Одна ночь изменит все

- Ты назвал его Гуанъяо, я же знаю его под именем Мэн Яо. Своего нового имени, он никогда мне не раскрывал, наверное, подозревал, что рано или поздно я сбегу и думал, что так его будет труднее найти, ведь имя то у него новое, но не в этом суть. Мы росли с ним в одном детском доме, его мать была проституткой, которая погибла при пожаре в борделе, в котором и работала, после чего он и попал в детский дом, я тогда уже пару лет там находился. Мэн Яо также, как и ты, старше меня на шесть лет. Я был одним из немногих детей, кто не побрезговал к нему подходить, хотя рассказы, кем была его мать и чем он занимался сам, до попадания в детский дом, ходили повсюду. Но почему-то его любимчиком, оказался именно я, честно не знаю за какие такие заслуги. Так и началась наша своеобразная дружба. – тяжело вздохнув и немного передохнув, Вей Ин через некоторую паузу, продолжил свой рассказ. – Его никто не хотел забирать на усыновление из-за «дурной» крови, мало ли что он будет творить, ведь в нем течет кровь шлюхи, да и кто его знает, сколько заболеваний он заработал в том борделе. Меня же никто не забирал из-за моего непоседливого характера, ведь я пропускал каждый свой просмотр или опаздывал на него, как только мог, если честно, даже не специально, каждый раз находилось что-то новое из-за чего я не мог прийти. И так постепенно, день за днем, он стал убеждать, что я никому не нужен, что таким какой я есть, меня примет только он, что с моим характером, я нигде и не приживусь, я ведь такой свободолюбивый и знаешь? Я поверил в один момент в его слова, я стал зависим от Мэн Яо, от его слов и мнения, он плотно подсадил меня на себя. Я уже и дня не мог прожить, чтобы даже просто не увидеть его. А потом он пропал, как сказали воспитатели, нашел себе работу и наконец свалил с их шеи. Мне он тогда даже не сообщил об этом, ты себе даже не представляешь, как я себя чувствовал тогда. И вот через пару лет, когда я почти забыл его, он снова появился в моей жизни. Начал извиняться, говорить, что не мог поступить по-другому, его завербовала тайная полиция и он начал служить им. Естественно это все огромный секрет, а ты, я думаю, прекрасно знаешь, как влияют такие секреты на подростков, мой старый интерес, снова начал пробуждаться. И так он навещал меня до того, как мне стукнуло шестнадцать лет. Каждый раз с разными рассказами о его миссиях и опасных заданиях и все больше завораживал меня, ведь я думал, что особенный, что только мне он может довериться и рассказать обо всем. А вскоре после моего дня рождения, он предложил мне сбежать, обещал золотые горы и лучшую жизнь без забот, что я больше ни в чем не буду нуждаться. А после и вовсе сказал, что любит меня, что любил с первой нашей встречи. И хочет, чтобы его любимый мальчик, жил в куда лучших условиях, нежели сейчас. Конечно это подействовало. Бушующие гормоны и его умелые манипуляции сделали свое дело. Я согласился с ним сбежать. Но вместо лучшей жизни, начался ад. Вей Ин замолчал, кажется обдумывая, что сказать дальше. Все же рассказ был действительно не из легких, снова приходилось окунуться в свои самые страшные воспоминания. Цзян Чэн слушал это все с тяжелым сердцем и пониманием, что не зря он так относился к этому человеку и его сестра, просто слишком добрая. Но единственное, что он не мог понять, как Гуанъяо, причастен к тайной полиции, он бы о таком узнал сразу же, ведь Цзян был пока единственным человеком, чье расположение он не заработал, а таким фактом, хоть сколько то, да заставил себя уважать, но тот ни слова об этом не говорил. Конечно этот моральный урод мог это и скрывать, мало ли что они там творят, но вот его папаша бы на каждом углу о таким рассказывал, чтобы уж точно возвысить их семью в глазах других, но и этого ничего не было. Так что заместитель, подозревал, что тот просто хорошо запудрил мозг, молодому парню. Но все-таки его размышления, прервал Усянь, который снова подал голос. - Сначала все действительно было, как в сказке, много подарков, нежных слов