Humanum amarest

Том завершил звонок и с улыбкой посмотрел на замершего рядом омегу. — Ты правильно услышал, я говорил про визу. Пришло время возвратиться в мою страну. Люциус поставил кофе на стол чуть дрожащими руками и слегка улыбнулся. — Я думал, что вы здесь навсегда. — Если честно, я тоже, но меня вызвали по работе. Три месяца дали на все визовые дела. Том расслабленно отпил кофе и прикрыл глаза, а когда открыл их, омеги уже не было рядом. — Люциус? Что-то случилось? Ответа не последовало, но спустя несколько минут тот появился в кабинете снова со смущенной улыбкой. — Простите, я… Мне стало немного плохо, но уже всё прошло. Том подозвал его жестом поближе и приобнял за талию. — Всё хорошо, милый. Сегодня отправимся заниматься этими бумажками, так что подготовь нам обоим костюмы, пожалуйста. Что-то в лице Люциуса переменилось, но он успел взять себя в руки прежде, чем альфа смог это как-то интерпретировать. — Хорошо, мой Лорд. *** Люциус не знал, зачем точно альфа берет его с собой, и на самом деле от этого только больше нервничал. Если бы он мог остаться дома, то успел бы поплакать, пожалеть себя, полежать в гнезде и через пару часов быть в порядке. Ему удалось остановить слёзы почти сразу, как они пролились после шокирующей новости, но внутренне он переживал какую-то вялотекущую истерику. Три месяца. Три месяца до отправки его в бордель. Три месяца с этим прекрасным человеком, а потом всё. Бордель, максимум полгода адской работы и смерть. Пока они сидели в очереди, Том ему на ухо ворчал, что в его стране всё намного проще и можно просто записаться, чтобы прийти в определенное время, но вообще выглядел даже воодушевленным скорым возвращением. И это красило его, правда, но омега никак не мог перестать думать о том, что скоро останется один. В борделе никто не будет ругать его за то, что он не поел, разрешать проводить целые дни в гнезде и слушать все его рассуждения. Подошла их очередь. Небольшая кабинка предполагала всего одно кресло для посетителей, и Том усадил в него омегу так, словно все так делают, а сам встал за спиной и положил большие, теплые руки на его плечи. Альфа напротив окинул его насмешливым взглядом, но ничего говорить не стал. — Я возвращаюсь к себе на родину и хочу забрать с собой этого омегу. Как я могу получить на него настоящие документы и разрешение на вывоз? Люциус резко обернулся, но лицо Тома оказалось совершенно спокойным и непроницаемым. Он не шутил. Задавать вопросы сейчас было бы неуместно, поэтому ему пришлось огромным усилием воли постараться выглядеть так же, хотя в голове словно бил колокол. Его заберут. Его не бросят. Его не отдадут. Он не поедет в бордель. Разговор Тома и работника он почти полностью пропустил, слишком взволнованный, и очнулся только когда его под руку вывели из здания на свежий воздух. — Ты так удивился. Неужели правда думал, что я тебя брошу? Том явно шутил, но Люциус не имел сил поддержать его шутку. — Да, — прошептал он, и по его щекам побежали слёзы. — Я должен был лучше доверять. Простите. — Ты нескоро перестанешь ждать от меня подвоха. Том обнял его, позволяя как следует напитаться своим запахом. — Но ничего. Тебе очень повезло со мной, потому что я не злюсь. Я буду ждать, когда ты начнёшь доверять. Наверное, омега никак не мог успокоиться и отстраниться ещё минут пять, и всё это время они стояли возле административного здания, в центре города, и на них наверняка пялились. Никогда Люциус не видел, чтобы хозяева так поступали со своими омегами. Интересно, каково будет в свободной стране. *** Оформлять документы как на свободного омегу оказалось довольно утомительным, но ещё сложнее было выдержать занятия с психологом-альфой, который по большому счёту просто пытался убедить Люциуса не сбегать, потому что полиция любой страны с готовностью возвращает омег хозяевам. А все остальные его разговоры были просто повторением тех истин, что омегам вбивают в голову с рождения. У тебя не должно быть желаний, кроме желания