Тьма наступает

POV Дагон ‐ Эсте, Рин, мы дома! Тень, снова здравствуй, — здоровается Кроу. — Привет, ребят! Как же тут хорошо! — радуется маленькая. — Давайте выпьем за то, что штаб-квартира KDD&Co., и наш общий дом теперь здесь, мы покинули наш мир, — произношу я. — Капитан, я не смел даже надеяться, что этот день наступит! — Эсте от радости отказали и выдержка и армейские формулировки. — Теперь это наш дом? — говорит Тень, удивительно, но кажется для него это важно. — Ба! Знакомые все лица! — отзывается Рин. — Кроули, я ознакомился. Здравствуйте, друзья. ‐ Я вижу, точнее слышу, Зарин, мой почти юный воин, — со смешком фыркает Кроули. — Выходи, мы будем пить. Рин отделился от стены и направился к дивану. Внешних изменений пока видно не было. На столе появляется виски. А еще Эсте, на всякий случай подал чай, сок, нарезанные фрукты, и насыпал еще конфет Тени. — Здравствуй Рин! Теперь ты знаешь, что от ума бывает горе? — Знаю. И начинаю думать, что лучше бы не знал, — кивает он. — Ну, зато ты начал думать. А не считывать информацию, анализировать и подбирать варианты, — пожимает плечами Кроули. — Ты выпей, выпей. Я не думал, что меня так тревожил уход из нашего мира, я знал и верил, что все будет именно так. Я верил каждому его слову, но то, как меня сейчас отпускает, говорит о том, что подсознательно я готовился к гибели. Это совершенно иррациональная тревога, которую я по привычке игнорировал, оказалась настолько сильной, что сейчас, я просто не могу руки поднять. Чувствую счастье, хочу посидеть со всеми, дома, выпить и отдохнуть. Подумать о своем, под их уютную болтовню, на руках у любимого. Он сел на диван и усадил нас к себе на колени. Знаете, когда я читал труды Толкина, мне всегда было обидно, что весна Арды уже миновала. Всегда хотел знать, каково это, не жить в мире вечной осени, где красота и песни дивного народа покидают смертные земли. Сейчас, отступила не просто тревога, но тоска, вечная, сдавливающая сердце мертвой хваткой ледяной руки, безнадежность. Да, братик, бедный мой усталый и несчастный светлый братик, я чувствую то же самое. Дороги открыты нам, у нас есть наш Бог, наш Дом и наш Путь. Кроули легонько коснулся губами моего виска, так же поцеловал Маленькую. — Рин, не в службу, а в дружбу, налей-ка нам вискарика. А потом мы обсудим особенности загадочной русской души. Тот кивнул и послушно налил. Эсте не спрашивая, видимо ради праздника, переодел нас в форму, похоже он очень серьезно воспринял свой новый статус. Теперь он тоже чувствует принадлежность. «А потом мы придумаем себе знамя типа «Весёлого Роджера. Жаль, крадущийся песец уже занят Розье и Верье. Хотя, крадущийся феникс будет смотреться ещё эпичней» — хихикает наш Бог. О, Кроу, любимый, ничего кроме как просто сидеть положив голову тебе на грудь, я пока не могу, даже на связи наверное от меня только отголоски мыслей, да эмоциональный фон. Феникс, круто, а еще, мне нравятся крысы и стрекозы, ну это если выбирать из зверья, не связанного с нами, но я согласен, на знамени должен быть бог. Я потом, обязательно все это подробно перескажу ему, про то как люблю его, как рад, что он счастлив. Я чувствую, уйдя из нашего мира, он окончательно вступил на свой путь. Теперь сама Великая Тьма ведет его, и указывает его путь. «Я тебя слышу, хороший мой. Любимые, если я поднесу вам виски к губам, вы сможете сделать глоток, или поспите пока, а мы с Рином обсудим русскую душу?» Ну нет, ну это уже совсем зашквар, заставлять любимого, разбирать твои полубредовые мысли, думаю я, и выныриваю из мечтательной полудремы — «Не-не, Кроу, мы ща очухаемся правда» «Шшш, отдыхайте. Тем более, мне нравятся твои полубредовые мысли» Я приподнимаюсь с его груди, маленькая вслед за мной. — Дайте нам пожалуйста выпить, и мы будем совсем с вами! «О, Кроу, это у него ненадолго, пара бокалов и он обратно уйдет в свое мечтательно забытье» Боты подают нам стаканы с виски. — Спасибо, Эсте! Ребята, давайте выпьем за семью и дом! — За семью и дом, — соглашается Кроу. — За семью и дом! — громко и до странности радостно-воодушевленно поддерживает Тень, видимо для него это тоже важно. — За семью и дом! — голосит малая, и чмокает Кроули в щеку. — За семью и дом! — говорит существо, видимо человек, опрятный мужчина в офицерском кителе, с волосами, про такие говорят соль с перцем, виски практически седые, благородные черты лица с тенью усталости, наложенной годами службы. Идеальная выправка и мягкие жесты дополняют картину. — Эсте, ты создал воплощение? Вот это круто! — Здравствуй, Эсте, — улыбается ему Кроули. Рин на пару секунд зависает. — Я рад приветствовать вас лично. Позволите присоединиться к торжеству? — Конечно, мы будем рады, — кивает наш Бог. — Зарин, с тех пор, как ты составил мне компанию, я размышлял о том, что хотел бы взглянуть на твое воплощение иначе, — Эсте протягивает руку Рину. — О, я рад, что ты этого захотел, — отзывается Рин, пожимая его руку. По связи слышится тихий мягкий смех Кроули, хотя внешне он невозмутим. Я поднимаюсь и обнимаю Эсте. — Я так рад тебя видеть! Эстер, ты такой классный! — Он обнимает меня в ответ, осторожно прижимая к себе. — Спасибо, капитан, это действительно совсем иначе. Я помню, мы как-то говорили об этом. Я возвращаюсь к Кроули и теперь маленькая молча обнимает нашего Эсте. «Ну вот, семья наконец собралась за одним столом» — в голосе Кроу даже по связи слышится улыбка. — «К тебе, Тень, это тоже относиться». «Спасибо, Юный Истинный Бог Кроули, я рад быть ее частью. Ты вступил на свой путь, и теперь, Вечная Тьма не только слышит тебя, но и слушает» Покинутые на время приветствия бокалы снова в руках и я провозглашаю: — За семью и дом! — Звон бокалов и радостные голоса, кажется Рин подал стакан Эстеру. — За семью и дом! — улыбается Кроули. — А конкретней, за Непревзойденный Разум, Истинную Веру, Тень, который всегда с нами, Адмирала нашей непобедимой Армады, обретшего воплощение и нашего древнего юного друга, вставшего на путь познания, осознания и понимания. Благодарю Вечную Тьму, что свела нас вместе. — За свободного Бога Кроули! — почти хором, почти правильно называем его титул мы, на самом деле с разными вариациями, но смысл был примерно такой. И тут… Такого не видал, походу, даже Тень, за секунду до того как мы поднесли вискарь к губам, каждому в стакан плюхнулся крохотный шарик Тьмы, окропляя наши носы капельками вискаря. О, кажется это шутка, прикольно, подумал я и выпил. Малая следом за мной залпом осушила бокал, а потом кажется пыталась на дне найти шарик Тьмы. Маленькая, это же не тапиока, зря ишешь. Тень, икнул, выпил, снова икнул и кажется успокоился. Эстер, достал из нагрудного кармана платок, предложил его Рину, сам стер капельку с носа указательным пальцем и спокойно выпил. Рин принял платок, хлопнул ресницами, выпил. Потом допер стереть капельку вискарика. — Любопытно, можно ли