Недосвахи

      День проходил подозрительно спокойно и без каких-либо происшествий. Что ж, возможно, наконец, можно было расслабиться и насладиться тем загородным и простеньким отдыхом, о котором грезил Джин. Намджун, опрокинувшись на скамейку, запрокинул голову назад и прикрыл глаза. Перед взором всё ещё была картинка разморившегося и покрасневшего хёна и его сладкие стоны. При воспоминаниях мужчина вновь сглотнул и фантомно вновь почувствовал прикосновения любимого на себе.       Всего пару дней назад он и мечтать о подобном не смел. Полагал, что так никогда и не решится признаться, разве что на смертном одре. Но кому в таком случае всё это нужно будет? Правильно — никому!       — Вернусь поздно, не ждите, — послышалось от намылившегося куда-то Хосока, вытаскивая Кима из мира ныне ненужных грёз и заставив тем самым обратить на себя внимание.       Чон выглядел сногсшибательно. Красивая загорелая кожа красиво переливалась в лучах солнца, шёлковая чёрная сорочка была расстёгнута на верхние примерно три пуговицы, хотя похоже не меньше чем на четыре, ибо кроме шеи и ключиц были видны грудные мышцы, а при лёгком наклоне в поле зрения начинал проскальзывать пресс.       Тёмные брюки элегантно спадали в пол, на пальцах блестели несколько серебряных колец, олицетворяющих мощь и силу благодаря своим символам, две кольцевидных серёжек сверкали на мочках, а на правой руке красовались Ролексы. Роскошные волосы гелем были уложены назад и благодаря созданному пробору впереди длинная чёлка чуть небрежно сползала на лоб и даже немного доходила до ресниц. Образ завершили лакированные и полированные до блеска туфли вместе с изумительным мускусным ароматом мужского парфюма, что шлейфом тянулся за Хосоком.       — Куда это ты, да ещё и так надолго? — показался вышедший за мужчиной из дома Джин.       — Меня любовь душит! Я не могу тихо и смирно сидеть и ждать чего-то, — Чон хотел сказать «как ты» обращаясь при этом к Намджуну, но вовремя прикусил язык.       — И что ты собрался предпринимать? — с насмешкой в голосе спросил Намджун.       — Без понятия, но так просто я всё это не оставлю! — он был решителен, как никогда до этого, поэтому друзья лишь одобрительно похлопали его по плечам и улыбаясь помахали ему провожая в дорогу.       Чон сел в свою машину, которую только сегодня рано утром смогли привезти на катере, а ему лишь это и нужно было. Lamborghini SC18 Alston уже давно стал любимцем мужчины. Тот всегда крайне бережно относился к машине и нежнейше прикасался к ней. Она была его слабостью. Мужчина был не в силах равнодушно пройти мимо красотки, когда та так и кричала, что должна принадлежать ему.       Чёрный спорткар очаровывал своими красными и светящимися безупречными огненными вставками на уникальных колёсах, фарах, в области крышки двигателя на осевой линии с двух сторон в виде резких полос, которые словно разрезали дорогу перед собой. Антикрыло с массивными боковыми пилонами идеально сочеталось с новейшей светотехникой в виде тонких светодиодных полосок. Задние фары также внушали некий страх и подчинение всем, кто плёлся бы сзади такого зверя.       Как только он завёл автомобиль, то двигатель сразу же дал о себе знать, а рёв мотора дал понять, что автомобиль сейчас рванёт. Так и случилось — меньше чем за три секунды машина разогналась, но не сумела достаточно набрать скорость, как резко притормозила возле соседнего дома напротив их. Это тоже был своего рода коттедж, но больше походил на гостевой дом.       Сокджин с Намджуном удивлённо переглянулись и вновь бросили взгляд на автомобиль. Тут их друг так же помпезно, как и заходил, вышел и элегантно закрыв дверь спорткара, направился ко входу в дом.       Чон размеренно и уверенно поднимался по лестницам, а сердце бешено стучало. Он одновременно был безмерно счастлив и с одной стороны предвкушал встречу, а с другой страх и волнение окутали его. Однако Хосок никогда не был робким и по этому со всей уверенностью и мужественностью он нажал на кнопку дверного звонка, дожидаясь пока ему откроют. Мужчина немного нервно поправил непослушную прядь выбивающуюся из чёлки и оттянул сорочку. Он терпеливо ждал и прислушивался к любым исходящим из-за двери шумам. В какой-то момент ему показалось, что за дверью кто-то стоит, но будто не решается открыть. Чон интуитивно подошёл ближе и позабыв о всяких правилах приличия, прильнул плотно к двери, навострив слух и прижимая ухо как можно ближе к поверхности.       