Тьма наступает

POV Дагон Внутри бар тоже изменился. Металла и пластика больше нет, мебель и барная стойка — части ветвей того же дерева, принявших нужную форму. На барной стойке стоит стеклянный шар с заключённым в нем молниями, от него тянутся провода под стойку. — Потом подольше покатаю, — обещает Кроули, осматриваясь. — Круто! -Здорово! — Ой, тут как в книжке… — выдыхает Маленькая — Да, совсем сказочно! — говорю я. — В какой? — спрашивает Джо, выныривая из разрыва пространства. За ним приходят остальные и разрыв закрывается. — В сказке, про драконов. — Хм. Сложно представить дракона в деревянном доме, — замечает Тор. — Сказал бы я, если бы моя жена временами в таком не жила. А это Вик и его приятели. Лесные эльфы не рубят деревья. Они с ними договариваются. — И ты постоянно забываешь, что ты лесной ровно на ту же половину, что и я. — Как и ты забываешь, что ровно на вторую половину ты дроу, — пожимает плечами Тор. «Риин, а Рин, расскажи пожалуйста, как Джо отреагировал на затравочку?» «Про драконов? Да никак, не придал значения» «Ты хочешь сказать они не представляют, как создан их мир?» «Мой юный друг, он сам результат эволюции артефакта. Как и Императоры, для них разница между живыми и такими как они не столь существенна. Не говоря уже о том, родился ли их мир по воле Демиурга, вышедшего из Тьмы или возник в результате естественных процессов» «Даа, а разница то, огромная, как мы убедились. Не выкинь нас Тьма к изначальному Солнцу, мы все уже бы передавали ей свой опыт». «Время, когда мы все в ней окажемся все равно наступит. И они это знают. Конкретно для них оно чуть не наступило пять лет назад» «Да, но если все вместо того, чтобы помнить о долге будут так размышлять, Тьма получит такое количество негативного опыта, что Светик придет и завершит всех». «Не совсем, мой юный друг. У каждого свой путь и свой долг. Они идут своим и хранят баланс в том мире, что им доверили» «Значит, они размышляют не так, ох, Рин, вернемся на крейсер, мы с тобой еще поспорим на философские темы!» «Ты не знаешь, как они размышляют. И да, мы еще это обсудим» «А вообще-то, нет, я тебе и сейчас скажу, а что бы было, если бы мы не выполняли свой долг? Давай, поправь мою логику» «Вы бы даже не узнали о своём долге, если бы Тьма его вам не указала. Вспомни, что ты считал своим долгом год назад.» «Работу, так же как и сейчас. Только теперь есть еще и обязательство перед Кроу, что поменялось-то?» «Цветочек мой, отвлекись от философских бесед, мы так спалимся» — вклинился Кроу. Пока мы с Рином спорили, он довёл нас с Маленькой до стола и даже усадил. «Прости» «Ничего мой Дагон. Ты устал?» — Устал? — повторил он вслух. — Простите, ребят, у нас был долгий день. — Немножко. — Отдыхай тогда. — Ничего-ничего, мы понимаем, — отозвался за всех Джо. — Да, сегодня день начался с исследований, причем по ощущениям уже очень давно. — Может тогда просто по бокальчику, а деловые разговоры потом? — предложил Вару. — Про крыс мы Кэт сами скажем. — Что про крыс? Привет, я — Кэт. Президент этой планеты. — поздоровалась черноволосая девица с косой чёлкой ярко алого цвета. — Да, вы правы, просто нужно выпить. — Кэт, это Дагон, Кроули и Светлана. Их компания выкупила С-52, они будут заниматься возрождением планеты. Крыс убивать больше нельзя. Подробности потом, — выдал Пик. — Здравствуйте, Кэт, все крысы на планете, теперь сотрудники корпорации KDD&Co. Они будут сажать деревья и не будут агрессивны по отношению к разумным живым. — Очаровательно. Я оповещу население. И да. Надо выпить, — девица села за стол, обвела нас алым взглядом. — О чём и речь! — заулыбался Вару, бутылки и стаканы появились на столе, как по волшебству. Мы с маленькой забираемся Кроу на колени. Он накрывает нас крыльями, продвигает наполненные бокалы. «Ещё чуть чуть мои Дагон и идём домой. Успокаиваться и переваривать информацию и всё остальное. Поспим в комнате для переговоров» «Рин, прости, я правда устал, ты же знаешь меня, в смысле познал и увидел. Долг, это для нас и цель и проклятье» «Да, Кроу, спасибо, прости» «Знаю. Ты оцениваешь мир с точки зрения своего опыта и убеждений. Мы ещё об этом поговорим» — отозвался Рин. «Всё хорошо, мой Дагон. Тебе не за что извиняться " Я встаю, поднимаю бокал, говорю. — Спасибо Вам, за то, что позволили стать частью вашего мира, мы вам очень благодарны! — И вам спасибо, что предложили сотрудничество, — Джо с бокалом тоже поднялся. — В общем, за знакомство, сотрудничество и взаимопонимание, — кивнул Вару. Чокаемся, выпиваем и я возвращаюсь к Кроу. Обнимает, целует в макушку. «Если уснёшь, не страшно. Я посторожу» Все, кажется это был мой последний осмысленный поступок за сегодня. Закрываюсь полностью, ото всех. Хочется плакать, нельзя закрываться, надо успокоиться и вернуться. Что не так, где я ошибался, считал, так как он говорит — плохо. Стараюсь держаться, цепляться за что-то, тоже оказывается не