считать это святым причастием от Вечной Тьмы? — как бы наполовину риторически интересуется Кроу, прокручивая пустой бокал. Пил он одновременно со мной. — Можно, это чем угодно можно считать, я думаю это прикол, ей весело. А так, видимо, каждый может считать это чем хочет, наверное можно желание загадать и исполнится, что-то типо того. Но наши желания, не из тех что загадывают, потому я просто рад, что она веселится. — Тут ты прав, раз Тьме весело, это определённо хорошо. Верным путем идём, товарищи, и всё такое. — А вот Рин с Эсте, мне кажется могут и загадать что-нибудь, — говорит маленькая. — Или сначала хорошо подумать, а потом загадать, — косится Тень на Рина. — Очень хорошо подумать, — соглашается Кроули. Рин задумчиво кивнул. Эсте беззвучно поставил стакан из-под виски на стол. И чуть улыбнулся каким-то своим мыслям. Мне кажется, ему будет о чем поговорить с Тьмой, он магию и высшие силы, принимает как данность, но всей своей электронной душой считает фольклором. Хотя, Тьма, вполне подходит под его представление о Боге Едином. «Ммм, вспомнил о мысли позвать с нами полетать двух звёздочек в лице Люца и Исы, а также Мелькора с Сауроном и представил, как колоритно будет смотреться пьянка» Маленькой удалось выудить языком со дна стакана шарик Тьмы, да, сила Веры, иногда выше моего понимания. Лишь бы только не подавилась, как в том анекдоте про тапиоку. Капелька вискаря висит у меня на носу, и я пытаюсь безуспешно достать ее, когда слышу мысли Кроу. «Я думаю, это будет невероято эпично! И кстати, нам пора перестать говорить дома по связи, а то единственный, кто нас не слышит, это Эсте, получается невежливо, наверное» — Да, ты прав. Нужно избавляться от этой вредной привычки. Эсте, я тут задумался о перспективах интересных пассажиров в случае нашего с Дагон бывшего босса и его возлюбленного, и возможных членов команды, нашей или одного из твоих подопечных кораблей, в лице двух темных властелинов. Думаю, вы найдёте, что с ними обсудить. — Я буду рад приветствовать на борту ваших друзей, и принять новых членов экипажа. — Люцу, кстати, тоже будет что обсудить с Мелькорушкой, есть у них что-то неуловимо общее… — улыбается Кроу. — А кораблям армады, потребуются талантливые командиры и исполнительные подчиненные, — говорит Эстер, кажется ему нравится идея усиления нашей группы, новыми необычными существами. Вот блин, всетаки проглотила, ох! Маленькая сидит и разочарованно смотрит на дно в поисках еще одного, потом отставляет бокал, пробормотав что-то типа, ну и ладно. Кроули хмыкает и поглаживает её по волосам, переводит взгляд обратно на Эсте. — Значит, будем работать в этом направлении, Эстер. Маленькая заглядывает в мой, естественно там пусто. Еще более огорченно отставляет его. Потом ей приходит гениальная идея. — Народ, а давайте выпьем за Тьму? — говорит она, видимо, в надежде получить еще один прикольный шарик. — Давайте выпьем за Тьму, — соглашается Кроули и с ухмылкой косится на Малую. — Спасибо, Кроули, — говорит Эсте, он понимает, что все происходящее здесь, это заслуга нашего возлюбленного Бога, который ради нас оставил все, и стал нашей путеводной звездой. О, кажется я знаю, откуда возьмется следующий шарик Тьмы, но Вере, это без разницы, главное, что она надеется, что он упадет ей в стакан. — И тебе спасибо, Эсте, — улыбается наш Бог. Мы сдвигаем бокалы и дружно произносим: «За Тьму!» В стакан маленькой падает шарик Тьмы. Кроули ухмыляется ещё шире. Как не странно, шарик ее появляется не только в бокале у мелкой. На несколько секунд над нами всеми зависает шар похожий на дискобол, висит он с потолка на ниточке потом исчезает. Ха, ну надо же! — Спасибо, Вечная Тьма, что разделяешь радость с нами, — серьёзно благодарит Кроу. — Знаете, если бы мене про такое рассказали, я бы не поверил, — говорит Тень. — Прекрасно тебя понимаю. Я бы тоже не поверил, — кивает Кроули. Зарин задумчиво хмыкает. Похоже, он бы тоже не поверил. — Правда, раньше я не был лично знаком с Верой. В её обществе самые удивительные вещи и события становятся реальными, — продолжает наш Бог. С этим шариком все явно сложнее, а я лично, как существо практичное, не поверил бы в то, что такой шарик может прилипнут к стенке стакана, однако кажется это так. Да, нам всем еще по паре бокалов и мы еще и не в такое поверим, ну или перейдем к обсуждению Достоевского и Гоголя. — Кроу, он прилип… — печально говорит маленькая, пытаясь вытряхнуть темный шарик на руку. Кажется она свято верит в то, что это возможно. — Значит позже отлипнет, не расстраивайся, Маленькая. — А это правда, что хорошо там, где нас нет? — Рин задаёт философский вопрос навеянный классикой. — Не-а, вот это херня, друг мой. Хорошо там, где МЫ есть, — усмехается Кроу. Мои мысли снова перетекают в область абстрактных рассуждений и образов. Бедный Рин и те, кто проходил лабиринт, и как он их только познавал, познать Это же значит почувствовать. Вот я сейчас чувствую тепло в животе от виски, тепло на душе от Кроули, сестры и родных и, кажется, начинаю засыпать, а жалко, хотел послушать литературную дискуссию. Или дискуссию о литературе, да немного мне нужно алкоголя, при отключенных его детекторах, чтобы начать вести самому с собой забавные диалоги. Рука Кроу оказывается в моих волосах, он легонько перебирает пряди. — Хм… Знаешь, наверное, ты прав. — отзывается Зарин. — Пхе, в этом отношении не наверное, а совершенно точно. Считай это аксиомой. — А я не расстраиваюсь, я жалуюсь, — замечает Маленькая. — Моя хорошая, иди ко мне, я тебя пожалею, — Кроу притягивает её ближе — Знаешь, Зарин, там где нас нет, для нас нет ничего, но если мы там появимся, появится и нечто для нас. Это как выход из гиперперехода, пока мы в многомерном пространстве, есть только мы, но как только мы выходим в реальный космос, мы сталкиваемся с окружающей средой, и даже если это вакуум, это нечто окружающее нас, с чем нужно сосуществовать. — Говорит Эсте. Маленькая перестает мучать тару отставляет ее та столик и приникает к Кроули. Хорошо. Все кругом хорошо. Все, засыпаю. Люблю. Тепло. — Люблю — шепчет Кроули мне в волосы. — Люблю, — вторит ему маленькая. Видимо я проспал достаточно долго. Слышу тихий разговор, это Кроу что-то обсуждает с Рин и Адмиралом. Мне подозрительно удобно лежать, на руках у Кроули как-то слишком много места. Я обнимаю маленькую, она прижалась ко мне спиной, лежит и сосредоточенно сосет большой пальчик во сне. Блин, ну точно, мы во сне случайно сменили форму. Ну, что ж, зато так мы умещаемся, чтобы спать на коленях у нашего возлюбленного Бога. Присматриваюсь к малой, ужас, ей на вид годика четыре. Нам предстоит забавное утро, она ведет себя всегда на тот возраст в котором находится, правда к моему стыду, моя форма не намного лучше, судя по ощущениям, мне лет шесть. Тру глаза, боже, как приятно по утрам просто потянуться и потереть глазки, зевнуть, улыбнуться. В