Тьма наступает

POV Кроули Общий сон вывел нас во вполне реальный мир, правда, находящийся в совершенно другой даже не галактике, а скорее вселенной. Сомнительно, что сюда можно было попасть каким-то иным способом, чем через Перекрёсток. Виски приятно согревает, Дагон прилипли ко мне с обеих сторон. С ними тепло и уютно и, откровенно говоря, вообще не хочется куда-то уходить, что-то решать и так далее и тому подобное. Но увы. Придётся. Впрочем, сейчас об этом можно не думать и просто быть в моменте. — Так вы теперь, значит, фрилансите на благо империи? — Ну, работа по контракту не совсем фриланс. Это скорее похоже на межкорпоративные отношения. Как когда зкалючаешь контракт с вычислительным центром, на обработку… — он зевнул и снова спрятал нос в мой свитер. Однако оттуда продолжил рассказывать. — А Маленькой еще нужно набрать клиентуру, это скорее частная практика. И поступил запрос от кого-то из руководства Серебряноооой… — он снова зевнул. — А можно мне еще виски? — Можно, только ты сейчас на мне уснёшь, и не то, чтоб я был против, — соглашаюсь я. — Нее, я проснусь наоборот, должна быть… — говорит братик. — Экзотермическая фаза, она у него всегда с задержкой, его механизмы контроля тела еще мощнее чем у меня, и пытаются справиться, пока он убеждает себя, что состояние нетрезвого сознания — это хорошо, — подхватывает его фразу маленькая. — Брат, а ты говорил про хранителей, а они что такое и какие? — поднимает на меня слегка мутноватые глаза мой Дагон. — Налей, а? — О, как! — восхищаюсь я и разливаю вискарь по бокалам. — Хранители… Хранители что-то среднее между сидхе и людьми внешне. Один голубогдазый с салатовый волосами, его зовут Джо и он временами называет себя папочкой. Второй с лавандовыми волосами и глазами цвета грозового неба, его зовут Вереск. Они — новые боги, получившие свою божественность в результате очень долгого пути. Все новые боги такие. Не рождены богами, не созданы богами, пришли к этому сами, — отвечаю я. Тем временем в зале становится оживленнее. Видимо доброе расположение и приятная атмосфера заставила посетителей позвать свох друзей, для продолжения вечера в большой компании. — Демиурги Перекрёстка это Мать и Отец, хотя не все миры создали они, здесь есть и другие творцы, — продолжаю, наблюдая за обстановкой. — Боги, которые стали богами, это как дерево-Мать на пандоре только люди, или не-люди? — Говорит братик переползая ко мне на колени. Сестра не остается в долгу и занимает вторую коленку. — Ух ты, Бог — НеМама, а как он выглядит? А на что похож? А он тоже добрый? — ведет свой «допрос» с левого плеча, Вера. Обнимаю их и прижимаю к себе. — Типа того. Тут много миров и они дофига разные. У многих миров помимо душ есть личные боги, другие миры поклоняются кому-то из общих богов, типа Хаоса или Порядка, например. Драконы поклоняются Тиамат и Багамуту, у оборотней свои боги ну и так далее и тому подобное. Здесь есть свой Люцифер, но он не похож на нашего совсем. Есть его жена Лилит, — рассказываю я. — Ничего себе! Другой Владыка, а какой он? — интересуются с правого плеча. — Своеобразный, — смеюсь я. — Он демон со средневековых гравюр, но может легко менять облик. Ангелы тут тоже есть. Только это не рай. Это мир Семи небес и я вам его тоже покажу, сам пока там не был. Я вообще был только в этом баре. Но мне выдали краткий справочник. Боги здесь более… земные, что ли. Они регулярно являются в миры и общаются с их населением на равных. Ну, Мать вы видели. Отец, правда, не особо общительный. — Это совсем не так, как у нас… Но мне так больше нравится. Хорошие миры. Каждый может выбрать себе то, что ему хочется, боги могут тоже жить нормальной жизнью, без всяких странных запретов и правил. Когда мы с кораблём бродили по галактике, мы видели только миры естественного происхождения. Во Тьме, мы видели разное, но не ходили по странным местам. Боялись, что чуждые миры изменят наше представление о правильном и мы можем навредить миру… Но тут, все так странно и при этом гармонично, живо, работает и восстанавливается. Есть циклы, но все по другому. — Да, Перекресток не похож ни на наш родной мир, ни на те, в которых ходил ты, насколько я понял, — киваю я. — Но опять же, мне выдали краткий справочник и я понятия не имею, что тут есть еще и как это все работает. — Ты знаешь, Кроули, ты просто удивительный, ты адаптировался к новому представлению… Обо всём так быстро! Ты… Просто ты Кроули! Наш Кроули! — это они говорят одновременно и целуют меня в щёки. — Ну, возможно, дело в том что у Великой Матери есть воображение, — отшучиваюсь я. Неоновый свет, мягкий диван, новый мир, вискарь, тут хорошо. — А ещё вы у меня самые замечательные, — совершенно серьезно и искренне сообщаю я. — Кроули, мы тебя правда очень любим, это лучший день в нашей жизни, день, когда мы не одни. Наверное тем, кто живет один в своем теле, сам принимает решения, сам контактирует с миром, сложно представить себе, что может существовать одиночество двоих. Мы нераздельны, но одни… Были, до сегодняшнего дня. — Они говорят это вместе и их голос звучит как единое целое просто полифония, он справа и слева, один голос. — Сложно, но я понимаю. Я же вас чувствую, — отзываюсь я. — Господа и дама, нам с Тьмой таки очень жаль вас прерывать в такой момент, но мы задолбались ждать, когда вы выползете из ракушки, — раздаётся из динамика в углу кабины голос, явно мужской и явно очень юный. — Мой Свет имеет в виду, что