правильно. А где тогда правильно? Может быть все враждебно и Лабиринт часть их мира, тоже враждебен? Нет точки опоры. Не могу опереться на Кроули, ему и так тяжело, Маленькая, только вид делает, что все в порядке. Логика, интересно, логика это тоже уязвимость… Надо об этом подумать. А Рин, нет, он наш, просто мыслим по-разному. Все, можно все отложить и открыться. «Не закрывайся, пожалуйста. Мы все обсудим. Хочешь, уйдём прямо сейчас? Помнишь, мы об этом говорили? В наше пространство?» «Палевово, не нужно, спасибо. Прости, просто логика глючит, такие мысли всю группу собьют с настроя, опасно» «Не опасно. Не палевно. Мы уйдём через Перекресток. А уже оттуда домой.» «Хорошо, пойдем» Растаяла во тьме живая зелень, и превратилась в черное пятно. Спустилась ночь, спустилась ночь на землю, и смотрит торжествующе в окно… — Ребят, спасибо за компанию, но мы похоже, устали сильней, чем думали. Джо, можешь нам показать дверь из которой мы вышли? — вслух спрашивает Кроу. — Без проблем, ещё один рыжий. Она выведет к входу в Лабиринт, дальше, думаю, разберёшься, — отзывается Джо. — Да, спасибо. Света, возьми маленькую, пожалуйста. Пока, до встречи. Скаю привет. — До встречи! — До свиданья, извините, мы с братиком немножко устали. — Пока, приятно было познакомиться. Прощаемся, Джо выводит нас к двери, входим в ночной лес сидхе, а в следующую секунду оказываемся на корабле. — Всё, мы дома. — Здорово, спасибо. — говорю я, и… Темнота. — Братик, давай мы тебя спать уложим, — произношу я, которая она. — Работал много, раньше тоже так было, мы когда на небе жили, он часто засыпал. Я его не тревожила, сам проснется. Только без него грустно немножко. — Маленькая, ты как? — спрашивает Кроули. — Нормально, че мне сделается. — Умница. Поможешь мне немножко? — Конечно, что сделать? Кроули снимает галстук одной рукой, второй прижимая к себе братика. — Так, друг мой Рин. Выходи, обретай форму с ногами и головой, что особенно ценно, садись на диван и жди. Будем разговоры разговаривать. Зарин принимает форму сидхе и садится на Диван. — Эсте, пожалуйста, подай чай с конфетами лично для Тени. Идём, Маленькая. — Идем. Входим в наше пространство. Здесь появились новые двери. Кроули относит братика на диван, чуть его расширяет садиться, укладывает его голову себе на колени, укрывает пледом. — Иди к нам, моя хорошая. Хочешь что-нибудь? — Нет, спасибо. — сажусь рядом с Кроу, приобнимаю его. — Кроу, с ним так часто бывало до падения, пройдёт. Он обнимает меня, целует в макушку. — А после падения? — А после, реже. Он же не часто раньше выходил, только когда Эсте встретил, гулял с ним. Но один или со мной. А так, чтобы с людьми вообще почти никогда. Он даже дружил с таким как Эстер, Рин или тот, про которого рассказывал, Коаль-коа. Он его амебкой зовёт. — А тут столько впечатлений и столько живых с разными понятиями морали, долга и всего остального. И Рин. У которого опыт при всех мощностях тоже крайне ограничен. Ясно. Ещё и работы дохрена и времени на отдых нет. — Ну, да, но он адаптируется. Всё будет хорошо, Кроу, мы тебя любим. Он поспит и проснётся. — Конечно, он очень сильный, Маленькая. И я вас тоже очень люблю… какую комнату хочешь себе в этом пространстве? Ну знаешь, если тебе захочется совсем личное. — Не, я с вами, иногда. — улыбаюсь — Хорошо, а что в тренировочном зале? — Кроули пытается отвлекаться сам и отвлечь меня. — Он один раз говорил мне о разуме, о самой его природе, в смысле не его природе, а природе любого разума. Говорил, что иногда ему кажется, что само наличие абстрактного мышления — ошибка. Он потому так животных и растения любит. Говорит, инстинкты и простое конкретное мышление в рамках материальных объектов дает возможность эволюции работать правильно. Но проблема в том, что совокупность инстинктов, формирующаяся в результате наличия потребностей, все равно приводит к появлению разума. Затем разум начинает заполнять пирамиду потребностей, доходя до духовных ценностей, начинает их исключать. Удаляя потребности, разум измышляет или создает энергетические сущности, появляются такие как мы. Потом Вселенной в ответ на это приходится создавать богов, боги сходят с ума, становятся нужны такие как Вик и Тор, кажется, сейчас он думает о следующих шагах этой спирали. Он всегда считал, что долг, это единственное, что оберегает от развития эту схему. Из-за их чувства долга он искренне простил ребят, да действовать будет по плану, но душой простил. А сейчас ему почти доказали, что это тоже не нужно, ничего не нужно. — А ну-ка брысь, малявки, дайте я с ним посижу. -Хорошо, Тень. Идём, Маленькая. Рин не это имел в виду. У этого идиота дохуя вычислительных мощностей, но практически нулевой опыт социального взаимодействия и реальной жизни. И его ждёт очень весёлая лекция. Тень всегда все может решить, он пришел, когда мы плакали во Тьме, поняв что и тут умереть тоже не получилось. Он пришел