теплых, ласковых, безопасных объятьях. Пока я нахально потягиваюсь, его рука придерживает малую, чтобы она не свалилась. Но, добро наказуемо, даже для богов. Она не просыпаясь поймала его руку и теперь сосет уже его палец, с тем же блаженным, ангельским выражением лица. Я доволен, я спокоен, я счастлив, весна Арды наступила, меня ждет новый день, и не завтра, а сегодня. И чуть-чуть мирового господства. Впрочем, нашего бога всё происходящее, похоже, совершенно не смущает. Он посмеивается, легонько дует маленькой на макушку, целует меня в лоб. — Доброе утро, юный властелин миров. — Доброе, Кроу! Сегодня нас ждут великие дела! — Я ловлю его вторую руку и обнимаю. — Да, мой хороший. Великие дела и продолжение воспитательного процесса. — Доброе утро, Рин! Доброе утро, Эсте! Адмирал, попроси пожалуйста ботов найти мой перекрестковый коммуникатор. И нужно будет его трансформировать, это просто кошмарно и невыносимо, ужасный формфактор. Рин, Кроу, я подключаюсь к вашим ресурсам, нужно его ломануть, перепрограммировать, забрать функционал, перенести в новую оболочку и уничтожить исходный гаджет. — Конечно, любимый, — соглашается Кроу. — Доброе утро маленький Капитан, вот он, ты уронил его за диван, — бот по-собачьи залезает нам в ноги, роется там пару минут и довольный вылезает обратно. Я забираю девайс и глажу угле-пластиковую шкурку, бот довольно щурится диафрагмами и тычется мне в руку. — О, маленький, какой ты ласковый, хочешь мы тебя в коммуникатор переделаем, будешь со мной ходить? — Бот щурится еще сильнее и кивает, весело стрекоча. — Доброе утро, Тень! — Доброе, Мелкий. — Доброе утро, Дагон, — Рин выглядит слегка озадаченным и заторможенным, хотя на его вычислительные ресурсы это никак не влияет. Я держу руку над коммуникатором, ладонь ощетинивается извивающимися проводами и щупами. Они моментально прямо в воздухе, разбирают его, подключаясь напрямую к контроллерам, считывают прошивки, память, тяжи сущности определяют магические составляющие системы и копируют их. Все работа полностью закончена, мне становится жалко уничтожать вещь служившую верой и правдой. Собираю его обратно. — Кроу, закинь пожалуйста его в кармашек, я его Вику верну, жалко уничтожать. — Не возвращай, пусть валяется в кармашке. Что-то мне подсказывает, что это была неудачная попытка тебя задобрить. — Да… Ох… Может им в ответ учебников по политологии, политтехнологии и дипломатии подарить… — Скорее всего они у них есть, у Куро так точно, — смеется Кроули, — Возможно, императоры их даже читали. Но читать и понять прочитанное, ещё и сделать правильные выводы — дохрена разные вещи. Если бы это было не так, воспитательную работу можно было бы ограничить открытием доступа к библиотеке. Не так ли, Рин? — Так, Кроули. Маленькая вытаскивает изо рта изрядно обслюнявленный палец Кроули и сонно бормочет совсем детским голоском. — Ага, и удачи еще пожелай, тогда они точно примут это за оскорбление, — она засовывает палец обратно в рот и обратно засыпает. Да, тут она права, хотя спросонья не поняла, что я это сказал не всерьез. — Мудрая маленькая Вера, — посмеивается Кроули. Он как раз все понял, и его высказывание было исключительно для Зарина. Бот продолжает ласкаться и тереться о мою руку. Ну, пока мы болтали, прошивки я все взломал, доработал, удалил лишнее, разобрал логику, теперь могу перенести это на свое железо и встроить в привычное ПО. — Маленький, как тебя зовут? — бот насвистывает мне серийник, — Хочешь, я буду звать тебя Ком, когда переделаю? — Он кивает, и даже по спинке искорки пробегают. — Ну, тогда потерпи немножко, будет чуть-чуть щекотно и непривычно. Я начинаю напрямую работать с его структурой, материя принимает необходимую форму. Теперь бот похож на шарик, с двумя антеннами-рожками для внутренней связи и одной вогнутой внутрь параболической антенной, снизу усиками свисают два гибких щупа-манипулятора. Вся его поверхность, за исключением щупов и антенн, это экран. Размером он чуть больше теннисного мяча, короче если он попробует залезть в кофейную кружку, то застрянет. — Ммм, за этим тоже можно наблюдать вечно, — улыбается Кроу. Я приподнимаю маленькую, пересаживаюсь так, чтобы нормально сидеть, тепленько прижимаюсь спиной к груди и плечу Кроули и укладываю малышку обратно, она теперь всеми конечностями обвилась вокруг руки Кроу, а голову уложила мне на колени. Серебристые пряди рассыпались, парочка из них зацепилась за пуговицы его рубашки, я аккуратно их распутал и слегка пригладил. — Ком, прими пожалуйста вторую форму, мне нужно поработать. — Экран шарика отображает довольную собачью мордашку и трансформируется в планшет с клавиатурой, зависая передо мной так, чтобы удобно было читать и печатать. Кроули целует меня в макушку. — Так вот, друг мой Рин, мы с тобой говорили о концепции преступлений и наказаний. — Да. И ты закончил на том, почему смертная казнь сама по себе не наказание. — Да. А теперь попробуй сделать вывод, нахрена я при помощи моих влиятельных друзей поменял в Аду концепцию вечных пыток с раскаленными сковородками, пылающими могилами и прочей хренью? — Кроу, нам нужно обсудить, что делать с веткой С и их предложение, или просьбу, взять ее под контроль и управление компании. И что делать с обнаруженными аномальными областями, приколы-приколами, но решение нужно принимать взвешенно и в серьезной обстановке. — Любимый, ты ведь хочешь вмешаться и помочь, я правильно понимаю? Рин, подумай пока и послушай. — Да, я хочу, и моя мораль требует откликнуться на просьбу о помощи, плюс, я считаю, что у компании в этих мирах есть деловой интерес. Также мне интересен военный, магический и технологический потенциал Перекрекрестка. Теперь я считаю возможным симбиотическое сосуществование с этой системой. И вижу пути совместного развития и прогресса. Сейчас мы достаточно сильны, чтобы никто не диктовал нам условия, методов удержать нас, если мы захотим уйти у них нет, они хотят сотрудничества, и наш мир полностью в безопасности и удален, на недоступное для них расстояние. Наши интересы исключительно мирные. Делить нам нечего, если они не узнают о нашей силе, поводов для конфликта у нас нет. Возможности о ней узнать, как мы выяснили, у них тоже нет. Из этого я делаю вывод, что вероятность конфликта крайне мала, все незначительные разногласия мы легко сможем решить при помощи риторики и дипломатии, даже не прибегая к манипуляциям. Поддержать их миры на данном этапе, я считаю наиболее этичным и верным решением. — Я за Кроу, пушть бтет как он шкашет. — Говорит маленькая, не вынимая палец изо рта. — Хорошо. Тогда мы им поможем, родной. Мне было бы достаточно и «Да, Кроу, я хочу им помочь». — Я знаю, Кроу, спасибо, но нам предстоит сложная и длительная операция, я рассказывал это для всех членов группы. Когда-то, когда мы с Эсте летали вдвоем, мы всегда принимали решение о будущем курсе