мы просим разрешения к вам присоединится. — Здравствуйте, если это неизбежно, пожалуйста, присоединяйтесь. — Ты должен мне двадцать кредитов, — донеслось до нас из динамика, прежде чем он затрещал и затих. Ещё через минуту перед нашей кабинкой мелькнула две тени и дверь отъехала в сторону. Морально я, конечно, был к этому готов, но… вопрос про родственников можно было снимать, ибо в проёме нарисовали два типичных эльфа, блондинистых, светлоглазых, и действительно похожих на старшую версию Дагон. Не идентичных, но похожих. — Присаживайтесь пожалуйста, мы Дагон, и мы рады приветствовать вас. — Привет. Мы — Вик, — начал один. — И Тор, — продолжил второй. — И мой мелкий на самом деле просто бескультурная скотина, хотя номинально считается Светом. — Это кто тут еще мелкий?! Эм… ну, в целом, он прав. Я хотел вас спровоцировать, — разводит руками первый. — Тьма вежливей и осторожней. Но я не имел в виду ничего плохого, Дагон. — Вам это удалось, так что боюсь что ваш проигрыш, и ваш выигрыш аннулированы. А мы действительно, очень рады с вами познакомиться! — А я тебе говорил! — тут же развернулся к «брату» Вик. — А вообще мы тоже рады вас видеть. Буба передал, что вы клёвые. — Ты, Свет, однажды таки довыебываешься, простите мой французский, и не говори, что о я не предупреждал! — закатил глаза Тор. — И твоего Бубу давно пора убрать из Лабиринта. — Бубочка — украшение этого мира, дивное творение великого живого. — говорит маленькая, а брат продолжает, — Как и сам Лабиринт, тоже очень вежливый и интересный живой, и у него удивительная и нужная работа, только ему очень одиноко бывает. — Парни, только не подеритесь, — смеюсь я. Эльфы ещё пару секунд сверлят друг друга взглядом, синхронно расплываются в одинаковых улыбках и падают на диванчик. Тор ближе к Маленькой, Вик к Дагон. — Буба да, — кивает Вик. — Но Тор тут тоже прав, его пора переводить в другое место. А Лабиринт тот ещё… интересный артефакт. На самом деле его сеть по куче миров, а он каждый раз строит из себя брошенку. — О, нет! — картинно стонет Тор. — Он начал разговор про артефааааакты! — Да, но мне кажется, что он чувствует себя наблюдателем, это грустно. И не могли бы вы объяснить, почему вы называете живого, артефактом? Я думал, что это слово относится только к предметам, не совсем по тому что в нашем мире, это действительно так, а по тому, что по отношению к живому-разумному, это… Не совсем верно, так что-ли… Извините, если эта тема вам не интересна. — он говорит спокойно и приветливо. — Нуууу… видишь ли, у нас просто немноооого другая классификация и артефакт не обязательно просто предмет, вот например он, — Вик машет рукой на брата, — примерно два столетия был артефактом, пока мы не вернули ему тело. — И я прекрасно помню, что засунуть мою душу в кулон была идея твего гениального рыжего! — снова включается Тор. — Он имеет в виду, что артефактом скорее описание нынешней физической формы. Часть из них предметы, часть живые. — О, я понял, этот термин относится к форме, а не к сути. Будете виски? — Будем! — заявляют эльфы и синхронный движением водружают на стол ещё две бутылки. Атмосфера вечера неуловимо меняется, тянет ржать. Маленький братик кликает по меню и нам приносят новые бокалы и еще одну бутылку. — Воооот. Ну что, за знакомство, дорогие гости? — интересуется Вик. — Ага. И за то, чтоб все его пережили. В здравом уме. И я имею в виду себя, — выдаёт Тор. — Мы рады быть вашими гостями и гостями этого мира. Благодарим Вас, что вышли поприветствовать нас и скрасить наше одиночество. — Дагон все так же искренне и приветливо улыбается. О, похоже степень его сосредоточенности достигла пика и, возможно, качнулась в сторону тихого бешенства. Осторожно касаюсь его сущности. — Ну, мы не могли такое пропустить, тем более из ветки А обычно к нам не ходят, — широко улыбается Вик. — И уж тем более не ходят такие интересные и с такими связями, — кивает Тор. — В этом пространстве очень интересная классификация миров. Я не совсем понимаю, на чем она основана. — На номере нити в гобелене, — отзывается Вик. — Это что-то типа вашей Книги Жизни, только в гобелен нельзя вносить изменения, он просто сам создаёт узор. — Тот кто соткал его мудр и прозорлив, такое мироустройство, дает шанс вселенным развиваться естественно. — Да, мы вмешиваемся только когда ситуация становится критической, — соглашается Тор. — Как правило миры живут своей жизнью и по своим законам. И под вмешательством я имею в виду глобальное вмешательство. Вот его, например, просили стереть конкретно этот мир, но Викуша — Свет, он решил, что С-52 не худшее место Перекрёстка и глобальная угроза существования половины соседней галактики не причина для стирания. Как видите, галактика ещё существует. — Что? Мне понравился этот бар! Конечно это причина! — хихикает Вик. Маленький брат сидит все так же у меня на колене, поза совершенно расслабленная, греет в пальчиках бокал виски. — Этому миру очень повезло, что у него есть тот, кто смог увидеть в нем нечто прекрасное. — Например, тот факт, что он однажды рос тут в катакомбах под городом, — начинает загибать пальцы Тор, — мы оба в нем сдохли разочек, потом чуть не сдохли ещё раз… или два? — Но я же отключил детонации ядра! А если бы ты не пиздел мне на ухо, мы бы даже не выдохлись и нас бы не пришлось вытаскивать на ручках! — А если бы ты хоть. Иногда. Меня. Слушал! Но о чём это я! Кто слушает глас разума! — Ты, блин, голос в моей