Тьма наступает

POV Дагон Идем вслед за Виком, звездчатая завеса, прорезанная его когтями расступается и мы возвращаемся в бар. Огоньки светодиодов складываются в звездную карту. Причём, Земную, но с небольшими отличиями. Компания снова рассаживается за столом. Тор при этом устраивает голову на плече Вика, тот держит его за руку. А мы, усадив Кроули, спрашиваем у всех, но смотрим на Кроу. — Принести вам выпить? — Да, мои Дагон, — улыбается наш Бог. — Спасибо, это будет очень кстати, — кивает Вереск. Мы перебираемся за барную стойку, теперь мы отдыхаем и наша задача только в том, чтобы соблюдать этикет и радовать глаз. Шоу начинаем с подачи выпивки, но ставить на стол всё нельзя, чтобы гости не впали в замешательство или не намешали коктейлей, от которых будет плохо. — Скажите нам, пожалуйста, мы единодушны в выборе виски, или кому-нибудь принести что-то еще? Чай, кофе, вино? — Единодушны, — усмехается Вару и кивает на Тора с Виком. — Эльфята, правда, на подзарядке, но пить будут. Две бутылки с лучшим виски, что мы нашли в баре, мы ставим каждый себе на голову, за высокой барной стойкой нас практически не видно и мы меняем одежду, шелковые серебристые маечки и шортики, теперь мы босиком. У нее в руках пять бокалов, у меня шесть. Мы начинаем ими жанглировать. Так, плавной, чуть пританцовывающей походкой, мы идем к столу. Ловко расставляем передо всеми бокалы. И от края к центру, наливаем всем по порции выпивки, два наших бокала перед нами и мы наливаем друг другу последними. Все это мы проделываем синхронно и одновременно. Загвоздка была в том, что никого нельзя выделять, Куромаки сидящему в середине, и последнему перед нами, мы вобще налили один бокал с двух рук, а Кроули первый с дной из сторон, все идеально. «Вы восхитительны, любимые» — Вау, шикарно смотритесь, — заметил Скай. — О, это ты не видел их выступление перед сталкерами, — кивнул Вару. — За радость дружеской встречи, за отдых и спокойствие! — мы поднимаем бокалы. Наш тост поддерживают с энтузиазмом, Тор отлипает от Вика, хотя за руки они все ещё держатся. «Кроу, мы любим тебя» — мы улыбаемся всем, ставим бокалы на стол встаем друг к другу спиной и начинаем танец и песню. Мы поем о дереве-доме, у которого уютно сидеть на руках. О покое и счастье в чистом и свободном мире. Вокруг нас начинают кружиться вторя нашим двежениям светлячки, песня красивая, мелодия ласкает слух и успокаивает. Гирлянды огоньков теперь взвиваются всед за нашими руками. Лори тоже нас слушает и ему нравится. С потолка спускается ветвь. Длинные пушистые хвоинки только на самых концах похожей на ладонь лапы. Древесная «пятерня» зависает на высоте стола. Маленькая красиво усаживается на «ладонь» дерева и достает скрипку. Теперь она играет, а я продолжаю песню и танец. Я плавно двигаюсь, сперва обходя ее кругом, а за тем продлжаю танцевать, используя ветвь в качестве шеста. «И я люблю вас. Цветочек, ты прекрасен. И судя по эмоциональном фону, публика разделяет моё мнение» «Кроу, любимый, мы танцуем для тебя, только для тебя» «О, я знаю, любимые мои» Когда я думаю это, мои бедра обвивают ветку, лодыжки скрещены на ней же, обнимая ее, а волосы практически касаются пола. Шелковая маечка стекла к груди, руки прошлись по телу от бедер, легли на грудь, стекли по шее и расслабленно опустились на волосы. Светлячки порхают вокруг и садятся отдохнуть у меня на животике. «Мммм, какой же ты, жизнь моя» — в голосе моего бога восхищение и любовь. «Любимый, мой Кроу, я думаю о тебе» — И под тихое пение скрипки, я взметнул руками волну волс. «Ппрекрасен… " тихий вздох слышен по связи. А сам я в то время, пока они опускались, поднялся к ветви оплетая ее руками и скользя вниз ножками. «Ох, черрррт, Дагон… на это я тоже могу смотреть вечность» Пряди тяжелой волной опустились мне на спину и я стек с ветки на пол, разведя коленочки в стороны. Так я оказался сидящим на полу, к нему спиной, а потом, заведя вытянутые руки высоко за голову, откинулся назад, кладя Лопатки на пол. Смотрю на него, снизу вверх, раскинувшись в ареоле рассыпанных по дереву волос. Чувствую его восхищение и желание. В его глазах сияет пламя, он ловит мой взгляд, губы слегка приоткрываются. «Люблю тебя» «Сердце моё, Кроу» — Скрипка стихает, песня заканчивается. Я поднимаюсь и мы с сестрой слегка кланяемся зрителям, возвращаясь на ручки к любимому. Он обнимает нас, прижимает к себе, целует, легко касаясь губ. «Вы весь мой мир, любимые» «А Ты, наш, Кроу» Мы ласково и нежно целуем его по очереди. Обнимаем его и устраиваемся отдыхать в его объятиях. В объятиях нашего Бога, в объятиях нашего Любимого. — Это было безумно красиво, мои Дагон, — вслух замечает Кроули. — О, дааа, талантливые демоны, талантливы во всем, — улыбнулся Вару, в процессе нашего выступления перебравшийся на колени к Пику и покачивающий бокал с виски. — За это предлагаю и выпить. — Спасибо, — немного сонно отзываемся мы, но бокалы берем, и со всеми чокаемся. Виски, как ни странно, не усыпляет, а наоборот бодрит. Времени прошло так мало, но обстановка на Перекрёстке для нас кажется стала если не родной, то очень привычной и спокойной. Расслабляться конечно нельзя, да и мы не привыкли к безоговорочному доверию. Мы с нашим Владыкой-то первый раз откровенно поговорили спустя пять тысяч лет знакомства, и это при том, что мы его искренне любили, как существо несчастное и одинокое. Его как-то всегда хотелось беречь и опекать… Друзья наши тоже, Вельзи, Всадники, Хастур с Лигуром, потом Левиафан, но все они… С ними не поговоришь, разве что с Эриком, но он вечно занят и слишком Владыке предан, почти все ему рассказывает, а у нас данные чужие… С Тенью было совсем по другому, мы когда поняли, что он такое, сразу с ним обо всем стали говорить, а что от него скрывать то? А вот зато с Кроу все совсем иначе, с ним можно говорить обо всем. Но хочется только о приятном. Чтобы он радовался и не скучал. Вот так как-то… — Джо, а что была за такая интересная исторя, которая немножко страшная? — О, у нас тут все истории местами страшненькие, местами смешные, — усмехнулся Джо. — Конкретно эта история о создателе артефакта, которому мы с Вереском, императоры и Куро обязаны своим существованием. — А сам создател артефакта обязан своим существованием Ужасу Перекрестка, то есть ему, — хихикнул Вик, кивнув на Тора. ‐ Ну и в целом, все мы обязаны своим существованием твоему рыжему мужу, — фыркнул Тор. — Ого, Вас всех, создал муж Вика? А как же Мама, которая в разрушенном доме живет, и у которой Лабиринт в подвале, а она кого создала? — ох, как сложно тут все, кто-то, кого-то создает, а потом они делают следующих, как у людей скорее, а не как у нас. — Великая Мать создала Перекресток, первых живых и первых богов. Но кроме созданых богов, есть ещё те, кто родились богами. Мой муж сын Хаоса и Порядка, а мы с Тором правнуки Великой от её сына. Тор говорит, что мы обязаны существованием Армесу потому, что он разделил нашу душу и вместо одного некроманта получилось двое. Каин, создатель Карт, приходиться моей Тьме внуком. Ага, про бородатого мужика который думает что он хаос, мы уже слышали. Судя по описанию, у него просто терминологическая путаница, он где-то, видимо в момент появляния, перепутал слова хаос и бардак. И они у него получились синонимы… Великая, это как я понимаю их мама, и вот как-то уживаются творения и дети, и вроде их ничего не смущает. — Честно говоря, путешествуя по нашей галактике, мы встречали много разных рас, сообществ, империй. Но там все получаются в процессе эволюции, а потому, не имеют таких сложных взаимоотношений. А в нашем мире все совсем просто, все созданные. Только у людей короткий