удовлетворить своего альфу. Ты не имеешь права на гнездо, если альфе нужно, чтобы ты приготовил еду или раздвинул для него ноги. Ты не имеешь права выходить на улицу, если альфа не разрешит. Ты не имеешь права болеть. Если ты заболеешь и потребуется дорогостоящее лечение, альфа просто тебя заменит. Ты имеешь право только на положительные эмоции. Люциус правда слышал это всю свою жизнь, и всё было нормально, пока эти слова не начинали касаться Тома, который показал ему другую жизнь, показал, что может быть по-другому. Омега кивал на слова психолога и послушно повторял за ним, но как только тот начинал моделировать ситуации, чувствовал полное внутреннее сопротивление. Уже год как альфа начал учить его не бояться его и иметь собственное мнение, а теперь его снова убеждали в обратном. — Ни один альфа не будет выносить твои слёзы и истерики. Психолог захлопнул свой блокнот, и Люциус вздрогнул от громкого звука. — И эти твои страхи! Никому не приятно видеть, что его так боятся. Я не выпишу тебе разрешение на выезд, пока не начнёшь вести себя адекватно. Иди, сеанс окончен. — Я понял. До свидания. Люциус вышел из кабинета, на ходу дрожащими руками доставая телефон, чтобы набрать номер Тома. — Я закончил, мой Лорд. Вы близко? — Буду через пять минут, пока ждёшь, купи себе в автомате горячий шоколад. И не спорь, сейчас тебе это необходимо. Альфа говорил мягко и почти мурчаще, ровно так, чтобы слегка расслабить его и заставить улыбнуться. — Спасибо, я вас очень жду. Он засунул телефон в карман и отправился на первый этаж государственной поликлиники для омег — справку для выезда нельзя было получать в частной клинике — где располагался единственный автомат с горячими напитками и удобные диванчики. Большинство альф просто оставляли здесь омег, а потом забирали, но некоторые ожидали в вестибюле или комнатах отдыха. Люциус пару раз покупал в этом автомате кофе для себя и Тома под его руководством, один этим ещё не занимался, но ослушаться не мог. Делая вид, что так всё и надо, он подошёл к автомату, на ходу доставая кошелек с наличными, но был остановлен грубым окриком. — Ты что там творишь, омега? Кто разрешал? Ещё не отошедшего после разговора с психологом Люциуса бросило в жар. Огромный альфа-охранник больно схватил его за плечо и развернул к себе. — Я… Мой хозяин, он… На глазах омеги выступили слезы, он и так был слишком чувствительным после психолога, а теперь ему совершенно несправедливо делали больно. И это был ему просто никто, даже не хозяин. — Отойдите от моего омеги. Холодный голос Тома за спиной заставил его немедленно расслабиться. Охранник отпустил его и обернулся, мгновенно стушевавшись. — Ваш омега пытался купить что-то в автомате. — Да, потому что я ему приказал. Какое вы имеете право ему мешать, не разобравшись? И тем более хватать вот так? Том подозвал омегу коротким жестом, собственнически обнял за талию и выпустил успокаивающие феромоны, но его лицо оставалось холодным и жёстким. — У меня должностная инструкция. Охранник скрестил руки на груди. — Должностная инструкция — оставлять синяки чужим омегам? А если бы я невовремя пришел, что бы вы с ним сделали? Том закатил глаза. — Мой омега будет покупать мне и себе кофе столько раз, сколько я ему прикажу. Запомните его лицо и не хватайте больше, иначе в следующий раз я обращусь к начальству. Охранник резко выдохнул и отступил назад, сжимая кулаки. — Хорошо, я понял. — А теперь возьмём тебе горячий шоколад и отправимся домой. Том смягчил голос и поцеловал омегу в макушку. — Возьми сам, я же тебя учил. Он улыбнулся. — Мой Лорд, я так рад, что вы пришли. Просто счастлив. *** — Что он тебе сказал сегодня? — Пока я не перестану бояться, он не выпишет мне разрешение. Люциус привалился к плечу альфы, втягивая его успокаивающий запах. — Но он специально пугает меня, мой Лорд. Стучит по столу, голос повышает. Я понимаю, что не должен бояться, но не получается. Том обнял его крепче. — Возможно, тебе станет легче представлять при этом меня и