Сирена

*** Первое, что я увидела, это взволнованное лицо Момо. — Хибико, ты как? Встаю, потираю висок. Почему-то он ноет и голова раскалывается. Глазами начинаю осматривать комнату: я лежу на кровати с красным пледом, вокруг меня красивые розовые обои, цветы в вазе, повсюду пахнет духами, на стеллаже аккуратно висит женская одежда. — Момо, где я? Что случилось? — Ты ничего не помнишь? — брюнетка внимательно осмотрела мое лицо, — Как твоя голова? — Моя голова? — я снова потерла висок, и краем пальца зацепилась за что-то: пластырь? — Что со мной случилось? Я помню, что пошла в туалет и… — я на пару секунд осеклась. Воспоминания о событиях в ванной нахлынули на меня, и я почувствовала, как жар поднимается вверх от ладошек до ушей. — Ты упала с лестницы и ударилась головой. Тебе плохо? Ты вся красная! — Момо положила руку мне на лоб, — У тебя на виске небольшая шишка и ссадина, она кровоточила немного и я заклеила ее пластырем. Я села на кровати. В голове снова стал прокручиваться тот вечер: вот я расстроенная поднимаюсь наверх, а вот… целуюсь с Кацуки! Боже мой! А что если это мне приснилось, пока я была в отключке? Надо это как-то аккуратно выяснить, не выставив себя полной идиоткой при этом. — Скажи, Момо… — протягиваю я, — Я же упала с лестницы, когда возвращалась из туалета? — Да. Ты уже почти спустилась, но на двух последних ступеньках что-то пошло не так. Возможно, алкоголь сыграл свою роль. Хотя, ты вроде не так много и выпила. Я вспоминаю, как Бакуго давал мне что-то выпить, там, в ванной. Потом еще и покурить… — А… что было дальше? Ну, после того, как я упала? — Ну, мы все подбежали к тебе. Ты бормотала «хочу прилечь» и что у тебя кружится голова. А, ну и — брюнетка виновато пожимает плечами, — тебя стошнило. — Боже мой… Какой позор… — я закрываю лицо руками. Уши горят от стыда. Как я буду смотреть всем этим людям в глаза? — Да не переживай ты так, Хибико! Мы все свои! Ничего страшного в этом нет, Денки вон еще до тебя ковер испортил. — А потом? Что было потом? — А потом… Шото помог мне доставить тебя ко мне в квартиру. — Какой ужас! Еще и Тодороки! — мне показалось, что на этом моменте моя жизнь закончилась. Я никогда больше не смогу заговорить с ним. Какой позор! — Подожди! — я резко вскакиваю с кровати, — Мои родители! Они убьют меня! Сколько сейчас времени? — Подруга, успокойся, — брюнетка садит меня за плечи обратно на кровать, — Тётушка Яойрозу уже обо всем позаботилась! Я кидаю взгляд недоумевания и поднимаю бровь. Позаботилась? С моими-то родителями. Такое вообще возможно? На лице Яойрозу появляется сияющая улыбка. — Ну, не совсем я. Твой телохранитель придумал план, а я его воплотила в жизнь. — Что? Исаму? Что вы задумали? Где он вообще? — я достаю телефон. Смс от мамы: «Сладких снов, доченька. Веди себя в гостях хорошо, слушайся Исаму.» Что? Самое интересное, что за этим еще и следует ответ от меня же: «Сладких снов, мамочка. У нас все хорошо, мы ложимся. Поцелуй папу.» Я кидаю вопросительный взгляд на Момо. — Исаму в отеле неподалеку. Увы, положить его мне было негде, у меня только кровать и диван. Он рассказал мне, что на самом деле ты наплела родакам про вечеринку и какие у нас могут быть последствия, и, соответственно, попасть потом может всем нам. Дак вот, пришлось включать свое мастерство убеждения и свои манеры. Знаешь, мы с тобой почти из одного теста слеплены, и они поверили. — И… что ты им сказала? — Не я. Сперва позвонил Исаму, сказал, что вечеринка затянулась, ты пролила на себя чай, мы приехали ко мне застирать одежду, а времени уже много, и что ты просишь разрешение остаться у одноклассницы. Конечно, ему они не особо поверили, но тут включилась моя актерская игра. — Брюнетка встала, демонстративно поправила несуществующий галстук, сделав небольшой поклон растопырила большой палец и мизинчик, делая из руки телефон, — Алло? Добрый вечер мисс Оосима. Меня зовут Яойрозу Момо, я одноклассница вашей дочери. Да, мы тут немного облились горячим чаем и у меня застирываем вещи, а еще у Хибико сел телефон. Она сейчас у меня в ванной, очень сильно вас прошу, можно Хибико останется у меня на ночь? Я живу в собственной сьемной квартире, у меня вполне хватит места для