жизненный цикл, и потому, каждая следующая особь получается сложнее, они эволюционируют как сообщество, но имеют устойчивый геном и не эволюционируют как вид. Наши в аду, в большинстве своем, совсем не развиваются. А нам пришлось. Когда вышли в космос, поняли как много было ошибок при создании искусственно стабилизированной системы. Мы долго думали, случайно ли она получалась стабильной или нарочно. Пришли к выводу, что видимо нарочно. Видимо, это был просто эксперимент, первая проба дара творения, поэтому у системы был задан ограниченный срок жизни… В общем получилось, что мы из капсулированного мира пришли в ваш, и он показался нам огромным и открытым. А вы рассказываете сейчас и я понимаю, что у вас просто другой тип капсуляции… Вам надо будет попутешествовать с нами по свободным мирам, где эволюция протекала естественным путем. Сначала звезды жили и умирали, превращаясь в газо-пылевые облака. Из них формировались вторичные системы, богатые тяжелыми элементами. Появлялись в рукавах галактик обитаемые зоны, а в них пузыри вторичных звездных систем, где химический состав каменистых планет позволял появиться первичным нуклеотидам, а за тем и ДНК. — Я чувствую, как мой голос по привычке становится успокаивающим и гипнотическим, но болтать про науку, особенно когда слушают… — Это изумительно сложный процесс, и очень красивый. Никаких заданных факторов, среда обусловливает закрепление признаков, радиация изменяет структуру нуклеотидных цепочек выбивая атомы из них. Организмы меняются, живут со своими мирами в гармонии, иногда красивой, иногда страшной. А иногда в процессе эволюции, коллективный разум планеты превращается в бога, есть совсем живые, а есть компьютерные системы… Ой, извините, спросил про одно, а рассказываю про другое. Но если хотите, могу еще про миры рассказать… — Да, ты прав, у нас другой тип капсуляции. Ваш демиург создал одну галактику и все миры кроме слоев реальности Ад и Рай планетарного типа, — кивнул Джо. — А на Перекрестке помимо планетарных миров есть другие типы, есть диски с теми самыми слонами и черепахой, есть иные планы бытия, вроде вашего Ада и Рая, есть искусственные миры-полигоны в карманах реальности. Вот изначальный мир Империи был плоским и под непробиваемым куполом. Пик этот купол взломал, а потом они случайно превратили свой мир в планетарный, при этом совершенно загадочным образом получилось что-то напоминающее солнечную систему из ветки А. Но не совсем. А сложно здесь бывает потому, что в некоторых местах законы физики работают с подвывертом. В реальном мире это все не могло бы существовать, но оно существует. Например мы. Мы с Вереском из первого поколения карт, ставших полностью живыми. Колоды, если можно так сказать, тоже эволюционировали. И из мтериализованых иллюзий с матрицей изначальных характеров прототипов выросли в отдельные личности, обрели сознание и свободу воли. Пик и Вару из последнего поколения. Каин понял, что этот артефакт слишком страшен, и дал нам свободу. Новых поколений артефакт не породит. — С не-планетарным типом миров, все довольно понятно, есть чисто энергетические миры, для которых форма, не то чтобы не принципиальна, в них просто идеальная форма не шар и потому, они не планетарные, они часто представляют собой плоскость или объекты спонтанной формы в условной среде или вакууме. В целом, меня утешает то, что каким бы не оказался мир, сохраняются принципы научной работы и методы исследований. Просто нужно определить, какие именно базовые взаимодействия заставляют объекты принимать форму, там где есть форма, есть и координаты. А значит есть пространство, просто его искривления могут подчиняться не законам, в которых например горит магический огонь. Вы например, когда-нибудь задумывались о том, что гравитационное взаимодействие, и законы по которым формируются языки пламени в воздухе обусловлены средой физического мира. Это факт, и из этого следует, что если объекты перемещать между мирами, можно вычислить их свойства отличающие друг от друга миры, а также общие свойства и законы. Например, в космическом вакууме адское пламя превращается в просто энергию, которой можно управлять, и свойства пламени теряет. Так же и с другими типами энергий. На самом деле, это невероятное поле для экспериментов. Главное соблюдать осторожность и проводить испытания на закрытых полигонах. — У нас такие есть, два из них с проекциями Лабиринта, и есть пустые, в которых можно задавать разные условия окружающей среды. Правда, настройка мира-полигона требует времени, это не карман реальности, в котором изменения происходят практически мгновенно, но они более устойчивы, хотя принцип создания такого мира похож на разворачивание кармана реальности, только с постоянными координатами и площадью. Если хочешь, мы потом покажем, — продолжил Джо. — Очень хочу! А еще мы хотели пострелять, это ведь как раз там можно, Пик, не знаю, понравится ли тебе третья трансформация, я просто очень люблю такие штуки… Она кажется простой, но на самом деле, блин, это смотреть надо. — Можем сходить, заодно с Каином познакомим. Тем самым страшным и ужасным. — Очень страшным? — Делаю я большие глаза. — Пойдем, только сейчас аномалию сходим устранить, мы пока тут сидели, там наверное уже всех разогнали. — Да, уже должны были, — кивнул Вереск. — Я как раз Мотыльку маякну, чтоб он в столице иллюзии отключил и если кто-то играет сейчас, перевёл их в слой с баром у дороги. — Тогда получается мы можем выдвигаться? Вик, откроешь нам проход к любой из зон туманов? — Ага, идём. Я в родные Холмы открою, — он поднялся, выпустил руку Тора и раскрыл очередной разрыв. В нем виделся лес, укрытый туманом. «Кроу, смотри, эту хрень убрать просто, атомы Тьмы они уже видели, не удивятся, что это, они не до конца поняли, а как мы этим управляем и подавно. Но «технологию» надо соблюсти. Короче, я создам атом Тьмы, то что она тебя слышит я уже понял, а значит, ты можешь попросить ее втянуть в себя аномалию, не меняя условно-реального пространства вокруг. Через поле духа, это естественно не получится, ты должен снять поле с одной точки на шарике, сделать в нем дырочку, в поле всмысле, но Тьма в твоих руках продолжит поддерживать свою форму и не поглотит нас. Это не требет никаких энергозатрат или усилий, просто точная слаженная работа. Процесс не требует лишней энергии, потому, что это естественное свойство Тьмы, поглощать и растворять все глючное, зона туманов — глюк. Короче, все четко. Пожалуйста, Любимый, спасибо, дел на две минуты» «Сделаю, мой хороший» — Ребята, пожалуйста, в процессе свертывания аномалии, мне нужны, подробные данные о том, что происходит со всеми остальными. Условно нормальный процесс, это уменьшение их площади. О любом отклонении от нормы, стазу же оповещайте меня. — Да, секунду, — кивает Джо. — Ирис, ты слышал? — Да, пап, — раздаётся голос с Небес. — Мы с Амарантом следим. — Теперь, Тор, нам нужно с тобой объединиться, для контроля, чтобы убедиться, что зона схлопывается, мы должны это видеть условно говоря ни одна ее частица не должна остаться в мире. Я буду передавать тебе координаты, области, ты будешь ее визуализировать сеткой. И скажите, сможем ли мы в остальных мирах сделать также? — Да, сможем, только тут нужен ещё и Свет. Он видит, я визуализирую. Только я не совсем представляю, как объединиться с тобой. — Пик, прости, без третьей формы Кома не обойтись. Тор, проблема в том, что у этой зоны слишком размытая граница, я вычисляю ее с очень большой точностью. Короче, связь такая, переведи коммуникатор в третий боевой режим. — Говорю я и отдаю команду, — Ком, боевая трансформация третьего порядка. Ком