genshin impact hot headcanons

Кэйа: Ты нравилась Кэйе с тех пор, как вы оба были детьми. Когда он и Дилюк притворялись рыцарями Фавониуса, которые героически спасали тебя и Джин от похитителей сокровищ, Кэйя всегда хотел быть твоим рыцарем в сияющих доспехах. Если ты получала травму во время игры и начинала плакать, Кэйя всегда был первым, кто утешал тебя и помогал залатать твои царапины и ушибы. Его небольшая влюбленность в тебя побудила его присматривать за тобой и защищать тебя в меру своих возможностей. Шли годы, и это "детское увлечение" переросло в полноценную любовь. После того, как Кэйя поссорился с Дилюком, ты осталась единственным человеком, которого он считал близким другом. Несмотря на то, как сильно он пытался дистанцироваться от тебя, этого в твоих планах не было, и ты настойчиво пробиралась в его жизнь. Ты упорно трудилась, чтобы сохранить вашу дружбу и служила плечом, на которое он мог опереться в самые эмоционально тяжелые моменты. Столкнувшись с твоей искренностью, принятием и добротой, как мог Кэйя не влюбиться в тебя еще сильнее? Он прожил жизнь, дистанцируясь от других. Он не хотел, чтобы его снова бросили и причинили боль так же, как много лет назад, когда его отец оставил его совсем одного в Мондштадте, когда он был ребенком. Кэйя не хотел привязываться к людям, а затем страдать, когда эти узы неизбежно распадались, точно так же, как это произошло, когда Дилюк избегал его, как только он раскрыл правду о своем происхождении. Однако, твое присутствие заставило его питать надежду, что, возможно, ты другая. Вы знали друг друга с детства, поэтому Кэйя, естественно, доверял тебе больше, чем кому-либо. У вас были глубокие узы понимания и принятия, которые заставили Кэйю надеяться, что, возможно, он сможет обрести с тобой любовь. Быть рядом с тобой, что бы ты стала его единственным светом в этом темном мире - это все, чего он когда-либо хотел. Иметь хотя бы одного человека, с которым он может разрушить стены и обнажить свое сломленное "я". Эти радужные фантазии всплывали в его голове всякий раз, когда вы были вместе, согревая и успокаивая его израненное сердце. Ему следовало бы знать лучше, но он поплатился за свои глупые надежды. Когда ты сказала Кэйе, что вы с Дилюком были вместе, он почувствовал себя так, словно на него вылили ведро холодной воды. Сладкие, золотые фантазии были разбиты вдребезги, замененные суровой реальностью, что ты не чувствовала к нему того же. На самом деле, ему следовало ожидать такого исхода. В детстве Кэйя хотел быть твоим рыцарем в ваших играх, но Дилюк всегда побеждал его. Его брат всегда был тем, кто спасал тебя от воображаемых плохих парней и был твоим героем, в то время как Кэйя отходил на второй план и был вынужден наблюдать, как ты целуешь Дилюка в щеку в знак благодарности. Кэйя был первым, кто утешал тебя, когда ты получала травму, но в конечном счете именно Дилюк подбадривал тебя и возвращал твою улыбку. Когда его отношения с братом стали напряженными, большая часть твоего внимания была сосредоточена на Дилюке, который оплакивал потерю своего отца, а не на Кэйе, который также потерял Крепуса. Для тебя Кэйя всегда была на втором месте, и этот раз не стал исключением. Хотя эта новость разбила его сердце, Кэйя умело скрыл свою боль улыбкой. Если ты хочешь быть просто друзьями, то так тому и быть. Он примет все, что ты ему дашь, потому что так сильно жаждет любой крупицы твоего внимания. Твое присутствие утешало его так, как ничто другое, даже его любимая «Полуденная смерть», к которой он прибегал, когда хотел заглушить печаль и забыть болезненные воспоминания, хотя бы на несколько часов. Он не хотел терять заботу и нежность, которые ты проявляла к нему, даже если это означало страдать от душевной боли, зная, что твои добрые поступки по отношению к нему не были вызваны