гостей. Что, простите? Да, конечно, вы можете совершенно не переживать. Как только она выйдет из ванной комнаты и подзарядит мобильник, я обязательно попрошу, чтобы она вам написала. Вы так добры, мисс! Большое вам спасибо! Хорошего вечера! — Момо сделала вид, что кладет трубку, — Ну, а потом, я включила твой телефон, разблокировав твоим пальчиком, и Исаму написал сообщение, якобы от тебя. Оказалось, твои родители заранее навели справки про меня и мою семью и были совсем не против нашей дружбы. Я восторженно посмотрела на подругу: — Ты настоящая волшебница! — Зови меня героиня Креативности! *** Позавтракав, я оделась, привела себя в порядок. Хорошо, что сегодня выходной. Мне явно есть над чем поразмыслить. У ворот апартаментов моей подруги уже ждал Исаму. Увидев меня, его лицо исказилось в гримасе раздражения. Он молча открыл мне дверь, но я решила прервать тишину: — Доброе утро. Пожалуйста, не злись, — я села на сидение а мужчина раздраженно хлопнул дверью и сел за руль. — Не злиться? Ты что, с ума сошла? А если бы твои родители не поверили? Что бы тогда было? Ты хоть понимаешь, что меня бы просто уволили, Хибико! Когда я соглашался на твою авантюру, я не знал, что ты перейдешь все рамки! — Давай только без истерик, — я откинулась на спинку заднего ряда авто, но в зеркало все равно видела его раздражённый взгляд, — Все же по итогу хорошо? Ну вот и все. Больше такого не повторится. — Да ну? — машина тронулась, а Лицо Исаму исказилось в усмешке, — Давай, алкашка, рассказывай, как дошло до того, что ты так напилась. Я закатила глаза. Я прекрасно понимаю, что выпила немного и спустя пару-тройку минут на воздухе, меня бы плюс-минус отпустило. И пила я не впервые. Даже в элитной школе в тайне от родителей существует алкоголь. Исаму это прекрасно знает. Помню, что плохо стало из-за этой дурацкой игры в бутылку. Дело было явно в том, что произошло за стенами этой злосчастной ванной комнаты. Да, траву я попробовала впервые, и возможно, именно она дала такой эффект. Пожалуй, об этом стоит умолчать. Как и о многом другом. Ясно было одно: ситуация в ванной мне не приснилась, а случилась на самом деле. Я не могла думать над этим под взглядом Исаму. — Ну, мы играли и выпивали. И я переборщила в порыве веселья. Все банально. — Ты давай переодевайся обратно из светской львицы в Хибику Оосиму, мисс гениальная идея, и мы едем домой. Я опустила глаза. На мне все еще был тот наряд с вечеринки. Да уж. *** Как ни странно, никто из семьи ничего не заподозрил. Пластырь на моем виске аккуратно прикрывали волосы, я улыбалась и делала вид, что ничего не произошло. Немного расспросили про Яойрозу и про то, как прошла ночь, и на удивление, мама была рада, что у меня появилась подруга. Хотя, вероятнее всего, она была рада, что этой подругой оказалась именно Яойрозу. Наступил вечер. Мы поужинали, и разошлись по комнатам. Что-ж, пришло время всё обдумать и прокрутить этот позор в своей голове снова. А заодно придумать, как жить дальше. Я медленно погрузилась в теплую ванну и закрыла глаза. В голове снова возник тот вечер: Шото, его глаза, его поцелуй с Момо… я закусила губу. Неприятно, но это игра, ничего личного, тем более, после всего, что Момо для меня сделала, я обязана отпустить эту ситуацию. Вот я в ванной, неоновая вывеска. Я выпиваю, делаю затяжку, пою… красные глаза напротив. Теплые губы… «на вкус как блевотина» проносится у меня в голове. Снова закрываю лицо руками. Какой кошмар. Ладно, с Тодороки я поговорю. Соберусь с силами и поговорю. Но как быть с этим белобрысым? Как с ним себя вести? Он же кому-нибудь это расскажет! Обязательно расскажет, а возможно и приукрасит! И все узнают, что между нами там было! Убираю руки и открываю глаза. Нужно срочно с ним поговорить. Или не стоит? Может, если не поднимать эту тему, он забудет? Наверняка, у него с таким образом жизни засосать кого-то на вечеринке — обычное дело. Ладно, завтра оценю ситуацию и уже потом решу, как поступить. Заснуть я не могла долго. Голова не болела, висок не саднило. Но страх завтрашнего дня стянулся в тугой узел в моем животе и никак не давал расслабиться. Наконец, когда время было давно за полночь, царство Морфея забрало меня к себе.