Намджун с Джином за это время чисто из любопытства решили догнать друга и посмотреть на его попытки завоевания сердца дамы. Они с интересом наблюдали, как взрослый мужик на трясущихся ногах поплёлся ко входу и словно пятилетний ребёнок начал прислушиваться. Они хотели уже вернуться обратно, но оба буквально в последнюю секунду заметили девушку, вышедшую на балкон. Она делала широкие, но в то же время крайне осторожные шаги, будто не желала, чтобы кто-то услышал её. Догадаться, кем был этот кто-то, отнюдь не составляло труда, а вот понять, что у неё в руках было, сложнее. Нет, они, конечно, мужчины в самом расцвете сил и хоть куда, но очки им уже требовались для чтения или работы в целом. Оба прищурились и попытались сфокусировать взгляд на ёмкости, что свисала с рук девушки, будто была слишком тяжёлой. Гадать, чем та заполнена, мужчинам уже не пришлось, ведь как оказалось, в этом тазике была ледяная вода.       — Айщ! Какого, — Чон не договорил, потому что его сразу же перебили.       — ¡Sacate a la chingada!       — Что? — Хосок оторопев на несколько секунд, наконец, отошёл на расстояние и поднял ввысь голову, — О, любовь моя! — запричитал мужчина и поднял свои руки к девушке. Друзья сзади него смотрели на всё происходящее словно на шоу и довольно улыбались.       — Огненная фурия! — скорее сам себе воскликнул Чон и с улыбкой до ушей вновь уставился на объект своих весьма не тайных воздыханий.       — ¿Que carajo quieres? — завопила та и подняла уже пустой таз, грозясь выкинуть его прямиком на бошку доставучего кавалера.       — Не злись, дорогая. Я просто напрочь тебя не понимаю, — с толикой сожаления парировал Хосок. Пытался выглядеть как можно более дружелюбно, а на заднем фоне в истерическом приступе смеха на землю повалились два его друга. Девушка заметила их и ещё громче заорала.       — ¡No me jodas!       Не успел мужчина опомниться, как на его голову прилетело нечто нехилого размера и приличных габаритов. Таз упал так, что выглядел сейчас Хосок как под огромной и безразмерной шапкой, что скрывала лицо и тело вплоть до предплечий. Однако не смотря на довольно сильный удар, мужчина остался непоколебимым и стойко выдержал атаку. В конце концов, он прекрасно знал куда, к кому и зачем идёт. По этому он осторожно снял ёмкость и, положив на пол, встал на колени прямо перед балконом.       — Ты ведь знаешь корейский, я прав? — теперь его лицо выражало максимальную серьёзность и Чон был непоколебим. Даже летящие в его сторону убийственные молнии не сдвинули с места — стоял словно древняя и могучая скала!       Сокджин давно задыхался и бился в конвульсиях, а у Намджуна уже заболел живот и, схватившись за него, он лежал на дороге.       — Спорим, она скрутит его в бараний рог через 2 минуты, — утирая слёзы кое-как проговорил Джин.       — Хах, зная и учитывая характер Хоби, уверен, что потребуется меньше минуты, — приводя дыхание в норму проговорил Джун.       — Давай поспорим! — детская задорность заиграла в глазах и те блеснули.       — Спорим! — они пожали руки, — Если проиграешь ты, то…       — В таком случае сверху будешь ты! — не дал мужчине завершить фразу и пристально глядя на него пытался прочесть каждую эмоцию.       Намджун сначала не понял, а потом громко сглотнул и спросил запинаясь: — А может быть иначе?       — Естественно, Джун-и. Не одному же тебе наслаждаться прекрасными попами, — прошептал прямо в ухо.       У мужчины всё тело обдало жаром, а фантазия начала нещадно подкидывать картинки откровенного характера. Даже не так, он уже успел представить, как полностью обнажённый и расфокусированный, будет лежать и стонать под Джином, пока тот будет получать неимоверное удовольствие от его узкой задницы.       — Не переживай так, мой дорогой, твой анус ничуть не пострадает. Я сделаю всё правильно и максимально безболезненно.       — Прекрати, — видеть смущённого до поалевших щёк и покрасневших кончиков ушей Намджуна оказывается весьма приятно. Это даже приносит некое эстетическое удовольствие. Похоже, такого Кима Сокждину и не хватало. Он жадно начал рассматривать то, как Джун всячески пытался скрыть лицо и отворачивался, а его опущенный взгляд и подрагивающие ресницы будто разряд в двести вольт заставляли учащённо биться сердце.       — Чего ты так стесняешься? Когда собирался трахать меня, то подобного состояния у тебя и в помине не было. Что изменилось? — вновь приближаясь и целуя в этот раз щёку, спросил Джин, легонько поглаживая при этом руку мужчины.       Намджун на подобные высказывания резко повернулся лицом к Джину и с крайне сосредоточенным выражением лица отчеканил.       — Я никогда не собирался тебя трахать. Даже если я скажу подобное, будучи возбужденным до кончиков пальцев, то это не будет означать, что я хочу тупо отыметь тебя в ближайшем углу. Я люблю тебя, и с тобой я собираюсь лишь заниматься любовью, дарить её тебе и тонуть в её пучине вдвоём.       Сокджин замер. Он не мог шевелиться, дышать, моргать. Любое движение казалось дающимся с огромнейшим трудом, и лишь сердце стучало как бешеное, словно пыталось показать пылающее нутро и доказать, что поражено, захвачено и покорено.       — ¡Cierra el pico, idiota de los cojones! — Очередной, не терпящий возражений, громкий возглас девушки заставил обратить внимание на неё и горе любовника.       — За что ты так со мной? Я ведь хотел как лучше, — потирая ушибленные места, всё ещё не терял надежды Хосок.       — Я тебя не просила меня вытаскивать! Откуда ты вообще на мою голову свалился? Катись по добру по здорову, пока хуже не стало! — верещала та на всю округу, наконец заговорив на корейском, чтобы не понимающий отказов мужчина наконец отстал.       — Послушай-послушай, я ведь уже говорил, ещё там — в участке. Только одно свидание и если я тебе правда не понравлюсь, то обещаю, что даже имени моего больше не услышишь.       — Я замужем, кретин!       — Но ведь ты ушла от этого козла! — Чон, подобно девушке, начал кричать.       — Однако официального развода он мне не дал! — истерика уже близка.       — По одному лишь щелчку моего пальца он подпишет любой документ, который только потребуется!       — Что? — истерика временно отложена.       — Не веришь? Посуди сама. Я смог в считанные минуты освободить тебя от срока. Думаешь мне не по силу уговорить одного недоумка ёбанного подписать бумаги?       — Уговорить, — усмехнулась девушка.       — Если потребуется, то и заставить, Андреа, можешь быть в этом уверенной.       И она поверила.              Действительно, девушка наконец расслабилась и уже не стояла в той воинственной позе, в которой была ранее. Она тяжко вздохнула, прикрыла глаза и потёрла лоб. Ровным тоном чётко сказанное каждое слово вселило надежду в неё, и испанка решила отдаться воле судьбы. Всё равно хуже её предыдущего тюбика не будет.       — Значит так, cabeza de mierda, сможешь добиться быстрого и бесшумного развода — считай свидание у тебя в кармане, а не осилишь, — она специально замолчала и сощурив глаза уставилась прямо на Хосока, — ¡Donde pongo el ojo, pongo la bala! Несмотря на то, что мужчина не понял последнего предложения, уверенности в нём было не занимать.       — Я горы переверну, но добьюсь всего, чего ты только пожелаешь, фурия! — он стоял ровно под балконом, а она наклонилась к нему, так что их лица были всего в нескольких десятках сантиметрах в расстоянии друг от друга. Разглядеть черты лица и заглянуть в глаза они успели. И Намджун с Сокджином, следящие за развитием сюжета с затаившимся дыханием, соврали бы, если бы не сказали, что летящие от этих двух ненормальных искры не были подтверждением сильнейшей видимой на их жизни химии между людьми, естественно после своей.       — Mucho ruido y pocas nueces, imbecil! — произнесла девушка напоследок и повернувшись, откидывая назад густые и длинные волосы, покинула балкон, оставив Хосока одного.