чем-то романтичным. Кэйя сможет это стерпеть, он был уверен. Он будет двигаться дальше и научится радоваться за тебя и своего брата. Даже если его разговоры с Дилюком станут более неловкими, потому что, как бы он ни старался скрыть свое горе, Дилюк знал, что в глубине души Кэйя страдает, но он все равно будет улыбаться и стараться быть счастливым. Даже если бы он почувствовал, как желчь подступает к горлу, когда он наблюдал, как вы с Дилюком целуетесь и признаетесь в любви, Кэйя улыбнулся бы, потому что ты никогда не должна узнать о его тайных романтических чувствах к тебе. Его нежелательных чувствах. Даже если он тихо плакал в одиночестве дома после посещения твоей свадьбы, хватаясь за грудь, где находилось его больное сердце, и осушая бокал за бокалом, Кэйя будет изображать ту же самую улыбку. Даже если его безответная любовь к тебе никогда не угаснет, сколько бы лет ни прошло, Кэйя будет продолжать улыбаться и делать вид, что рад за тебя, несмотря на то, что его сердце все еще жаждет твоей любви. Может быть, он никогда не сможет по-настоящему порадоваться за тебя и своего брата, но он может, по крайней мере, притвориться. Сяо: Сяо знал, что дружба с таким человеком, как ты, приведет только к катастрофе. Независимо от того, сколько раз он предупреждал тебя держаться от него подальше, потому что его карма причинит тебе боль, ты не слушала и продолжала посещать одинокого адепта. Сяо должен был положить конец твоим визитам, исчезнув туда, где ты не смогла бы его найти, но он этого не сделал. Что-то в нем хотело остаться с тобой, несмотря на его здравый смысл. То, как ты приносила ему новые безделушки и продукты, чтобы он попробовал их, было мило, хотя и было пустой тратой твоего времени, поскольку Сяо редко нравилось то, что ты приносила. Он не был уверен, почему ты была так непреклонна в том, чтобы подружиться с ним, и когда он спросил, ты просто сказала, что он казался одиноким и нуждался в друге. Сяо счел твои рассуждения наивными и даже глупыми, поскольку ты подвергала себя опасности из-за альтруистического порыва, но как бы сильно он тебя ни отталкивал, ты не отказалась от него. Была настойчива в своих попытках подружиться с адептом, легко видя его насквозь. Он оттолкнул тебя только потому, что был напуган, а не потому, что ненавидел. Сяо не был уверен, когда именно это произошло, но однажды он поймал себя на том, что с нетерпением ждет твоего визита. Он предвкушал его, терпеливо ожидая момента, когда услышит знакомый звук шагов, от которого его сердце учащенно билось. У него перехватывало дыхание и краснели щеки, когда ты улыбалась ему или игриво поддразнивала его. Все, что ты делала, заставляло его сердце трепетать. Сяо был совершенно влюблен в тебя, но не знал, что делать с этими чувствами. На данный момент он был доволен тем, что просто оставил их в покое и наслаждался этими мирными и счастливыми днями с тобой. Он исследовал бы эти теплые и воздушные чувства в своем собственном темпе и посмотрел, к чему они приведут. Однако эти нежные эмоции быстро стали тяжелыми, как камень, когда ты объявила, что нашла возлюбленного. Сяо был удивлен этой новостью, так как он не думал, что у тебя есть кто-то еще, с кем ты была так же близка, как с ним, если не больше. Оглядываясь назад, он должен был этого ожидать. Ты была мягким и дружелюбным человеком, поэтому было вполне естественно, что в твоей жизни были другие близкие тебе люди. Так и должно было быть. Такому адепту, как он, не место рядом с тобой. Хотя он понимал, что для тебя было бы лучше найти любовь и остепениться с другим человеком, что-то в груди Сяо заныло при этой мысли. Он был разочарован тем, что не был таким особенным для тебя, как ему казалось, но он изо всех сил старался игнорировать боль и разочарование, спрятав их глубоко в своем сердце. Он пытался вести