вместе. — Да, маленький Капитан, так было. — И когда Тень приходил к нам, мы тоже принимали решения все вместе. — Да, мелкий прав. — Хорошо, Дагон, понимаю. Мы и в дальнейшем будем решать вместе. Рин, Эсте, Тень, возражения по поводу Перекрестка есть? — Нет, я согласен с доводами Разума, — отзывается Зарин. — До сегодняшнего дня мы действовали в условиях не оставляющих нам выбора, но теперь мы свободны, — продолжаю я свою мысль. — Я тоже согласен, там у них бардак и звездец, я думаю что Тьма хочет чтобы мы им помогли, — Тень меня удивил, не думал что Тьма считает такие проблемы достойными внимания, хотя… Может она рассуждает так же, как я и не делит проблемы на масштабные и незначительные. — Эти миры опасны, и требуют очень осторожного подхода. Маленький капитан, несмотря на свой рациональный подход, всегда стремится помочь, всем и каждому. Я лично считаю, что это возможно далеко не всегда, Кроули, я прошу тебя контролировать эти опасные стремления. Но, справедливости ради, должен отметить, капитан еще ни разу не ошибся, если судить по результатам. Я поддерживаю предложение о помощи, но прошу учесть, все вышесказанное. — говорит Адмирал, глядя мне в глаза. — Хорошо, Эсте. Я понимаю твою позицию и со своей стороны сделаю все возможное и невозможное, — серьезно произносит наш Бог. — Я никому не позволю навредить моим Дагон. — Благодарю, Кроули, и теперь, я тоже могу пойти с вами, чтобы обеспечивать вашу безопасность, после того, как мы с Рин объединили и переработали наше техническое оснащение, я даже в таком облике, стал довольно мощной боевой единицей. — Это прекрасное известие, Эстер, — кивает Кроу. — Кроу, он имеет в виду, что вышел на новый уровень. Переработал он технологии так, что получился эффект твоего дракона, когда тот меньше становится, — сопит малая. — Эта новость ещё лучше, — улыбается наш Бог. — Вы, точнее мы, сейчас несколько сильнее объединённой армии всего Перекрестка, включая богов. И меня радует, что мы собираемся сотрудничать, а не воевать… — задумчиво замечает Рин. — Отставить идеи силового захвата, я уже знаю, о чем ты подумал и что посчитал, — вмешивается Кроу. — Войну и мир мы ещё не обсуждали. — К вопросу о силовых вмешательствах, для ведения быстрых и эффективных военных действий, нужно значительно более весомое преимущество, чем «несколько сильнее». Для ведения войны в режиме блиц криг, наши силы должны на порядок превосходить силы противника. То преимущество которое есть сейчас, позволяет нам всего-лишь, не быть использованными без нашего ведома или против нашей воли, — да, Рину еще многому предстоит научиться… — Совершенно верно. Рин, посчитай, будь любезен, разницу в силе объединённой армии Империи и Бездны в получасовой войне с Холмами. Вот примерно такое соотношение должно быть, — кивает Кроули. — А и да, прошу заметить, что в той войне никто не умер, были развоплощены король и принц Неблагого двора. Оба сейчас радостно живут новую жизнь и обретают понимание, как делать было нельзя, чтоб не получить на выходе тот же результат. — Итак, товарищи, если решение принято и мы принимаем под свое управление ветку С, и помогаем с аномалиями, то нужно начать с рассмотрения контракта, переданного Куромаки. Посмотрим, какая у них процедура передачи прав на миры. Исходя из того, что первый был нами куплен, а об остальном они просят, нужно понять, какие их условия сразу можно будет подвинуть, а с какими можно работать. — Мгм, давайте. Меня вот, например, очень интересует мелкий шрифт, который там в любом случае есть, — замечает Кроу. — И еще, Рин, предоставь мне данные, о том, чего у них можно попросить большого ценного и нужного, за помощь с аномалиями. Видишь ли, живые плохо воспринимают бескорыстную помощь. Зато, очень хорошо понимают торговые отношения и ценят купленные вещи — Ресурсы можешь просить, у них их много и на любой вкус, у Вика, например, есть пару адамантитовых и мифриловых шахт, ещё у них есть месторождения кристаллов для ловцов душ, правда, сделать из них ловцы могут исключительно жнецы, тут дело не в технологии, а в глобальных законах мира. В этот момент, на экране моего планшета, появляется заголовок договора. — Да, Рин, к сожалению, ничего интересного у них нет, придется просить ресурсы и брать потихоньку под контроль экономику. Возможно еще заключим долгосрочные договоры, на оказание услуг. — говорю я и зачитываю вслух текст: «Договор о передаче мира С-52, под протекторат компании KDD&Co. Стороны заключающие договор: Пиковая Империя и компании KDD&Co. Предмет договора: Передача управления миром С-52, а также право на доходы в форме налогов, предусмотренных налоговым кодексом мира С-52.» — О, передача прав на управление. Это на самом деле уже хорошо. Не мир в безграничную власть, значит интересы мирян учитывают, — замечает Кроу. Маленькая, не переставая посасывать палец господень, невнятно бормочет, — Инчерешно, кшо имееш прафо вношичь в нехо попрфки, — глаз она так и не раскрыла. Адмирал умоляюще посмотрел на меня, и я понял, что он не разобрал ни слова. — Эсте, Маленькая имеет ввиду, что нам нужно изучит их систему налогообложения и то, кто имеет право вносить поправки в ныне существующие законы, так как тип экономики в процессе перестроения мира безусловно изменится. В этом она видит необходимый нам предмет для спора, так как согласиться с их условиями безоговорочно, мы не можем себе позволить. — О, спасибо, капитан, — кивает Эсте. — Тут интересно, потому что система налогообложения и всего остального пластична и зависит от мира. Но, думаю, вас сейчас интересуют именно миры ветки С? — выдаёт Зарин. — Да, Рин, ты совершенно прав, но если можно, я сначала дочитаю, а то я боюсь сбиться с мысли. — Да, конечно. Читай, мы тут. А я продолжаю читать, как ни странно, незатейливые до простоты строки договора, видимо Куромаки из уважения воздержался от особенно изощренных юридических изысков: — Пиковая Империя, в дальнейшем ПИ, со своей стороны обязуется передать право на на управление миром С-52, также право на доход от него, получаемый в форме налогов, таможенных сборов и пошлин. Доходом, от мира, считается только часть от всех сумм поступающих в казну, являющаяся чистой прибылью. Информационно-технологическая компания KDD&Co., в дальнейшем KDD&Co., берет на себя обязательство по управлению миром С-52, к которым относятся: восстановление экосистемы планеты, поддержание на ней общественного порядка, так же в их обязанности входит, восстановление и поддержание в дальнейшем экономической системы. Также под управление компании переходит государственный аппарат, в том числе и законотворческая его часть…» — пробегаю остальной довольно длинный документ глазами, — Дальше следует множество деталей и уточнений, я их вам вслух зачитывать не буду. В общем и целом они сводятся к тому, что всем на планете должно быть нормально, законы всех устраивать, а