и вседозволенность, подобное сильно кружит голову, когда до этого ты жил в детском доме и получал малые крохи, даже самого необходимого. Так продлилось около года, он даже познакомил меня со своими друзьями, четой Ланев. Достаточно неоднозначные личности, но они сыграют свою роль в моей жизни. Но затем, постепенно, он начал меняться в худшую сторону. Он был моим первым, во всех смыслах. Первой любовью, хотя была ли она настоящей, не могу сказать, может эту любовь придумал, мой воспаленный мозг. И первым сексуальным партнером. Сначала он просто предложил, чтобы это все было чуть грубее в постели, потом еще немного, уверял, что это ведь мне и самому нравится, я просто ничего не понимаю, потом это уже начало походить на изнасилование, но после он всегда был так нежен и добр, говорил ласковые слова, мягко целовал меня и синяки на моем теле, даже помогал мазать заживляющей мазью. Но потом это все перетекло и в обычную жизнь. За провинности, он слегка шлепал меня, улыбался и отшучивался, что это просто в наказание, что я такой непослушный. Но я рос и к двадцати годам, стал выше него и шире в плечах, видимо побаиваясь, что рано или поздно я дам сдачи за его избиения, он начал применять плеть. С каждым разом наказания становились все более и более жестокими, а его влияние на меня все более сильным. Вскоре одно его слово о наказании, и я уже снимал с себя вверх, брал наручники и приковывал себя к кровати, а он брал в руки плеть и полосовал мне спину. После чего естественно говорил, что любит меня, что делает это мне на благо, чтобы я был послушным мальчиком и больше ничего такого не делал, чтобы не навлечь беду на себя и него. Однажды он так увлекся моим воспитанием, как он сам это называл, что кровь не останавливалась несколько часов, чтобы он не делал. Врачу он естественно наплел с три короба, что я выросший в детском доме мальчик, которого он взял под свое крыло, связался с плохой компанией и в одной из «стрелок» меня поймали и так сильно истязали, чтобы неповадно было. Естественно ему поверили и разрешили даже остаться мне на домашнем лечении, а врачи будут периодически приезжать и проверять мое состояние. Ведь как же можно не поверить такому милому и доброму человеку? Помнишь я упоминал чету Ланей? Я тогда сумел подружиться с младшеньким из них. Естественно в тайне от Яо. Лань Чжань был не особо разговорчивым, чем сильно меня и заинтересовал, весь такой холодный и загадочный. Мне понадобилось около пары лет, чтобы суметь хоть как-то начать с ним общение, а потом он даже подарил мне телефон, чтобы общаться было удобнее и безопаснее. Друзей, кроме него у меня и не было, как говорил Мэн Яо, у него опасная работа, а я глупый мальчишка и ко мне в доверие легко могли втереться его враги и навредить, ну я естественно верил это, но ведь вся чета Ланей по рассказам, самого гэгэ, тоже служила в тайной полиции, так зачем им вредить своему коллеге. Постепенно Лань Чжань начал мне говорить, что то, как себя ведет со мной Яо, не нормально и мне надо уходить от него, но я противился, ведь «Любил» его и считал, что такими способами, он проявляет свою любовь ко мне. И противился этим словам я до одного момента… Вей Ин снова замолчал, сильно закусывая свою губу и потирая руки, на которых когда-то были синяки от наручников. Было понятно, что он набирается сил, для самой жестокой части своего рассказа. Цзян Чэн ждал этого с замиранием сердца, казалось, что он даже перестал дышать на период рассказа. Это все было просто слишком. Слишком мерзко, слишком жестоко, слишком бесчеловечно. В какой-то степени было тяжело даже поверить в эти слова, если бы полицейский своими глазами не видел истерзанную спину Усяня, посчитал бы его сумасшедшим. - Лань Чжань рассказал мне о его настоящей семье. О жене, маленьком сыне, даже предоставил все доказательства этому. Понятное дело, я сначала подумал, что тот просто хочет оклеветать моего любимого, даже как-то подделал фотографии и свидетельство о браке и рождении ребенка, но в один из дней я залез в его