то, что я сделаю с тем, кто попытается причинить тебе боль. С психологом придется потерпеть, но ни один альфа ни в этой, ни в свободной стране… Я не позволю. Омега захихикал. — Боюсь, никому не понравится, если я вместо страха начну улыбаться, как маньяк. — Здесь — да, но в свободной стране тебе это пригодится. И психолог ждёт от тебя как раз такой совсем лёгкой, уверенной улыбки. Попробуй, милый. *** Когда они вышли из аэропорта в родном городе альфы, Люциус чувствовал себя так неуверенно, что схватил его за край рукава и не отпускал. — Такое ощущение, что людей на улице в два раза больше. — Ну да, тут омеги могут гулять, а не просто быстро выскочить за продуктами и обратно в клетку. Том улыбнулся, оглядываясь по сторонам. Как же приятно было видеть спокойных, никуда не бегущих и не запуганных омег. Взглянув на Люциуса, он слегка вздохнул. Ничего, он всему научится. — Семья, полная семья. Как на картинках. Как в тех фильмах, что вы мне показывали. Люциус остановился, смотря на идущих им навстречу альфу, омегу и маленькую девочку лет трёх. На его глазах выступили слезы. Том просто мягко обнял его за плечи, выпуская успокаивающие феромоны. — Да, милый, всё верно. Всё хорошо. Ты привыкнешь. — Простите. Люциус отстранился, вытирая слёзы в уголках глаз, и улыбнулся. — Не называй меня на «вы», помнишь? Теперь просто по имени. — Мне легче совсем никак не называть, чем так запросто. Омега наморщил нос. — Всё равно придется, нам правда лучше не привлекать к себе слишком много внимания. Мы просто парочка в отношениях. Он взял омегу за руку и сжал. — Давай сейчас доберёмся до отеля, бросим вещи там, а потом… Может быть, пойдем на свидание? — Я очень хочу, мой Ло… мой любимый. Люциус покраснел и опустил глаза, а Том посчитал это совершенно очаровательным и поцеловал его в щеку. — Вот так очень хорошо, милый. Так меня и называй. Не думаю, что способен после перелета на активный отдых, но в ресторане можем посидеть. — Да, давай. *** — Я совсем не знаю твои любимые блюда, — озадаченно проговорил Том, — тебе придется самому себе заказать. — Но ведь я тоже не знаю свои любимые блюда, особенно когда они так сложно называются и выглядят. Глаза омеги слишком сильно разбегались, он пролистывал страницы меню туда-обратно и чувствовал себя абсолютно глупо. — Хорошо, давай я немного помогу. Отвечай первое, что придет в голову. Альфа указал на него пальцем. — Мясо или рыба? — Рыба. — Рыба или другие морепродукты? Люциус немного задумался, но он никогда не пробовал ни креветок, ни крабов, потому что к такой сложной готовке его никто не подпускал, да и еду из доставки заказывал на него тоже только Том — а большого просить он не решался. — Морепродукты. — Хорошо, открывай страничку с ними и выбирай парочку блюд, которые выглядят самыми аппетитными. А я разделю с тобой всё, что захочешь. Если не понравится — закажешь другое. Люциус растянул губы в улыбке и закивал. — Вы самый лучший. Альфа наклонился к нему ближе, понизив голос. — На «ты», помнишь? Я не хочу, чтобы на нас смотрели, как на шугар дэдди и купленного эскортника. — Я не смогу к этому привыкнуть, я вижу альфу и не могу быть неуважительным. Он покраснел, понимая, что сказал лишнего, и попробовал отвлечься, листая меню, но Том нежно коснулся его руки. — Не переживай, это ведь первый день. И ты не должен видеть во мне только альфу. Мы ведь встречаемся. Мы пара, и я должен быть особенным для тебя. — Ты особенный, — выдохнул Люциус, — для меня самый особенный. Он часто заморгал, стараясь не заплакать снова. — Кажется, совсем скоро новые месячные, я слишком чувствительным стал. — Я только рад, люблю, когда ты такой. А теперь выбери себе креветок или что там тебе нравится. *** Том никому не говорил, что вернулся из закрытой страны с купленным им омегой. Они не подписывали никаких бумаг, что не будут это разглашать, просто никаких слухов и насмешек не хотели. На работе он спокойно отвечал, что по законам не успел завести себе раба, и никто не удивился, когда