сел рядышком, просто сидел, там же не видно ничего, темно, только чувствуется, что кто-то рядом. За спиной слышится одна фраза и все меняется. Тень говорит уверенно и спокойно, своим нормальным голосом: «Ты исчерпал ресурс и не нашел аргументы, теперь ты снова можешь исполнять свой долг». А братик переворачивается на бок зарывается в балахон и на самом деле засыпает. — Спасибо, Тень. — произносит Кроули. Тень делает жест типа «кыш», и снова гладит братика по голове. — Пойдём, — снова зовёт Кроу и выводит меня в рубку. Замирает на «границе» капсулы. — Всё, время синхронизировано с капсулой. — Не переживай, Кроу, он потом проснется и все будет хорошо. Тень с ним посидит. Надо, выпить, успокоиться, поговорить. Я могу попытаться тебе объяснить, что с ним происходит. — Да, Маленькая. Я знаю, спасибо, — обнимает меня. — Да, ты права. Давай. А то моя лекция о приемлемом социальном взаимодействии может пойти далеко не мирным путем. Рин сидит на диванчике и виновато на нас косится, теребя кончик косы. — Эсте, дай нам пожалуйста выпить. — Смешные боты корабля приносят бутылку и три бокала. Кроули садиться и притягивает меня к себе. — Я… — начинает Рин. — Помолчи. И проанализируй там данные, например. Скачай учебник по психологии, — похоже, сдерживается наш бог действительно с трудом. Наливаю нам выпить, и окончательно устраиваюсь у него на коленях. Обнимаю за шею, запускаю пальцы в волосы. Массирую кожу головы. Люди так смешно называют такой массаж «волосы шивы». Это когда берешь прядки и слегка за них тянешь, успокаивает, отвлекает, улучшает кровоснабжение. Очень нужно Кроу успокоить и утешить, ведь он так переживает, столько много всего. Он очень устал, Тень сейчас решит проблему, а у Рина как и у Эсте, тоже психика… Хоть он и считает, что только алгоритмы. Превращаю его одежду в майку с шортами, и мягкие тапочки. Эсте ловит мое настроение и создает камин, ковер, диван становится мягче. От меня пахнет топленым молоком, дровяным дымом, нагретым кирпичом и осыпающейся побелкой. Думаю о избе с русской печкой, о травах сушащихся под закопченным потолком. О томящемся за заслонкой глиняном кувшине молока с пленочкой и слоем сливок сверху. Перехожу массажем на плечи, на руках появляется крем, в составе легкое успокоительное и травы, тоже успокаивающие. Растираю и разминаю плечи, руки. «Кроу, есть два типа людей, одни любят пленочку на молоке, другие нет, ты каким относишься?» «Ммм… к тем которые любят» отзывается он. «Спасибо, Маленькая. Я в порядке, но очень зол. Сейчас успокоюсь» «Вот и успокаивайся, а я тебе еще расскажу чуть-чуть, про шепотки и шорохи в избе. Кто за печкой живет, кто котов по ночам чешет, а они мурчат. Про пляшущие тени от лучины, про то как ночь опускается, сменяя зимний вечер. А ты послушай, чуть-чуть. Боги, должны быть мудрыми, дети их часто ошибаются. А сила, порыв и эмпатия — гремучая смесь. Потому подумай чуть-чуть, о наметающей сугробы поземке. Тепле печки, к которой приятно прислониться спиной, колючих валенках и шерстяных носках». «Да, Маленькая», — он опускает ресницы. — «Я не буду поддаваться порывам» «Неее, все равно будешь, это хорошо, это твоя природа, ее нельзя отнимать. Вот ты сейчас поддался порыву меня послушаться» — смеюсь тихо и утешающе — «Просто мне иногда кажется, что мы специально тебе даны, чтобы сохранять твою душу, утешать и поддерживать. Чтобы веселиться вместе и грустить». — Улыбаюсь, заглядываю в глаза, растирая и массируя плечи. — «Сейчас мы выпьем и чуточку поговорим о пустяках, а потом, ты с ним поговоришь о важном». «Так и есть, Маленькая, так и есть. Только вы тоже должны помнить, что на меня можно опереться всегда. Даже когда вам кажется, что мне и так слишком тяжело» «Хорошо, я и так на тебя опираюсь» — несколько раз подпрыгиваю на попе у него на коленях, чтобы доказать свою точку зрения. — «Вооот, мы вообще у тебя на ручках поселились практически, как только всего тебя еще не отсидели и не отлежали. Всю божественную сущность оттоптали уже, как щенки, мамкины сиськи!» Он смеётся в мыслях. И в реальности появляется улыбка. «Я совсем не против. Ты же видела, какие у меня теперь боевые формы? Можете скакать и топтаться сколько угодно, ничего не оттопчите, не отскачите и не отлежите» «Хорошо-хорошо, любимый Кроу, тогда будем топтаться еще активнее. И да, мы привыкнем на тебя полагаться, обещаю, а я всегда выполняю свои обещания». — заканчиваю говорить по связи и перехожу на нормальную речь. — А теперь други мои, давайте-ка мы хорошенько выпьем, а я как братозаменитель, послушаю отчет о случившемся там в целом. — Я накрываю плечи Кроу тоненьким пледом и поднимаю бокал. — За пройденный этап и то, что ущерб обсудим чуть позже. — За пройденный этап и то, что ущерб обсудим чуть позже, — отзывается Кроули. Зарин кивает и тоже поднимает бокал. — Ну-с, приступим, рассказывай, Кроули, что ты обо всем этом думаешь? Открывается наше