себя так же, как всегда, когда был рядом с тобой, но даже ты могла сказать, что он казался чем-то обеспокоенным. То, как он стал более сдержанным и отчужденным, подсказало тебе, что что-то тяготит его. Когда ты надавила на него по этому поводу, он неохотно признался, что думал, что вы перестанете видеться так часто из-за твоей новой любви. Несмотря на твои заверения, что ты все еще хочешь, чтобы он был рядом, с течением времени ты навещала Сяо все реже и реже. Ты по-прежнему приносила ему подарки и продукты, чтобы он попробовал, но на этот раз дополняла их комментариями о том, что твой парень дал это тебе, чтобы ты попробовала и раздала своим друзьям. Большинство разговоров больше не касались твоей жизни. Твои менее частые визиты беспокоили Сяо, поэтому он иногда посещал Ли Юэ, чтобы проведать тебя и убедиться, что с тобой все в порядке. Именно так Сяо обнаружил, что наблюдает за развитием твоих отношений. Наблюдая, как ты прогуливаешься по гавани с веселым парнем, Сяо поймал себя на том, что страстно желает быть тем, кого ты обнимаешь. Быть тем, кто заставит тебя улыбаться и смеяться. Быть тем, кто возьмет тебя за руку и нежно поцелует в губы. Он хотел оказаться на этом месте и узнать, каково это - быть любимым. Однако каждый раз он запихивал эти мысли и желания в самый дальний уголок своего сознания, запирая их. Он не будет вмешиваться, это не его дело. Для всех будет лучше, если ты его не будешь любить. Тебе будет только больно находиться рядом с ним.. Как человек, ты неизбежно пострадаешь от его кармы, и Сяо никогда не простил бы себе, если бы это случилось. Если однажды вы отдалитесь друг от друга, потому что у тебя больше не будет на него времени, Сяо примет это. Это будет больно, но он примет это. Так будет лучше, говорит он себе. Для тебя лучше любить другого человека, особенно того, кто хорошо к тебе относится и делает тебя счастливой. Неважно, что он не тот, кто подарит тебе счастье, главное, чтобы ты была счастлива, пусть и не с ним. Не то чтобы он действительно верил, что может сделать тебя счастливой... Он слишком опасен, чтобы быть достойным твоей любви, так что так лучше… Так будет лучше. Аль-Хайтам: Когда Аль-Хайтам пригласил тебя к себе домой, он и представить себе не мог, что обрекает себя на невыносимую душевную боль. Количество раз, когда он приглашал человека к себе, можно пересчитать по пальцам одной руки, и все же ты была одной из немногих избранных, кто заинтересовал его настолько, что он пригласил тебя в свое личное пространство. Ты не была таким гением, как он, но это не имело значения. Ты понимала его мировоззрение и не критиковала его за интровертность, которую он ценил. Плюс, ты не боялась противостоять ему, если тебе казалось, что он ведет себя слишком холодно или асоциально, и время от времени активно призывала его выйти из зоны комфорта. Пригласив тебя к себе домой, ты неизбежно познакомилась с его "ужасным" соседом. Когда вы с Кавехом сразу же нашли общий язык, Аль-Хайтам в то время не придал этому значения. Вы двое поладили, и Кавех меньше придирался к нему, что было для него достаточно хорошо. Однако с появлением Кавеха в твоей жизни ваша необычная дружба с Аль-Хайтам начала меняться. Всякий раз, когда ты выражала желание пойти погулять с Хайтамом, ты всегда спрашивала, может ли Кавех присоединиться. Каждый раз, когда вы встречались, чтобы поделиться литературой или выпить чашечку кофе, тема вашего разговора менялась на Кавеха. Секретарь Академии Сумеру не был дураком, и он сразу мог сказать, что у тебя появились чувства к его соседу. Что-то тяжело сжалось у него в груди при этом осознании, но он предпочел не слишком задумываться над этим чувством и просто отмахнулся от него. Аль-Хайтам верил в то, что люди должны иметь свободу воли в отношении развития своей жизни, поэтому он не