голове! Если бы ты не проебал тут схему, они бы вообще не собрали детонатор! Эльфы переключаются друг на друга, якобы забывая о нашем существовании, однако ауры их говорят об обратном. Они точно так же работают, как и мои Дагон. Дагон сидит наблюдая за ними, маленький и тонкий. У меня как раз закончился напиток в бокале, улыбается мне, спрашивает: — Кроули, налить тебе еще? — Мгм, наливай, — киваю я, поглаживая его по спине и наблюдая за взаимной проверкой. Эти двое тоже выглядят маленькими и тонкими, не старше семнадцати и отличаются только прической — у Вика высокий хвост и две косички по бокам, забранные в него, у Тора короткая стрижка и такие же две косички, но заправленные за заостренные эльфийские ушки. Хотя парням что-то около двадцати тысяч лет по отдельности и ещё пятьдесят тысяч, когда они были одним существом. Янтарная жидкость наполняет мой бокал, как положено по этикету, на два пальца. Дагон ставит бутылку на стол. Маленькая перебирает мои волосы и молчит, тоже приветливо глядя на новых знакомых. — Все хорошо, — шепчу я Дагон в волосы, пока парочка жнецов самозабвенно ругается переходя на личности. В ходе ругани они ненавязчиво поминают названия ещё нескольких миров и переходят на обсуждение неразрывной связи и их попыток с этой связью разобраться. — Ладно, мой Свет, — наконец поднимает ладони вверх Тор. — Ты, как всегда прав, только давай прекратим этот бессмысленный спор. ‐ Что и следовало доказать, моя Тьма, — откликается Вик с широкой улыбкой и снова поворачивается к нам. — Простите, мы слегка увлеклись. — Так значит, Разум и Вера? — как ни в чём ни бывало интересуется Тор. — Да, вы совершенно правы. Не хотел вас отвлекать, налить вам еще? Ваши бокалы пусты… — Ты очень любезен, Дагон, спасибо, — кивает Тор. — Мы настолько увлеклись, что не заметили как виски закончился, спасибо, да, — улыбается Вик. — Не обращай внимания, мы с Тьмой спорим постоянно, просто в следующий раз ткни в нас чем-нибудь и мы вернемся в реальный мир. — Спор света и тени вечная тема любой философской беседы, скажите, вы знакомы с литературой нашего мира? — Ага, вплоть до двадцать первого века, — кивает Вик. — Это актуальная дата Земли в родном мире моих отцов. Вы пришли из одного из отражений, девятнадцатый век, вроде, да, Кроули? — Ага, — отзываюсь я. — Девятнадцатый. — Ясно, попросим Джо вычислить номер вашей дверки, в теории там должна быть сразу в мир, а не за завесу в Холмы. — Мир — отражение, очень красиво звучит. Мне очень нравится терминология, которую вы используете, она образная и прекрасно отражает суть вещей. — Если хочешь, подключим тебе общую сеть Империи, там есть примерные карты дверей в разные ветки отражений. Ну и так, много всего забавного. — Вик покачивает бокал в тонких пальцах. Из-под рукава свитера показывается морда чёрного единорога. Магическая татуировка фыркает и выбирается на тыльную сторону ладони. — Тор, отвянь, — реагирует Вик и касается морды единорога пальцем. — Благодарю Вас, за ваше предложение, вы очень любезны. Я столкнулся в этом мире с интересными технологиями, они мне очень понравились. — Тогда держи подарок, — Вик выхватывает из пустоты подобие смартфона из матового черного металла. — Это стандартный имперский, подключён, но не активирован. Активация голосом, ну и сущностью. В вашем мире работать будет, думаю, разберёшься. — Благодарю вас, бродя по вашим мирам, мы будем очень бережно относиться к их обитателям и экосистемам. Впервые с момента их появления, он говорит действительно важную вещь, в которую вкладывает смысл. — Это мы поняли ещё по Лабиринту, — улыбается Тор. — Иначе Мать, а в нашем с Виком случае бабушка, вас бы не пустила. Дагон принимает гаджет из рук Вика. — Мамочка удивительная, мы были очень рады с ней познакомиться. — говорит маленькая, впервые с начала этого интеллектуального противостояния. — Да, она у нас особенная, — кивает Вик. — Но даже у неё не получилось зародить в тебе зачатки здравомыслия! — в этот раз совершенно искренне смеётся Тор. — Для этого понадобился я! — Пффф, я прекрасно понял твои намеки с первого раза! В общем, ребят, простите за проверочки, работа такая. — У нас с вами схожая работа, только у вас, ее масштаб значительно больше. — улыбается Дагон, нормально улыбается, как обычно. — Мгм. Масштабы отличаются, но у нас куча талантливых помощников, — ухмыляется Вик. — Так что, по вискарику? Работа временно прекратилась и можно расслабиться и познакомиться нормально. — Да, конечно! Расскажите, почему вы Свет и Тьма? Так интересно было, еле сдержался чтобы не спросить! — А что за миры про которые вы так интересно спорили? — малая включилась — А вы ведь не совсем братья, как мы, да? — спрашивают они уже хором Маленький братик наливает всем, поднимает бокал. — Муж вот этого, который якобы Свет, был очень молодым богом. Он наслушался бреда, который несла его мамаша по поводу великой миссии великого феникса в спасении Перекрёстка от кошмарного нас, — начинает Тор. — И он решил нас исправить в его понимании, сделать истинный и настоящий Свет, учитывая, что мы некромант и внук Великой, у него это получилось не очень, — продолжает Вик. — Он разделил нашу душу на две части и некромагия распределилась неравномерно. Викуша мог только лечить и воскрешать. — А Торушка только поднимать зомбей и гонять духов. Эльфы подхватывают свои бокалы, как и я. — Ух-ты! — хором выдыхают мои Дагон и тоже хватают бокалы. — За знакомство! Мы правда