подпространство и выходят Тень с братиком. Кроули выдыхает и ощутимо расслабляется. — Тень сказал, что у вас тут сеанс отчетов. Ребята, простите меня пожалуйста, я переработал. Кроу, прости, что заставил переживать. — подвигаю сестренку и усаживаюсь к нему на колени. Она целует меня в лоб и обнимает. Блин, заставил переживать их обоих. — Тень, спасибо! — Все хорошо, любимый, — Кроули гладит мои волосы, касается губами виска. — Нужно было увести тебя отдыхать раньше. Спасибо, Тень. Да, мы как раз собирались обсудить, что имеем на данный момент. — Да, меня понимаете, в этот раз крысы подкосили, столько боли страха страданий, их существование, их страдания, и не давали душе зародиться. Их очень много, очень несчастных, почти разумных, даже наверное совсем разумных, но других, я хочу в других мирах на ветке сделать тоже. Теперь эти живые обрели веру и утешение, душа родится быстро. Она подарила им веру, в Великую Рогатую Крысу, единую в двух лицах, спасительницу рода, а я немножечко доработал разум. От, бля! — Родной мой, я тебя понимаю. Только не делайте все одни и отдыхайте, пожалуйста.Что «бля»? — Буду, обязательно, я что-нибудь придумаю… Кроу, я тебя люблю! Очень! — целую его, очень нежно в щечку. — Где этот блин коммуникатор, куда я его дел? — Корабельный бот подает гаджет держа его так, как мужики детский подгузник, в процессе выбрасывания его в помойку. Видимо эта «чужая» технология Эсте не понравилась. — Обязательно, — соглашается Кроули. — Дагон, я… — начинает Рин и смолкает, уловив взгляд нашего бога. — Пожалуйста, мы даже за это выпили, подожди и не волнуйся, он ведь на самом деле разумный и все понимает. Сначала дела, потом ругань, потом радость утешение и еда, выпивка в процессе! О, кстати, Эсте, налей Тени и насыпь ему конфет по самую макушку, — просит Маленькая. — И торт сделай и мультики включи только тихо или наушники дай. — говорю я — Понимает, но не всё, — хмыкает Кроу. — Ругани не будет. Будет лекция о недостающих ему социальных навыках. — Ругань — это условное обозначение неприятного. — с достоинством говорит малая и вздергивает носик — Хорошо-хорошо, — соглашается Кроули. — Вернёмся к делам. — Включись железка. Сообщение для Кейт, нужно построить «кормушки» для крыс. Выглядеть это будет так. Люди с окладом сорок кредитов в сутки, выдают крысам дневной паек, в одни лапы. Зарплата хорошая, они так научатся сосуществовать быстрее. Крысы честные, по два раза подходить не станут, за людьми наблюдение. Учредить фонд заработной платы и соц страхования, для людей, для крыс лечебницы и места отдыха. Рацион крыс в приложенном файле. Средства перераспределяю из нашего фонда. Людям которые будут пытаться смеяться или издеваться над работниками системы-людьми, делать внушение в стиле «подвал на лубянке». Думаю все быстро уляжется. — Эсте, отправь через гипер. — А я не могу… Я нигде, и мне не по себе… — Блин, точно! Простите. Все. Эсте, я забыл сразу убрать капсулу, прости. — Ничего, Кроули, я привыкну. — Сообщение отправлено коротким пакетом, канал связи снова закрыт, оборудование приемо-передатчика перестроено. — Тебе прям сильно их технологии не нравятся… — Нет! Просто вы все оттуда полудохлые возвращаетесь! Я бы с удовольствием обосновался на орбите этого мира, чтобы присматривать там!.. — Эсте в чём-то прав. Но в этот раз все прошло вполне неплохо. По поводу их эмоционального фона могу сказать, что они испытали крайнюю степень облегчения от того, что в этот раз нависший пиздец будет разгребать кто-то, кто не они. Эсте, у них нет космоса в привычном понимании. Можно, конечно, вывести тебя на орбиту С-52… Но… — А по конкретике, кто что чувствовал, а то и думал. Какие между ними связи, то есть какие, это понятно… Я имею в виду, по силе по главенству в группе. Пожалуйста. Счастливый Тень, почему-то в моих гигантских наушниках сидит смотрит дальше свое аниме, перед ним полуобъеденный торт и гора конфет. — Главный у них Вару. То что они там все родственники, думаю и так ясно. Младшие несколько злы на старших богов за их инертность, Вик готов на любые катастрофы в их мире, лишь бы его мужа оставили в покое и не вмешивали. Тор на Вика зол, но зол исключительно потому, что напуган до ужаса. Спокойней всего перспективу пиздеца воспринимают Хранители. Пик готов драться с кем угодно и как угодно, чтобы обезопасить семью. Вару считает, что их вмешательство в чужой мир принесет больше проблем, чем пользы. Его мнение решающее. Миры ветки С они действительно задолбались восстанавливать, им не хватает ресурсов, чтоб сделать это быстро. А единственный некромант, способный эти миры из задницы вытащить — это Вик. Они ему не позволяют, ибо опасаются нового срыва и сопутствующих проблем. Мы для них практически спасители и дар судьбы, но они, конечно, будут это скрывать. Пять лет назад их перекресток был почти уничтожен, как они отыграли это назад, я хз. Но Рин нам