дальше, что заработаем, то и наше. — Договор составлен таким образом, чтобы его условия соблюдались только в том случае, если обе стороны будут довольны результатами, братик, я правильно понимаю, что он бессрочный, и предполагает несколько вариантов расторжения, с выплатой компенсаций сторонами, в случае тех или иных нарушений? — маленькая наконец-то отлепилась от руки Кроули, немного посидела спокойно, потом ей это наскучило и она взобралась ему на шею. Уселась там свесив ноги и облокотив подбородок о сложенные у него на голове ручонки. — Что в целом соответствует новому принципу сосуществования на Перекрестке «живи и не мешай жить другим». — пробормотал Рин. — Хотя я не совсем понимаю. Кроули похлопывает её по руке и возвращает внимание к нам. — Это хорошо, такая форма договора означает, что они считают себя значительно сильнее нас, и думают что могут себе позволить расторгнуть его на своих условиях, если их что-то не будет устраивать. Это значит, что ваша маскировка идеально сработала. — Эсте явно доволен, это тактическое преимущество его радует. Спустя три часа работы, нам надоело пребывать в детском обличии. Когда я почувствовал, что маленькая вернулась к нормальной форме, и теперь шею Кроули обнимают ее стройные, скрещенные на его груди, ножки, я тоже подумал, что работать в таком виде неудобно, а у меня как раз настал момент, когда нужно печатать, отвечая не письмо. И теперь я уже сижу на его колене, обхватив его с двух сторон бедрами, в своем обычном состоянии. Волосы лежат на спине и спускаются на его ноги. Рука Кроу ненавязчиво ложиться на мой живот чуть ниже пупка и слегка прижимает. — Продолжай, мой цветочек, — выдыхает он в мой затылок, поглаживает её ногу. — Обожаю ваши метаморфозы. — Нужно будет предложить уточнить некоторые формулировки, а также, допуски в плане законотворчества, и доли рынка, которую будут иметь государственные компании, от которых чистая прибыль будет значительно больше. Думаю этого будет достаточно, для того, чтобы уверить их в нашей заинтересованности вопросом и осознании нашего положения относительно Империи, — говоря это, я вплотную придвигаюсь к его бедрам. Маленькая начинает перебирать его волосы, теперь она сидит на спинке дивана, руки зарылись в пряди его волос, а пальчики ног играют с металлическими наконечниками галстука-шарфа, который как-то раз изображал Рин. Слышу его тихий выдох, он прижимает меня к себе. — Чёеерт, Дагон, — в его голосе смесь смеха и возбуждения. — Вы сейчас доиграетесь до феникса. — Кроу… — начинаю я, — Хочешь? — продолжает она. — Хочу показать вам феникса. А дальше разберемся, идёт? Прости, цветочек, я сейчас не в состоянии соображать по поводу наших договоров с империей, но это пройдёт. — Ребят, простите нас, мы к вам вернемся, — Маленькая переносит ножки через голову Кроу, и спрыгивает со спинки дивана, я расплетаю ноги и встаю. Планшет понятливо трансформируется в шарик и отлетает. Я протягиваю Кроули руки, и увлекаю за собой, к двери уводящей в наше пространство. — Мммм… я потом создам парочку объектов, а пока так, — произносит он. Пространство сейчас совершенно пустое, каменный пол, потолок и стены теряются где-то в пустоте. Мы прижимаемся к нему, из-под его рук, заглядывая в глаза. — Что ты хотел показать нам, любимый? — Мы кладем руки ему на грудь, движемся мы сейчас совершенно синхронно. — Феникса, мои хорошие. От вас контроль температуры, эта форма сильней и непредсказуемей дракона, — он невесомо касается наших губ по очереди, только обозначая поцелуй, делает шаг назад и перетекает в новую форму. Огненная птица скорее похожа на сокола, чем на орла, только от хвоста отходят ещё по паре длинных перьев, как у райских птиц. И все это горит. Под его когтями начинает плавится камень, он фыркает, переступает и камень перестаёт «вскипать». — Ну и её нужно контролировать постоянно. Он прекрасен, мы стоим перед ним и не можем отвести взгляд, это восхитительно, это неописуемо. Невозможно передать, то сладкое и чистое чувство божественного присутствия и любви охватившее нас. Но еще труднее, вообразить, как с ним сочеталось дикое, сладкое возбуждение. Мы оба стекли на пол, ни один мир еще не видел такого развратного коленопреклонения. Коленочки разъехались в стороны, мы оказались сидящими на холодном полу. Мы взялись за руки, и перепли пальцы, прислонились друг к другу плечами. Смотрим на него, наш Бог, просто прекрасен. Он склонил голову на бок, рассматривая нас одним глазом, по птичьи, едва заметный хохолок на голове взъерошился, где-то на грани слышимости раздался тихий клекот. Малая, нам нужно собраться. Ох, сейчас еще секундочку! Феникс развернул крылья и нас накрыла тень. «Шшш, это всего лишь я. Привыкайте к облику.» «Тень» от его огненных крыльев… Перед глазами закружились образы. «Всего лишь Он», вызвал безумный дикий восторг, у нас обоих кружится голова. Она склонилась к моему плечу, мои веки отяжелели и начали смыкаться, стало понятно, почему у серафимов шесть крыльев, и зачем они закрывают одной парой лицо. И тут он сменил форму на человеческую, метнулся к нам, обнимая. — Ну тише, тише. Это ведь не самая сильная из форм, любимые мои, — целует нас в виски, гладит, обнимает руками и крыльями. Мы оба начинаем ластиться к нему. Любимый нежный, наш возлюбленный Бог. Обнимаем за шею, целуем, нам становится чуть легче, преклонение и похоть сменяются теплым чувством любви и семейной привязанности. Он снова легко отвечает нам, касается губами губ прижимает к себе, гладит по спине, в который раз между основания крыльев, касается губами щёк. «Люблю вас», все те же невесомые касания проходятся по нашим шеям, по очереди, от подбородка до ключиц. Невозможно, его нежность плавит кости, его поцелуи дарят утешение и благословение. Мы оба хотим отдаться ему сейчас, и одновременно с этим просто уснуть у него на руках, ощущая его присутствие, его любовь, его руки на наших плечах. Он так сильно влияет на нас, дарит столько противоречивых чувств. Наши губы шепчут о том, что он единственный, любимый, и много-много чего еще. Наши пальцы касаются его, перед глазами, словно выжженный на внутренней стороне век, его божественный образ. «Шшш… родные, я знаю, чувствую» — снова целует нас и легонько гладит. «О, Кроу…» Мы почти можем думать. «Любим» Почти можем говорить. — Кроу, любимый, мы… Уложи нас спать, пожалуйста… — Да, мои хорошие, — соглашается он. — Здесь спим или вернемся и попросим Эсте сделать нам общую каюту? — Возьми нас на ручки, — его голос слышится как-будто издалека. Нам сейчас совершенно все равно где быть, только бы у него на руках. — Хорошо, любимые мои, — под нами оказывается кровать, а он притягивает нас к себе плотнее, привычно укрывая крыльями. — Я так люблю вас, мои Дагон. — Кроу, любимый… — Хочется рассказать, как мы его любим, как каждый наш вздох, каждый удар сердца, каждая мысль, посвящены ему. Что он — наш свет и наша любовь. Но сил нет, даже поднять на него взгляд. Мы засыпаем на руках у своего возлюбленного Бога, ради которого живем. Окончательно проваливаясь в сон, мы пытаемся разобрать смысл тех нежных и ласковых слов, что он говорит нам. Мы просыпаемся, быстро, так выходят из режима сна современные компьютеры, или заводятся дорогие спортивные машины. Нажал кнопку, и устройство включилось. А вот и способ зарядки, над которым я думал… Нам только привыкнуть нужно и в этой форме, даже делать ничего не надо, он как не то что огненное озеро, огненное, блин, море. — С возвращением, мои Дагон, — перья щекочут плечи, он целует нас в макушки. — О, доброе утро, Кроу! — мы поднимаем на него счастливые и совершенно не сонные глаза. — Вы снова готовы к подвигам? — улыбается он. — Второй раз с фениксом должно быть проще. — Кроу, ты сам и есть способ зарядки. Эта форма излучает избыточное количество энергии, это хорошо, потому что так мы сможем заряжаться от тебя без каких либо дополнительных технологий. Но это и плохо, тебе нужно значительно лучше ее контролировать, иначе, так смогут и противники имеющие энергетические формы. И, да! Мы готовы к новым свершениям, во славу нашего Бога! — Значит контроль отрабатывать и будем, — к вает он. — Подъем и погнали! — Да! Ура! Пойдем! — заголосили мы оба и начали скакать и прыгать, утаптывая нашего Бога в кровать. Чаша божественного терпения, переполнилась в тот момент, когда на нем оказались все три подушки, превратившееся в комок одеяло и сверху мы двое. Стряхнул он все это безобразие взмахом крыльев, заодно убирая кровать, правда, пол в этот раз сделал мягкий. И мы с размаху ляпнулись на него, громко хохоча. Сидим на жопе ровно, оцениваем уровень божественного гнева. Господь стоит над нами и ухмыляется. Медленно разводит крылья, синее пламя к кончиками перьев переходит в оранжевый и почти белый. А потом оранжевое пламя начинает медленно подниматься вверх, синее сменяется алым. Теперь это крылья феникса. — Начнём с простого, мои цветочек и ягодка. — Ух-ты! Как красиво! — почему-то сегодня божественный восторг не имеет ничего общего ни сексуальностью, ни с преклонением. Это восторг, да, безусловно, но он скорее имеет не льдистый оттенок вечности или огонь страсти, но теплый, уютный, домашний огонек любви. Как будто счастливая молодая мама купила себе нарядное платье и дети восторженно смотрят на нее, думая о том, что она самая красивая и замечательная на свете. — А можно потрогать? — Можно, трогайте, — разрешает он. Мы поднимаемся, обнимаем его, добираясь пальчиками до пылающих перьев. Выскальзываем из-под его рук, за спину. Зарываемся в них, начинаем приглаживать, перебирать и почесывать. Перышки кажутся нежными и мягкими на ощупь, но их структура, как мне кажется, изменчива, могут они быть и другими. — Кроу, какие они офигенные! — Ага. Это тоже оружие. Могу сделать их лезвиями, — мы ощущаем, что ему приятны наши прикосновения, хотя настроение у него сейчас больше игривое, чем расслабленное. Мы гладим и массируем плечи крыльев, огонь становится чуть сильнее. Спускаемся ниже, разглаживаем крупные маховые перья. Возвращаемся на внутреннюю сторону, нам безумно нравятся его новые крылья. Он расправляет одно крыло, чуть разводя маховые перья в стороны, они окрашиваются почти белым сиянием. — Вот тут осторожно, сейчас они по температуре примерно как расплавленная сталь. И кромка острая. — Кроу, а можно, мы потрогаем и поэкспериментируем? — Можно, конечно. Я же для этого и показываю. Естественно, первым делом мы пробуем о них порезаться. Эффект шикарный, кровь покинувшая тело и потерявшая защиту от температуры мгновенно испаряется в пламени. Интересно, что края порезов, тоже потеряли часть защиты и если бы не полное восстановление из матрицы, то рана бы расширялась. Надо попробовать. Пробуем, действительно, после пореза, если оставить руку в пламени, защита падает и она сгорает. — Экспериментаторы… — мягко улыбается он. — Нравится? — Врагам строго не рекомендованы обнимашки с этой формой. А такой технологии регенерации ни у кого нет, просто не хватит вычислительных ресурсов, чтобы ее повторить. Даже ты Кроу, в первый раз, для снятия матрицы пользовался моими. Рин может, но у него другие уязвимости. Его псевдокристаллическим структурам, вообще противопоказаны такие температуры. Да, нам невероятно нравится! — Мгм. Феникс очень опасная тварь. Единственная, которую боятся драконы, а они, как правило, и к богам относятся наплевательски. — Можно мы их подергаем и на прочность проверим? — Можно, — смеется Кроу. — Развлекайтесь. Сперва нужно понять, чем за них можно взяться, и можно ли вообще. Распахиваем свои крылья, суем в пламя, ничего, ну логично, пробуем оцарапать о перья. Просто оцарапать не получилось, наши крылья остались целы, а поле рассекает пламя, не давая ему соединиться, хорошая технология. — О, смотри как здорово получается, — восхищается наш Бог. Пробуем защитить руки полем и вырвать перья, чтобы попытаться с усилием пробить панцырь нашего крыла. Взяться за них руками защищенными полем духа удалось, а вот выдернуть, хрен то там. — Кроу, попробуй ударить по нашим крыльям так, чтобы прорубить панцирь, но не за счет силы удара, а за счет остроты перьев. — Мгм, — кивает он отводит крыло в сторону и бьёт. Панцырь трескается и повреждения начинают распространяться так же, как по коже. Восстанавливаемся. Пробуем защитить панцирь полем. — Ударь еще раз, пожалуйста. — Мгм, — следует ещё один удар. Эффект тот же, похер им на поле духа, если он бьет целенаправленно. Что же придумать… — Из моей же энергии попробуйте — Подожди, это на крайний случай, твоей энергии ни у кого нет, а нам нужно понять, кто еще может от тебя защититься, — уточняю я. — В теории, другой феникс, — хмыкает он. Есть отличная идея, пересоздаем крылья из материи Тьмы. — Мммм, красивенько как… — улыбается Кроу. Да, выглядеть они стали чуть иначе, они черные, с легким неоновым, то-ли отливом, то-ли свечением. И поля перепонок стали черными. Воплощенная Тьма прекрасна. — Ударь со всей силы. — Ага, — кивает он и бьёт. На ногах мы не устояли, оба грохнулись на пол, несколько перышек пробило мне ногу, а мелкой руки. Сидим улыбаемся, довольные, что пиздец, крылу абсолютно нихрена не сделалось, оно не помялось даже, и все наши конечности бывшие под его защитой уцелели. — Охренеть! Круто! — восхищается наш Кроу. — Правда, я с трудом представляю, кто кроме вас способен так сделать. — Так, да… Наверное, именно так никто, если атомарную технологию повторить можно и с другой энергией, то тот, кто сможет договориться с Тьмой, даже если это получится, просто не может быть для нас опасен, Тьма не принимает неразумных и корыстных. — Да, не принимает, — он улыбнулся. — Ну что, моё святое воинство, сейчас вылетит птичка! Мы отпрыгиваем от него. Я подумал, что единственный минус атомов Тьмы в том, что