Магазинчик шалостей

ㅤㅤㅤㅤHᴇ плᴀчьтᴇ, этᴏ тᴏльᴋо ʜᴀчᴀлᴏ. ㅤㅤㅤㅤДᴀльшᴇ бʏдᴇт ᴇщё xʏжᴇ. ㅤㅤㅤㅤОбᴇщᴀю!

Yuang Lean — Leanworld

***

      — Ты облажался, — говорю ему, с издёвкой, хотя, я и сам перепугался, даже больше чем он… И перед тем как погрузиться в сон из-за воздействия психотропного вещества, ощущаю как абсолютная эйфория берёт вверх надо мной. Так что я пытаюсь, как можно быстрее надавить этому ублюдку на больное:       — Кажется, тебе всё-таки придётся меня поднять наверх. Иначе не над кем тебе будет больше проводить свои сексуальные эксперименты и… плакала твоя карьера и добропорядочность.       Этим я застал его врасплох. Хван взялся за голову, а его страх «быть пойманным» взялся за него. Поэтому я хочу спросить: «Вы когда-нибудь чувствовали, как ваша жизнь начинает принадлежать другому?» То есть, сначала ощущение такое, будто это на невербальном уровне — через мимику, жесты, на эмоциональном диапазоне, где он имеет Власть над сознанием и поведением, но затем… это переросло в телесный контакт и тогда ощущение того, что моё здоровье, тело и мысли находятся в чужих руках стало совсем острым. Поэтому я перестал считать, что они мне подвластны. Сначала я думал, что Хёнджин просто психует, и что это очередной его больной порыв, который закончиться через пару дней, а потом он выпустит меня из подвала и я снова буду ужинать вместе с ним на кухне в гробовой тишине и отправлюсь в свою комнату, а уже оттуда — прямиком в магазин Бан Чана, где мне по-настоящему спокойно и комфортно. Но этот псих продлил моё заточение и продолжил измываться, как ни в чём не бывало. На пятый день я перестал считать его человеком. Рядом с ним я чувствовал себя просто зверьком.       — Нет… Что, если ты сбежишь, стоит мне отвернуться? — начал опасаться Хёнджин, сидя со мной, и заключив меня в объятия.       — Да. Но, что, если я убегу от тебя на «тот свет»? Ты с этим примиришься? Хочешь сказать, что тебя порадует моя быстрая смерть? Я ведь знаю тебя, Хван Хёнджин. Тебе проще самому умереть, чем признать свою вину. Так что не будь идиотом, спаси меня.       — Не смей со мной так разговаривать, Феликс. Не забывай, что ты всё ещё на привязи и только я могу решить «жить тебе или всё же подохнуть здесь», — его взгляд становиться угрожающим и замолкаю. — Будь паинькой, помолчи. Дай мне подумать… — С каждой секундой выражение его лица мрачнеет и моя смелость сходит на «нет». О чём тут можно думать? Мне так хреново, что, я едва могу поднять кисть, все онемело нахер… Думаю, что моё сердце перестало качать кровь, как надо, иначе почему всё так затекло… У меня паника. Грёбаная паника… Мне так страшно… Хочу кричать, а не могу. Ещё и этот псих ходит из угла в угол и что-то себе нашоптывает под нос. Думает о решение проблемы.       — Я не хочу дожидаться второго прихода, чтобы облегчить тебе чувство угрызения совести, Хван Хёнджин. Еще раз повторяю, если ты не понял… Мне плохо!       — Да заткнись ты, твою мать, — злобно прошипел он, подорвавшись ко мне. В его глазах застыла ярость, он готов был размазать меня по стене, будь у него на то право. Однако, он не теряет отстатки самообладания. — Ты не умрёшь из-за той дозы, что я дал, ясно тебе? Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это уже очень давно. Так что хватит трахать мне мозг. — На этих словах он срывается с места, попутно прихватив со стола кухонный ножик, чтобы рядом со мной не было колящих предметов, а затем начал открыть дверь подвала.       — Стой, погоди… Ты куда собрался?! — я взвизгнул. Никогда бы не подумал, что мне придётся бояться то, что он когда-нибудь уйдёт от меня и не вернётся. Но этот день наступит. Я боялся до чёртиков. Боялся, когда приходил, ненавидел за то что он меня везде трогает, а теперь, я боюсь, что он бросит меня здесь совсем одного и я уже никогда никого не увижу впредь. Хёнджин останавливается в дверном проёме.       — Ты не умрёшь, — сказал он это как-то невесело. С холодком. — Я не позволю этому случиться. Не сегодня.       Когда я почти отключился подоспела помощь и моих пересохших губ коснулась прохладная вода. Над моим спальным местом стоял Хёнджин, чуть более взволнованный чем обычно… И мужчина в белом халате и небольшим чемоданчиком, в котором должно быть были медикаменты.       — Я нашёл того, кто тебе поможет, так что потерпи, — говорит мне Хван, усаживаясь рядом, у моих ног. Затем обращается уже к своему приятелю: — Господин Ким, делайте то, что нужно.       — Ты просто невероятен, знаешь об этом? — не переставая по-дурацки улыбаться, хорохорился я. — Заплатил какому-то косплееру, чтобы предотвратили приступ и скрыли твой проступок. Этот ряженный вообще врач?       — Я лучший в своё деле, молодой человек, даже не сомневайтесь… — слова подозрительного незнакомца режут мой слух, как нож масло. — Вот бы мне, как ветеринару, платили столько, сколько предлагаете мне, вы, господин Хван… Я бы работал, как проклятый! — мерзко рассмеявшись, седовласый наклоняется ко мне, чтобы посвятить фонариком мне в глаза и рассмотреть насколько хорошо мои зрачки реагируют, проще говоря, мою вменяемость.       — Это шутка?       — Ну извини, милый, — мой отчим недобро хмыкает. — Ты просил привести помощь как можно быстрее. И я вспомнил лишь одного знакомого, у кого есть хоть какая-то лицензия…       — Но ты ведь не питбуля собираешься лечить! — заорал я, что есть силы. А затем я почувствовал, как игла того ублюдка впивается мне под кожу.       — Сука… — рычу я.       Мне устанавливают капельницу и на радостях пожимают руки. Радуются, что я не «откинулся» у них глазах, радуются, что их «сделка» прошла на ура и доктор «Икс» получит свои денежки. Всё что мне остаётся это — примириться с тем, что я так беспомощен и ничего не могу сделать для того, чтобы предотвратить последующие эксперименты Хван Хёнджина над моим телом. Кажется, его новым фетишем стали морские узлы. Мужчина выстраивал кровавые кольца вокруг моих запястий и ног. Если бы не мой отчим я, наверное, никогда бы не узнал насколько приятно, когда тугие канаты перестают сжимать мои запястья.

