В ловушке у затмения

***

Месяц спустя.

Начало мая – это буйство миллиона различных ярких красок. Это чистое звёздное небо ночью, нежные рассветы утром. Май – расцвет радуги после тёплого проливного дождя, росистая трава; звонкое пение птиц, которые вьют гнезда для будущих птенцов; первые выезды на природу, пикники, купание в ещё холодном озере, костёр под открытым небом. Конечно, о таком прекрасном месяце тяжело сказать что-то плохое. Кроме абсолютной неизвестности, которая преследовала девушку после событий прошлого месяца. Сакура вздрагивала от каждого звонка. Разучилась ставить телефон в беззвучный режим и прятать его в сумку во время выхода на улицу. Он был всегда рядом. Чего не скажешь о Саске. Где находился, как себя чувствует, что произошло в тот вечер, какие же слова он промолвил тогда – она не знала абсолютно ничего. Не понимала, в чём причина его отсутствия на протяжении целого месяца… …Учиха будто провалился сквозь землю. Не сосчитать, сколько раз она принимала грёбаное снотворное и успокоительные, чтобы хотя бы бы на одну ночь заткнуть мерзкие голоса в голове, которые уже обрели собственные мысли. Они прожигали насквозь, оставляя эхом острую боль в висках. Её начали пугать громкие звуки в магазинах, шум метро, гул машинного двигателя. Этот выстрел в ушах, время от времени, заставлял сморщить лоб от боли и схватиться за голову. Получить вот хотя бы весточку от него…Что всё в порядке, что жив.

Сакура хранила случившееся в тайне. Держала всё в себе, прятала боль под улыбкой. А ведь улыбка – это идеальная иллюзия. И кто сможет узнать, что скрывается под ней на самом деле?

Цунаде утром предупредила девушку о важном вип-клиенте, которому срочно необходима консультация врача-окулиста, да ещё и в выходной нерабочий день. После того, как Пятая ушла со своего поста мэра города – открыла частную медицинскую клинику, с обширной клиентской базой, состоящей в основном из влиятельных людей Конохи. Обширность предоставляемых клиникой услуг впечатляла. И расценки были соответствующие. Сакура квалифицировалась как врач-хирург. Ещё во время университетской практики, в одном из государственных госпиталей, Цунаде присмотрела девушку и вскоре, лично занялась её обучением. Теперь, она бравых десять лет служит на благо медицине, под руководством женщины. Но почему сегодня позвали именно её? Разве в больнице недостаточно врачей? – Какой же из меня окулист, да ещё и для вип-клиента. Хотите, чтобы появилась причина уволить меня, Цунаде? – алая помада покрыла губы умелыми движениями кисти, а обильный слой тональной основы, нанесенный под глаза, обязан был скрыть следы очередной бессонной ночи. Сакура собиралась выйти из дома за продуктами, потому, в тот самый момент вызова от начальницы, кудесничала перед зеркалом, закрашивая недостатки на своём бледном лице. – Это наверняка какая-то большая шишка, раз ради него вызываете своего лучшего сотрудника в выходной. – Мыслишь в нужном русле. Кроме тебя, боюсь, с ним никто не сможет найти общий язык. Как бы потом не нажить неприятностей для клиники, отправив к клиенту кого другого, – благодаря режиму громкой связи, приятный голос женщины рассыпался по квартире, наполняя пустые комнаты жизнью. Процесс переезда затянулся. Ни настроения, ни желания заниматься этим – совершенно не было. Но Сарада настаивала. Потому, по выходным они отправлялись в новенький двухэтажный особняк, подаренный Итачи совсем недавно. Наводили порядок, расставляли заказанную мебель, обживали одинокое, пустое пространство. Уже через неделю придётся попрощаться с маленькой, уютной берлогой. Риэлтор нашел подходящих клиентов на эту жилую площадь, готовых приобрести квартиру. А ведь с ней связано столько воспоминаний: первая брачная ночь с Саске, первые дни их совместной супружеской жизни, первый лепет малышки Сарады… – Так и быть, возьму на себя эту миссию. Ничего не обещаю, но подводить вас не стану, – ответила Сакура, расчёсывая свои короткие розовые волосы. – Приём через полтора часа, рассчитываю на тебя! – радостно проговорила Цунаде в ответ, лишний раз напоминая о времени проведения консультации. Когда разговор подошёл к концу, а макияж был полностью завершён – девушка по инерции, уже вслепую, выбрала пальцем нужный номер из телефонной книги. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети» – вызубренные наизусть слова, в каждой букве которых, внутри всё сжималось и наполнялось болью, страхом и переживанием. Это чертовски обидно. И весьма досадно. Этот май не единственный месяц в котором присутствие Саске сводилось к нулю. Однако, сообщениями, голосовыми, фотографиями – они порой обменивались. Он предупреждал о своих командировках, во время которых вынужден был расстаться на некоторое время со средством телефонной связи. Хотя, и в этот раз предупредил о миссии. Но слишком поздно. Не позвони она ему тогда, возможно, всё было бы иначе? Не помешали ли? Девушка пару раз ударила себя ладонями по напудренным щекам, изгоняя из головы новую порцию мыслей. – Ты справишься, Сакура. Всегда справлялась, – приободряюще сказала она собственному отражению в зеркале. На неё смотрели бездонно грустные зелёные глаза. В них не было былой искры, той свойственной и обыденной для Сакуры, живой, радости. Вечно лучезарной улыбки. Мотивации жить… Ну вот. Снова проскользнула дурацкая мысль. Соберись! Она быстро нашла в нужном ящике комода вместительную бежевую сумку, заодно прихватила и свой белоснежный медицинский халат, что аккуратно располагался возле остальных вещей. Поправив горловину весьма тонкого коричневого гольфа, Сакура направилась в сторону шкафа с верхней одеждой и обувью. Взглянув на смарт-браслет, перетягивающий запястье удобным силиконовым ремешком, она удостоверилась, что времени выпить свой любимый матча латте, в любимейшей кофейне – предостаточно. Как и доехать до пункта назначения. Отличное начало дня.