мы не сможем в таком виде от него заряжаться, но Тьма всегда рядом. Количество энергии в таком бою, будет зависть от того, даст ли она нам сил. Он ухмыляется, подмигивает и меняет форму. Теперь огонь и жар окутывают его всего, воздух над ним дрожит. Феникс в этот раз, вызывает совершенно другие чувства, он прекрасен, как горы на закате, как звездное небо в зимнюю полночь, как рассвет над лесным озером. Чуждая, дикая красота, часть мира, которую хочется помнить и беречь, на которую хочется смотреть и не трогать. Помещение снова меняется, пол снова твёрдый, потолок и стены раздаются в стороны. Феникс взмахивает крыльями, рассыпая искры вокруг и взлетает. Крылья из Тьмы, отдельно от всего тела, поддерживать тяжело, и мы перестраиваем себя полностью, теперь мы мало похожи на себя прежних, кожа, волосы, глаза, все черное, с тем же неоново-фиолетовым отливом. Мы взлетаем и начинаем кружить около него. «Какие вы у меня красивые» — в его голосе по связи слышно неприкрытое восхищение. Он, взмахивает крыльями, поднимаясь выше, к невидимому потолку. «О, Кроу, связь все равно работает, класс! Это из-за единого поля духа, но я боялся, что смена содержимого атомов, может помешать, но нет. Я очень рад.» — А про себя думаю, просто черные, не то что он, что тут красивого, хотя ему виднее, он же не будет нам неправду говорить. Тогда хорошо, раз ему нравится. А если и будет говорить неправду, то для нашей пользы, или потому, что так считает правильным, тоже хорошо. Хорошо. Мы взлетаем следом. Я улыбаюсь, и в момент, когда он оказывается между нами, мы атакуем. Он складывает крылья, явно собираясь нырнуть вниз. Когда мы бросились на него, она была сзади, он успел перекувырнуться и теперь я вцепился в него удерживая сложенные крылья, а маленькая взяла лапы в надежный захват, обвившись вокруг них, наши крылья замедляют падение, но сейчас это прекратится, ведь ими то мы и нанесем удар. Кроу ждать атаку не собирается, клювом ударяет по Маленькой, два длинных хвостовых пера изгибаются и ударяют по мне, но промахиваются. О, не повезло, у мелкой сломан позвоночник, она падает с его лап на землю. Мы ускоряем падение, когда я втыкаю в него остья крыльев, увы безуспешно, только поцарапал. Удар хвостом повторяется. Фоном ощущается легкое беспокойство о мелкой, но быстро проходит, он ощутил, что она восстанавливается. Кроу снова не достает до меня, а я безуспешно пытаюсь продрать остьями крыльев его броню. Остья скользят, только слегка царапая ее. И мы падаем, но при приземлении, его ждет сюрприз, феникс грудью напарывается на остья уже ее крыльев и они входят в плоть, не глубоко, но этого достаточно. Сейчас она продолжит атаку. И я тоже свожу свои крылья для следующей. Ей он отвечает когтями, по мне в который раз бьёт хвостом. Пока он раздерает ее когтями, моя любимая сестренка вплетает атомы Тьмы в его сущность и начинает перестраивать и брать под контроль материю. Так, как она делала еще в пыточной, когда мы учили его. Ей нужно время, и пневмоклинок из моего крыла врезается ему в шею, все также безрезультатно. Второе крыло, я протягиваю к ней, чтобы поделиться энергией и помочь с восстановлением и контролем. Феникс издает пронзительный клекот и напрягает прижатые мной крылья, перья обращаются в лезвия. Против звуковой атаки срабатывает защитный механизм, просто редуцируется весь аппарат, которым тело воспринимает звук, да, орать на нас бесполезно. Лезвия, как и ожидалось не причиняют темной материи никакого вреда. Я продолжаю подпитывать и восстанавливать маленькую, пока она берет его под контроль, грудь ей драть он практически перестал, лапы только подергиваются, центры управления нижними конечностями, были ближе всего. Крылья феникса напрягаются снова и Кроу резко их распахивает, стряхивая меня вниз, взмахивает ими, в попытке взлететь. Этого следовало ожидать и я позволяю стряхнуть себя, одновременно вростая в ее тело теперь мы едины и наша атака становится в два раза сильнее. Сейчас 30% материи его тела взято под контролем, и скорость увеличивается. Он же в ответ перестраивает свою материю, в попытке экранировать нашу атаку Тьмой и вторым контуром своей собственной энергии, а там и перехватить контроль. Он полностью экранирует захваченную зону, но перехватить контроль и обратить процесс против нас ему не удается. Сразу за этим следует волна жара, камень под нами начинает плавиться. Часть его сущности, захвачена нами и мы встраиваемся в него, поиграем в паразита. «Хитрые какие» посмеивается он и снова пытается перехватить контроль. Ему это удается, и он обращает процесс вспять, перехватывая управление материей. Мы пытаемся перехватить контроль, но все наши попытки оказываются тщетными. Нам остается только отступить. Мы выплавляемся из него и падаем расцепившись. «Как вы там, цветочки и ягодки? Устали?» Он кружит над нами, не спеша пока опускаться. «Немножко» — говорим мы поднимаясь. А вообще-то и не немножко, с Тьмой так всегда, она дает столько, сколько считает нужным, потом уходит. Был бы это настоящий и важный бой, она бы не покинула, но сейчас она видимо посмотрела все, что хотела и ушла по своим великим делам. «Тогда перестраивайтесь, я вас подзаряжу». Он опускается на каменный пол рядом с нами, меняет форму, обнимая нас и накрывая крыльями, все ещё огненными. — Все хорошо, родные. Вы были великолепны, — он гордиться нами, восхищается, любит. Мы почему-то действительно очень устали, мне нужно собраться. Закрываться нельзя, но и думать, то что мне сейчас думается, тоже. Это огорчит всех. Нужно сконцентрироваться, на работе, на функционировании, потому, что мысли которые я отгоняю, еще неприятнее для окружающих. Нужно будет научиться правильно думать, чтобы его не расстраивать. Мы обнимаем его. Мы так сильно любим его, так сильно боимся быть ему в тягость, не быть полезными и нужными. Все наше существо преисполнено восхищением и любовью. Он способен сейчас, совершая свои первые шаги на пути бога, не ошибаться и контролировать себя так, как не смог бы ни один живой на его месте. А мы… А что, мы? Мы просто живые, такие же, как мириады тех, кого мы встречаем на своем пути. Мы стараемся быть его опорой и поддержкой, но когда силы покидают нас, приходят печальные мысли. Они могут огорчить его и от этого становится больно и тоскливо. Ведь наш возлюбленный Бог заслужил счастье, заслужил покой и утешение. Мы так любим его. — Сложно было, хорошие мои? Мне тоже. Феникса намного сложнее контролировать, чем дракона и даже звезду. Дикая и почти неуправляемая энергия. Если бы не вы, я бы с ним не справился. — Да, Кроу, немножечко сложно, ты в этой форме вызываешь у нас очень сильные чувства. Но мы знаем, что тебе намного сложнее. Кроу, пожалуйста, давай выйдем отсюда, пойдем в рубку посидим, может быть обсудим бой. — Конечно, пойдем, — пламя на перьях опадает, хотя скорее меняется, снова переливается от