***

      Pov: Бан Чан.       Хуже кандалов, мои отношения с Ли Минхо. Он бы, конечно, со мной не согласился, поскольку, думает, что всё, что есть у нас всё ещё можно наладить посредством хорошего минета. Когда-то я думал точно также. Но я был тупым подростком, который думал-то, наверное, исключительно «головкой» так что не мог сказать что для нас будет эфективным средством избавления проблем в отношениях. Теперь спустя столько лет я уверен: так продолжать больше могло. Поэтому я пригласил своего парня на разговор в бар на Конвондо. Не знаю с какими надеждами ехал на нашу встречу Минхо, но, по воодушевленному, я бы даже сказал «счастливому» выражению его лица можно было понять, что он рассчитывал на хорошие новости. Мне стыдно, но я не мог показать, что чувствую ужасную вину за то, что он услышит и узнает от меня сегодня.       Мин подходит к нашему столику, где я уже сидел и медленно попивал вермут. На губах парня застыла лучезарная улыбка. Несмотря на то, что вокруг нас было много людей, Ли беспечно поцеловал меня в щёчку, слегка погладив мой затылок. Я лишь отвёл взгляд. И мне пришлось, лишь на «время», притворно улыбнуться ему, чтобы показать, что мне приятно и в неловкости я никакой не чувствую. Но вместе с тем — по мне было видно, что я слегка отстранился. Минхо заметил это настолько, насколько это позволяла ему его интуиция. Да и вообще… Похвастаться актёрским мастерством я уж точно не мог.       — Так и… о чём ты хотел поговорить? Я только закончил работать над проектом и не мог оставить чертежи не законченными… Твой звонок удивил меня, — Ли непринуждённо жевал жвачку, и присаживаясь на диван, попутно снимал с себя любимую кожаную куртку. Официант быстренько среагировал на моего спутника и предложил нам меню, а затем также быстро ретировался к стойке. И мы вновь остались одни. Я стушевался. Как ебучий школьник, которого должны были отругать за плохие оценки.       — Прости, — я виновато покачал головой, проведя по лицу ладонью, словно смахивая усталость и напряжение. — Ты знаешь меня, я никогда не звоню спонтанно. Не просил когда-либо бросать всё только для того, чтобы потратить час на пустую болтовню или что хуже — менять свои планы, я просто… По-другому я не мог, — говорю всё на одном дыхание, глядя ему в глаза, которые, кажется, перестали видеть во мне трезвый ум, скорее Минхо одним только взглядом умудрялся сказать «шизик, остановись уже». Но вместо этого он смеётся и я оссекаюсь, выпаливая:        — Какого хрена?       — Котик, а с чего ты вообще напрягся? Понять не могу, — качает головой, не переставая смеяться, а затем как булто не обращая на меня внимания подзывает официанта, интересуясь можно ли у них курить и ему дают добро. Когда пепельница коснулась нашего столика, Минхо сразу же вытянул из своей пачки тонкую белую сигарету, закурил, выдыкая крупную струю дыма. — Чанни, я ещё ничего такого не сказал, а ты уже как на иголках. Расслабься. Я ведь не провожу допрос и не провоцирую тебя, чтобы ты вновь упомянул о себе любимом. Я знаю, что ты не хотел отвлекать меня. Но я уже здесь. Хватит казнить себя из-за такой ерунды. Если этим ты собираешься заниматься весь вечер, то-о-о… — он вновь рассмеялся, довольно выпуская дым из своих лёгких, добавляя:       — Это какая-то херь.       — Ты прав, — отчеканиваю, грубо поджигая, и заставляя сигарету тлеть на моих губах.       — Говори, — он ласково погладил меня по руке. — Я слушаю.       — Всё не так просто, — мрачно сказал я, хотя и сам понимал, насколько глупо это может прозвучать из моих уст. — Понятия не имею, как ты отнесёшься. Нужно понимать, что я долго думал, как тебе рассказать о том, что всё круто поменялось… Ты и я… «Мы».       — Понятно, — Ли, ожидаемо, огорчённо посмеялся. — Всё проще, чем ты думаешь, котик. Ты, блин, не в убийстве признаёшься полиции… Будь мужчиной, скажи правду. Или нет… Хочешь я скажу, как это выглядит, Чан? Ты хочешь порвать со мной и для этого подбираешь какие-то идиотские фразы из мелодрам, которые я смотрел ещё ребёнком. Но это совсем не трогательно и не утешительно. Меня это задевает.       — Да не знаю я как это сделать, боже правый! — не выдержал давления я. Чуть не заорал это на весь бар. Чувствую себя ничтожество. — Я прекрасно понимаю, что ты прав. Во всём, Мин. Но это… Я не подвержен эмоциям или сентиментам и никогда не чувствовал себя, так паршиво, как сейчас, пытаясь расстаться с кем-то. Пойми ты это…       — Тебе нужно было просто сказать «да», — помолчав где-то с минуту, приговором вынес Минхо. Больше ему не хотелось дарить мне улыбку, не хотелось касаться. Он только смотрел как я молчаливо сокрушаюсь, бросая в омут с головой в чувство вины. Ли продолжил вполголоса с огромным давящим напряжением:       — «Да, Минхо. Я хочу расстаться и мне нужно рассказать почему»… Вот, что тебе следовало сказать, Бан Чан, а не нести всякое дерьмо… Повторюсь: мы не в кино, — его слова, как звонкая пощёчина, заставили меня замкнуться в себе и признать поражение. — И я не какая-нибудь жертва с психическим расстройством, которая побежит убивать после того, как бросили, — обиженно заявляет парень и поднимается с дивана, но, его это не останавливает от прояснения кое-чего, что меня мучило уже на подсознании:       — И, не переживай, убивать я себя тоже не стану.       — Куда ты идёшь?       — На свежий воздух. Хотя подожди… Тебя, как моего бывшего, это волнует? — язвительно уточняет Ли и воротит нос от дальнейших вопросов, быстро зашагав к выходу.       — Выслушай меня хотя бы перед тем, как уедешь, Мин, — хватаю за руку чуть выше локтя, останавливая его от побега и вижу, как его глаза покраснели. — Прошу тебя… Я этого не вынесу! — слёзы начинают потихоньку создавать пелену, оттого ему тяжело смотреть на меня дольше трёх секунд. Это рушит его.       — Не утруждайся, — парень вымученно ухмыльнулся, стыдливо смахивая непрошенную слезу с щеки, и грубо отбрасывая мою руку. — Я знаю тебя много лет, Бан Чан, и этого времени хватило, чтобы понять, что ты сам не знаешь, чего хочешь и насколько важным было то, от чего отказываешься сейчас. «Мы» были нечто большим. Тем, от чего никогда не избавиться и не стереть из памяти. И не важно, что сейчас в твоей грёбанной голове это не так… Устал? Так, блять, отношения это труд! Представь себе! Можешь радоваться, я тоже не вывожу сейчас…       — Но нам необязательно расставаться врагами, — я сохранял отстатки самообладания и веру в то, что Минхо не будет слишком категоричен. Парень был оззадачен.       — Только не говори мне, что хочешь стать лучшими друзьями и делать вид, как будто всех этих пяти лет отношений не было, потому что лично я не намерен терпеть это, — жадно глотая воздух, злился Ли. — Я это так не оставлю… Ты сам захочешь вернуться ко мне, когда поймёшь, что нет никого, кто подходил бы тебе лучше, чем я.