Люциус однажды принес ему обед по его просьбе через месяц, когда начал привыкать самостоятельно ходить по улицам. Он спустился вниз, чтобы встретить и пропустить омегу в офис, и тот бросился в его объятия. — У меня получилось! — Ты такой молодец, милый. Том крепко прижал его к себе и поцеловал в щёку. — Это мой жених, — обратился он к охраннику, тот кивнул и отступил в сторону. Они поднялись к нему в кабинет, и только там Люциус наконец подал голос, краснея. — Жених? — А почему бы нет? Я думал, мы собираемся провести вместе всю жизнь? Том улыбнулся, запирая дверь на ключ. — Ты! Омега захихикал и тут же смущённо прикусил губу. — Неужели так просто? — Я сделаю тебе хорошее предложение, когда ты не будешь этого ожидать. И не смущайся, ты имеешь на это право. Мы ведь встречаемся. Альфа подошёл и поцеловал его в губы. — Мм, ты такой сладкий, что я бы хотел съесть тебя как аперитив. Раздевайся. Люциус с готовностью начал расстёгивать джинсы. Утром они не успели заняться сексом, поэтому, идя сюда, он знал, что у них что-то будет. — А мне можно будет полакомиться? — Я хочу все же успеть пообедать, так что выбирай, куда я тебя трахну после того, как вылижу — в рот или киску. Том подошёл ко столу, радуясь своей привычке убирать все бумаги в шкаф сразу после окончания работы над ними, закрыл ноутбук и поманил омегу к себе. — Я не знаю, если честно. Люциус стащил низ, забрался на стол перед альфой и широко развел ноги, слегка ерзая в нетерпении. — Тебе нужно научиться решать самому. Альфа снял с себя рубашку, опустился на колени и раздвинул половые губы омеги, с удовлетворением подметив, что они уже влажные. — Не спеши, подумай хорошенько, что тебе больше хочется. Он поцеловал чуть набухший клитор. — Ты хочешь давиться моим членом и проглотить всё до последней капли или… Спустился ко входу и проник в него всего на одну фалангу пальца, дразня. — Или почувствовать меня здесь, входящим максимально глубоко и заполняющим семенем до краев? У тебя ведь есть с собой пробка? Я могу заткнуть тебя и заставить до самого вечера ходить именно так. И, не давая омеге времени подумать, он приник к солоноватым складочкам, тщательно слизывая всю смазку. — Мммм… Мой Лорд! Люциус продолжал звать его так каждый раз, когда его разум отключался от смущения или возбуждения, и Том наконец с этим смирился и разрешил. — Решай, — строго произнес альфа, сжимая мягкие, приятные на ощупь бедра, и активнее задвигал языком. Как приятно было знать, что в кабинете полная звукоизоляция, и, если кто и думает, что у них секс, то ничего не слышит. А вот Люциус об этом не знал и пытался очаровательно и совершенно бесполезно сдерживать стоны, кусая предплечье. Какой красивый. — Я не разрешу тебе кончить, — прошептал Том, на мгновение отстраняясь, и одновременно вставляя в омегу два больших пальца, — пока ты не решишь, куда мне тебя трахнуть. И он проник языком в раскрытую дырочку, заставляя Люциуса едва не закричать от полноты ощущений. — В рот! В рот, мой Лорд, я… Я так близко… В голосе зазвучали слёзы, и альфа решил чуть сбавить темп, но… — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Почувствовав, что скорый оргазм ускользает, Люцис совсем перестал держать лицо. Идеально. — Как пожелаешь, сладкий. Альфа отстранился и совсем легонько сжал чрезмерно чувствительный клитор омеги двумя пальцами. — Кончай на раз-два… Люциус выгнул спину, застонав особенно громко, и его обильные соки вызвали у альфы восторг. А ведь раньше утверждал, что на сквирт не способен. Слизав абсолютно все, Том наконец отстранился. — Ты не дождался счета три, мой хороший. Глаза Люциуса испуганно расширились, но Том лишь усмехнулся. — Дома я обязательно тебя сегодня накажу, а пока не беспокойся. Теперь твоя очередь вставать на колени. — Накажете? Люциус облегчённо улыбнулся и соскользнул со стола на пол, на мягкий ковер. — Да, обложу тебя вкусняшками, включу что-нибудь романтичное на телевизоре и не позволю ни готовить, ни убираться. Том работал над