рады вас видеть! — он улыбается мне и нашим новым знакомым. — А глядя на вас, я вспомнил спор Воланда с апостолом Петром, когда персонаж списанный с нашего Владыки, говорил, что свет порождает тени и мир без теней был бы пуст и безлик. — Мы вас тоже, — хором отвечают эльфы и смеются. Бокалы встречаются и атмосфера меняется второй раз за вечер. — В общем, таланты у нас тоже распределились неравномерно. Я артефактор, он — зельевар, оба интуиты, — улыбается Вик. — Я специализируюсь на иллюзиях, а Викуша, как диснеевская принцесса, может говорить с птичками и зверушками. — Сам ты принцесса! — Как мы поняли, по нашему новому другу Бубе, не только живыми и не только говорить, — смеется маленький брат. — Вы такие удивительные, а что значит зельевар? Это как фармаколог? — продолжает забрасывать их вопросами маленькая. — О, ты бы видел, какой был скандал, когда он этого дракона домой приволок и такой: «Зырь, че у меня есть»! — хохочет Тор. — Ага, как фармаколог и химик. — А у нас есть сороконожки и Владыка не запрещает их дома держать. — снова влезает малая. А дай косичку потрогать? Можно пожалуйста? Маленькая совсем осмелела слезла с меня и перебралась на Тора. — Мне тоже не запрещали, просто ритуал поднятия нежити такого уровня, плюс контроль, чтоб она делов не натворила рассчитан на десяток некромантов. Я тогда ещё жнецом не был и почти сразу после того как Бубу приволок отрубился. — Можно, — кивает Тор и наклоняет к ней голову. — Кем не был? А что это? Буба того стоил, он нас катал из воды и у него такие удивительные крылья! — говорит Дагон и теперь я понимаю, как же ему были невероятно интересны эти существа. — Жнецом. Это высший судья, который может одним взмахом косы стереть половину миров. Мне эта работа нахрен была не нужна, но пришлось. А Тор из-за меня согласился, ибо считал, что без его опеки я прогуляюсь в Вечную Тьму и больше не вернусь. Маленькая вытягивает из-за острых ушей косички Тора и гладит их. — Совсем как у нас, а я фармаколог, а почему называется по другому? А чем отличается? А заплети мне такие? Тор смеётся. — Потому что в мире, где мы жили первую жизнь фармакологии не существует, есть только алхимия, — поясняет жнец и попутно плетет косички. — Плюс некроманты проходят обучение по старой классификации. — Можно мне до тебя дотронуться и увидеть? — видимо разум почувствовал их и принял, глазищи распахнуты в них интерес и радость. Он тоже слез с меня сел рядом прижимаясь бедром и повернулся к Вику. — Можно, — кивает Вик. — Мы, кстати, изначально были куда слабее вас. — Постой, подожди сейчас я тебе про нас расскажу, а потом покажу, дай посмотреть, — он тянет руку к щеке Вика. — Смотри, — улыбается тот, снова показывается морда чёрного единорога, но в этот раз из-за ворота свитера. — Ой, он такой симпатичный, братик Кроу, любит единорогов! — и он кладет руку на щеку Вика. Замирает, улыбается, немножко хмурится, потом снова улыбается. — Ты такой красивый, а почему ты не был во Тьме? Вы могли бы туда сходить вдвоем, как мы. — Могли бы. Но нам было немноооожко не до того, мы помирились не так давно и только после того, как он пару столетий играл роль голоса в моей голове, а потом ещё столетие отдыхал в кулончике. До этого после одного неудачного ритуала с моим жертвоприношением мы надолго расстались. — Ох! Прости, вы такие сильные и столько всего пережили, мы будем брать с вас пример! И тоже станем сильными и добрыми! А то что ты говорил, у нас немножко в начале все не клеилось… Вернее сказать, склеилось намертво, нас Мама забыла разделить и получились мы Дагон, а потом долго все было грустно, а маме больно от того, что мы… Ну короче, потом мы попали к Владыке и долго сидели одни в комнате, а потом пошли искать Тьму, ну вот как-то так. — Говорит Дагон и возвращается ко мне на руки. — Вы и так сильные и добрые, хотя всегда есть к чему стремиться. Вы связаны так же крепко, как мы с Тором, хотя мы изначально были одной сущностью, а вы разными, но слитыми в одну. Мы долго учились жить отдельно, а потом чуточку меньше учились жить вместе. — Это наверное очень жутенько быть без братика… — говорит маленькая с колен Тора. — Ну, Вик, как правило, не успевал это осознать. А ещё мы несколько раз взаимно убивались друг об друга. Случайно, но факт. И вот те миры, которые мы упоминали, это как раз те, где наша встреча пошла не по плану. — Ой! — маленькая закрывает глаза ладошками. — А может быть и не нужно вам ходить во Тьму, ведь пока у вас есть выход, а мы вот искали выход, нашли Тьму… — Это было недоразумение, маленькая, — говорит Вик и неодобрительно косится на Тора. — Для некроманта смерть примерно как для вас развоплощение. Только нам приходиться каждую жизнь жить с начала. Это несколько… дисциплинирует. ‐ Сказал Вик, который живёт одна тысячу пятьсот шестьдесят восьмую жизнь. Дагон печально взглянул на Вика. — А ты их помнишь? Жизни… — Помню, — кивает Вик. — Некоторые были вполне ничего. Теперь мы жнецы и новые смерти нам не грозят. — Смерть вообще не грозит… Смерть… А вы знаете Тень? Эльфы переглядываются. ‐ Встречались. — Он классный, правда? Он приходил к нам после Тьмы, когда нам было грустно, а я тебе говорила, еще когда мы были у Бубы, что у нас есть общие знакомые! — Классный, — кивает Тор. — Он заглядывал в Серые пределы. Это сердце Перекрёстка. Дом Великой Матери. — А что такое серые пределы? Почему серые? Это не сотворенные миры? А мы так поняли, он не заглядывает, он