превращается в черную, с металлическим отливом и похожими на бензиновые разводами, жидкость. Каплей падает мне на плечо, и растекается по всей коже, формируя пленку. — Это броня, оружие и средство связи для передачи больших объемов информации. В таком виде Ком может считывать из сознания то, к чему вы открываете доступ и отправляете на передачу. Права и система безопасности настроены удобно, управление мысленное интуитивное. Вот, блин, бой мы вам хотели показать сразу с этой штукой, эх, лох — это судьба, сам не подумал, что тут мы без нее не обойдемся. «Рин, контроль потока данных, мало ли что…» — Ахренеть! — выдают Вару и Пик в один голос. — Ниче, бой потом покажете. «И я с ними согласен» — мысленно улыбается любимый. «Да, Дагон, слежу», — подтверждает Рин. — Удобно. Окей, погнали, — кивает Тор. — Маэтор, боевая трансформация третьего порядка. Теперь Тору на плечо стекает его гаджет и он оказывается полностью покрыт черной слегка переливающейся пленкой. — Тор, лови, транслирую координаты всех точек условной поверхности аномалии, они уже висят на канале передачи данных, чтобы принять их, ты должен просто захотеть их получить. В такой штуке спать прикольно вместе, можно сны подглядывать. — улыбаюсь я, — Там у снов права доступа всегда открытые, смешно получается. — Понял, смотрите, — жнец проводит рукой и перед нами возникают границы аномальной зоны. И, как я и думал, несколько туманных пятнышек окруженных сеткой болтаются отдельно, перетекая вокруг основной зоны. — Вот, видите, о чем я говорил, такая пакость неоднородная. Нужно схлопнуть все. Скажите, сетка отображается адекватно, видите мелкие «артефакты» вокруг основных зон? И нам придется пройти по всем отражениям и проверить, это быстро, не как разговоры с крысами и танцы с бубнами. — Да, видим. — Пройдём, без проблем, — соглашается Вик — Отлично, контролируйте, Тор, скорость обновления данных, и обновления картинки визуализации, будет высокая, три миллисекунды. Готов? — Да. — Отлично, работаем. Я создаю атом Тьмы, увеличиваю, до размеров тенисного мячика, чувствую, как Кроули перехватывает контроль и открывает контур. Подношу атом к границе зоны, и она начинает постепенно всасываться в одну точку на поверхности черного шарика. Как ни странно, мерзкие разрозненные капельки ведут себя хорошо и втягиваются внутрь основной аномалии, значит расчеты были более чем верны. Стоим минут пять, наблюдая за тем, как сетка визуализации уменьшается в размерах, скорость утекания нарастает и вскоре, вся зона тумана оказывается втянутой и поглощенной Тьмой в шарике. Я смыкаю контур поля духа и перехватываю управление. И меняю Тьму внутри поля, на адское пламя, снимаю контур, пару секунд у меня на руке пляшет язычек огня и гаснет. «Спасибо, Кроу, отличная работа!» «И у тебя тоже, любимый» — Ахуеть скорость… — доноситься сверху. ‐ Ириска, мерзость моя, что я говорил про комментарии в общем и обсценную лексику в эфире в частности? — нежным голосом интересуется Джо. — Что наблюдатель молчит в тряпочку, если он — не ты. И вообще делает вид что его нет. Но, пап, охуенно же. — Охуенно. Микрофон выключи. — Это типа все? — уточняет Пик. — Да, но нет, Пик. Еще нужно шлепать по всем отражениям, где они были и проверить, не осталось ли подлянок… Уважаемый наблюдатель, спасибо, мне очень лестно и очень приятно, только не отвечайте. — Да про другие отражения понятно, я про эту аномалию, — хмыкает император. — Да, все, со всеми все. Оптимизированная технология устранения аномалий, удобно, самое важное, чтобы все механизмы были естественными. В случае возникновения странностей в ваших мирах, обращайтесь, это как видите совершенно не энергозатратно и безопасно. Но увы, повторить вы ее не сможете, нужен идеальный рассчет границы зоны, очень много вычислительных мощностей и в реальном времени, а если ошибиться и попытаться уничтожить изнутри, погибнешь вместе с ней… Короче и удобно и не удобно, такой технологией увы не поделиться, хотя суть простая как три копейки. — Нам невероятно повезло с вами, Дагон, — кивает Вереск. На ноябрьский лес опускаются ранние сумерки, между стволов деревьев теперь вполне обычный туман. Нас касается порыв ветра, который почему-то пахнет молодой листвой и майским дождём, взметает в воздух ворох опавших листьев ясеня. И из них выступает девушка, кожа отдает коричневато-зеленым оттенком, волосы такие же, глаза цвета молодой листвы. Её одежда сплетена их листьев и трав. — Юные боги, Свет и Тьма, вы привели друзей? — Здравствуй, Эш, — улыбается Вик и шагает к ней, обнимая. — День Осеннего Равноденствия давно минул, зачем ты проснулась? — Мальчишка! Как я могу не проснуться, когда завеса исчезла? — Это Эш, Ясень, душа Холмов, — произносит Тор. — Эш, мы привели друзей, да. Это Дагон и Кроули, они убрали завесу. — Здравствуйте, Эш. Простите пожалуйста, что разбудили вас, нам пришлось удалить опасную аномалию, так как в нее уже встроился однажды мир, чуждый и опасный для всей структуры перекрестка. Но, нам очень жаль, что мы вас потревожили. — Говорю я с вежливым полупоклоном, а маленькая продолжает — Здравствуйте, какая вы красивая! — смотрит она на лесной дух, во все глаза. — Здравствуй, Эш, мы много о тебе слышали, — здоровается Кроули. — Здравствуйте странники из иного мира, — она улыбается, склонив голову к плечу. — Ничего, эти двое тоже меня регулярно будили, — она кивает на эльфов. — Особенно младший. Стадо ежей чуть пониже спины ему временами очень мешает. Это хорошо, что завесы больше нет. Дикая охота перестанет пугать моих единорогов и огоньки не будут уводить путников в топь. — Да, собачек, с которыми мы подружились, переселили… Надо будет их навестить… — Задумчиво говорит маленькая. И еще люди пропадать не будут, если я правильно понимаю, как работала зона туманов. Если это хорошо, то здорово… Единороги? А они не спят? А можно посмотреть? — Малая, нам еще кучу миров надо обойти, милая, может быть это неудобно, и ребята ждут. — Почему же, это не долго, стадо рядом, — вмешивается Вик. — Я позову. Только белых, чёрных в лесу Эш нет. — Нет, потому что мне не нравиться эта хищная пакость, — фыркает Эш. — Но Тор молодец, когда был здесь Трисом чёрных не звал. — О, Эш, ты ещё альбомчик с нашими детскими портретами призови, — смеётся Тор. Тем временем из тумана выступают слегка светящиеся белые силуэты. Не совсем лошади, изящней что ли. Хвосты львинные, копытца раздвоены и рог словно вырезан из селенита. — Ух-ты! Вот это да! Спасибо, Эш! А можно потрогать? — Можно, — произносят Вик и Эш одновременно. Вожак стада с небольшой бородкой подходит к Вику и укладывает голову на плечо. Тот гладит его по шее. — Они не против вас покатать, можете и сейчас, только недолго. Или потом вернемся, — говорит он, сплетая гриву единорога в косички. — Кроу, пойдем со мной покататься пожалуйста! — просит малая, а я про себя думаю, э, нет, они все равно лошади. Увольте, они конечно не «фу какие», но все же, это очень милые живые только издалека. — Кроу, Маленькая, я вас тут подожду. — Хорошо, мы недолго, — усмехается Кроули. — Идём, Маленькая, выбирай себе единорожку. — Надо спросить. Уважаемые единороги, можно ли пожалуйста, поросить кого-нибудь из вас, нас покатать? Единороги переглядываются. Вожак фыркает, губами прихватывает косичку Вика. Наконец одна из лошадок выходит вперёд, подходит к сестрёнке, опускает голову и сгибает в коленях передние ноги, приглашая. — Спасибо вам большое, я Дагон и я буду очень аккуратненько сидеть. — Она гладит единорога и обнимает, забирается на спину, держась раскрытыми ладошками за шею. — А как вас зовут? — Это Астра, — отзывается Вик. К Кроули подходит второй