***

Небольшая кофейня манила проходящих мимо людей к себе звонким колокольчиком на двери. Достаточно современный дизайн и комфортная для зрения палитра оттенков в интерьере – создавали уютную, располагающую атмосферу. А кофе здесь просто отменный! Забегать утром, перед сменой, за стаканчиком горячего напитка – стало привычкой. Сегодняшний день отличался лишь тем, что у Сакуры выходной, и всего один клиент. Большие панорамные окна позволяли заглянуть внутрь помещения, дабы удостовериться о наличии свободного столика. Именно из-за этого девушка остановилась у окна и принялась пристально рассматривать спины незнакомых людей, дабы отыскать среди них своё привычное, отдалённое местечко у стены. Несколько пар, попавших под прицел взгляда девушки, мило ворковали между собой, не спеша потягивая вкусные напитки. Вот, одна молодая девушка напомнила Сакуре себя в прошлом, во время первого свидания с Саске. Точно так же боялась показаться нелепой, не начинала разговор первой, зажималась, волнительно теребила салфетку или суетливо помешивала кофе ложкой по кругу. Другая заботливая девушка решила поделиться своим десертом с парнем, что сидел рядом, разглядывая стопку бумаг в строгой чёрной папке. Она обвила его руку своей, приобнимая, и положив голову на плечо, отломила от вишнёвого торта небольшой аккуратный ломтик. Маленькая десертная ложка предательски рассыпала крошки на белоснежные бумаги, лежащие на столе, по пути к устам занятого молодого человека. Его это, кажется, разозлило. Однако девушку нисколько. Красноволосая съела желанный кусок торта, затягивая парня в короткий поцелуй. – Карин? – брови вопросительно поднялись вверх, а глаза не отрывались от любопытного зрелища. Карин и черноволосый слились в поцелуе. Он быстро отпрянул, вновь погружаюсь в более важные дела, заставив скорчить девушку недовольную, обиженную рожицу. – Разве она не должна помогать Саске, вместе с Суйгецу и Джуго, на миссии прямо сейчас? – дабы избавиться от вопросов, Сакура поспешила лично встретиться со знакомой, открывая стеклянную входную дверь кафе. «– Надеюсь, она знает, где сейчас находится Саске. Неловко прерывать романтическую идиллию, конечно, но я обязана задавать пару вопросов напарнице мужа, раз довелось неожиданно встретиться с ней здесь» – размышляла Харуно про себя, направляясь прямиком к нужному столику. Расстояние между ними постепенно сокращалось. Отчего-то, этот брюнетистый мужской затылок был чертовски знаком. Где она могла видеться с этим парнем? Неужели её новый бойфренд – кто-то, с кем Сакура знакома? Все вопросы исчезли, когда она смогла разглядеть его лицо.

От неё не осталось ничего, кроме прекрасных больших глаз, в которые больно было смотреть. Потому что, будь они меньше – в них, пожалуй, не могло бы уместиться столько печали.