присутствует. Знаете, как если взять чашку или просто сделать ее, то момент когда она разобьется всегда рядом с ней. — Говорит Дагон будто пытается объяснить утекающую мысль или рассказать забытый сон. — Серые Пределы это как центральный узел. Оттуда расходятся нити магии. В самом сердце серых пределов находится точка в которой всё и ничего. — Ой, Кроу, магическая сингулярность! Круто! — маленькая в восторге. Интересно, а такую можно сделать? — В теории сделать можно все, — задумчиво хмыкает Вик. — Но некоторые вещи лучше не делать в принципе, — продолжает Тор. И я внутренне согласен с ними обоими. — Это мы знаем, но рассчитать-то можно, как это и какое оно. Для появления обычной сингулярности нужны определенные условия. Некоторое количество массы в определенной точке, потом добавить еще чуть-чуть и на месте нейтронной или кварковой звезды черная дыра, появился горисонт событий, свет перестал покидать поверхность и произошел разрыв ткани пространства-времени. Тут должно быть так же. — В теории, да, — ещё задумчивей кивает Вик. И я точно знаю этот взгляд и голос. Когда такой появляется у меня… ‐ Вик, не смей об этом думать! Хватит и того твоего чудо-браслета! Ну вот, сто процентов! Сдерживаю смех и поглаживаю Дагон-Веру по плечу, легонько касаясь и сущности. — Нет, я точно знаю, что делать нельзя. Просто я никогда не слышала про то что с магией так можно… И еще это звучит так загадочно, ну Кроу, послушай сам: «СЕРЫЕ ПРЕДЕЛЫ», прям как в сказке! — Да маленькая, — соглашаюсь я. — Звучит это и в правду замечечательно-волшебно и жутенько-загадочно. — Ты про этот браслетик? — невинным тоном замечает Вик и покачивает на пальце браслет из серебра и золотистого обсидиана. — Ну да, нужно было проверять его на тебе и вести дневник наблюдений, на какой минуте ты бы прокололся. Я, между прочим, тягал его неделю! — И стал единственным жнецом Перекрёстка устроившимся в итоге подхватить простуду. — А что за браслетик? — Какой он красивый… — Полная Блокировка магии и сущности включая регенерацию. Работает даже на чудовище типа жнец. Ну и на богах, естественно, — самодовольно ухмыляется Вик и придвигается ближе к нам с Дагон. — Дай сюда, — требует Тор. — А можно попробовать? — спрашивает Маленькая. — Можно, только осторожно, — кивает Вик. — Его снимать сложно. — Угу. Снимается в момент остановки сердца носителя, — мрачно кивает Тор. — Не то, чтобы такая мелочь могла убить кого-то из присутствующих, но в случае со жнецом это самое сердце остановить крайне проблематично. Но вот он его может снять, просто ему реально на себе его нельзя было проверять. Потому что я — не артефактор. — Ну, я не учёл, что артефакторов моего уровня больше нет и магия направленная на носителя этой прелести тоже не работает. Но ты же в итоге его с меня снял. — А дадите попробовать? — она тянет к браслету ручонки. — Ты точно уверена? — с долей опасения интересуюсь я. — Держи, — Вик протягивает ей браслет. — Они хорошие, они наши друзья, они бы не дали, если бы было нельзя! — Не дали бы, но я согласен с вашим рыжим, крайне неприятные ощущения, — морщится Тор. — На мне его мы потом тоже проверяли. Она берет браслет вертит его в руках и надевает. — Как ты? — спрашиваю я. — Хорошо, почти так же, только теперь я вас не чувствую, ни тебя ни братика. Как ошейники Владыки, он нас просил проверить, есть такие, которые сущность запирают аккуратно, как тот что был на тебе, а есть которые так. У него не всегда с первого раза получалось. Вообще-то довольно привычно, так можно самому сделать если захотеть. А еще так можно напиться и ничего не контролировать! — Именно, — ухмыляется Вик. — Это приятный бонус. — Только я не хочу. Я хочу еще с вами посидеть, а так я засну и будет скучно. — Верно, Маленькая. Хотя этим блокираторы действительно ценны, — киваю я. — Ну что, снимаем? — спрашивает Вик. — И я на Торе покажу, что бывает с направленной на владельца дивного украшения магией. — Погодите, я сама! Дайте мне места я усядусь и покажу вам прикольную технику! — Ммммм, интерееесно, — тянет Вик. Тор пересаживается к нему. Она садится как обычно в позу лотоса, кладет пальцы на застежку браслета. И затихает, выражение лица становится спокойным отрешенным, перестает дышать, губы слегка синеют, легкие колебания тела замирают. И через секунду слышится щелчек застежки браслета. А она слегка кивает головой и губы розовеют, а дыхание восстанавливается. Какой прикольный! Видали че могу! — Сердце останавливать, — кивает Вик. — Но у нас так не получается. Тору пришлось мне его ритуальным ножичком прокалывать. — В следующий раз я его извлеку и верну через неделю. Хотя в твоём случае лучше извлечь мозг, ты им все равно не пользуешься, когда артефакты на себе испытываешь, — бурчит Тор, уложив голову на плечо Вика. — Ладно уже, несносный, демонстрируй, я побуду твоей подопытной крыской. Вик извлекает из пустоты ещё один браслет, точно такой же. — Первый можешь себе оставить, — улыбается он и застеегивает новый на руке Тора. — Спасибо! Мне он очень понравился, а почему вы не можете останавливать сердце? Оно как-то по другому у вас работает? — Защитный механизм некромантский, — фыркает Тор. — Вот смотри, — Вик закатывает его и свой рукав и демонстрирует сейчас замершие и побледневшие татуировки единорогов, у него чёрного, у Тор белого. — Это визуализация ритуала боевой связки, если татушка замерла, значит партнёр либо умер, либо находится в безмагической зоне, или