единорог. — А это Альтаир. — Звездочки! Как здорово! Астра, у вас очень красивое имя! И Альтаир, тоже, только в нашем мире эти слова придумали разные народы, но это все про звезды. Покатайте нас пожалуйста! — А я тихо радуюсь, тому, что от дивных животных мою кожу отделяет пленка молекулярной брони и дыхательные фильтры. Я незаметно смещаюсь ближе к императорам и дальше от лошадок. Это, знаете, что-то иррациональное, но все они теперь прочно ассоциируются с Лондоном середины девятнадцатого века. А вот нашего бога это, похоже, не смущает, на своего он взлетает довольно бодро. Поглаживает шею, склоняется, что-то шепчет на ухо. «Они не совсем Лошади, мой цветочек. Ближе к тем, которых я в Аду создавал» «Кроу, а давай я тебе отсюда на слово поверю, ладно? Лошади, Лондон, они даже на одну букву начинаются» «Как скажешь, любимый. Я тебя потом лично покатаю. На себе, так сказать» — смеётся он. — Ну что, Маленькая, поехали? — он кдадеет руку на шею единорога и легонько сжимает бока коленями. — Да! Поехали! Ураааа! Кататься! Спасибо! — Маленькая всей собой обняла единарога, гладит, радуется. Лошадки пускают вдоль тропы плавным шагом, постепенно переходя на рысь. А я про себя думаю, как можно сказать такую невероятную пошлось, так невероятно возбуждающе. Если бы не желтый код операции, я бы уже стек на травку. А так, просто думаю, чтобы отвлечься. «Рин, Адмирал, следим внимательно, Тень, прошу, мы разделяемся, осторожно. Напоминаю, код желтый» Довольно уныло звучит от меня по связи. «Так точно, капитан, я слежу» «Мелкий, все нормально, уже даже тебе самому тоскливо от твоих протоколов безопасности» «Всё под контролем, я подключился к наблюдательному пункту» — рапортует Рин. «Цветочек, мы недалеко» «Спасибо всем, Рин, покажи картинку, спасибо» Рин демонстрирует мне вид сверху на лес, картинка двойная, половинка показывает нас самих, вторая следует за парой всадников, которые уже набрали приличную скорость. Скакать без седла, на спине, у лошади и получать удовольствие… Кроу опирается руками на холку единорога и пару секунд спустя забирается к нему на спину, осторожно выпрямляясь и вставая во весь рост, придерживается одной рукой за шею зверушки. Хохочет. Я чувствую их эмоции, они оба просто лучатся радостью, счастьем, веселятся от души. Впервые с тех пор, как мы забрались на спину Ская, я так далеко от Кроули, очень странное ощущение, я боялся, что будет одиноко и страшно, но это не так, я их чувствую. С другой стороны, я очень хотел побыть один, и понял, что это теперь невозможно. Эти мысли столкнулись в моей голове, и как ни странно не взорвались сверхновой, а скомпенсировались и утихли обе. Стало нормально, даже хорошо. В это время, маленькая, наклонилась к гриве ложади и тоже что-то прошептала. А потом повторила маневр Кроу, теперь они оба ехали стоя, а единороги получали бесплатный тайский массаж. Ещё через пару минут Кроули спускается обратно, машет Малой, единороги замедляются и разворачиваются. Она опускается вслед за ним на белую спину, все, кажется они возвращаются. И действительно, несколько минут и единороги, переходя на шаг выходят на поляну, картинки сливаются в одну и Рин их отключает. «Я сохраню запись» — констатирует он. — Пик, я хотел показать тебе некоторые особенности этой экипировки, могу я пригласить вас на спарринг, когда мы закончим? Или вам будет интереснее разобраться самому, для меня это стало интересным квестом. Простите, переход «на ты», всегда дается мне нелегко. — Ничего, Дагон, я рад слышать от тебя ты, — кивает император. — Перспектива спарринга мне нравится. — О, я бы на это посмотрел, а потом погонял бы Викушу, — ухмыляется Вару. — Или я тебя, пап, — смеётся Вик, поглаживая единорога. Кроу спрыгивает со своего и протягивает руки маленькой, предлагая поймать её на ручки. Она радостно вереща бросается ему на шею. — Спасибо, Пик! Я программировал состав и свойства, но мог только надеяться, что реализуются некоторые особенности. — Он невероятно крут, мы с моим императором в восторге, — улыбается Пик. Кроу смеется, кружит Маленькую и несёт к нам. — Мы снова с вами и готовы к новым подвигам, — заявляет он. Он, невероятно крут, думаю я но уже не про шарик, о котором говорил Пик… Это точно, лучше и не скажешь. Он единственный, такого не скопируешь, не вырастишь себе в пробирке из образца, не приручишь, как собаку. Он всегда будет идти своим путем, и даже если веду нас я, то все равно, как бы парадоксально это не звучало, следую за ним, за моим возлюбленным Богом. Он опускает Маленькую на землю, приобнимает меня, сверкает глазами. «Ммм, сейчас пробежка по тридцати двум мирам и пауза?» Вик тем временем целует вожака в лоб под рогом, грива лошадки уже заплетена в полсотни косичек. Единорог фыркает ему в волосы и стадо неспешно покидает поляну. Эш, все это время сосредоточенно что-то высказывавшая Тору вполголоса выпускает его из, похоже, очень цепких ручек-веточек и улыбается нам. — Приходите в гости весной, странники. — Спасибо, лесная госпожа Эш, мы обязательно к вам вернемся, когда мягкое солнце, разбудит побеги и лес украсят прекрасные, в своей скромной простоте, серьги зацветающего ясеня. Но, скажи, дева лесов, можно нам спеть для тебя колыбельную перед зимним сном? — Если вы этого хотите, — кивает она. — Мне нравится, когда мне поют. — Друзья, вероятность погрешности при расчете вероятности остаточных явлений начинается на восьмом знаке после запятой, а мы разбудили Хозяйку Леса, подождите немножко, пожалуйста. — прошу я. — Скажи, лесная госпожа, где ты обычно спишь, и мы уложим тебя отдыхать до весны. — Конечно, Дагон, — кивает Вик. — До весны, Эш, мы придем к твоему ясеню. — Оба, вредные мальчишки! — Оба, Эш, — кивнул Тор. — Милые, я сплю везде, — мягко смеётся она. — Мой ясень скорее как место встречи. — Ком, будь добр, вернись в режим ожидания, спасибо. — Броня стекает с меня, возвращаясь шариком на плечо. — Как скажешь, владычица леса, но у корней дерева, земля мягче, теплая кора согревает плечо, если о нее опереться. — Идём, я отведу, — предлагает Тор, тоже пока вернувший свой коммуникатор в режим ожидания. Мы идем вслед за ним, у подножия дерева, усаживаемся на землю, так чтобы между нами осталось место для девы лесов. — Прекрасная дева лесов, иди к нам, я расчешу твои волосы перед сном и буду петь, а сестра поиграет нам на свирели. Маленькая достает иструмент, и начинает наигрывать сонную тихую мелодию. Эш подходит и опускается на мягкий мох между нами. Я укладываю ее голову себе на колени, достаю серебряный гребень, расчесываю волосы. Маленькая укладывает на руки ее ножки. Я начинаю петь. — Трепещут опадая, недавно золотившиеся листья. Ковром ложатся, устилая, землю, что уже засыпает. Ветерок приносит отзвуки песни, осень приходит, осень знает. Пришла она и все засыпает, только кружатся последние листья… Тор остался чуть в стороне, взобрался на широкую нижнюю ветку старого дуба, разлегся на ней и закурил, выпуская дымные колечки в небо. Эш опускает ресницы и сонно улыбается. Музыка становится еще мягче, печальнее, в ней уже слышатся первые капли. — В озере сонном, серые тучи, и не коснется воды солнца лучик. Дождь мир укрыл серебра кисею, и я тебя одеялом укрою. Ты засыпай и весны дожидайся. Разбудит капель, лишь тогда просыпайся… В нашу песню вплетается шелест дождя по водной глади, чуть поддернутая рябью картинка возникает над Тором. Похоже, он тоже внимательно слушает и визуализирует образы. Я расчесываю мягкие пряди — Промокший камыш шелестит так печально. Клонится он под ветром качаясь. Сны навевают и трав разговоры, старых деревьев тихие споры. Поступь зимы уж слышна в перелесках, крошкам