***

      Все уже давно спали, почти все. Тэхён всё никак не мог успокоиться, продолжая обдумывать план Чимина и надеяться, что завтра у них всё пройдёт гладко и без каких-либо происшествий. Однако надеяться только на удачу было как минимум глупо, ибо, ну, да ладно вам! Один из затейников, Пак Чимин, собственной персоны, а фортуна Тэхёна, мягко говоря, начала подводить парня в последнее время. Сегодня он весь день наблюдал за старшими. Хосок Хён ещё утром куда-то ушёл, а потом объявил о крайне срочных делах. Да, конечно, все уже поняли и знают о его «срочном деле». Однако ребятам это было на руку. Чем больше Чон будет отсутствовать во время их затей, тем больше шансов на успешное их выполнение. Чимин уже успел приготовить всё необходимое и с весёлым настроением кое-как наконец угомонился и уснул. Пак уже все уши прожужжал другу о важности точного выполнения каждого шага и, как сказал сам парень, «страсть сближает».       Время уже позднее, и пора бы Тэхёну также прекратить свои размышления и настроиться на сон. Но даже если он пытался перестать думать о безбашенной затее, мысли вмиг заполнялись незнакомцем, укравшим его первый поцелуй и нагло отбирающим все остальное время для раздумий.       «Чонгук, твою мать!» — подумал Тэхён и, зажмурив глаза, крепче обнял подушку и зарылся глубоко в одеяло по самый нос. Нужно сосредоточиться только на сне.       Прошло примерно пять минут, но ни в одном глазу сна не было. Что же, Тэхён терпеливый. Прошло ещё десять минут. Та же фигня. Он перевернулся на другой бок и попытался улечься, как можно удобнее. Чимин тихо сопел, и не то чтобы этот звук сильно мешал, но Тэхёна сейчас раздражало буквально всё. То подушка криво лежала и была недостаточно сбита, то бросало в жару, а то резко в холод, невозможно было найти самую удобную позу и… О, Господи, нет! Только не это!       «Улетай отсюда, иди прочь! Вампир недоделанный!» — в уме просил Тэхён назойливого комара, который по непонятным причинам был крайне заинтересован в ушной раковине юноши и всячески пытался залететь именно туда.       — Уйди, — пробормотал Ким, — или прибью, — уже прошипел. Однако насекомое не желало повиноваться и нахально продолжало крутиться вокруг юноши, пытаясь укусить и высосать не только кровь, но и последнюю надежду на хоть какой-нибудь сон.       Не суждено было испытать здоровый сон, однако, нехотя и кряхтя, Тэхён кое-как поднялся с кровати и, вооружившись оружием номером один против комаров и других вредителей, встал в боевую позу. Включил фонарик на телефоне и начал искать скотину. Спустя пару минут комар появился в поле зрения, и юноша украдкой начал подходить к нему, крепко держа в боевой готовности тапок. Три. Два. Один. Шлёп! Ах, промахнулся!       «Вот засада!» — подумал парень и, спустя ещё дюжину неудачных попыток, вяло сел на кровать и потёр уставшие за день глаза, растёр затёкшие мышцы. Ведь стоять на ночь глядя в позе ниндзи, дабы пристукнуть малюсенького и живучего гада, кажется лёгким только на первый взгляд. Ким устало вздохнул и наткнулся взглядом на тумбочку, освещаемую сейчас маленьким фонариком, и вспомнил о клочке бумажки. Какая-то невидимая сила его потянула, и, открыв верхний ящичек, он достал свёрток, покрутил его в руках несколько секунд и обречённо решил набрать номер. Послышались тихие гудки. На удивление, меньше чем за пол минуты ответили.       — Алло?       — Ал-л-ло? — Тэхён только сейчас понял, что натворил, и растерялся. Он уже хотел сбросить звонок, но человек на другом конце провода, видимо, поняв его намерения, быстро заговорил.       — Красавчик, ты наконец позвонил мне! Я уже боялся, что больше не увижу тебя.       — П-почему? — опешил Тэхён.       — Ну, наша встреча не прошла так, как хотелось бы, — послышалась усмешка.       — А как хотелось бы? — Ким сам не понимал, откуда такие вопросы и зачем он их задаёт, но сейчас это можно было списать на недосып.       — Мы могли бы встретиться в более милой атмосфере и, полагаю, твоё мнение обо мне возможно не было бы таким плохим. Хотя, ты мне позвонил, а это значит, что я всё же не так ужасен, как мог подумать, — снова усмехнулся парень.       Тэхён слушал звонкий и бодрый голос, неосознанно наслаждался приятным тембром и хотел услышать больше. На лице появилась легкая улыбка, и даже комар, пытающийся вновь вывести юношу из равновесия, уже не получал прежнего внимания и отчаявшись, решил улететь к Чимину. Чем у Пака кровь хуже?       — Кстати, мы можем встретиться, если ты не против, конечно.       — Вау! Неужели тебя волнует, против я или нет? — молчание от собеседника дало знак продолжить, — Когда ты позарился на мои губы и украл тем самым мой первый поцелуй, то особо не задумывался о моих чувствах. Тебе, как бы это лояльней высказаться, было насрать? — с издёвкой в голосе задал скорее риторический вопрос Тэхён, который в одну секунду превратился в агрессивного, а громкая тишина всё ещё продолжалась и начинала раздражать, давя своей неопределённостью.       — Давай встретимся сейчас, — тон стал серьёзным.       — С ума сошёл? Я не собираюсь переться неизвестно куда на ночь глядя.       — Ты же будешь со мной.       — Вообще не убедил!       — Я хочу попросить прощения. Не думаю, что извиняться по телефону в данном случае будет верным решением.       Тэхён замолчал, и лёгкое волнение проскользнуло в душе. Однако юноша подавил невпопад возникшее чувство, прокашлялся и согласился.       — Где?       — На берегу моря есть маленький ресторанчик на колёсах. Сейчас он будет закрыт, но на нём всегда светятся множество фонариков и различной иллюминации. Ты быстро его найдёшь, если свернёшь к морю от центральной улицы.       — Хорошо. Я буду там примерно через тридцать-сорок минут.       Закончив разговор и отложив телефон на тумбу, Тэхён находился в иной Вселенной. Он не мог поверить в то, что только что сделал. Смысл сказанных ранее слов потихоньку начинал доходить, и юношу вновь охватила паника. От страха он обнял себя и прижал колени к груди, качаясь взад-вперёд. Что же это значит? Свидание?       «Неужели он пригласил меня на свидание? Да нет, бред какой. Он ведь сказал, что хочет извиниться. Только лишь попросить прощения.» — мысленно успокаивал себя Ким, а где-то глубоко в душе мечтал о другом. Он сам до конца не осознавал, что сердце начало быстрее отбивать свой привычный ритм от предвкушения, и фантазия парила уже достаточно высоко — он надеялся на большее, чем простые извинения. Уже жалел о том времени, когда им придётся расстаться после сказанных нескольких фраз, дабы прояснить возникшее недопонимание и несуразицу.       Решившись, наконец, Тэхён встал и, попытавшись не шуметь, взял первую попавшуюся одежду. Чимин начал недовольно бурчать о чём-то себе под нос и перевернулся к стене, укутавшись по самую макушку в одеяло, когда Тэхён скрипнул дверью и, словно мышь, выбежал наружу, молясь всем богам на свете и аккуратно закрывая за собой. Он на носочках тихонечко пробрался вдоль всего коридора, прислушиваясь, не разбудил ли кого, однако дом был погружён в кромешную темноту и такую же тишину.       Пытаясь не издавать лишних звуков, Ким заскочил в ванную комнату и быстро переоделся, складывая и оставляя пижаму на стиральной машине. Нанёс найденные крема для лица и рук, посмотрелся в зеркало, причесал успевшие знатно потрепаться кудри и, чтобы те не выглядели как непонятная копна, смочил их водой. Волосы начали виться сами собой, создавая лёгкие волны и милые кудряшки.       «Да где же ты?» — пыхтел парень, пытаясь найти хотя бы туалетную воду, и чуть не грохнул на кафель половину туалетных принадлежностей. В итоге нашёл цитрусовый парфюм, завалявшийся и оставшийся либо от владельцев, либо от предыдущих постояльцев. Духи определённо были женскими, но юношу это ничуть не заботило. Аромат вишнёвых цветков мягко оседал на обонянии, а освежающий апельсиновый привкус добавлял пикантности.       