расскажет, правда, мой многомудрый друг? — Да. Расскажу. — Спасибо за отчет, Кроу, эту ветку мы постепенно всю возьмем под протекторат компании, теперь уж точно. Потому что адекватный Вик вызывает во мне значительно меньше желания воевать и еще большее количество сострадания. Через неделю, когда планта придет в относительный порядок, мы там чутка создадим миграцию слоев населения, за счет материальных факторов. Для местных отморозков найдется высокооплачиваемая работа, по обеспечению цивилизованности и безопасности в соседних мирах. Для тех кто понормальнее будет работа и формирование симбиотических взаимоотношений с новыми практически разумными. Когда из жизни деревьев, веры любви и разума крыс родится душа планеты, я выступлю с предложениям взять под протекцию новый мир. — Хорошо. Принимается. По поводу Кэт, она вампир, смену владельцев контрольного пакета акций приняла спокойно, императорам и их решениям она доверяет безгранично, видимо, личное. Я мог бы сказать больше, если бы взглянул глазами бога, но решил что они могут это ощутить. А, ну и Джо с Вереском известно понятие конфиденциальной информации и большая часть наблюдений за мирами уходит в архив и не выходит за пределы их центра. — Спасибо, Кроу, лояльный президент, это уже отлично. То что не стал смотреть глазами бога правильно. Однако, ты должен помнить, что это не магический, а вычислительный механизм построенный на изъятии каталогизации и обработке данных, это «божественно», только с точки зрения вычислительных ресурсов. Если научишься разделять внутреннее и внешнее сознание, то этот процесс физически невозможно будет распознать. Так как сейчас это можно понять только по «зависанию». Попробуй, посмотри на Рина, глазами, раздели сознания и бухай дальше. Объяснить как разделять? — Да, пожалуйста. — Внешнее сознание тебе нужно связать с простыми процессами, болтовней, байками, едой, весельем, разделением с нами радости. Это будут обычные алгоритмы, ты так мыслишь сейчас. А внутри, как-бы за стеклом процесс чисто компьютерный, сухие данные, собираешь, маркируешь, кталогизируешь, интерпретируешь, потоки данных настолько разные, что их физически невозможно случайно смешать. Одни образные чувственные рецепторные, а другие в совсем сигнальном виде. Ты Рин, кстати тоже слушай, у тебя такого нету. И у богов такого нету или отрастает лет через миллиард. Кроу, я могу на связи настроить тебе алгоритмы внутреннего сознания, хочешь? Один раз с тобой синхронизируюсь покажу, потом сам? — Хочу, мой Дагон. Если это тебя не утомит. Тебе нужен долгий отдых после всего. «Поцелуй, а?» Он улыбается, склоняется и целует меня. «Люблю тебя» «Ммммм… Спасибо, люблю тебя». — от поцелуя правда становится легче, может это тоже работает теперь как благословение? Если так, то я пропал… Аккуратно отстраняюсь от него — Кроу, открой мне ресурсы, так как делаешь это когда полностью передаешь их под мое управление, почувствуй себя в нормальном сознании, без божественного. Осознай его и зафиксируй состояние — это и будет твое внешнее сознание. Потом вернись во внутреннее, и верни себе права на него но не все, только наблюдения. Смотри как я буду обсчитывать предметы в комнате, их структуру историю, потом перейдем на живых. Запоминай в отдельный участок памяти логику и алгоритмы. Эсте, дай нам настоящие книжки из перестраиваемой материи, с историей. Я знаю, у тебя припрятана целая библиотека. Кроу, я буду разбирать все, атомарную структуру, молекулярное строение, историю изменений. Ты должен будешь увидеть, весь род деревьев и мир в котором созданы эти книги. — Понял, хорошо, лови контроль. Эсте со вздохом притаскивает книжки, их боты несут как драгоценность на беленьких тряпочках, хорошо, что нам их трогать не надо, а то с ним случилась бы истерика. — Рин, пока смотри но не пробуй, потом тебе покажу, это не так, как ты считываешь живых. Да, Кроу, поехали. — Поехали. Принимаю контроль, отграничиваю ему пространство памяти для записи логических схем и алгоритмов, он появляется в качестве наблюдателя. «Записал матрицу внешнего сознания?» «Да» Вглядываюсь в книгу. Обшитый тканью картон. Бумажные страницы. Буквы, напечатанные типографской краской. Древесные волокна. У них есть структура. Молекулярная, атомарная. Это целлюлоза. Каждое волокно можно достроить до целого дерева. Отчленить химические соединения, которыми обрабатывалась бумага. Это была ель. У этой ели есть шишки и семена. В семенах есть зародыш новой ели. У этой структуры есть эволюционная формула. Смотрю, как развился такой организм. Хвойные, древние. Отматываю эволюцию назад и дохожу до первых семенноносных папоротников. Отматываю ещё дальше. Древовидные папоротники превращаются в травянистые, травянистые возвращаются к формам, вышедшим из воды. В воде к водорослям. Итак, до самых одноклеточных водорослей на дне океана. Клетка, мы дошли до этой структуры, как же она сформировалась. Строение