ему перекрыли магию. — он выпускает на ладонь чёрный призрачный огонёк с синим отливом, скатывает в шарик размером с горошину и роняет на стол, моментально прожигая ровненькое отверстие. Повторяет манипуляцию с огоньком и роняет шарик на ладонь брата. Шарик на секунду зависает над кожей, затем расплывается туманом и втягивается в браслет. — О! Ничего себе, какой красивый черный огонек, а можно мне попробовать как это? А подержать его можно? А почему он черный? А браслет от этого заряжается? А если нет, то куда он девает энергию? — Браслет заряжается, как любой артефакт. Огонёк чёрный, потому что это концентрация тёмной составляющей некромантии. Чёрный, любопытная маленькая Дагон — нельзя. А вот это, можно, — усмехается Вик и создает на ладони точно такой же огонек, только золотой. — А что это такое? — А это концентрация светлой составляющей, — опережает брата Тор. — И сними с меня свою цацку! Она протягивает руку к огоньку. Вик осторожно ссаживает его ей на ладонь и поворачивается к брату, касается замка браслета, голубая вспышка и замок щёлкает. Единороги на запястьях моментально оживают. Маленькая принимает шарик энергии, смотрит на него долго внимательно, потом от руки поднимается огонек адского пламени разделяется на двое, только один более круглый, а второй стал похож на огонек, так же разделяется и золотой шарик. Часть золотого шарика и язычок адского пламени объединяются, потом становятся более круглыми, на сфере слегка начинают проступать границы поля, затем все три разных огонька уменьшаются превращаются в точку и исчезают в ее руке. — Прикольно! А эти оказались не полярные! Даже способные к объединению, спасибо! Вы мне столько всего красивого надарили! — Конечно не полярные, — кивает Вик. — Полярные вот эти, — он зажигает на правой руке чёрный огонёк а на левой золотой. — Жизнь и смерть, две составляющие некромантии. Эффект такой же, как при соединении адского пламени с благодатью. Поэтому тут мы его проверять не будем, а то папуля Джо мне уши надерет, — он сжимает ладони в кулаки, гася огоньки. — Пожалуйста, маленькая Дагон. — А почему черный нельзя? — Потому что обожжет сильно. Я вижу, что ты этого не боишься, но не хочу делать тебе больно. — Не бойся, не обожжет, теперь я точно знаю! Дай пожалуйста, очень надо попробовать. — Твоя сестра иногда любопытней меня, — усмехаюсь в волосы старшего Дагон. ‐ Ну раз ты так сильно хочешь, хорошо, — соглашается Вик, зажигает тёмное пламя и передаёт ей. Лицо очень сосредоточенное, она протягивает руку, кажется, что на ней едва уловимая пленка. Принимает огонек, он какое-то время танцует на руке, потом пленка еще чуть бледнеет, огонек опускается нижек к ладони и у самой кожи формируется в маленький шарик. Шарик постепенн уменьшается и втягивается в кожу. — Вы правда очень добрые, поделились образцами и знанием, хотите я покажу вам красивую штуку и если вы так не умеете, объясню как работает? — Покажи, — кивает Тор. Она снова раскрывает ладонь. Появляется красный шарик адского пламяни. Вслед за ним всплывают золотой и чуть синевато-черный огоньки, потом поднимается шарик белого света. — А теперь смотрите. Вик, тебе особенно будет это интересно, только вот теперь ты смотри, но не трогай. — Смотрю, маленькая, — улыбается жнец. На ее ладони всплывает последний пятый шарик. На нем лучше всего видно оболочку защитного поля. Четыре шарика, пляшут вокруг пятого. — Из них, открывать нельзя только один, по тому, что Тьма Наступает… Это единственная сила, для которой не важен масштаб, поля она слушается, как ребенок маму, просто потому, что слушаться хочет, но это еще не все… — Ты их экранировала, хммм… о! — эльф склоняется голову к плечу и улыбается. Судя по улыбке, нас ожидает продолжение Шоу, ибо маленькая только что натолкнулся его на идею. — Они экранированы полем, ты прав, они суть, энергия разной природы. Поле их ограничевающее, максимально нематериальная вещь из всех существующих в мирах, это третья компонента живого — дух. Не путайте, не сущность, это всего лишь тело другого рода, хотя оно и сформировано из духа и энергии. Это просто логическая схема. Дух говорит энергии какую форму принять в какое время. Все это взаимосвязанно. Теперь проведем эксперимент. От каждого из четырех шариков на руке поднимается шарик поменьше. — Мы удостоверились, в том, что если смешать красный и золотой, они объединяться, теперь проверим, что будет, если смешать белый и золотой. Капелька белого света и золотая объединяются, формируя нечто новое. — А теперь, проверим, остались ли полярны эти энергии. Не бойтесь, Великая Тьма инертна, если моя гипотеза не верна, то центральный шарик поглотит энергию взрыва. Вам интересно? — Спрашиваешь! Давай! — глаза Вика горят любопытством. Она оглядывает «аудиторию», с видом учительницы химии начальных классов. Я улыбаюсь и киваю. Тор хмыкает и выпускает белоснежные крылья, одним чуток прикрывая Вика, вторым нас с Даго — Проверяем, — выдаёт Маленькая. Капелька золота смешанная со светом и капелька золота смешанная с пламенем объединяются, внутри поля искрит и переливается странная субстанция. — Уууу, получилось, — довольно потирает ладони Вик. — Моя теория оказалась верна. А теперь, посмотрим, скорее всго то же самое будет с темным шариком. От огня и света вновь отделяются капли и плывут вверх, она поочередно соединяет их с некросилой. — Ну проверим, какова будет реакция здесь? — Давай! — продолжает сиять Свет. Тьма по