смогут выкупить себя и покинуть Завод, если накопят двадцать миллионов карточек. Кто-то посмеялся с этого, а кто-то стал рассуждать. Люди спорили, но из их слов Уно понял, что все таки освобождение реально. Это значило, что конец Завода есть. И он обязательно его найдёт. Но уже в следующий раз.   Дыма над внешней частью было значительно меньше. И здесь иногда даже проглядывали солнечные лучи. С непривычки, проснувшись утром от света, упавшего на глаза, Уно подскочил, ослепленный. Но быстро сообразил, что ему повезло попасть в редкий солнечный блик, и настроение было поднятым весь день.   Идя сейчас над потолком блока, Уно замечал, что коридоры здесь шире. Они похожи на улицы: тут и там сидят и стоят люди и надсмотрщики, курят, общаются, занимаются бытовыми делами вблизи своих жилых комнат. Это было похоже на настоящую свободу, по сравнению с тем, что было во внутренней части, однако она трещала по швам. Рабочие были такими же запуганными, а надсмотрщики – такими же отвратительно жестокими. Они чувствовали свое превосходство и страх людей, и им нравилось разбавлять их мирный быт ужасающими вещами.   Уно видел, как девушка вошла в комнату, где была оборудована сушилка для одежды. Но один из надсмотрщиков это заметил. Он пихнул своего курящего товарища в бок, и оба, лыбясь, направились в комнату за девушкой. Уно нашёл способ пролезть в сушилку и, лежа на трубе под потолком, наблюдал, как надсмотрщики зажимают несчастную в угол. Но он знал, что не может здесь стрелять, потому что это действительно вызовет подозрения. Вместо этого он быстро нашёл неподалёку кусок старой трубы и метко обрушил его на самого наглого надсмотрщика. Тот взвыл, хватаясь за голову, гневно взглянув на потолок, но никого там не увидел. Девушка сразу воспользовалась моментом и прошмыгнула между надсмотрщиками, оставив их одних материть потолок и устройство Завода.   Уно видел подобное за время своей вылазки не раз. Он уже не испытывал особой злости, а просто методично давал надсмотрщикам понять, что стены не хотят терпеть их мерзости. Он уже хотел просто вернуться домой.   «И каков же вывод? Да… Завод, сука, одинаковый вдоль и поперёк. Только тут есть карточки и коридоры шире…»   Уно отметил последний день своей вылазки в карманном календаре, который теперь собирался брать на все долгие вылазки, и отправился бродить по «свободным» блокам в ожидании темноты для перелёта.   Как и обещал, он нашёл то, что принесёт отсюда Джуго. Здесь, помимо прочих, были блоки, изготавливающие простейшие ювелирные изделия: цепочки, незамысловатые кольца и кулоны. Ему повезло достать из коробки с готовыми изделиями небольшой браслет с кожаными вставками. Думать и выбирать у него не было времени, но парень остался доволен и этим. Уно уже понял, что Джуго будет неважно, что он подарит. Лишь бы это был подарок именно от него.   Ближе к ночи, устав от жары помещений, Уно осторожно поднялся на крышу. Здесь гулял ветер, подбрасывая редкий пепел, напоминающий теперь крылья серых бабочек.   Устроившись за несколькими трубами, чтобы остаться незамеченным, Уно порылся в сумке и осторожно достал маленькую плюшевую фигурку. Он всегда подолгу смотрел на неё, поглаживая пальцем по щеке. Делал так и сейчас, несмотря на то, что уже скоро окажется перед настоящим Джуго. Потом приспустил маску и легонько поцеловал куклу в лоб. Прижал к груди и просидел так все оставшееся время, запрокинув голову и глядя в сумеречное небо.