Призраки на первом месте

      Пинки согнулся пополам, обхватил живот обеими руками, также упёрся коленями в живот, потом, оторвав всё-таки одну руку, чтобы опустить её себе на макушку, он открыл глаза. И первое, что он увидел, было внутренностью их с Брейном родной клетки, находящейся в лаборатории «ACME». Пинки немного вылез из-под одеяла, чтобы малость приподняться и получше разглядеть всё окружающее. Он это всё видел не в первый раз, но из-за мутного зрения и всех тех недавних ситуаций с призраками любой бы засомневался.       Пинки повернулся на другой бок, подложив себе под щёку мягкую подушку. И тут он увидел Брейна, а Брейн — то что его друг пришёл в себя.       — О, привет, Брейн! — помахал ему Пинки и улыбнулся.       — Привет, как ты, Пинки, в порядке? — Брейн подошел к нему.       — Да, но что случилось? Хотя не говори, я сам попытаюсь вспомнить… Мы вроде как ловили призраков. Мы недавно были в тайге. Хах, зорт, так забавно, я всё забыл! — Пинки засмеялся, а Брейн сел на ту сторону кровати, где обычно спал и виновато улыбнулся:       — Извини, что я подверг тебя опасности. Я после этого понял, что не очень хочу действовать по нашему плану, который касается призраков. Есть миллионы любых других способов захватить мир.       — Ой, точно, Брейн, бряк! Я только что вспомнил про ту смешную палку с тремя наконечниками, которую мы зачем-то доставали.       — Пинки, это трезубец. Ну, я решил, что лучше будет оставить его Муссии. Нам он больше не нужен.       Не было объяснения тому факту, что после своего пробуждения Пинки хотелось спать. И не потому что он до конца не оправился, просто он чувствовал усталость, которая мешала ему дальше разговаривать, она тянула в сон, потому мышонок снова накрылся одеялом и опустился, закрыв глаза. И мгновенно заснул. Брейн был умным и сразу понял, что Пинки просто заснул, и оставил его в покое.       Пинки тут же приснился сон. Причём во сне он и не подозревал, что спит, все было настолько реальным. Это то место, которое они покинули совсем недавно — тайга, окрашенная в осенние краски. Но все существующие теплые цвета и здесь были отнюдь не единственным отличием. В сновидениях Пинки тоже были призраки, была и их лидер — Муссия. И помимо всех этих же персонажей из прошлых Пинки удалось увидеть ещё кое-кого. Редьяру. Про неё сон был светлым и добрым, и даже наряду с иными, темными обитателями тайги атмосфера осталась солнечной и радостной. У Пинки обычно всегда были именно такие сны. * * *       В реальном мире Редьяра подверглась настоящей катастрофе. И не только для неё, также было худо её друзьям. Первое что было, и что делало больнее остального — было предательством. Её близкая, такая интересная подруга предала её. Муссия увлеклась своей идеей по полной, ей нравилось, что тайга постепенно начинает превращаться в место жительства призраков, и их, а самое главное — её, все боялись и тряслись только при первом воспоминании об этом. Это было ужасом.       Но как Муссие было принудить оставшихся зверят, мешавших ей развести окончательный, призрачный мир в их родной тайге, убраться подальше, вместе с остальными? Угрозы стали её новым мотивом. Из-за стремления к вызову страха у других, в борьбе за права призраков она упустила от себя все самое главное. Она позабыла о том, что призраки — это личности, за свободу которых она и боролась, но сама не замечая того относилась к ним ужасно. И ещё то важное, от чего она в прямом смысле отказалось, называлось совестью. И ей было плевать на то, что раньше Редьяра являлась её подругой. И все равно ей было на чувства Редьяры, на то, что ей страшно, что она хочет на волю. Тогда Муссия просто превратилась в каменную, бесчувственную кошку, и вероятность того, что она сумеет обратно вернуться к себе прежней, была очень низка.       — Муссия! Скажи, чего ты хочешь? Зачем тебе я? — кричала Редьяра, она на тот момент была и в страхе, и в отчаянии, и в злости за раз. Рысь крепко сжимала прутья её заточения и нахмуренная, смотрела на «подругу». Муссия только что вернулась, но уже не была веселой и злобной. Она была грустной, вошла в тёмное помещение, где собственно и держала Редьяру, ее голова была опущена, она словно не замечала Редьяру, как и не слышала вопросов от неё. — Ответь мне! И что случилось? Чего ты такая кислая?       — Я только что сильно в себе разочаровалась… — не поднимая на неё глаз, Муссия подошла с другой стороны, тоже взявшись за прутья. Редьяра отошла на несколько шагов и уселась у стенки.       — Да неужели? Тебе давно пор-ра.       — Ты можешь издеваться надо мной сколько хочешь. Но я правда считаю себя ужасной.       — Муссия, вот что я тебе скажу. Это здор-рово! Поверь мне, это очень-очень здор-рово! Ты осознала свои ошибки? Ты теперь отпустишь меня, не так ли? Ты р-разрешишь всем жителям тайги вернуться сюда? Ты спр-росишь, что для пр-ризраков…       — Не смей о них говорить! — рявкнула кошка. Но, на этот раз она быстро остыла и поведала бывшей подруге приглушённым уже голосом, — Дело в другом. Некоторые призраки погибли. И это ужасно, это по моей вине! — Муссия зажала лапами глаза. Редьяре в тот момент стало грустно, она опустила уши и всхлипнула. По дрожащим лапам кошки и её отнюдь не театральному поведению нетрудно было понять, что та действительно переживает, и переживает очень сильно. Она даже плакала, продолжая, — Да мне они гораздо дороже, чем трезубец! Я могу десять новых трезубцев изготовить, но эти чертовы трезубцы не вернут их к жизни! Ох, если б я не приказывала… Если б я не решила отомстить… Да если бы я вообще просто оставила все как есть, а потом просто бы пошла и изготовила новый трезубец!.. Я плохая. Я не лидер.       — Ну, Муссия… Ну… Ну ты чего…       Но Редьяра зажала рот, заставляя себя молчать. Кого это она собралась успокаивать? Своего врага, который ее похитил, предал да ещё и убил призраков? И ей стало жалко призраков. Но жалости к Муссие она больше не испытывала никакой. Кошка явно того не заслуживала.       Вскоре Муссия ушла от нее, так и не перестав плакать, отправилась куда, Редьяра не знала, точно также, как и то, что же эта бывшая подруга собиралась с нею сделать. * * *       Это было утро следующего дня, наступившее прекрасно, из окна на клетку опускались лучи осеннего солнца, Пинки, который хотел ещё поспать, прикрывал подушкой голову, а Брейна рядом с ним на кровати уже не было, он вставал раньше. А когда и Пинки пробудился, сел на кровати, поставив на пол ноги, Брейн подошел в нему и серьезно проинёс:       — Пинки, у меня плохие новости.       — О, Брейн, доброе утро! — улыбнулся ему Пинки.       — Пинки, это утро не доброе. Помнишь тот трезубец, что мы вчера пытались украсть и заватить с помощью него призраков?       — Хм… — Пинки стал чесать голову. Тогда Брейн закатил глаза и пояснил:       — Ту палку с тремя наконечниками. Пинки тогда кивнул, а Брейн продолжил говорить:       — Из-за этого трезубца Муссия лишилась не только своей силы, но ещё и призраков, и без него она потеряет с ними всю связь…       — Ты хочешь сказать, что они погибли?! — ужаснулся Пинки.       — Ну… Да.       — Бедные призраки! — Пинки громко заплакал, закрыв лицо носовым платком и периодически высмаркивался, для того, чтобы продолжить плакать пуще прежнего. Брейн смутился и сделал шаг назад, не зная, как ему его теперь успокоить. — Они погибли по нашей вине!       — Не по нашей, а по вине той кошки, — заметил Брейн.       — Без разницы, всё равно, если бы туда не пошли, призраки бы были живы!       — Ну, Пинки, вообще мы оставили трезубец в тайге, если Муссия захочет, заберет его. Ладно, хватит тебе плакать.       Пинки шмыгнул, когда его плач начал стихать, он вытер глаза и спросил:       — А как ты не плачешь? Неужели тебе нет дела до тех бедных призраков, которые должны были помогать тебе захватывать мир?..       — Ну… Может и жаль, но я просто не такой плаксивый, как ты. Так, давай временно забудем об этом и отвлечёмся на что-нибудь другое…       — На что, будем придумывать новый план по захвату мира? — Пинки уже становилось лучше.       — Нет. Давай просто чаю попьем.       — О давай! Бряк! — Пинки окончательно развеселился и отправился греть чай. Вчера они заказывали много чего вкусного, с чем могли пить чай, потому как даже Брейн поддерживал тот факт, что сладкое повышает интеллект. * * *       Тем же временем в тайге Муссия изготовила для себя новый трезубец, поклялась самой себе не выпускать его из лап и сделать все возможное, чтобы вернуть рассеявшихся призраков, если то было возможно. Печаль её так и не отпустила, она по-прежнему ходила грустной и винила себя во всем. Она возненавидела саму себя, растеряла харизму, и ей стало сложнее отдавать приказы своим призракам-подчинённым, но все же она старалась продолжать жить по своим принципам и попутно добиваться окончательного осуществления цели.       