прежнему прикрывает нас крыльями. — Начинаем! Шарики объединяются, а она увеличивает масштаб, чтобы было лучше видно происходящее внутри. При обединении они реагируют как жидкости в химии — формируются хлопья, оседают, вновь вздымаются, а потом образуют подобие серебрящегося коллидного раствора. — Ну, Вик, догадался, что будем делать дальше? Нет, ну точно училка, показывает опыт «вулкан» — У нас есть два новых прикольных шарика, которые, вероятно, не ебанут если их слить. — Вероятно, — она улыбается Вику. — А теперь смотри, есть еще одна гипотеза, и когда она превратится в теорию или неудачный эксперимент, я вам ее расскажу или покажу. — Давай-давай. Я потом тоже чет покажу! — О, бляяяя… — обреченно вздыхает Тор. Она запускает новые шарики вращаться над четырьмя вокруг пятого с огромной скоростью. Они растягиваются, как материя в диске вокруг черной дыры, становятся неразличимы, а затем сливаются. Какое-то время, на ее руке, крутится радужный изменчивый диск. — А теперь смотри, мне кажется я права, сейчас реакция только протекает, она долгая, колебательная, но потом… — Мгм, — Вик уже едва не подпрыгивает. Я тем временем добираюсь до волос Дагон старшего, машинально перебираю пряди. Радужное тороидальное кольцо, становится полупрозрачным чуть синеватым, подобным воде. -Так, первый этап прошел успешно, смотри. — Ага. Наблюдаю за реакцией и обдумываю перспективу заплести косички. Она убирает остальные шарики, а из кольца формируется капля, опускается на руку и начинает прорастать, только не в руку, а вверх — это дерево, маленький бонсай, только не иллюзорное и не созданное магией, а выращенное. — Представляешь, это энергия творения, я догадывалась, но не было доказательств, как в физике — электрическое, магнитное, сильное и слабое взаимодействия формируют материю, то тут они формируют энергию творения. Понравилось? Вик? — Крутота! Мой Дагон, прижимается ко мне ближе. — Пизда Армесу, Викуша его теперь на запчасти разберёт, — со смешком комментирует Тор. — Тю, бля, Торушка, у него другой тип энергии, а это натуральное творение, как в их мире. — Есть подозрение, что все виды четырехкомпонентных систем будут действовать по тому же принципу и наличие Тьмы, это подтверждает. Если умеешь управлять полем в должной мере и соберешь образцы, то есть возможность проверить. — Это охренительно, малая! А теперь зырь, че покажу! — Вииииик! — голос Тора звучит обреченно. — Ша! Активируем связку, я ведущий, ты визуализируешь. — Бляяяяя… ладно. Тор усаживается у ног Вика в позу лотоса и закрывает глаза, единорог вспыхивает и шустро скрывается под одеждой. Вик выкладывает тот самый браслет на стол. — Жги, Тор. Тор с закрытыми глазами ведёт рукой в воздухе и над браслетом вспихивает переплетение цветных нитей с шариками-узлами на месте бусины. — Вот это, короче, аккумуляторы, они щас на половине от полного заряда, — Вик показывает на узлы. — Понятно, как у меня, только тип взаимодействия на другом уровне, вы работаете с энергией как с полем, поэтому у вас и огоньки пляшут — поле распространяется, а это сплетенные линии напряженности. — Ага, идём дальше. Увеличь. Картинка становиться большее нити золотая, тёмная, зелёная, оранжевая, серебряная, светло голубая и темно голубая. — Ну, где тёмная где светлая некровская вы поняли, цветные это стихии, кроме светлотголубой, это моя личная. А тепеееерь, Кроули, показываем на тебе, потому что твоим любимым нужно это наблюдать. — Дагон, слезай, ты чего заснул, сейчас нам покажут что-то крутое! — Тормошит Разум Маленькая, он неохотно сползает с моих колен и садится рядом. Они смотрят во все глаза. Вик подхватывает мою руку защелкивает браслет и картинка меняется, теперь к каждому узелку течёт нитка адского пламени. — Сейчас он слегка «вампирит» до полной зарядки, но это легко поправить, — эльф формирует на ладони шар тёмного пламени размером с апельсин, запускает в меня, узлы браслета вспыхивают и теперь натурально сияют. — А сейчас мы сделаем одну интересную штучку! — Давай! — Возбужденно голосят мои Дагон хором. На их ладонях формируются шарики Тьмы. Некр ухмыляется, выпускает призрачный тёмный коготь цепляет им нить адского пламени и едва уловимыми движениями вплетает к остальным. — А теперь экранируем, только не так как у тебя, малая, а чууууть иначе, — он подхватывает светлоголубую нить из своих пальцев и обматывает ей нить адского пламени в браслете на манер изоляции. — Я так и поняла, просто на «Атомах» проще показывать, а оптоволокно я тоже умею. — Мгм, — Вик вытаскивает из воздуха сигарету. — Рыжий, дай прикурить. Я машинально щелкаю пальцами и на них вспыхивает огонёк, только не привычный, а бледно голубой. — Кроу, ты тоже можешь с этим работать, попробуй замеситить, как дома! — Сделай огонь из того, что огнем быть не может! — А еще, ты можешь вывернуть ее наизнанку. — Могу, — киваю я. — Сейчас эта хреновина работает как щит и батарейка. А если сместить узел вот тут и тут, вероятнее всего она будет не просто аккумулировать направленную магию, а тянуть её из пространства. — Вероятно? Стопудово! — радостно скалиться Вик. — Придурок, — с непепедаваемой нежностью комментирует Тор. — А еще это система с множеством состояний, если снизить энергию, то максимальные современные вычислительные мощности, можно увеличить в… количество нитей, на три состояния с учетом промежуточного, и соответственно комбинаторике можно получить количество тактов вычисление на один