мышам в теплых норах не тесно. Лес засыпает не зная печали, грезы, уводят в далекие дали… С неба срываются первые снежинки и опускаются на мох рядом с нами, оседают на щеках. Ещё один порыв ветра приносит запах прелой листвы и снега. Эш улыбается и оседает рассыпавшимися листьями. Тор спрыгивает с ветки, подходит к нам и касается ствола ясеня рукой. — Зимний сон принесёт нужный тебе отдых, Эш. Мы придем весной. — Пусть зима будет мягкой, — говорю я, — Пусть весна будет теплой, — говорит маленькая, — Спокойной ночи, Лесная Владычица. — Говорим мы хором. — Идём, Дагон. Весна всегда приходит. Даже когда кажется, что зима будет вечной. — Весна уже в нашем сердце, с тех пор, как мы встретили его, но и осень прекрасна в своем тихом спокойствии. Пойдем друг, закончим работу и будем радоваться. — Понимаю. Любой период по своему прекрасен, — кивает Тор и выводит нас на поляну. — Эш нами очень недовольна, Свет мой. Мы пропустили Осеннее Равноденствие. — Да, но мы больше не будем? — Пфф… Ну, я пообещал, что мы все явимся весной. И что я притащу за ухо Ориона. — О, это будет то ещё шоу! — посмеивается Вик. — Готовы? Я открываю разрыв. — Всегда, готовы! — Отвечаем мы хором как пионеры и входим в разрыв… Тридцать два мира спустя… Мы даже несколько огорченные идеально проведенной операцией и бестолку потраченным временем на проверку, возвращаемся в бар, на дереве-доме Лориэне. Да, конечно, вероятность обнаружить ошибку в моей работе, была примерно такая, как в случайном не охраняемом сундучке на карте найти Клинок Армагеддона… Однако безопасность требует… «Ты у меня лучший, мой цветочек» — Кроу держит меня за руку, поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. — Так-с, пока у нас образовался перекур, предлагаем это дело слегка отпраздновать, — вносит предложение Вару. — Тем более, нам, как официально осенним королям Холмов следует проставиться. И у нас есть вересковый мед. — Вересковый… Мы любим вереск, пустоши и болота, Вару, мы принесем стаканы, а скажите, в этом мире уже можно делать маленькую магию? Или еще нельзя? — Уже можно, — кивает Джо. — Вам её тут изначально можно было делать. Остальным было нельзя, потому что они рисковали схлопотать истощение, тут только некроэнеогия была и после исчерпания внутреннего резерва остальным просто неоткуда было его пополнить. — А если бар который вы делали, от этого немножечко изменится, ничего? Лориэн не против мы спросили, просто не мы его ростили, в смысле бар… И он общественный… — Ничего, раз Лориэн не против, — кивает Вик. — Тогда мы вам сейчас покажем красивое… Чтобы сочиталось с напитком. — И мы начинаем танцевать и петь. Снова на нас шелковые маечки на тоненьких бретельках и коротенькие шортики. Теперь музыку нам с разных углов зала играют Ком и Роб. То, что мы делаем, не совсем магия. Вернее сказать не только, мы рассыпаем споры и семена, они мелкие, их почти не видно, магией формируем почву. Мхи, лишайники, папоротники и вереск, теперь, все поверхности в баре покрываются ими. Мы танцуем и они прорастают из наших следов. Теперь только столы и стойка не покрыта этим живым ковром. Это быстроростущие, генномодифицированные гибриды. Их рост стимулирует крохотный приток магической энергии, облеченной в нашу песьню. Она о том, как хвоинки с сосен падают в мох, как он выгорает под солнцем, как соревают коробочки кукшкиных слезок. Среди мхов и вереска начинают прорастать и распускаться болотные цветы. Со стен свешиваются плети клюквы. Перед барной стойкой, вырастает болотная кочка. Мы, не прерывая танца приносим бокалы к столу. Вдоль стен проростают кусты можжевельника. — Вару, налей нам пожалуйста. Лесная госпожа навела нас на такие светлые мысли, невозможно их оставить в голове, хочется воплотить. — О, с удовольствием, — соглашается он. Они с Пиком достают из пустоты несколько бутылок из цветного стекла, оплетенных джутом и серебряными клеймами с гравировкой в виде развернувшей крылья бабочки, переливающейся оттенками синего, от почти прозрачного светло голубого до глубокого индиго. — О, Каин открыл личные погреба? — интересуется Вик, пока Вару разливает светло золотистый напиток по бокалам. — Не, Варюша ему свое производство в карты продул на десять лет, теперь в Холмах весь мед либо его, либо твоего дракона, — отзывается Пик. — А зная Грина и его любовь подмешать интересные добавки, мы просто не рискнули. Тор тихо смеётся. — Да ладно, зато танцы на вашей прошлой свадьбе превзошли все ожидания! — Эш была бы в восторге, мы весной ей покажем, как вы изменили этот мир, — улыбается Вик. — Спасибо. Эш, просто удивительная! Настоящий светлый дух леса. Уютная и добрая.- Слышен звон бокалов, золотистый напиток мягкий и не приторный, он кажется, разлитым в бутылки летним полднем пропитанным запахом цветущего вереска. Мы берем свои бокалы, усаживаемся на болотную кочку у стойки и продолжаем песню. — Тонкие травинки, колышет ветерок. Мед уносит мысли в дали на востк. Там в высоких травах, среди горных рек, время начинает свой веселый бег. Счастье в новом мире, среди мхов и трав. Утро ночь сменяет, от теней устав. Вереск и крапива, мох и мошкора, снова радость всюду с ночи до ура… — Песенка, теперь утренняя, весенняя, немножко дурашливая, льется, нам играет свирель и подпевает скрипка. С ума сойти, а вот это уже иницатива наших питомцев, они превратились в инструмнты и играют нам, мы поем. Ставим бокалы на стойку и продолжаем танец и песню под музыку. сейчас в нем нет ничего сексуального, только веселье, радость и хорошее настроение. «Всё же, вам удивительно идут топи, мои прекрасные Дагон, и пустоши тоже» — Должен признать, что так бар выглядит куда лучше, — замечает Тор. — Теперь у тебя отсутствуют Вьетнамские флешбеки? — хмыкает Пик. — У меня, в отличие от Викуши, места моей иногда героической, а чаще идиотской гибели, не вызывают ностальгию, знаешь ли, — фыркает Тор. — Да и топи с болтами мне нравятся больше вырвиглазных неоновых реклам и низкокачественных виртуальных стриптизерш. — Пляшут и искрятся светлячки в траве, с неба вторят звезды в ночи синиве. Морем трав играет полночь на веру, нас разбудят пташки, рано по утру. Там в высоких травах, запоют сверчки. И готовят сети к утру паучки. Под деревьев сенью, мы найдем покой, в мире том весеннем мы поем стобой. Пляшем под луною, и при свете дня. В каждом новом мире, есть ты для меня… — Песенка, забавная и немного нескладная, льется и мы улыбаемся, танцуя на мягкой живой земле. Нам так приятно, что ребята приняли нас, теперь, нам не нужно данных, мы сердцем чувствуем их расположение и спокойствие. «Код зеленый, только в присутствии компании, только в этом мире, до дальнейших распоряжений» Сердцу нужно верить, и этот момент настал. отдыхаем. Теперь на самом деле. «Люблю вас. Хорошо», — с улыбкой отзывается Кроули. «Принято» — соглашается Рин. «Кроу, мы так любим тебя» «Да, капитан, ты прав» «Наконец-то, мелкий» «Кроу, веселая песенка, и мягкий ковер вереска, чтобы радовалось твое сердце» «Мое сердце радуется при виде вас, мой цветочек и ягодка. Хотя мягкий ковёр вереска меня тоже радует» — улыбается он. Вик достает из воздуха поперечную флейту и подыгрывает мелодии. — Вечер на поляне, станет веселей, а еще прекрасней он среди друзей. Если ты в далеких и чужух мирах, заплутал средь звездочек и бредешь в потьмах. Пороси вселенную, повстречать друзей, их она подарит, станет веселей. Будете вы вместе, по мирам бродить, будет солнце ясное на пути светить… «Кроу, поиграй нам тоже! Пожалуйста!» «Конечно, мои любимые» У него в руках оказывается гитара и её голос вплетается в мелодию. Вскоре к ней присоединяется лютня от Джо. Запахи болотных