Это какое-то безумие. Саске… Он так близко. Настоящий. Здоровый. Родной. Но одновременно такой чужой. Рядом с Карин, беззаботно наслаждается жизнью. Изменяет. Он смешал Сакуру с грязью. Волнение от встречи с ним, печаль и боль из-за увиденного, понимание всей ситуации – захватили её разум. Как же достал весь этот фарс. Он наставил рога за спиной, пропал на месяц после того выстрела, да ещё и нагло смотрит прямо в глаза! Вот урод! – Да уж, восхищаюсь твоим похуизмом, – былые страхи, мысли, переживания, апатия – куда-то вмиг испарились, порождая лишь ревность, злость и огромное желание врезать по его роже кулаком. Губы растянулись в ухмылке. Сейчас, просто необходимо сделать выбор: либо свалить, либо закатить отменную взбучку этому ублюдку и послать на все четыре стороны! – Сакура, я всё объясню позже, – спокойно проговорил парень, будто не происходило ничего, что могло бы стать причиной вспыльчивости жены. Он хотел было сказать что-то ещё, но после коротких перестрелок глаза в глаза Сакуры и Карин, лишь тяжело вздохнул, закатывая глаза. – Давай встретимся вечером. Девушка резко приземлила свою большую сумку с одеждой на столик. Бутылка с водой, находящаяся внутри, сменная обувь и две пары металлических ключей от входных дверей – издали тяжёлый звук от соприкосновения с деревом, накрывая собой маленькое блюдце из-под чашки эспрессо. Прибор, коим минуту назад Карин мирно пыталась накормить своего «суженого», звонко упал на пол, привлекая лишнее внимание окружающих. – «Давай встретимся вечером» – это единственное, что ты можешь сказать мне сейчас? Знаешь, Учиха Саске, – розововолосая опёрлась руками об гладь стола, наклоняясь к парню. – Со стороны всем казалось, что я спятила. Бредила тобой, помешалась. Говорили, что я лишь играю роль навязчивой, влюблённой, наивной, глупой дуры, которая никогда не сможет добиться такого парня, как ты. Но я считала, что мои настоящие, искренние чувства, когда нибудь окажутся замеченными, – Сакура произносила эти слова с пронзительной болью, медленно, пропуская каждое слово чрез свою душу, дабы достучаться до этого холодного, пронзительного взгляда чёрных глаз мужа. – Оказалось, что у тебя к подобному иммунитет, ведь ты никого никогда не любил! И сейчас, зная наверняка, как я страдала, мучилась, истязала себя бессонницей, нервными срывами, таблетками – как ты можешь изображать подобное выражение лица, отстранённость и безразличие?! – её тихий голос срывался порой на громкие, совсем не стандартные для общественного места, ноты.

Но держать всё в себе стало просто невыносимо. Иначе боль будет только расти и расти. До того момента, пока не превратится в огромную дыру. Наступит пустота. Которая гложет все эмоции внутри. А потом сожрёт и самого тебя, принимая решение пойти на отчаянный поступок.

Говори, Сакура. Не молчи. Скажи ему всё прямо… Кричи, если нужно. Плачь, если станет легче. Но не молчи. – Хах, «давай встретимся вечером», – вновь повторила она его слова, стараясь скопировать похожую мину и подстроить подходящий под его тембр голос. – По-моему, тебе есть с кем трахаться для подобных вечерних встреч, – добавила она, вслед за потоком предыдущего эмоционального залпа из слов, но теперь с более ядовитым сарказмом, издевательством и насмешкой. – Думай, что хочешь, – процедил он, стараясь скрыть собственную злость. Но подобные слова жены попали в «яблочко». Учиха младший незаметно сжал кулак до такой силы, что ногти оставили на ладони глубокий отпечаток. – Не позорься. Встретимся вечером, – парень окончательно потерял интерес к беседе, вновь погружаясь в изучение документации, которая, кажется, важнее жены. Хотя почему «кажется»? Работа важнее. Сакура проглотила ком обиды, глядя сверху вниз на его макушку. Развернуться и уйти? Оставить его с этой любовницей-напарницей? Девушка погрузилась в пятиминутный ступор, просто стоя рядом с человеком, который раз за разом топтал её чувства. Может, у них и не было никогда никаких взаимных чувств друг к другу? – Печально, но слишком сладкая сахарная вата – превращается однажды в липкие, грязные пятна, – вмешалась в разговор Карин. – Ты же понимаешь о чем я, Сакура? – она поправила очки на переносице, поднимаясь со своего места подле Саске. – Жила бы и дальше в своём прекрасном розовом мире, где Саске заботит лишь твоя нежная душа. У тебя это отлично получалось, до недавних пор, – в её противном голосе была колючая спесь и наглость. Она рассматривала Харуно с ног до головы, всем своим видом выражая отвращение от присутствия девушки напротив неё. – Так какого хера ты вылезла на поверхность, вмешиваясь в наши дела? Тебя это совсем не касается. Продолжай наслаждаться беззаботной жизнью, материнством и друзьями, которые тебя окружают. Рука сама потянулась к сумке. А ноги машинально последовали прочь отсюда. Хотелось провалиться сквозь землю. Исчезнуть. И Саске молча, без вмешательства, позволил Карин высказаться. Будто так и должно быть. Машины проносились мимо в ровном потоке, друг за другом, соблюдая дистанцию, на скорости разрезая ветер. Зелёный свет светофора дал разрешение на пересечение улицы, прокладывая путь прямиком к зданию клиники. Но Сакура стояла на месте. Прохожие бросали взгляды, переступая бордюр. Пешеходный переход заполнился суетливо спешащими куда-то людьми. Таймер оповестил о том, что осталось лишь десять секунд для пересечения трассы. Как только цвет изменился, девушка сделала один решительный шаг вперёд , навстречу своему желанному облегчению, умиротворению и спокойствию. Но второго шага не последовало. Автомобиль мерзко издал противный сигнал, отрезвляя Харуно. Она отошла назад на несколько шагов, ныряя рукой внутрь сумки. – Алло. Привет, Ино. Сегодня вечером. В одиннадцать. Встретимся у ночного клуба «Акацуки». Я хочу переспать с первым попавшимся на глаза мужиком!