клетки нам подскажет, как объединились 2 организма. Тот, что изначально был паразитом, но стал симбионтом — это хлоропласт. И его сородич, в которого он встроился, это сама клетка. Отлично, теперь формирование этих структур из неживых. ДНК, РНК. Первичные нуклеотиды складываются в цепочке дальше, появляется вторичная структура третичная. Всё каталогизировано, записано расставлено по полочкам, теперь с этой информацией можно работать. Записал алгоритмы? — Да. Круто, Дагон. — Вот и все глаза бога. Ничего волшебного. В смысле, эту технологию никак не спалить. А дальше нужно работать с этой информацией развивать мысль, понять, в каких условиях могла сформироваться такая структура, в каком окружении. — Ты чудо, знаешь? «Кроу, я тебя люблю!» — чмокаю его в щеку. — Как тебе план, про ветку С? «А я тебя». — Мне нравится, главное, чтоб ты при этом не перерабатывал и помнил, что мы всегда можем прерваться на отдых не тратя на это реальное время. — А вот это может быть палевно. Я лучше просто буду время рассчитывать рабочее. — Хорошо. — Итак, попробуешь сам с книгой? С живыми пока не надо, а ты Рин, скажешь, что увидел. Тень снимает один наушник и говорит, — Ага, а боги думают, что «ГЛАЗА» это волшебство, в мозги в голове у них просто для прикола. — Попробую, мой хороший, — он потерся носом о мой висок, легонько поцеловал, глянул на книгу, зарылся пальцами в волосы. — А у них просто Разума нет, Тень. — Это да… — Хм… Материал, структура, тип печатного пресса, чернил, состав чернил, метод производства, в какой таре хранились. По бумаге породу дерева, климатические условия… — задумчиво протянул Рин. — А что тебе не нравится, показать как? Тебе, фактически, с твоими вычислительными ресурсами, доступен любой тип исследования в виртуальном пространстве, книга — хороший пример, у старой бумаги, частицы достаточно крупные, все просто. У новой, можно проследить все процессы атамарной реструктуризации, или ты опять не о том? Мне, видимо, надо настроиться на твой тип мышления, а то ошибки неизбежны. — Или ему на твой, — бурчит Кроу. — Прости. Я слегка перенервничал. — Если ты не понял, то я просчитал на атомарном уровне, практически без допусков всю нашу галактическую структуру сегодня утром за десять минут. Так что ресурс позволяет. Кроу, ему на мой будет сложно, у него менее гибкая структура мышления, он может попробовать и повредить базовые алгоритмы. — Я понял. Я могу определить все это про бумагу и все остальное, вплоть до отпечатков пальцев работников фабрики. И по микрочастицам все остальное про них, — отзывается Зарин. — О, у Рин теперь тоже глаза бога! Прикол. — А зачем? — задаёт Рин сакраментальный вопрос. Кроули утыкается носом мне в плечо. «Ты всё ещё уверен, что хочешь настроится на его тип мышления?» Обнимаю Кроу, целую в макушку. «Мне не остается ничего другого, может что-то изменится когда вы поговорите» «Может. Можешь подождать пока с этим, пожалуйста?» — Рин, для прикола, чтобы отвечать мне на дурацкие вопросы, быстро и не задумываясь. — М? Хорошо. «Я ща буду сидеть с тобой, смотреть как ты будешь проявлять божественные терпение и мудрость, и это нихера не шутка. Это первое существо прогневавшее тебя после того, как ты стал богом. И я сейчас буду отдыхать у тебя на ручках и строить простые поверхностные планы. Заниматься деталями по отладке системы. И не буду заставлять тебя волноваться» «Не первое, но хорошо, мой Дагон. Я очень тебя люблю» «А кто первый?» «Жнецы» «Это было до того, сначала они, потом сила, это немножко другое… Тонкий момент, но важный» «Да, я понимаю. Смена статуса с падшего ангела на бога произошла стремительно» — он чуть усмехается и легонько массирует мой затылок. «Кроу, мой тихонечко спустившийся к нам бог. Бог всего самого лучшего в нашей жизни» «Я люблю вас. Вы тоже лучшее в моей жизни, ты же знаешь?» «Да, знаю и верю, и люблю» — Итак, откладывать разборки бессмысленно, прежде чем вы начнете, хочу подчеркнуть, что возникло недопонимание на почве усталости и различного устройства мышления, а также, что сей инцидент, не повлек за собой непоправимых последствий. В суде такое обычно учитывают. Кроули тихо фыркает мне в волосы, продолжает перебирать пряди. Раскрывает крылья и обнимет ими меня и маленькую. «Я буду проявлять терпение и мудрость» — Да, я не то имел в виду. Не правильно выразился, — кивает Рин. «Кроу, на самом деле ты всегда их проявляешь, мы не можем выразить как сильно мы тебя любим» — и мы оба показываем нашему Кроу свою любовь открываясь, но совсем ненадолго, чтобы не сбивать с мысли. «Знаю, мои хорошие» — Скажи, Рин, ты же анализировал произошедшее в ветке С? В изначальном мире, — интересуется Кроули. — Да, конечно. Хранители обращались ко мне за помощью. Мы всё выяснили. — Отлично. И в чем же была первопричина? Прижимаемся, к нему, хотя ну ведь мы и правда его всего уже отсидели. Гладим по груди и перебираем на ней