тем, чтобы изменить отношение омеги к своему положению, и дать понять, что на самом деле ему можно в этих отношениях всё. — Какие жестокие пытки! Люциус засмеялся и потянулся к поясу брюк поднявшегося альфы. — Конечно, я же садист. Том помог ему расстегнуть ремень и ширинку, прекрасно видя, что у омеги слабость после слишком яркого оргазма, а затем схватил его за волосы. — Просто открой рот, давай не будем притворяться, что мне нужны прелюдии. Люциус не стал спорить или соглашаться, просто сразу же широко открыл рот, высунул язык и замер в ожидании. — Какой хороший мальчик. Том вошёл в теплый, влажный рот сразу до конца и замер, наслаждаясь видом. Он правда обожал эти непролитые слёзы в глазах омеги и рвотный рефлекс, от которого тот спустя столько лет рабства так и не смог избавиться. Люциус замычал, и Том ослабил хватку на волосах, позволяя ему чуть отстраниться и отдышаться. Он нереально завёлся, делая куннилингус, и теперь чувствовал, что сам находится очень близко к оргазму, поэтому просто обеими руками зафиксировал голову омеги в одном положении и начал достаточно быстро и размашисто толкаться в его теплый рот. Влажные звуки вместе со стонами и видом стекающей вниз слюны идеально дополняли физическое удовольствие, и скоро сам альфа застонал, закусив губу. — Ты проглотишь абсолютно всё, не так ли? Я начисто вылизал тебя после оргазма, поэтому… Тебе нужно будет отплатить мне тем же. Люциус поднял на него взгляд, и по одному восторгу в глазах альфа понял, что тот сделает абсолютно всё. — Хорошо, — прорычал он, сделал ещё парочку фрикций и отпустил себя. Спермы было как всегда много, но омега в несколько приемов сглотнул всё и высунул язык, чтобы слизать остатки. — Я не верю в истинные пары, но никак не могу объяснить, почему ваша сперма действительно вкусная. Никогда не перестану этому удивляться. И радоваться тоже, конечно. Люциус хихикнул и поднялся, вытирая мокрый от слюны подбородок. — Мы в таком беспорядке, какой ужас. — В верхнем ящике стола должны быть влажные салфетки и расческа. Том привалился ко столу, стараясь перевести дыхание. Как же хорошо. — У тебя всё предусмотрено! Омега улыбнулся, доставая большую пачку салфеток и начиная поспешно вытирать своё лицо, шею, а затем внутреннюю поверхность бёдер. — Часто приводили сюда омег? После такого секса он иногда путал обращения, но постепенно и это становилось реже. — Да, тут хорошая звукоизоляция и просто идеальный стол. Но теперь салфетки там скорее по привычке, зачем мне омеги на стороне, если есть ты? Альфа не спеша вытер и своё лицо — в том числе и от пота — а затем и грудь, куда тоже попало несколько капель. Не зря он снял рубашку. — Ты тоже имеешь совершенно особенный вкус для меня. Я раньше действительно не понимал, зачем лизать омегам, кроме как в благодарность за минет, но с тобой начал чувствовать удовлетворение. — На самом деле все мои прошлые… Бывшие парни тоже этого не понимали, делали куннилингус только если хотели унизить. Люциус вздохнул и повернулся к альфе спиной. Такие бытовые просьбы он только учился высказывать, и каждый раз Том считал это просто очаровательным. — Поможешь мне перезаплести хвост? Даже думать не хочу, во что превратились сейчас мои волосы после такого обращения. — Есть одна хорошая новость. Я кончил тебе в рот, а не на волосы. Они действительно сильно спутались, поэтому Том начал осторожно расчёсывать их, чтобы не причинить боли. — Если бы ты кончил мне на волосы, я… — Люциус попытался звучать грозно, но быстро сдулся. — Не знаю, просто перестал бы добавлять в твой кофе нужное количество сахара или сливок. Я плох в мести. Том рассмеялся, стягивая волосы в хвост. — Свободный омега тут пригрозил бы отрезать член, но, боюсь, ты слишком любишь мой. Так что с кофе месть хорошая. — Какой же ты хитрый. Омега захихикал и прижался к его груди спиной. — А теперь ты должен съесть всё рагу, которое я принес. — Хорошо, мой Лорд. Том улыбнулся и поцеловал его в макушку. — Я люблю тебя. — Я… Тебя тоже.