цветов, приятные и чуть тяжеловатые, смешивается с медовым вересковым духом и хвойным ароматом. — Над рекой стрекозы в воздухе кружат, мошкара играет, крылышки звенят. И к воде склонились, травы и цветы, силуэт в тумане, может это ты? Вот в волнах играет, яркий света луч. Нам с тобою светит, солнце среди туч… — Мы весело отплясываем, вокруг вьются светлячки. А играет нам уже целый маленький оркестр. Мы ощущаем любовь и радость нашего Бога, он улыбается нам и его глаза сияют золотым пламенем. «Удивительные Дагон, вы как никто умеете создавать настроение» «Кроу, ты наше счастье, ты наша любовь, ты наша жизнь, все мы только для тебя» Так, этот вечер или день или чем бы он ни был, продолжался, мы пели и играли, пили вересковый мед и ходили босиком, по мху, которым поросли ветви дерева, проросшего на этом месте, как оказалось из зародыша светлой любви и доброй дружбы. В этом мире не осталось больше места для металла клинков и математики стратегий… Кажется, мы присутствуем при зарождении души планеты и уже новорожденная сущность дарит нам свое тепло и радость. Нам надоело сочинять песенку на ходу, мы вспомнили, московских толкинистов и их стихи, и запели. — Из синего тумана и шепота реки, из мяты и тимьяна сошью я башмачки… — Мы вернулись на нашу кочку. Перед нами появились корзины, ее была полна цветов и трав, а моя алых ягод и осенних листьев. Мы начали плести венки. — Сошью я башмачки, чтоб плясать мне на лугу, трав зеленых не тревожа, по дорожке на воде между солнцем и луной… — Для Пика и Вару — кленовые и осиновые листья, в сплетении тонких березовых веточек, украшенные ягодами боярышника, калины и шиповника. В венок Джо она вплетает кувшинки и болотный белокрыльник. Ну, у Вереска, конечно — вереск, клевер, медуница и дикая гвоздика. Для Вика — сон-трава в обрамлении цветущего ковыля. Тору — желтые ирисы и небесно синие васильки переплетенные в гибкими прутиками ивы. Скаю — синие маки, мята и шалфей. У Куромаки — болотные орхидеи, колокольчики и желтые звездочки калужницы. — Сошью себе я платье из шелковой волны, сошью себе я платье из отблесков луны… — Венок для Любимого, мы плетем вместе. В нем — белый дрок и осенние веточки бересклета, перелетенный плауном и клюквой. — Чтоб плясать мне на лугу, трав зеленых не тревожа, по дорожке на воде между солнцем и луной… — Пританцовывая и напевая, возвращаемся к столу и надеваем на Кроу, его венок. Протягиваем остальным, сплетенные для каждого цветочные короны. Наши друзья надевают свои венки, воздух дрожит. Светлячки стекаются к стволу дерева-дома, проносится лёгкий порыв ветра, он пахнет серединой лета в сосновом бору — горячим песком, сухим мхом, хвоей, скользят нотки диких лесных цветов, переспевшей земляники и созревающей малины, дыхание родников и тихого озера, постепенно обращающегося в болото. От ствола дерева отделяется силуэт и обретает плоть. Его кожа цвета золотистой сосновой коры, волосы темне, как нераскрывшиеся почки, а глаза цвета иголок. — Здравствуй, Ирмо, — первым произносит Вик и в его голосе звучит благоговение. — Здравствуй, Ирмо, — эхом повторяют остальные. Мы секунду стоим замерев, любуемся и радуемся настоящему чуду. А потом бросаемся обнимать душу мира воплощенную в нашем дереве и разбуженную музыкой и песней. — Лориэн! Ирмо! Ура, ты проснулся! — Здравствуйте, крошки-родители. Меня разбудила ваша песенка и музыка ваших друзей, запах цветов и меда. — Он обнимает нас, потом подхватывет на руки, слегка кружит и несет к столу. — Здравствуйте, Вик, Тор, Пик, Вару, Джо, Вереск, Кроули, Скай, Куромаки! Спасибо, что разбудили меня, и заботитесь об этом мире. — Здравствуй, Ирмо, — улыбается Кроу, — Мы все ждали твоего пробуждения. — Очень ждали, — кивает Вик. — Имя тебе идёт. — Вынужден с ним согласиться, Ирмо-Лориэн получилось символично, хорошо, что ты выбрал именно его, — усмехается Тор. — Ну, Эдельвейс не удержался и пересказал истории Валинора ещё и ему, Тор. — хмыкает Джо. — Мы очень тебе рады, Ирмо. Мы не эльфы, чтоб петь песни деревьев, но музыка сама по себе магия. — И я рад прийти в этот мир и встретить в нем вас всех. Истории чудесные, видимо, эти сказки рассказывают во многих уголках вселенной, вот крошки Дагон, хоть и не из вашего мира, но тоже их знают. Мы слезаем с его рук и перебираемся к Кроули — Ирмо, давай мы вырастим тебе кочку, на них удобно сидеть. И сплетем венок. — Спасибо, крошки. — Мы выращиваем прямо перед столом еще одну увитую тавами и усыпанную брусникой кочку. Целуем Кроу и уносимся плести венок для Лори. «Кроу, ребята, какое удивительное чудо!» «Удивительное. Настоящее рождение души мира. Впервые такое вижу и ощущаю» — делится Кроули. «Он необычный, редко души обретают мужское воплощение. Но для этого мира это наиболее логично. Я вам потом подробно расскажу. А так да, рождение души всегда чистое и настоящее чудо» — встревает Рин. «Капитан, я чувствую радость, хорошо, наверное на душе» «Мелкие, со своими малыми воздействиями, добились своего. Расскажите Вику, как это работает, ему станет легче жить и понимать» «Тень, спасибо, ты редко вмешиваешься сам, мы поняли» Мы усаживаемся на свое место, переплетаем сосновые и можживеловые веточки, багульник и вереск. Хоть Кроу и ребята пока отложили инструменты, но Ком и Роб продолжили переливчатую мелодию и мы снова запели. — Возьму я в руки скрипку, серебряный смычек. Возьму я в руки скрипку, да сяду на лужок… Кроули подхватывает мелодию первым, но перед этим передает через стол гитару Пику, а себе материализует ирландскую арфу. Венок сплетен, и мы кладем его на голову Ирмо. Маленькая приносит еще бокал, а я думаю, почему бокалы… И превращаю всю посуду на столе в большие глиняные кружки. Мы наполняем их и передаем всем. Последнюю, до краев полную золотистым напитком, отдаем Лори. Возвращаемся к танцу и песне. — Когда рассвет настанет, уйду я далеко. Туда где лист не вянет, где дышится легко… — За новое начало, друзья, — произносит Вереск, кивая нам. — Спасибо, крошки. — Благодарит нас Ирмо и поддерживает тост — За новое начало! Мы оказываемся у стола, подхватываем три кружки, подаем одну Кроули и чокаемся со всеми. — За новое начало! Пьём вересковый мед, светлячки танцуют вокруг. Джо перехватывает лютню и тихо наигрывает мелодию без слов. — Теперь круги будут расходиться быстрее, — замечает Тор. — Рождение новой души как катализатор в зелье, первоначальные расчёты можно забыть. — Нужно будет развернуть еще несколько заводов, производящих генераторы атмосферы. Иначе, уже мы будем отставать от темпов климатизации, окраинным растениям, могут начать испытывать недостаток во влаге. И теперь запуск ядра, требуется еще больше, иначе не будет формироваться озоновый слой. Вобще то, там дел на двадцать минут… А знаете, я вот что думаю, мы вобще-то можем обойтись тут без магии, как бы смешно это не звучало. И такой технологией проще поделиться. Короче… Джо, а можно оповестить народ, чтобы они не пугались, если увидят шаттл, стреляющий по земле из лазерной установки? — Это мы уже поняли. Ты работаешь с технологиями в основном, — кивнул Вару. — Время есть, это могу признать даже я. В ближайших мирах дежурят зелёные драконы, они создают вокруг себя своеобразный купол с нормальной атмосферой и климатом, ну, усреднено нормальным, примерно как в средней полосе Земли ветки А. Минус в том, что их купол перемещается вместе с ними, так что решение временное, естественно. Но сейчас нормально, ребята могут годик-два пожить в городах, — это уже Вик. — Можно, они в целом уже привыкли к разному. Лазерная установка им даже привычнее тех же драконов, — пожимает плечами Джо. — Тема такая, лазер, делает в коре и мантии