телефон. Я никогда в жизни так не делал, ведь верил ему и думал, что там могут быть какие-то секретные материалы, о которых мне знать нельзя. Но там я нашел все, фотографии, переписки с его настоящей женой и семьей, и я был просто разбит. Понятное дело, как только я его увидел, то предъявил за это, кричал, бил посуду и все что мне попадалось под руку, даже его телефон разбил ко всем чертям, единственное, о чем жалею, что я его лицо не разбил. Он тогда долго оправдывался, клялся, что это все подстава для его недоброжелателей, чтобы никто не нацелился на его любимого мальчика, и я немного успокоился, опять поверил во все его сладкие речи, но все же червяк сомнения поселился в моей душе. Тогда он ушел, а я просто лег спать со всеми своими мыслями один, а утром проснулся прикованный к кровати. Он говорил, что я плохой мальчик, раз залез в его телефон, что я плохой, раз начал сомневаться в своем любимом, что я плохой, раз повысил на него голос и побил все в квартире и меня ждет наказание. Это было не наказание, а настоящий ад, он истязал меня на протяжении трех дней, я ничего не ел, не пил и толком не спал, а он продолжал меня избивать, хлестать плетью и говорить, какой же я плохой. Я плохо помню те дни, они все просто смешались в один, в один бесконечно долгий и мучительный день. Наверное, единственное четкое мое воспоминание о тех днях, запах крови и его тихий шепот в гробовой тишине дома, что я должен понять, как себя вести, если я хочу остаться его любимым мальчиком. Естественно ты спросишь, как я выбрался, большое спасибо Ванцзы, его начало беспокоить, что те дни я вообще не выходил с ним на связь. Он выловил момент, когда Яо не было в доме и он зашел. Лань не особо разговорчивый, но после этого в его глазах я видел многое, страх, жалость, презрение, волнение, ненависть. Я не понимаю, как он смог смешать все эти чувства в одно, но все же. Я до сих пор не понимаю, как он пережил ту картину. В доме ужасно воняло кровью, я лежу прикованный к кровати, с истерзанной в клочья спиной и вообще кое-как соображающий. Я, когда увидел снова человека перед собой, сквозь пелену слез подумал, что это Мэн Яо и начал снова умолять его освободить меня, что я стану послушным, что я больше никогда не заставлю его злиться на меня. Он тогда меня освободил и буквально приказал собирать свои вещи, сказал, что увезет меня из этого дома, куда подальше. Он тогда увез меня к себе и долго выхаживал, предлагал убить Яо или хотя бы заявить на него, но я боялся, искренне боялся снова встретиться с этим человеком, посмотреть в его глаза и снова привязаться к нему, снова попасть в тот ад. Плюс я все еще помнил его рассказы, что он важная шишка в тайной полиции и что, если я даже попытаюсь сбежать от него, он найдет меня в любой точке земного шара. Поэтому я отказался от всего и слезно умолял и Ванцзы ничего не предпринимать. Около пары дней ушло на то, чтобы я хотя бы я пришел в себя, и вот когда я думал, что заживу действительно нормальной жизнью, Лань сказал, что мы уезжаем и очень далеко, потому что Яо начал меня искать и шастает по всем знакомым и что он просто не может допустить даже нашей встречи. Мы подорвались и уехали из ГуСу, так начались мои скитания по друзьям и знакомым, но последний отказался меня принять у себя, сказал, что к нему на праздники должен приехать старший брат и вообще он сейчас переживает тяжелое расставание и ему не до моих проблем. А потом я как-то оказался в Юньмене и отсюда мою историю ты знаешь. Вей Ин вымученно улыбнулся и опустил взгляд на свои коленки, которые слегка подрагивали от накатывающей истерики. Да возможно он и забыл ту ситуацию, отодвинул ее на самые дальние задворки своей памяти, но она его не отпустила. Что Гуанъяо, все еще был его самым страшным кошмаром, который, буквально, преследовал его по пятам. Цзян Чэну после такого еще потребовалось минут десять, чтобы в полной мере осознать все то, что ему поведал молодой человек. Сразу после ступора, к горлу начал подкатывать гнев, да как тот мог так поступить