нынешний. А вы этим гвозди забиваете… — Просыпается окончательно Дагон-Разум, — Да система, построенная на таких принципах просчитает вам любую боевую ситуацию, со всеми точками напряженности, с такой точностью, что вам энергии от спички хватит, чтобы богов в гроб укладывать. Могу такую сделать. — Эдельвейс, вы там не охренели? — интересуется из динамика насмешливый голос. — Джо, не мешай, мы играем! — отзывается Вик. — Эдельвейс, значит так. Щас к вам прилетят Конопелька с Фиалочкой и ваших новых друзей утащат в логово дракона, где уговорят сделать все, что они могут, под вискарь, конечно, правда они тогда на Армагеддон опоздают. Но! Я могу сделать вид, что ничего не видел, если вы перестанете баловаться магией в С-52. Табличка для кого висит?! — Извините, мы больше не будем, а можно у вас дерево жизни оставить жить? Оно вашему миру поможет поправится… — Можно, моя маленькая прелесть! — Спасибочки, он боюсь, что через пару дней, тут будет не бар, а ствол дерева, которое пустит корни и оживит планету, ничего? — Джо, ты злой и недобрый! — возмущается Вик. — А ещё безжалостный и сейчас передам видосик происходящего твоим отцам. — Лаааааадно, мы подождём, пока у них Армагеддон закончится! Тор, разрываем связку. Картинка перед нами гаснет. — Вот и умницы, мои маленькие мерзости. Удачной пьянки! Эксперименты с магией проводим в Бездне. А деревце сажай, маленькая прелесть, пусть в этом злачном месте будет что-то симпатичное на память. — Супер! Спасибо-спасибо! Я к вам еще вернусь, у вас здорово и мы у вас уже на работу устроились. — Папочка Джо знает, папочка Джо одобряет, — смеётся динамик. — До встречи, Папочка Джо! — Пока-пока. — Но следить он все равно будет, — фыркает Вик. — Зараза, надо опять маячки поскидывать. — Бесполезно, — отзывается Тор и снова усаживается на диванчик. — Он на тебя ещё десять навесит и то что ты через Перекрёсток не ходишь, тебя не спасёт. И ты прекрасно знаешь, насколько Джо положить, что ты у нас тут главный Жнец. Ты, мой Свет, для него навечно Эдельвейсик, а то и Колокольчик. — Я бы тоже следил, информированность, для системы гарант стабильности, — произносит Дагон. — Ну вот он и следит, — смеётся Вик. — У них там развлекуха — реалити-шоу «Будни Перекрёстка». Ну а вас, единые Дагон, теперь активно будут вербовать. Причём! Не только мои отцы, а и остальная компашка. — Это будет очень мило с их стороны, наш мир, пока еще даже до КГБ не доразвился, а я люблю систему. Это как когда из личностей, как из транзисторов складывается машина, могущая выполнять интересные задачи. Не работать мы не умеем, и надеемся, что наш Армагеддон, разрулим, а потом работа тю-тю… А пользу приносить нужно. — О, это будет ещё и весело, — Вик задорно подмигивает. — И почти не больно, — ухмыляется Тор. — Кстати, лёгкая наркота в разливных напитках и закусках была отличной идеей. Я им прошлый раз по вентиляции Эйфорию запускал. — Теперь у них больше ничего не будет… — печально говорит маленькая, — Бару настанет полный Армагедец. Тут послезавтра будут корни дерева жизни, а тень от него будет укрывать верхний город. — Ничего, мы им бар слегка передвинем, они не обидятся. — Тогда хорошо, а утешительные препараты, братик добавил чтобы не пришлось никого обидеть случайно. — Это мы тоже поняли и оценили. Тор хотел вам алаверды с эйфорией сделать, но вам и так было хорошо. — Это правда, было здорово, но с вами стало еще здоровее! — смеется маленькая — Ага, — соглашаюсь с ней я. С теплым Разумом под боком было отлично. — Да, спасибо что пришли нас встретить, вы суперские! — Разум. — Братик Вик, Братик Тор, идите я вас обниму! — Мы такие! — со смехом подтверждает Вик. — О, выдели бы вы Тьму под эйфорией! Он к нам припёрся сразу, как на себе эффект проверил. Перекрёсток до сих пор ржёт. — Потому что состояние безграничного счастья хреново сочетается с имиджем страшной и ужасной Тьмы Перекрёстка, — отзывается Тор, дергая брата за хвост. Эльфы подходят к Маленькой и обнимают её с двух сторон. Дагон снова забирается ко мне на колени, обнимает и запускает пальцы мне в волосы. А маленькая обнимает их и целует по очереди в кончики носов. Дерево жизни продолжает пускать корни сквозь стол в землю. Обнимаю его в ответ, с улыбкой наблюдаю за сестренкой и новоявленными «братиками». Есть легкое подозрение, что свою эйфорию Тор все же в воздухе распылил. И чуйка настойчиво твердит, что что-то не так. Однако по данным сканирования, никаких посторонних примесей не обнаружено. Общий эмоциональный фон в нашей кабинке вроде как ровный. — Братики, дадите нам еще немножко времени, у нас что-то типо первого выходного в жизни… Мы хотели посидеть с Кроу, но мы вас очень любим и обязательно вернемся. — наблюдаю как маленькая выдворяет двоих жнецов. Те смеются, машут нам ручкой, потом Вик выпускает когти, разрывает ими пространство и утаскивает братишку к берегу моря на секунду мелькнувшемму в разрыве. Тот схлопывается за их спинами. — Они такие милые, даже открыли нам новую технологию перехода на прощанье! — Очаровашки, — киваю я. — Но вы лучше. Она усаживается ко мне на колени подвигая сонно льнущего ко мне брата. Поочерёдно целую их в лоб, обнимаю и накрывают поверх крыльями. Вот теперь совсем хорошо. Если бы не чуйка. — Лучше всех, Кроу, — сопит Дагон и утыкается носом мне в шею. Маленькие теплые лапочки обнимают меня со всех сторн. Они засыпают на мне в коконе из крыльев. Дерево на столе начинает слегка светиться. Тепло.