десятисантиметровые шахты, боты опускают туда мелкие генераторы магнитного поля, ими начинаем нагревать, по очереди их включая, металл ядра. Плавим его. А за счет очередного включения создаем ток жидкости. Собственно все, ядро вращается, поле стартовало. Даже от кружки не надо отрываться. И опасности никакой, местные, туда максимум ключи от машины смогут уронить… Правда достать точно не смогут… Тор начинает тахо подхихикивать потом ржать в голос. Получает по уху от Вика. — Простите. У них шахта до ядра есть. Можно просто с неё барьер снять и ботов запустить. Мне вспомнилось, как Вик детонатор с ядра планеты снимал, а я внутри его сознания истерил и настаивал валить оттуда максимально быстро. — Тор, мы с сестрой родились неразделенными сущностями, разделяться научились потом, кстати, тоже чисто биотехнологически. И вот, представь себе, а надо сказать, она воспринимает форму очень близко к сердцу, и когда она семилетняя девочка, воспринимает себя именно на этот возраст. И вот я сижу в ней, занимаюсь рассчетами, и слушаю как она лопочет про кукол или разговаривает с оживленными бытовыми предметами, тоже очень забавно. Но если честно, особенно в трудных ситуациях, это не вызывало разногласий, просто я немножко веселю ее, она меня. — Да, иногда говоришь с живым и всплывают в голове его схемы, аж икать начинаешь. — Не, их шахту трогать не надо, там нужно в точно определенных местах греть и удалять источник от ядра, по мере нагрева, а их шахту нужно полностью завалить иначе она будет точкой для выхода лавовых масс и местом повышенной тиктонической активности. — Ммм… мы были одним, потом стали разными, потом делили одно тело на два сознания, потом снова стали отдельными… — загибает пальцы Вик. — Ага, а ещё у нас общая память. Я помню все, что происходило с ним, а он помнит все, что было со мной. Так было не всегда. Когда он потащил меня в лабиринт, я думал, что оттуда не выйду и вел себя соответствующе. Думал, моё сознание раствориться в нем. Кто ж знал, что Викушино завышенное чувство справедливости и прочие геройские штуки заставят его сохранить и меня? Я через пару лет после Лабиринта проснулся в его сознании и знатно охуел. — Ага, понял, сделаем и завалим, — кивнул Пик. — Как у вас все… Тяжело и горестно… А у нас тело и сейчас может быть общим, может разным, удобно, если что, можно отдохнуть, пока второй работает и не одиноко никогда. А теперь с Кроу, совсем-совсем никогда. — Говорит маленькая, а я продолжаю, — Если можно стартовать проект, то я тогда отдаю распоряжения. Предупредите население, пожалуйста. — Да, дайте пару минут, — кивает Джо. И отправляет сообщение. — В целом, если вы будете не против, мы можем включить наблюдение здесь обратно, и тогда цветочки или кто-то из нас с Вереском будет реагировать сразу. Это конфиденциально, все записи из миров уходят в архив и мы не открываем к ним доступ. Но сами, естественно, видим. — Да нет, маленькая Вера, мы с моей Тьмой за это время все поняли и выработали максимально удобный для всех способ взаимодействия и связи, — пожимает плечами Вик. — Тягостно было раньше, и жить в одном теле с этим чудовищем! — смеётся Тор. «Адмирал, распорядись пожалуйста, когда Джо, скажет, что можно» — Джо, не то что не против, наблюдение нужно обязательно, всегда и везде. Мы вобще всегда у себя живем под камерами, это супер нормально. Ком, пожалуйста, частичная боевая трансформация, для передачи данных. — Флейта превращается в каплю и видимо на зло, стекает не на плечо а за шиворот. О, формируется характер, хорошо. — Знаешь, что самое страшное? — продолжает Тор. — Он любит очень чёрный и очень крепкий кофе, прям как моя душа. А я люблю карамельный лате, в котором молока и сахара больше, чем кофе. И нам приходилось в одном теле терпеть это по очереди! — А мы, наверное хотим всегда разного и потому, один хочет, а второй за ним, иногда по очереди, иногда без разницы. Нам повезло… А кофе мы пьем растворимый, а он, что так, что так гадость, так что, плучается и вкусно и, опять же, без разницы. — «Очень понятно» объясняет малая. Теперь смеётся уже Вик. — О, да, кофе был основной проблемой нашего взаимного сосуществования. — Пфф… Кроме того, что у тебя комплекс героя. — А у тебя невьебетительное самомнение. — У меня?! Свет мой, ты не охуел? — Пацаны, затихли оба! Дагон, готово, все оповещены, — вмешивается Джо. — Данные переданы, команда на старт дана, операция стартовала. Вы можете почувствовать легкие тектонические толчки, это нормально, не более четырех баллов по 12-ти балльной шкале сейсмической активности. Лориэн, все хорошо, корням деревьев может быть немножко щекотно. Мы стоим за спиной у Кроу, я приобнимаю маленькую. Она не любит когда они ссорятся. И воспоминания неприятные и оказалось, что она боится, но не их, а того, что мы поругаемся. — «Хочешь, пойдем к Кроу на ручки?» — «Угу» — Мы обходим диван и усаживаемся к нему на колени. Он обнимает нас руками и накрывает крыльями. «Они не такие как вы, просто немного похожи. Но многие живые чем-то похожи. Вик и Тор очень сильно связаны, но не так как вы, мои Дагон. Они не едины, они разные. А их ругань это только иллюзия, сброс напряжения. Они не ссорятся на самом деле. И все присутствующие это знают» «Да, я знаю, но это так… Неприятно, мне страшно думать, что мы будем жить долгие века и когда-нибудь, от скуки или от глупости или от усталости, станем так говорить друг с другом. Мне, кажется, вредно это видеть, это… Я знаю, что для них это нормально. Просто боюсь жить в мире, где я могу, даже в шутку сказать гадость или грубость, тебе Кроу или братику. Это глупо, просто я смерти не боюсь, даже вашей, в конце концов, мы каждый можем последовать за теми кто ушел. Но я боюсь жить и говорить гадости и грубости» «Маленькая, все, перестань об этом думать, я знаю, как решить эту проблему, дипломатично и допустимо. Все будет хорошо» Сейчас Ком со мной на связи напрямую, и я прошу его отправить Тору письмо. Содержание письма такое: «Тор, прошу прощенья, я знаю, что не имею права о таком просить, но ты не мог бы не ругаться с Виком при Сестренке. Я объяснюсь, у нее ужасный страх того, что мы поругаемся. Такого никогда небыло и она не могла этого представить. Теперь стала бояться. Она любые слова воспринимает очень близко к сердцу и она верит, она же Вера, верит что такое возможно. Ей становится плохо. Прошу, пожалуйста, я лично окажу тебе любую услугу и любую помощь в любой момент, не откажу ни в одной этически приемлемой просьбе. И я приношу свои извинения, за то, что потревожил и мог испортить настроение. Я знаю, что вы так шутите, это ваш комфортный стиль общения, и мне крайне неловко таким письмом нарушать твой душевный покой. Прими пожалуйста мои извинения. Всегда твой друг, Дагон» «Хорошо, прости, мы не будем. Всё нормально. Вику скажу. Тоже всегда твой друг, Тор.» Приходит ответ. «Маленькая, мы никогда не поругаемся» утешает её Кроу и целует в лобик, обнимая меня, и прижимая к себе чуть ближе. Я поднимаю на Тора благодарный взгляд и утыкаюсь носом Кроули в шею. «Любимый все хорошо, я написал Тору, попросил при малой не ругаться, извинился. Он ответил, что понимают, не будут больше. Как его эмоции?» «Всё в порядке, мой цветочек. Они понимают, просто будут ругаться не при вас, ты же понимаешь, что они не по-настоящему ругаются?» — Простите, мы немного увлеклись, — произносит Вик. — Сложно отказаться от старых привычек. Мы не всерьёз. Они в который раз за вечер берутся с Тором за руки, переплётая пальцы. — Мы со Светом спорим с первого дня существования, ещё до того, как научились говорить. — Но он всегда меня охраняет. — Простите нас, и спасибо вам большое… — Я