мешал тебе искать компанию архитектора, даже когда это приводило к тому, что ты отменяла планы с ним. Кавех вел себя с тобой так же, постоянно расспрашивая и говоря о тебе, как влюбленный школьник. Хайтаму не потребовалось много времени, чтобы понять, что архитектор ответил на твои романтические чувства. В глубине души Аль-Хайтам понимал, к чему это может привести, но даже если чему-то в нем эта идея не нравилась, он позволил событиям идти своим чередом. Он полагал, что тебе лучше знать, и ты осознанно идешь на поводу у Кавеха, человека, страдающего от глубоко укоренившихся проблем, с которыми не всякий может справиться. И только когда однажды Хайтам пришел домой и обнаружил, что ты прижимаешься к Кавеху и целуешься с ним, это тяжелое чувство вернулось с удвоенной силой. Вид ваших счастливых улыбок, звук вашего смеха и осознание того, что Кавех сделал тебя счастливее, чем он, это тяжелым камнем давило ему на грудь. Было трудно дышать. Однако Аль-Хайтам остался воплощением безразличия и прошел в свою комнату. Вы с Кавехом лишь коротко поприветствовали его, прежде чем вернуться в свой маленький романтический пузырь, ничего не зная о чувствах писаря. Аль-Хайтам сам не знал, что он чувствовал, и только намного позже, когда он изо всех сил пытался сосредоточиться на чтении своей книги, до него, наконец, дошло, что его сердце разбито. В его груди было тяжело от печали и разочарования, потому что он любил тебя, но ты не хотела его любви. Осознание пришло слишком поздно, и у Аль-Хайтама не осталось иного выбора, кроме как признать, что ты не будешь с ним. Может быть, если бы он осознал свои чувства раньше, результат был бы другим? Может быть, если бы он никогда не пригласил тебя к себе, ты бы не влюбилась в Кавеха? Эти вопросы, среди множества других, мучили его, как неприятный привкус во рту. Было слишком поздно что-либо менять. Ты сделала свой выбор, и Аль-Хайтам будет уважать его. Он скрывал свою душевную боль за отчужденным поведением и краткими ответами, занимаясь своими обычными делами. Было бы лучше, если бы ни ты, ни Кавех никогда не узнали о его неразделенной любви, чтобы избежать ненужной драмы и осложнений. Даже если в некоторые дни ему было трудно подавить тяжелые чувства, давившие ему на грудь, Аль-Хайтам хорошо их скрывал. Единственный момент, когда его тщательно продуманный фасад дает трещину, это когда ты общаешься только с ним, погруженная в свои мысли или отвлеченная каким-то занятием, не подозревая, что Аль-Хайтам смотрит на тебя. Если бы кто-нибудь уделил время изучению его взгляда, он бы увидел, что, несмотря на его стоическое выражение лица, в глазах Аль-Хайтам отражались чистая тоска и печаль. Однако, как только ты смотрела на него, он быстро отводил взгляд, чтобы ты не узнала правду. Он будет уважать твое решение, даже если оно причинит ему боль. Он будет скрывать свою боль, чтобы защитить твое счастье и вашу дружбу. Тома: С тех пор, как он впервые встретил тебя, Тома знал, что ты под запретом. В конце концов, ты была невестой Аято. Какой бы привлекательной он тебя ни находил, он не мог подобраться к тебе слишком близко, поскольку ты уже была занята. Он должен был довольствоваться тем, что просто подружился с тобой и служил тебе так же, как он служил Аяке и Аято. Сначала так оно и было. С тех пор как тебя представили ему, ты была передана на попечение Томы, чтобы верный слуга ознакомил тебя с поместьем Камисато и работой клана, когда Аято был слишком занят для этого. Тома мог бы сказать, что ты была не в своей тарелке, будучи помолвленной с кем-то с высоким политическим и социальным положением, таким как его лорд, поэтому он сделал все возможное, чтобы успокоить твои нервы и помочь тебе акклиматизироваться в твоем новом доме. Он предположил, что быть изолированной в таком большом поместье, когда рядом нет