пальцами. — Молодой бог Эстелар был отправлен в ссылку, но не пожелал подчиниться и занял мир С-1. Создал там культ себя и обманом убедил уничтожить душу мира. В итоге души погибли во всех. Отражения и миры лишились магии. — Неправильно, Рин. Стараемся думать о приятном но не образами, чтобы не отвлекать, а мысле-чувствами, ощущениями спокойными и светлыми. — Но наказание было справедливым, молодой бог Кроули. Он совершил преступление против другой души мира. — И это наказание, конечно, не обозлило его еще больше. Скажи мне, разве он родился порочным? Он ведь первый рождённый бог, я правильно помню историю? — Да. Первый рождённый бог, — кивает Рин. — Совсем один и никого из других детей его возраста нет. Мать слишком любит только создание миры и слишком беспокоится о каждом живущем в них. Является туда лично, направляет, оберегает и все такое. Я прав? — Да, мать любит всех. — Мгм. А воспитанием сына занимается исключительно Отец. Который помимо того что товарищ специфический, так ещё и любит новорождённого сына безмерно и в его случае, любви к живым уже не остаётся. Балует молодого бога, позволяет ему всё, говорит, что он важнее всех и все должны ему поклоняться. И дальше родители получают закономерный результат. Кроули, действительно обрел мудрость, анализирует и подбирает правильные слова. На самом деле, он всегда таким был, и он как никто другой заслужил право на силу, и не только, право на счастье, а нам приходится разбираться с очередным… Очередными неприятностями, все больше зарываясь в детали. К сожалению, все эти детали необходимы, чтобы продемонстрировать этим существам наши методы, то что мы не только мирны, полезны, безопасны, но и готовы к сотрудничеству на понятных им условиях. Как же сложно, он говорит нам приятные вещи, а нам хочется орать прыгать и верещать о том, как мы его любим. А мне, к моему стыду, еще хочется говорить такие пошлости, что не только язык, а мысль не поворачивается. — Но Мать ведь Демиург… — ошарашено произносит Рин. — И любовь это благая сила. — И что? Все молодые боги совершают ошибки. А любовь, дружочек, бывает тоже очень разной. Глаза бога помогают эти ошибки минимизировать или исправить уже совершенные. Ну и быстро отвечать на дурацкие вопросы, конечно. Но, мы боимся надоедать, боимся быть слащавыми, ведь объективно, нормальному существу нужны помощники, друзья, любовники, те, кто будет дарить комфорт и тепло, думать и чувствовать для него. Защитники, наставники, утешители. Те, кто будут смешить его по утрам и успокаивать вечером. А не те, кто будут ныть о своих чувствах. Но как соблюсти баланс? Наверное, нужно вернуться к прежней тактике, объяснять всё образами и трансляцией эмоций. Красиво и не слащаво, ему нравится, он любит наши картинки, и запахи, и музыку. А как еще? Я люблю? Ну это как-то не ёмко, для боевой обстановки, да, но каждый раз? Увольте, от этого любой здоровый мужик ошалеет. — Я понял с миром С. Да, ты прав. Первопричина катастрофы в этом, — соглашается Зарин. — Я тебе больше скажу, это — первопричина всех перманентных пиздецов Перекрёстка. А жнецы могут только купировать последствия, но и они не железные, между прочим. И тоже совершают ошибки. И их ошибки порождают новые и новые. И это, друг мой, навсегда. Если, не разобраться с той самой первопричиной. Мята, полынь и грейпфрут, да отличный выбор, запах бодрящий, придающий сил и уверенности. Положить ладошки на грудь, просто положить, прижаться к ним щекой. Делаем мы это симметрично, получается красиво и уютно. Интересно, как это воспринимается окружающими? Наверное со стороны тоже красиво, мы часть его имиджа, нужно соответствовать. Вот всех разгоним из рубки или сами уйдем и попробуем показать ему танец, надеюсь, это не повредит его морали и не поставит в неловкое положение. — А как? Такое количество времени отмотать невозможно, я считал. Энергии всего Перекрёстка не хватит. Прошлый раз один месяц обошёлся во всю энергию… — задумчиво выдаёт Рин. — И они могут повторить ту же ошибку. — А всё просто. Как говорил мой друг Иса: «Будьте добрее к друг другу». Учитесь думать не навредят ли ваши действия или вскользь брошенное слово окружающим. Всё. Первая лекция об основах социального поведения и глазах бога закончилась. Обнимаем его, целуем в щеки, обвиваем руками шею. Шепчем. — Кроу, наш мудрый бог, хочешь пойти с нами отдыхать? — Хочу, мои Дагон. При условии, что вы будете отдыхать тоже. — Будем, Кроу, мы будем отдыхать, — лукаво и нахально улыбаемся мы. — Ага. И почему мне кажется, что вы уже что-то задумали, м? Да, конечно, мы придумали, придумали как передать тонкий душевный трепет который мы испытываем в его присутствии. Каждое касание для нас значит больше, чем вся прежняя жизнь. Мы хотим дарить ему ощущения и эмоции, которые хотя бы отдаленно были похожи на те, что мы испытываем. Тонкий, хрустящий и трескающийся под ногами весенний лед. Будь то взгляд, касание