замолкаю, момент и неловкий и светлый, странное чувство. Но от него нас спасает легкая дрожь пола и звон кружек на столе. А мои чувства улавливают изменение магнитного поля планеты. А если быть до конца точным, то его появление. «Капитан, по датчикам сейсмической активности землетрясение-4 балла. Магнитное поле формируется». — Лориэн, как ты себя чувствуешь, всё в порядке? — Немножко трясёт, но ничего, нормально, зато я чувствую новое поле планеты. «О, а ощущения интересные. Я раньше магнитные поля не чувствовал, а теперь как почувствовал!» — посмеивается Кроу. — Это оно, да? — уточняет Вару, придерживая их с Пиком кружки. Куро поправляет очки и приподнимает свою кружку. — Это определённо «оно», как ты выразился. — Да, сейсмическая активность в норме в пределах 4 баллов. Магнитное поле практически полностью сформировано ядро запущено. Судя по сведениям с датчиков в шахтах активность увеличиваться не будет. Я тут подумал, а где находится та шахта, которая у них вела к центру ядра? — В пустыне, под бункером, — отзывается Пик. — Жалко, мы не можем уничтожить священную землю сталкеров. Да, я думал создать зону сейсмической активности, прикольные вулканы, горячие источники… Ну, это явно не там. Почему-то вспомнились журавли, которые прилетают танцевать в Японию. Почему? Интересно. А точно, горячие источники, как раз там-то они зимуют, отогреваясь на севере Японии, а потом возвращаются в Россию красивые. — Жаль, — кивает Вару. — Они и сами не помнят, нахрена первые из них искали бункер. Теперь он вроде как ясно где и доступен, и что там внутри уже все знают, однако, священный трепет перед ним никуда не исчез. — А новое поколение «людей с той стороны», в смысле из бункера, всячески этот трепет поддерживает, — хмыкает Пик. — Ты знаешь, Вару не очень жалко. Я знаю способ, как такую штуку сделать и не создавая шахту до ядра. Нужно нагреть зону мантии, создав в ней каверну горячей магмы. Наверху, на ней появится район, в котором будут вулканы, горячие источники. Озёра с интересным составом воды. Серные, солёные… Интересная растительность… Ты наверняка знаешь такая штука в Америке, в национальном парке Йеллоустоун. — Знаю, мы туда катались, — кивает он. — Сразу после Лас-Вегаса. — Ну и как тебе там? Очень интересная экосистема, правда? — Ага. Там клёво. Хотя дача в ебенях средней полосы России мне всё ещё нравится больше всех других мест. — О, Федина дача это святое! — смеётся Пик, — Она нам по факту обошлась практически в ту же цену, что и отель в Вегасе, но Федя однозначно заслужил каждый рубль из того бабла за свои бесценные нервы и пятнадцатилетних нас. — Вы купили свой первый дом? Здорово, и вы ездите туда отдыхать? Я вот думаю… Бедный мир С-52… Терраформирование, по принципу, «хорошая мысля, приходит апосля». Меня несколько оправдывает только то, что мы сюда пришли в первый раз просто виски выпить… На осталные миры, я продумаю более точный план. Хотите внести идеи предложения? Что бы вы хотели видеть из природных явлений? А я придумаю, как это безопасно реализовать. Может Байкал? Карелию? — Ага, выкупили. Федя дачу и так продавать собирался, Джо нам немного помог, срывая ему сделки в течение пары лет, пока мы были плотно заняты. Да пусть мир будет таким, как получится, они все по-своему клёвые. Хотя бы тем, что разные, — усмехается Пик. — Вару вон ещё фанатеет от ядовитых болот Юан-Ти в Бездне, но создавать что-то подобное в другом мире нам никогда в голову не приходило. — Ага, я их сделал только на втором полигоне, тот что у нас под Большую Игру сидхе. — А оно видете ли как получается, по хорошему, зоны активности в не живых мирах, я все равно создавал, без них климат получается не правильный. Это тут просто все получилось не по плану. И в живых мирах такое конечно делать нельзя, часть ростительности обязательно погибнет. А вы когда-нибудь терраформировали мертвые миры? — С-1, но там иначе было. Ну и наш родненький, когда он перестал быть просто пустотой и темнотой, в нем получилась белая пустыня под куполом. Мы его в живой превращали сами, но опять же, там иначе было. Мы сами не совсем поняли, что именно сделали, — пожал плечами Пик. — Воплотили наше общее представление о мире при помощи остатка зарядов генераторов и серебряной пыли, — хмыкнул Куро. — Как оно не ебануло — до сих пор загадка. — Просто я, летая по галактике последнюю тысячу лет, терраформировал двести восемнадцать не-живых миров. В процессе научных изысканый, я обнаружил, что подвижность коры планет относительно мантии, очень сильно влияет на климат и то, какие виды выживут в тех или иных условиях. Речь идет безусловно о простейших и примитивных формах ростительности. И безусловно просто скопированной на уровне генетической структуры и в информационном виде перенесенном в новую материю. Условно говоря, все генетические цепи были созданны из молекул и т.д. Короче, на живых не эксперементировал. Так вот, когда моделируешь основное геологическое явление, формирующее среду, зона на которую оно влияет, все равно не сформируется естественным путем, такой же как образец. Еще короче, создашь условия, для формирования Йеллустоуна, получится другое, но тоже прикольно, если дать системе развиваться самой и естественно. «Кроу, может быть, ты хочешь какую-нибудь интересную формацию или явление увидеть?» «Я хочу как впарке в Америке, мне нравится» — говорит маленькая. — Логично. Даже искусственно заданые параметры готового мира не дают в последствии тот жее результат, — кивает Куро. «Поддержу Маленькую в её желании. Я до Америки на Земле так и не добрался» — Воот, я это к чему, если вы скажете, что вам нравится я это сделаю, но оно получится другое, так как будет естественным образом сформировано. Я вот хочу горячие ключи Йеллустоуна. — Мне нравится идея с горячими источниками, — говорит Лориэн. — Кстати, вы заметили, поле сформировалось и ядро стабилизировалось, вращается ровно. — Мы тебя в этом полностью поддерживаем, они прикольные, — соглашается Пик. — И океаааан, — тянет Вик. — Он тут когда-то был, сейчас жалкие остатки. А внутреннее море вообще пересохло. — Океан уже формируется, и он будет по площади даже больше чем на Земле. Я уже запустил программу спуска ледяных астероидов и комет, на противоположной от города стороне планеты, сейчас там прикольный медленный звездопад. Только их флот малых кораблей спускает, потому они не падают и никому не мешают. Так что, Вик, океан будет, прикольный, глубокий и не очень соленый. — Технологии у вас отпад, конечно. — констатирует Скай. — Малая когда по мирами нагуляется и вернётся, офигеет. Потом, небось, будет вокруг вас прыгать и требовать всё показать. — Рэй? Определённо, — кивает Вик. — Мы с ней на Земле случайно в сети столкнулись. Она в Японии сейчас хакерствует. — Спасибо, Скай, мы их разрабатывали, собирали и модернизировали почти четыре тысячи лет. Ну это не считая биотехнологий, которые мы поневоле изучали на себе пытаясь разделиться, на это как раз первые две тысячи и ушло. Мы с огромным удовольствием ей все покажем! Прошу Кома, отправить Скаю письмо и приложенный файл. Письмо: «Скай, в приложенном файле иструция, как незаметно подключаться к коммуникатору чтобы использовать его в играх» В ответ приходит довольный смайлик. И сообщение «Спасибо, это ценнейшая информация. Особо полезно на совещаниях» — Други, а не хотите ли вы сменить локацию и заодно посмотреть организацию искусственного мира типа Полигон? Кайнушка отписался, что прошлая группа пейнтбольщиков успешно захватила крепость и свалила в слой Вудстока расслабляться под музыку и полулегальные вещества, — встревает Вару. — Да, конечно, пойдемте, — киваю.я.