никого из твоих привычных друзей и семьи, должно быть, было одиноко, поэтому он решил стать твоим первым другом здесь. Тома регулярно выводил тебя поиграть с бродячими кошками и собаками и наблюдал, как твое лицо озарялось радостной улыбкой, когда животные искали твоей привязанности. Тома также научил тебя вести себя как благородный человек. Из-за своих нервов ты иногда допускала ошибки, но Тома всегда помогал тебе чувствовать себя лучше, смеясь над твоими промахами. Когда ты выразила желание увидеть свою семью и друзей, Тома сопровождал тебя в город и был твоим защитником. Он знал, каково это - оказаться вдали от семьи, так как давным-давно его разлучили с матерью в Мондштадте, и он не хотел, чтобы ты скучала по своей семье так, как скучал он. Где-то по пути Тома уловил чувства. Он не сразу осознал это. Просто однажды его осенило, когда он увидел, как вы с Аято разделяете интимный момент на веранде. Он почувствовал ревность и желание защитить тебя, когда увидел, как Аято нежно погладил тебя по щеке и наклонился для поцелуя. Тома не ненавидел Аято за то, что он был тем, кто покорил твое сердце. Он многим обязан обоим представителям Камисато за то, что они приняли такого иммигранта, как он, и дали ему место, к которому он принадлежал, когда никто другой в Инадзуме этого не сделал. Он бесконечно благодарен им за это. По этой причине его ревность быстро сменилась стыдом и виной, потому что у него не должно было быть чувств к тебе. Ты была невестой Аято, он знал это. В твоем сердце уже есть кто-то другой, тот, кому Тома служит из чувства уважения и верности. У него никогда не хватило бы духу разрушить счастье, разделенное между тобой и его господином. Не имея другого выбора, Тома предпочитает скрывать свои чувства к тебе. Он идеально играет роль твоего лучшего друга, заботясь о том, чтобы не прикасаться к тебе без необходимости или дольше, чем это уместно, независимо от того, насколько сильно он этого хочет. Он поддерживает уважительную дистанцию между тобой, как в физическом, так и в переносном смысле. Хотя он и отмахивается от твоего случайного озадаченного взгляда на его внезапную перемену в поведении, Аято знает. Тома может одурачить тебя, но он не может одурачить его. Его господин знает, что на самом деле скрывается за веселой улыбкой блондина. Но Тома отступает и показывает Аято, что у него нет намерений становиться на пути его отношений с тобой. Ты не любишь его так, как любишь Аято, и такова реальность ситуации. Если ты хочешь, чтобы Тома был твоим другом, тогда он с радостью останется им, независимо от того, насколько сильно его сердце обливается кровью из-за того, что он не значит для тебя чего-то большего. Тома улыбнется тебе, так что ты не поймешь, что что-то не так. Потому что, по его мнению, все в порядке. Его чувства не нужны, и он сделает все возможное, чтобы двигаться дальше, чтобы не мешать счастью своего господина. Единственный раз, когда он допустил ошибку, это когда убрал выбившуюся прядь твоих волос в день свадьбы. Его пальцы касались нежной кожи твоей щеки немного дольше, чем следовало, но он быстро убрал их, чтобы не будоражить твоих подозрений еще больше. Пожелав тебе удачи, Тома провожал тебя взглядом с той же теплой улыбкой на лице, когда ты готовилась встретиться с Аято, чтобы начать свадебную церемонию. Он улыбнется тебе. Даже если ему кажется, что его сердце разрывается на части, а в горле стоит толстый ком, из-за которого ему трудно говорить, самое меньшее, что Тома может сделать, - это улыбнуться. Он поддержит тебя на пути к счастью, даже если это произойдет не с ним. Чжун Ли: Чжун Ли встречался со многими людьми за свою очень долгую жизнь, но немногие произвели на него такое глубокое впечатление, как ты. Ты была обычным человеком, подругой Ху Тао, которую он иногда видел, когда ты заходила