или наоборот сосредоточенность на деле. Эта острота чувств заменила нам боль, эта острота чувств, дает нам силы. Мы хотим стать огнем, чтобы греть его или водой, чтобы стекать по его телу, оружием в его руках и домом в который можно вернуться. — Да, Кроули, мы придумали. — Мы приподнимаем головы от ладошек, все еще лежащих на его груди. Смотрим снизу вверх, чуть склонив головы на бок. Смотрит на нас в ответ, омывает волнами любви и радости от того, что мы рядом, улыбается. Целует в лоб поочередно. — Лаааадно, пойдем к нам? — Пойдем, Кроу. Он обнимает нас и уводит в наше пространство. Мы все еще сидим на диване, несколько преображаем комнату. Теперь над нами, и за нашими спинами, купол рубки. Пряча от взора черноту беззвездного космоса, кружится незнакомая спиральная галактика. Рождается звук, перетекая в тихую мелодию. Мы одеты в шортики и маечки, только теперь они шелковые, беловато кремовые. Запах очень необычный, так пахнет сок неспелых ячменных зерен, а затем на его фоне легкие ноты белого пиона. Волосы распущены. Мы тихо напеваем, о тумане пронизанном золотыми лучами в пионовом саду. — Мои удивительные Дагон, — Кроули гладит наши волосы. — Вы потрясающе умеете создавать атмосферу. Опираемся руками о его плечи, и начинаем свой танец. Каждое движение, теперь ритмично и вплетено в узор нашего представления. Музыка, немного меняется, становится более тягучей, это армянский дудук. Простой инструмент, со смешным названием, способен создавать удивительную красоту. Не сбиваясь с ритма, мы пересаживаемся. Каждый обнимает его ногу своими бедрами, а на его голенях скрещиваем лодыжки. Мы сидим обняв таким образом его ноги, лицом к нему, и наши тела вторят взвивающейся и опадающей мелодии. Оставляем красоты глубокого космоса только под куполом, теперь вся стена за нами старое покрытое патиной и испещренное точками коррозии зеркало. Воздух свежий, в нем вечер в предгорьях кавказа. На очередной волне мелодии, мы откидываемся назад, касаясь его коленей спиной, а волосами его стоп. — Вау… — выдыхает он и мы ощущаем искренне восхищение. Анна Миткевич: В зеркале, из туманной дымки начинают прорисовываться образы гор, на которые опускается южная ночь. Мы опускаем ладони на пол, расплетаем ноги и оттолкнувшись, я правой, а она левой от дивана, легко взвиваемся в воздух и оттолкнувшись руками прыгаем, вставая перед ним, и продолжем плавно извиваться, зеркально повторяя движения друг друга. Он заворожено следит за нами и он восхищён тем что видит, мы ощущаем его любовь и его счастье. Мы опускаемся друг перед другом на колени, кладем руки друг другу на плечи. Под куполом теперь не галактика, а темнеющее горное небо. Когда мы опускаемся на пятки, наши руки стекают прослеживая линию, от плеча до кончиков пальцев. На последней ноте, мы разрываем касание. У меня оказывается та самая дудочка, которая играла нам все это время, а она начинает петь о том, как с гор спускается прохлада, о травах и быстрых ручьях. Я играю, мелодия успокаивающая и совсем тихая. Теперь мы все на лугах предгорий. Солнце уже закатилось за темный силуэт Тебулосмта, и вечерний прохладный ветерок играет с нашими волосами. Кроули выдыхает, глаза сияют. «Как же вы прекрасны, мои Дагон» произносит он по связи, чтоб не нарушать музыку звуком голоса Поднимаемся, продолжая петь и играть, ее история о жизни трав заканчивается, а у меня из рук исчезает дудочка. Нас окружают живые звуки, говор ручья и перешептывание трав, стрекот цикад. Мы подходим, берем его за руки, молча просим подняться. Сзади него стоит кровать, мы укладываем его, на такое же нежно кремовое, как наш наряд белье. Переворачиваем на живот. Она садится на бедра и начинает разминать спину. Я усаживаюсь у его ног, массируя стопы, лодыжки. Поднимаюсь к икрам. Делаем это долго, вдумчиво. Затем, она меняет интенсивность массажа. Теперь это легкие поглаживания, перемежаемые спускающимися на спину волнами волос. Я следом, начинаю выводить подушечками пальцев узоры на ногах. — Ммм… как же мне с вами безумно повезло, мои родные, — выдыхает он. В его эмоциях нежность, восхищение, все та же бесконечная любовь, и все это направлено на нас. Он безмятежно счастлив, все тревоги отступили, уступая место расслабленной неге. Мы переворачиваем его, укладываемся, я на правое плечо она на левое. Смотрим в небо, далеких сейчас от нас гор, украшенное звездной россыпью. Такой родной и привычный млечный путь, пересекает небосклон над нашими головами. — А теперь, Кроу, любимый… — она, — Мы будем отдыхать, — я — От бурь и опасностей этого мира. — Она — И проснемся, спокойные и счастливые, — я — Вместе. — Она. — Вместе, родные, — он улыбается и легонько поглаживает нас перьями. И я придумал, что мы будем делать завтра. Кажется, засыпая, мы что-то мурчим и бормочем, перебирая пальчиками его перья. Он прижимает нас к себе и транслирует, насколько ему хорошо и спокойно с нами рядом.