Преодолеть ступени было, пожалуй, не столь сложным, сколько попытаться бесшумно открыть входную дверь. Однако та была на электронном замке и, в любом случае, издала бы писк. Полагаясь на крепкий сон старичков и обессилевшего за весь день Чимина, который тратил свою энергию со скоростью света, и зарядка в виде сна ему была необходима, Тэхён нажал на ручку двери на свой страх и риск и пулей вылетел из дома.       Шагая по нелюдимым улицам и вдыхая свежий морской воздух, Тэхён ощущал приятное и необычное чувство свободы. Долгое время его жизнь была наполнена учёбой, гостями, поездками с отцом, приглашениями на мероприятия, семинарами и прочими обязанностями, свойственными высшему обществу. Однако в какой-то момент он утомился от всего этого.       Возвращаясь однажды домой на своей машине, Тэхён заметил парня, лежащего на асфальте, похожего на кусок мусора. Увидев многочисленные ссадины, синяки и разводы от крови на лице и теле юноши по имени Чимин, Тэхён решил помочь ему. Так началась их дружба, которая наполнила жизнь Тэхёна красками. Этот паренёк всегда мог создать праздник и Тэ был ему безмерно благодарен, как и Пак ему за безграничное понимание и теплоту, заботу и любовь. И вот сейчас он шёл на встречу с парнем, который не покидал его мысли вот уже как третьи сутки благодаря Чимину. Да, этот милый раздолбай похоже и личную жизнь умудрился наладить другу, хотя и чисто косвенно.       Вдалеке уже стали видны фонари, и Тэхён шагал по их направлению. С приближением его уже не трясло, а волнение улеглось. Ладошки не потели, сердце стучало умеренней. Возможно, звуки воды и ночной ветерок успокаивали его, а может быть, просто мысль о встрече с парнем переносила его в нирвану. Это было немного странно, ведь все его действия должны были отталкивать от себя, но Тэхёна он почему-то притягивал. Теперь, даже мысли о его возможном скором вступлении в ряды отца и друга не казались столь странными и нелогичными. Ким хотел увидеть Чонгука, слушать его и даже больше.       На расстоянии стал виден силуэт Чонгука, идущего навстречу. С каждым его шагом очертания тела становились всё более отчётливыми. Волосы развевались на ветру вместе с расстёгнутой сорочкой из льна. Джинсы и босые ноги подчеркивали его стройные формы. Тэхён сожалел, что не подобрал лучшую одежду, наблюдая за стильным обликом парня.       Чонгук приближался, топая ступнями в рыхлом песке, но было видно, что он нервничает, потирая ладони. Дойдя и встретившись, они разглядывали друг друга, и если Тэхён стеснялся взгляда, то Чонгук пристально следил за каждым движением юноши.       — Привет, — наконец встретившись, улыбнулся Чонгук.       — Привет, — смотрел куда угодно, но только не на парня Тэхён.       — Сядем? — и повалился прямо на песок.       Тэхён наконец развернулся, посмотрел собеседнику в глаза и чуть не утонул в них. Вроде бы, обычные оленьи миловидные глазки, но почему тогда в лунном свете они выглядели столь завораживающими и волшебными?       Они сидели уже где-то минут пять, и Чонгук успел не раз извиниться и объяснить причину своих опрометчивых действий.       — Ладно, прощаю, — улыбнулся ему Тэхён, и вновь они замолчали, смотря на тёмное и шумное море. Оно уносило одни камни с ракушками и приносило другие, отображало некую дорожку лунного света, ведущую в неизвестную даль, и приковывало тем самым к себе внимание. Однако в мыслях парней сейчас были лишь они сами.       — А зачем ты дал мне свой номер? — озвучил наконец терзающий вот уже который его день вопрос Тэ.       — Потому что ты мне понравился, одуванчик, — по-кроличьи улыбнулся парень и стал ещё более милым, а сердце Тэ похоже совершило кульбит и глупо хихикало.