поболтать с директором похоронного бюро. На первый взгляд, в тебе не было ничего особенного, но Чжун Ли почувствовал, что его привлекает твоя энергия. Когда Ху Тао представила тебя, ты сразу же понравилась ему и проявила безграничное любопытство к знаниям и историям, которыми он хотел поделиться. Ни для кого не было секретом, что Чжун Ли был мудр и хорошо информирован о многих вещах, и ты видела в нем источник захватывающих историй о событиях давно минувшего времени. Твое безраздельное внимание и ясные глаза расположили Чжун Ли к тебе, и бог полюбил тебя. Он приглашал тебя на экскурсии, где делился интересными историями и отвечал на любые твои вопросы о чем угодно. Ему было весело в твоем присутствии, и он был рад, что его называют твоим другом. Чжун Ли прекрасно осознавал, что в его сердце зреют более глубокие чувства к тебе, но он не спешил исследовать их или действовать в соответствии с ними. Он был доволен тем, что не торопился и позволил вашим отношениям с ним развиваться естественным темпом. Возможно, однажды вы двое станете еще ближе, и он раскроет тебе свой величайший секрет о своей личности. А пока он будет сопровождать тебя по Ли Юэ как друг и делиться с тобой своими безграничными знаниями. Когда ты внезапно начала отвлекаться во время одной из его многословных речей, он поинтересовался, не тяготит ли тебя что-то. Сначала ты застенчиво отмахнулась от его беспокойства, сказав, что это пустяки. Когда ты начала отменять встречи с Чжун Ли и назначать их меньше, чем обычно, его беспокойство усилилось. Когда он спросил о причине этих изменений, твой ответ вызвал у него противоречивые чувства. Это был очаровательный молодой человек из Снежной, как ты рассказала Чжун Ли. Молодой человек по имени Тарталья, с глазами самого глубокого синего цвета, который ты когда-либо видела, щеголяющий в ярком красном шарфе и маске, благодаря которым его легко было заметить в толпе. Чжун Ли сразу понял, что ты говоришь о Чайльде, одиннадцатом Предвестнике Фатуи. Он предупреждал тебя об опасности общения с таким человеком, как Тарталья, но это не помешало тебе регулярно встречаться с Предвестником. Ты была влюблена в этого снежнянского негодяя, и Чжун Ли ничего не мог поделать, кроме как наблюдать, как ты отказалась от его компании в пользу компании Чайльда. Ты по-прежнему считала Чжун Ли другом и пыталась уделять ему время, но, движимая своими романтическими чувствами, ты предпочла проводить его с Тартальей, а не с бывшим архонтом. Наблюдение за тем, как ты убегаешь, чтобы быть с другим мужчиной, оставило горькое чувство в горле Чжун Ли, сродни горечи зеленого чая. Но, возможно, так было лучше. Ты была человеком, в то время как Чжун Ли был богом. Он был древним существом, которое прожило тысячи лет и будет продолжать жить еще сотни, если не тысячи, на много дольше после твоей смерти. Он стареет не так, как ты, не говоря уже о том, что то, что он не человек, может отпугнуть тебя. Да, для тебя было лучше быть с кем-то из своего круга, даже если Чжун Ли не одобрял мужчину, которого ты выбрала. Однако, видя, как ты была счастлива с Тартальей, возможно, он ошибался насчет импульсивного Предвестника. Чайльд баловал тебя подарками и угощениями, водил осматривать новые достопримечательности, которые не смог увидеть Чжун Ли, и подарил тебе огромное количество новых впечатлений, на которые древний бог и надеяться не мог. Не говоря уже о том, что Чайльд был свирепым и надежным защитником, так что, несмотря на его опасную профессию, ты была в надежных руках. С Тартальей ты улыбалась больше, чем когда-либо с Чжун Ли, и он знал, что проиграл. За всю свою долгую жизнь, посвященную войнам, Чжун Ли потерпел поражение в очень немногих битвах, но сердечные сражения не были его сильной стороной. На поле битвы любви он был очевидным проигравшим. По