синего к оранжевому. Он целует нас в макушки, легонько благославляя и ведёт к двери на Эсте. — Спасибо, любимый, — я так сильно люблю его, он просто прекрасен, его сила, доброта, умение владеть собой. Любовь и нежность, желание подарить ему радость, спокойствие, все это я чувствую, когда мы выходим. Все, я собрался, я больше не позволю себе такой слабости. Когда мы выходим в рубку, я говорю, — Расскажешь нам, как тебе удается его контролировать? — При помощи связи с вами. Она как якорь, не даёт инстинктам феникса подавить сознание. Понимаете, сознание дракона куда ближе к человеческому, там сложностей с контролем нет никаких. А феникс это дикое изначальное пламя. — Изначальное пламя? Это что-то вроде первой энергии из которой во Тьме появились миры? Такое? — спрашивает маленькая. — Что-то типа того, — кивает наш Бог. — Не уверен, но похоже. — Круто! — мы возвращаемся к нашей компании и усаживаемся на диван. — Мгм. Что-то мне подсказывает, что контролировать слитую первую и вторую форму будет проще, чем феникса отдельно, — он притягивает нас ближе. — Попробуем через пару дней? — Феникс? — Рин склоняет голову к плечу. — Да, обязательно попробуем, только, ты прав, Кроу, не сразу. — отвечает маленькая. Братик совсем устал, не закрылся, но старается не думать. Пытается прийти в себя. Я прижимаюсь к любимому, эта тренировка далась ему очень не просто, нужно поддержать его. — Да, Маленькая. Не сразу, — кивает Кроули. — Ммм… любимые мои, если вам нужно время на осмысление и осознание, вы можете закрыть связь и просто побыть рядом. Мы же сейчас не в боевой обстановке, я пойму и не расстроюсь, обещаю. — Погоди, ты что, хочешь сказать, что контролируешь феникса? — снова подает голос Зарин. — Дагон? Это правда? — Спасибо, Кроули, любимый, мне действительно это иногда нужно, подумать наедине с собой. — я действительно закрываюсь, вокруг меня словно смыкаются свинцовые стены. Все, я больше никого не слышу и никто не слышит меня. Я кричу, дико безумно, все напряжение последних дней, весь ужас от того, что я не могу думать один. Спасибо, спасибо любимому, он понял что мне нужно, он самый лучший. Я представляю себе как раздираю лицо руками, когда вырываешь глаза слезы все еще продолжают литься, меня всегда это забавляло. Все эти миры, невычисляемые координаты пространств, безумие сердца перекрестка, живые везде снаружи, и главное, внутри. От свинцовых стен шарика отражается дикий нечеловеческий вой. Раздираю когтями грудь, подо мной, на дне шарика лужа крови. Чтобы обнаружить его слабости, нужно было действительно искренне стараться его уничтожить, самое прекрасное из всего что я когда-либо видел. Он так прекрасен, спасибо ему, он нас понимает, любимый, родной Кроули. Дни на пролет, стараться думать только о хорошем, прогонять от себя все эти мысли. Мы покинули наш мир, оставили все, для нас больше ничего не осталось. Наш мир, единственное привычное, что мы знали, он бьется внутри требует выйти. В окровавленных пустых глазницах вырастают новые глаза, но уже не мои — его. Раньше маленькая могла мне помочь, боль и страх могут его успокоить и он затихает, потом я могу вернуть ему стабильную форму. Он совершенен, он адаптивен, он и к моим системам контроля адаптируется, а во время стресса, все это происходит быстрее и его нужно усмирять, но теперь нельзя. Я представляю себе, что шар армированный бетонный метра три в толщину и выпускаю его, тварь бьется о стены, царапает, пытается выбраться на волю. Мое тело спокойно улыбается. Стало легче, спасибо, любимый, как же я тебя люблю. — Это, правда, ты даже не можешь себе представить, как круто Кроу его контролирует! Любимый легонько поглаживает меня. — Не то, чтоб это было просто, но да. Феникса удаётся контролировать. — Как?! Кроули, Армес пятнадцать тысяч лет учиться контролировать своего, и всего чего он добился, это не поджигать все вокруг, когда феникс спокоен, — Рин, похоже, искренне охуел. ‐ Я держусь за якорь, Рин. — Кроу, полностью научился контролировать материю своего энергетического тела еще до того как стал собой нынешним, он шесть тысяч лет жил с обычными смертными людьми, переживал их радости и горести. Заботился и не вмешивался, он самый лучший и поэтому Тьма дала ему силу. — Братик закрылся, ему так легче, спасибо, Кроу. Кроу все понимает, братик никогда бы сам не попросил. — Мне немного сложно это понять, — качает головой Рин. — Социальное взаимодействие, мой друг. Знания и вычислительная мощность это ещё не все. Эмпатия помогает. Но главное — это мои Дагон. Они очень многому меня научили. В сочетании с тем опытом, который у меня был и это позволяет мне контролировать любую из моих форм. Они моя точка равновесия. — Тьма действительно выбрала его. — говорит Тень. — По множеству причин, Кроули не искал силы и власти, не считал себя самым правым, потом их встретил. — Встретил их, сошёл с ними во Тьму. Вернулся с ними. И совершенно осознанно сплел сущности вместе. Потому что больше не собирался вас оставлять, — произносил Кроу, улыбается и целует нас в макушки. — Спасибо, Кроу, мы любим тебя, — говорим мы хором и поднимаем на него глаза, улыбаемся. — И я люблю вас, мои родные. — Эсте, оборудуй пожалуйста одну из палуб, так, чтобы там получилось наше личное пространство, мы же теперь тут живем, а нам было бы комфортнее в реальном месте. Ну, как дом. — я думаю, если у нас на корабле будет настоящий дом, то будет немножко проще. Кроу нужен дом и Братику понравится эта идея. — А ещё было бы неплохо оборудовать ещё один сад, на одной из палуб. Пространственный карман можно расширять сколько угодно, но кроме него можно и что-то в более материальном пространстве. — Да, настоящий сад, здорово. Кроу, расскажи пожалуйста, как тебе бой? Сейчас братик немножко отдохнет и расскажет нам что-нибудь интересное об обнаруженных уязвимостях, тогда я присоединюсь к нему со своим рассказом. — Бой — шикарно. Вы, мои удивительные Дагон, потрясающе работали в паре. И в облике «Тьмы» были просто великолепны. Я в полном восторге от вас. — Спасибо, Кроу, но я не совсем про это. Я про то, как подбирать тактику ведения боя в такой сложной форме. И Кроу, то как ты научился контролировать материю сущности, это просто фантастика, когда нам удалось пробить броню и добраться до условно-беззащитной материи, я вспоминала, как тебе не удалось отразить мою атаку еще на Земле, но ты настолько лучше стал контролировать сущность, Кроу, я так тебя люблю, ты самый лучший! — Это потому что вы у меня самые лучшие учителя, — улыбается он. — Ваша тактика была идеальной. Хотя второй раз со мной она уже не сработает, нужно будет придумывать что-то другое. Но! Не мне, а любому из богов Перекрестка облекшись в Тьму и так работая вы бы наваляли с очень высокой вероятностью. Потому что никто не умеет так контролировать энергию, сущность, дух и воплощение. Братик, похоже, приходит в себя.