А у Редьяры так и не получалось вытянуть ответа, почему Муссия её не отпускает, хоть кошка не один раз проходила мимо неё, и всякий раз Яра повторяла один и тот же вопрос…       — Да ты даже замечать меня пер-рестала! Неужели так сложно пр-росто отпустить меня? Ну зачем, зачем я тебе? Ответь. Ответь мне, Муссия!       Муссия на самом деле почти не замечала её. Друзей Редьяры в тайге она стала встречать все реже и реже. Быть может, они покинули тайгу? И из-за этого бывшую подругу, полную ожидания и озадаченную, правда, лучше отпустить? Муссия всерьез стала думать об этом.       Но верные друзья Редьяры ни за что бы не бросили попавшую в беду подругу на произвол судьбы. Они собрались в доме у Лео с Леонеллой и вместе стали придумывать план спасения. Тиг предлагал не церемониться и драться с Муссией, пока не добьются освобождения Яры. Лео с ним не соглашался:       — Тиг, ты только не обижайся, но тебе не хватит смелости не то чтобы подраться, а даже подойди к Муссие.       — Вот неправда! — Тиг надул нижнюю губу и сложил лапки на груди. Но правда ему на глаза-таки давила.       — Предлагаю спасти Яру героическим способом! — воскликнул Мартик.       — Ну, ты предлагаешь то же что и Тиг, правильно? — уточнила Леонелла.       — Ребята, давайте все решим мирным путём? — заговорила Мила. Куба соглашался с нею. — Нам совсем необязательно драться. Вместо того, чтобы решить проблему силой, может попытаемся разгладить конфликт словами, осторожненько?       — Попробовать конечно можно, но насчет хорошего результата я сомневаюсь, — сказал Лео. — Мы с Муссией уже пытались говорить по-хорошему.       — А сам ты, Лео, как думаешь, как лучше поступить? — поинтересовалась его младшая сестра.       — Эх, я не знаю, к сожалению. Поэтому я и обратился к вам за помощью. Но чего эта Муссия хочет? Чтобы мы покинули тайгу. Но не факт, что если мы это сделаем, она отпустит Яру.       — Ой, да чего же все сложно! — простонал Тиг.       — Ага, и не говори… — со вздохом согласился с ним Мартик. — Такая сложная структура. Так и голову сломать можно.       — Попытаемся что-то придумать ради Ярочки, — сказала Мила и нахмурилась. — Ну вот зачем Муся это вытворяет…       — Согласна, разве ж она не понимает, что это ее подруга? Друзья не должны обижать! — возмущалась Леонелла. Потом она повернулась к ласке. — Знаешь, Мила, мне твое предложение нравится больше всего, лучше просто поговорить с ней. Обидами и силой мы ничего решить не сможем, это ясно.       — Если будет необходимо, мы вместе с остальными навсегда покинем тайгу, оставим её призракам и никогда, никогда больше в нее не вернёмся, — твердо заявил Лео. — Но освобождения Яры добьемся!       — Решено, идем на переговоры с Муссией! — воскликнула Мила обрадованно, ну ещё бы, ведь все сочли её предложение самым стоящим. Зверята кивнули, Тиг оставался насупленным, но всё-таки положил свою лапку поверх лапок друзей. А Куба опустил копытце и с согласием хрюкнул. В те минуты им казалось, что их ожидает что-то сверх ответственное и страшное, закрадывалось желание поскорее это пережить и забыть. Зверята надеялись, что им всё-таки не придётся покидать то место, где они родились, воспитывались и выросли, где подружились. Они злились на Муссию. Даже Мила, которая как могла пыталась избавиться от всех своих отрицательных эмоций, не могла порой не думать о кошке плохо. Ведь помимо всего того вреда, что она причинила жителям тайги, она ломала жизни своим «любимым» призракам. «Я поговорю с ней обо всём, — думала Мила. — Где надо будет, выскажу все то, что думаю, а где не надо — найду место чему-то доброму, хоть Муся этого не заслуживает совсем…»       Во всей перемешке злости и осуждения, что она испытывала по отношению к кошке, непривычно слышать даже от Милы эту уменьшительно-ласкательную «Мусю», но она в силу мягкого характера не могла начать называть её как-то иначе.       Зверята не представляли, где именно в тайге находится Муссия. Где же она в данный момент? И остался ли во всей этой суматохе в тайге ее главный дух? У Леонеллы вдруг возник такой вопрос, она испугалась, как бы им не пришлось продолжать путь по тайге, над которой могла больше не покровительствовать её основная энергия. Лео успокоил сестру, положа лапы ей на плечики:       — Дух тайги не может покинуть тайгу, Леонелла. Он с ней одно целое.       — Да, надеюсь, ты прав… — пробормотала маленькая леопард, боязливо продвигаясь дальше. Она внимательно смотрела по сторонам, нет ли где Муссии? Не так пугали и призраки, которые, зверята были уверены, не хотят им зла, как эта белая кошка. Из-за неё и остальным было стремно делать последующие шаги, за исключением Милы. Она не могла объяснить себе того факта, почему Муссия ее не пугает. На самом деле ласка просто до последнего верила, что повелительница духов могла бы опомниться и перейти на сторону добра. Это подсказывала интуиция. Но правдивой ли она была?       По дороге в совершенно неизвестное направление Лео, Тиг и их друзья встретили Тасмана и братьев харз, всех четверых. Первый командовал Спайком, Мелким и близнецами, заставлял их тащить огромные мешки, сплошь набитыми едой, Мелкому вообще пришлось тянуть тялежку. Сам же тасманийский дьявол нес только подвешенную на шею связку с чесноком, вероятно решил, что призраков, как и вампиров, так лишний раз отпугнёт. Тасман был сосредоточен на указаниях, у куниц была большая нагрузка, чтобы следить за окрущающим, так бы они и не заметили зверят, идущих спасать свою подругу, но Тиг окликнул их, с отчетливым смешком в голосе:       — Хаха, это куда вы собрались? Не лучшее время для похода…       — Ага, посмотрим, кто будет смеяться последним, — сказал ему Спайк. — Вот когда на тебя нападет при…       — Эй, слышь! Не говори им ничего про призраков, они не должны знать, что мы их боимся! — сказал ему на ухо Тасман. — Вообще, молчите все, я сам улажу. — Он обернулся к Тигу и уже в полный голос произнес. — Я специально прибыл из Австралии, чтобы посмотреть на призраков. Знаете ли, я их очень люблю, но мне к сожалению никогда не приходилось их видеть… И вот, мы решили отправиться в то место, где бы их было больше всего, перед сном наблюдать за прикраками, это, знаете, такое удовольствие…       — Ага, — закивали ему харзы.       — Так что нам с вами некогда разговаривать, мы должны успеть э… До полуночи…       — М-да… Похоже, у них кукуха поехала, — покачал головой Тиг, озадаченным взглядом провожая заторопившихся куниц, под руководством коварного и хитрого Тасмана. — Что неудивительно. В такие времена кто угодно уже разума лишится.       — Ой, ребята! У них же можно спросить, где больше всего призраков! — сообразил Мартик. — Ведь наверняка там и Муссия окажется!       — Да вы что, верите им? — усмехнулась Леонелла. — Да выдумали они все, просто испугались призраков и решили покинуть тайгу! Ну вы что, Тасмана и куниц не знаете?       — Я тоже так думаю, — сказал Лео. — И еще я думаю, что нам пора кончать с поисками Муссии. Все равно она нас просто так не оставит и в скором времени снова навестит нас. Нам остается только надееться, что за это время Яра на пострадает. Мало ли что Муссия собралась с ней делать. * * *       Редьяре в те самые минуты как раз пришло время узнать о своём дальнейшем нахождение под одной крышей с бывшей подругой. Всё было как обычно, Муссия, после очередной, провальной попытки вернуть погибших призраков, воротилась, сбросила трезубец себе под задние лапы и присела возле клетки. Редьяра, хлопая глазами, замерла. Сердце ей подсказывало, что Муссия наконец решила, зачем же держит её в заточении, и готова уже об том сообщить. У Яры трепетало сердце, и молниеносно исчерпывался воздух.Муссия подняла на нее взгляд и приблизилась одним шагом почти к ее лбу, в ту же минуту лишив всякого личного пространства. Но злобной кошка не казалась. Она опустила зрачки вниз, нашла лапы Редьяры и сжала в обеих своих. Яра следила за всем, она взглотнула. Муссия медленно обернулась, пододвинув мордочку еще ближе. У рыси были нехорошие предчувствия… Вот бы все это было просто сном!       — Ты вернешь мне призраков, — сказала Муссия, и это оказалось повеленьем, нежели просьбой. Редьяре стало в несколько раз страшнее. Как она это сделает? Муссия говорила полушепотом и спокойно, и от этого спокойствия становилось так жутко. — Я тебе скажу, что нужно. Я не могу без них жить. Они стали частью меня. Но если снова произойдет неудача, тебе придётся заменить их. Для меня.       И на том моменте Редьяра от сухой паники чуть сознание не потеряла.