чудаковатые повести

в объятиях ночи нео сковывает страх. верней будет паника. животная, непонятная. заставляющая шугаться собственной тени. холодное веяние ветра напоминает о нужды в банальном тепле. нео легко одет и это играет с ним злую шутку. он один. единственный источник света - еле сияющий нимб над его головой. слабый-слабый свет падает на ладони нео. он дрожит. не от холода. от воспоминаний. от памяти, что все его не покинет. как проклятие. самое худшее из возможных. загорается окно крепости. нео прижимается к ее стене, в слепой надежде. быть может, массивные двери-ворота таки откроются пред ним? пока хозяин там маловероятно. нео бессознательно покачивается. вперед-назад, назад-вперед, вперед-назад. в такт леденящему ветру. стена не менее холодна. как глаза жирафа, которые нео чувствует уже самой кожей. он смотрит. свысока, из того самого окна. он, наверно, в тепле и комфорте, который только может обеспечит собственноручно построенный замок. а нео притаился неподалеку от ворот, невероятно жалкий, но отнюдь не вызывающий жалости. конкретно у жирафа. или все же. кто его там знает. один лишь бог, быть может. впрочем, пусть он сам об этом и думает. и выветрится из головы нео раз и навсегда. веки тяжелеют. поздний час. нео, хоть и не нуждается в сне столь же сильно, как люди, но все же забыть о таких потребностях не может. он закрывает глаза. спать в холоде, к тому же на улице, пусть у стен замка, такое себе удовольствие. впрочем, хоть так проведет время. к утру, может быть, добьется малейшей благосклонности со стороны жирафа. или нет. время рассудит. секунда - нео проваливается в сон. бессознательное и бесконечное пространство. кому-то прекрасное, кому-то наоборот. глаза заставляет открыть шум. даже грохот. нео промаргивается. и наконец видит. перед ним медлительно и величественно отворяются двери. замок открыт. жираф не решается пригласить или сказать хоть слово. нео заходит сам. теперь под светом восходящего солнца. намного лучше. теперь, он - тоже в каком-то смысле часть крепости. успех. однозначный. еще бы жираф не отводил взгляд, не избегал любого разговора и не наблюдал из-за угла за каждым действием.