с этим лучезарным парнем, который в каждой, даже самой отвратительной ситуации, пытался отыскать что-то позитивное и светлое. Молодой полицейский придвинулся ближе к своему собеседнику и схватил того за руку, заставляя взглянуть на себя. - Я тебе обещаю, что если своими руками не убью при следующей встрече, то точно его засажу. Из твоего рассказа соберется куча статей, а этот твой Лань будем свидетелем. И сейчас даже не смей противиться, я тебе скажу, что уверен на девяносто процентов, что ни в какой тайной полиции этот не служит. Он работает в компании своего отца, да занимает хорошую должность, но эта компания ну никак не связана с правоохранительными органами. Так что тебе уже пора взглянуть своему кошмару в глаза и возможно даже самому их выколоть, чтобы точно никогда их больше не увидеть. Поэтому с завтрашнего дня мы начнем собирать доказательства и затем ты напишешь заявление. Я обещаю, отныне и впредь, ты будешь в безопасности. Цзян Чэн был как никогда уверен в своих словах и силах. Весь этот рассказ его поверг в крайнюю степень шока и гнева. Это нарушение всех мыслимых и немыслимых законов, от законов страны и до законов человечности. Этот Гуанъяо просто псих, которому место либо в психиатрической лечебнице, либо в земле, потому что в тюрьме, когда узнают предысторию его попадания туда, точно убьют. - - Хорошо было бы поднять все твои переписки с этим Ланем, ты помнишь его номер? Если нет, то нужно будет попотеть, чтобы восстановить базу твоего старого телеф… Но не дав ему закончить новый поток мыслей, Вей Ин быстрым движением приблизился к нему и поцеловал, пока просто легкий чмок в слегка приоткрытые губы, но не почувствовав сопротивления от мужчины напротив, парень начал углублять поцелуй и прижался к нему так близко, как только мог. Все же придя в себя от шока, молодой заместитель, отстранил парня от себя и ошалевшими глазами, смотрел на него. - Вей Ин, ты чего творишь? - Чэн-сюй я… я хотел выразить тебе свою благодарность, ты мне нравишься Чэн-сюй, неужели ты не хочешь принять ее от меня? – Из глаз Усяня медленно потекли слезы, и он отсел на другой край дивана, опустив голову и закусив нижнюю губу. - Так, сейчас тобой движут эмоции, потому ответ на этот вопрос я тебе дам потом, когда ты успокоишься, я не хочу пользоваться тобой и сложившейся ситуацией, это было бы бесчестно и бесчеловечно с моей стороны, поэтому на данный момент простого спасибо хватит, а о чувствах мы поговорим, когда это все закончится, когда мы засадим Яо за решетку. – все же Ваньинь не хотел пользоваться нынешним эмоциональным состоянием парня, да тот определенно ему нравился, но он не хотел, чтобы Вей Ин был с ним только из чувства благодарности за дом и помощь в столь непростом деле. Мужчина бы себя до конца жизни корил, если бы воспользовался им ради удовлетворения каких-то потребностей в постели. Не его это все-таки были методы. – Так что сейчас успокаивайся и давай пойдем спать, тебе сейчас как никогда нужен отдых, да и мне не помешало бы переварить всю эту информацию, все же легкой ее назвать ну никак нельзя. Поднявшись с дивана и подав руку Усяню, тот слегка улыбнулся поднял того на ноги и направился с ним в спальню, слегка придерживая за плечи, потому что тот все еще слегка подрагивал от накатывающих на него эмоций. Медленными шагами, но они дошли до спальни. Усадив парня и присев перед ним на корточки, Цзян Чэн снова сказал. - Я тебе обещаю, этот человек будет наказан за все, что посмел с тобой сотворить, и смерть для него будет лучшим исходом из всех. – сжав руки парня в своих, тот в последний раз глянул на него и поднявшись, вышел из комнаты, оставив Вея с мыслями наедине. Придя в свою собственную спальню, он свалился на кровать без сил, этот разговор его эмоционально вымотал, настолько, что буквально через пару минут, он просто вырубился. Мозг требовал отдыха и обработки всей свалившейся на него информации. С завтрашнего дня ему предстоит тяжелая работа, поэтому следует набраться сил, как физических, так и эмоциональных.