крайней мере, он мог принять этот факт. Или так он думал. В тот день, когда ты объявила, что покидаешь Ли Юэ, чтобы переехать жить к Тарталье в Снежную, у Чжун Ли кровь застыла в жилах. Он потерял многих людей, которые были ему дороги, поэтому он привык к боли и страданию в сердце, которые приходят с потерей. Это все еще неизбежно причиняло боль, но он знал, как лучше справиться с этой потерей. Однако потерять тебя - это совсем другая душевная боль. Знать, что есть вероятность, что он может увидеть тебя, но быть лишенным этой привилегии, потому что твоя любовь к другому мужчине была намного сильнее, чем твоя привязанность к чему-либо в Ли Юэ, было горькой пилюлей, которую пришлось проглотить. Как и все остальные друзья и товарищи, с которыми ему пришлось расстаться, ты тоже уходила из его жизни, но твой уход был добровольным. Ты просто больше не нуждалась в нем. По крайней мере, не так, как он нуждался в тебе. Ты приняла свое решение, и Чжун Ли будет уважать его, даже если что-то в нем кричит, чтобы убедить тебя остаться, не покидать его навсегда. Он провожает тебя с тщательно продуманной улыбкой и наилучшими пожеланиями твоего будущего в другой стране. В качестве прощального подарка он дарит тебе красиво украшенную заколку для волос. Он назвал это знаком вашей дружбы, хотя на самом деле это было его невысказанное признание в любви. Даже если ты никогда не уловишь скрытого смысла, все в порядке. Пока ты хранишь его подарок, частичка его сердца всегда будет с тобой. Кавех: Для Кавеха ты была теплым лучом света. Всякий раз, когда он чувствовал себя подавленным из-за плохих клиентов или навязчивых воспоминаний о безвременной кончине своего отца, ты всегда была рядом, чтобы вывести его из депрессивного состояния и не дать ему злоупотребить алкоголем. Ты знала, как достучаться до него, когда Аль-Хайтам не мог, просто говоря с сочувствием и мягкостью по отношению к нему, что Кавех очень ценил. Сталкиваясь с трагедией за трагедией и постоянной резкой критикой Аль-Хайтама, твоя мягкость была подобна успокаивающему бальзаму для его израненного сердца. Вопреки своему желанию Кавех влюбился в тебя. Как он мог не влюбиться, когда ты была такой понимающей и доброй? Он знал, что ваши отношения с ним были строго платоническими, но часть его надеялась, что, возможно, ты тоже любишь его. Что, возможно, вы двое могли бы стать больше, чем друзьями. Будучи романтиком, Кавех много мечтал о тебе наяву, рисовал тебя в своем альбоме для рисования, одновременно фантазируя о романтических отношениях с тобой. Он представлял себе все различные свидания, на которые он будет водить тебя, как он наклонится, чтобы поцеловать тебя в первый раз, как он признается в своей вечной любви и услышит, как ты скажешь ему те же три слова в ответ. “Я люблю тебя”. Эти слова действительно прозвучали, но, в отличие от его фантазий, они были адресованы не Кавеху. Нет, вместо этого ты сказала их Аль-Хайтаму. Это было похоже на что-то из дурного сна, когда Кавех случайно наткнулся на ваш с Аль-Хайтамом интимный момент, выходя из своей комнаты, чтобы выпить. Он стоял за углом, мельком увидев, как ты сидишь на коленях Аль-Хайтама на диване в гостиной, но остался незамеченным ни одним из вас. Услышав твое искреннее признание в любви адресованное Аль-Хайтаму, его сердце ушло в пятки. Желчь подступила к горлу, когда Аль-Хайтам неловко ответил взаимностью на твои чувства и обхватил ладонями твое лицо нежным жестом, на который Кавех даже не подозревал, что Секретарь Сумеру способен. Как только ты начал наклоняться ближе к лицу Аль-Хайтама, Кавех быстро вернулся в свою комнату, захлопнув дверь в спешке, чтобы скрыться от этого зрелища. Громкий звук предупредил вас обоих о его присутствии, но Кавех был слишком убит горем, чтобы обращать на это внимание. Последовали недели мучительной суматохи. Кавех знал, что должен радоваться за Аль-Хайтама. Асоциальный мужчина заслуживал счастья с тем, кого любил, но часть его чувствовала обиду за то, что ты предпочла Аль-Хайтама ему. Его ссоры с Аль-Хайтамом участились. Кавех придирался ко всему, что делал Аль-Хайтам, из ревности, разжигая конфликты, от которых не так легко отмахнуться и забыть, как раньше. Эта обида превратилась в чувство вины, поскольку Кавех чувствовал себя ужасным человеком и другом, из-за своей ревности. Он не хотел спорить с Аль-Хайтамом, но ничего не мог с собой поделать, когда его эмоции были в таком беспорядке. Он не мог контролировать свои порывы. Аль-Хайтам не был глуп и быстро понял, что Кавех набросился на него из-за своего разбитого сердца. Он знал о чувствах Кавеха к тебе. Архитектор даже не пытался скрыть свою влюбленность в тебя и долго рассказывал ему о тебе. Но ты сделала свой выбор: ты отдала свое сердце Аль-Хайтаму, а не Кавеху, и он должен был уважать это. Аль-Хайтам не стеснялся в выражениях, когда сказал Кавеху, что ему нужно избавиться от своих чувств к тебе, потому что ты не проявляешь к нему романтического интереса, но вместо того, чтобы помочь, это только причинило Кавеху еще большую боль. Конечно, ты выбрала Аль-Хайтама, а не его. По сравнению с Секретарем Академии Сумеру, у него не было денег, о которых можно было бы говорить, не было дома, а только гора долгов. Более того, он был склонен злоупотреблять алкоголем и легко впадал в уныние, плюс ты часто говорила ему, что он причинял тебе боль своим саморазрушительным поведением… Было вполне разумно, что Аль-Хайтама был лучшим выбором. В конце концов, он никогда не будет достаточно хорош для тебя. Не такой неудачник, как он. Ты всегда будешь недостижимым светом, которым он будет восхищаться издалека, но никогда не коснется, потому что такой, как он, недостоин тебя. Он недостоин твоей любви — даже твоей доброты, а ты заслуживаешь кого-то намного, намного лучшего, кто действительно сможет сделать тебя счастливой. Кавех знал все это, но это не мешало его сердцу разбиваться вдребезги каждый раз, когда он видел тебя со своим соседом. Ему казалось, что его сердце пронзают множеством осколков стекла каждый раз, когда он видел, как ты проявляешь внимание к Аль-Хайтаму, объятия и поцелуи, о которых он мечтал с тобой, но он не показывал этого. Кавех натягивал улыбку и притворялся, что все в порядке, притворялся, что он искренне рад за тебя. Он действительно хотел быть таковым. Боже милостивый, он пытался быть таким, но не мог. Было слишком больно видеть тебя с другим. Когда боль стала слишком сильной, Кавех начал часто посещать таверну. Он не гордился собой за то, что вернулся к своей дурной привычке напиваться до беспамятства, чтобы заглушить свою боль и печаль, но это было единственное, что помогало ему справиться с душевной болью. Кавех сильно пил почти ежедневно. Таверна стала свидетелем многих случаев, когда Кавех разражался слезами, и многих других случаев, когда он смеялся в самоуничижительной манере и криво улыбался, бормоча что-то себе под нос. Архитектора должны были регулярно провожать домой его друзья, предпочтительно кто-то другой, кроме Аль-Хайтама, потому что Кавех стал довольно вспыльчивым, когда он пришел забрать домой своего пьяного друга. Итак, однажды ты пришла, чтобы забрать его домой. То, что Кавех тебя избегает стало вызывать беспокойство, и Аль-Хайтам не говорил тебе почему. Пока ты тащила пьяного блондина обратно в дом твоего парня, в состоянии алкогольного опьянения Кавех признался тебе. Он лепетал о том, как сильно он тебя любит, что ему жаль, что он недостоин тебя, и как сильно он хотел бы, чтобы ты любила его так же. Ему жаль, что он не может быть тебе хорошим другом из-за своих чувств. Ему жаль, что он такой бестолковый. Ему жаль. Очень жаль.