Эпидемия

Учебный госпиталь Принстон-Плэйсборо. 50 часов назад. Уилсон, осторожно приоткрыв дверь, зашёл в палату Мэри. Она лежала на кровати без движения, точно кукла в игрушечной коляске. Выглядела она неважно: за последние недели пребывания в больнице она страшно исхудала, скулы на лице выпирали, а щёки наоборот были впалыми. Тени под глазами ясно выделялись на фоне бледно-серой кожи лица. Химиотерапия не оставила шанса растительности: вместо роскошных каштановых локонов на голове красовался цветастый платок, а изгиб бровей был гладок, словно у манекена. У Уилсона защемило сердце от неистовой жалости к Мери, ему было невыносимо смотреть на то, как медленно увядает и теряет жизненные силы его любимая. Мэри открыла глаза. Мутным, безжизненным взглядом она посмотрела на Уилсона и слабо улыбнулась. Переборов в себе безнадёжное отчаяние, Джеймс улыбнулся ей в ответ и подошёл к кровати. Прикоснувшись губами к её горячему лбу, он тихо прошептал: - Привет, жемчужинка Что тебе снилось? - Мне приснилась наша старая квартирка в Бостоне… Помнишь её: крохотные комнатки, протекающий потолок, скрипучие полы, шумная азиатская семья за стенкой, ворчливая, вечно недовольная хозяйка, которая сдирала с нас втридорога… Но мы в ней были счастливы, потому, что мы были вместе… Помнишь, как мы мечтали о будущем: красивый уютный дом в пригороде … обязательно с бассейном, солидная работа в престижном госпитале, гольф-клуб по субботам, озорные, весёлые дети… Ты хотел мальчика, а я хотела девочку… Глаза Мэри наполнились влагой, она всхлипнула, погладила Джеймса по щеке, пристально посмотрев ему в глаза, и с глубокой печалью в голосе произнесла: - Прости меня… Прости за то, что этого никогда не будет… - Не говори так… - горло свела судорога, говорить было невыносимо трудно. Уилсон тихо застонал и в нём стала вскипать ярость: он клял во всём несправедливость судьбы, - Я не дам тебе умереть, слышишь? Я не позволю тебе умереть! Всё у нас ещё будет: и дом, и бассейн, и гольф-клуб и дети… мальчик и девочка … Я тебе это обещаю, милая… Полным бессильного сочувствия взглядом, Мэри посмотрела на Уилсона. С трудом приподняв руку, она приложила пальцы к его губам, заставив замолчать, и прошептала: - Бедный … Смирись, Джейми… Уже ничего нельзя сделать… Просто отпусти меня… Просто отпусти… Отпусти… Прости… Прос… Мэри закрыла глаза. Пожирающая изнутри болезнь дала о себе знать: организм долго не выдерживал бодрствования и она снова погрузилась в беспамятство. - Нет! – прошептал Уилсон, держа в руках ладонь бывшей жены, - Я тебя не отпущу!.. Резко встав с кровати, он подошёл к столу, вытащил шприц из верхнего ящика, зубами разорвал упаковку, после чего достал из внутреннего кармана бутылёк с экспериментальным составом и наполнил им внутренность шприца. Подойдя к кровати, он осторожно, чтобы не потревожить сон Мери, ввёл иглу в вену на руке и впрыснул в кровь спасительную жидкость. Всё! Теперь оставалось только ждать. Он несколько минут стоял рядом с кроватью и смотрел на свою спящую красавицу. Сомнения и тяжёлые мысли, словно стая бешеных собак накинулись на слабый огонёк надежды, стараясь растоптать и уничтожить его, но он как мог старался отогнать их прочь. Он не мог теперь сдерживать слёз и отойдя к окну, тихо зарыдал. Никогда в жизни ему ещё не доводилось терять близкого человека, поэтому он не представлял, как переживёт расставание с Мэри. Смерть окружала его работу, она была повсюду: каждый день, каждый час, каждую минуту она могла постучать своей костлявой дланью в одну из палат с его пациентами, но никогда ещё он не испытывал такого неописуемого ужаса перед её приходом. Уходи прочь, мерзавка, тебе здесь делать нечего! Зря ты скалишься в безгубой улыбке: тебе нечем будет поживиться сегодня… Улица осветилась вдруг весёлыми сине-красными огоньками. У парадного входа, скрипя тормозами, остановилась полицейская машина и здоровенный чёрный джип. Из патрульной машины выскочили полицейские и направились к прозрачным дверям больницы, а из массивного «Шевроле-Блейзер» поправляя полы чёрного плаща неспеша вышел агент Мирослав Гашек, который суровым взглядом окинул окна Принстон-Плейсборо. Сердце Уилсона заколотилось в груди. Он посмотрел на сжатую в руке бутылочку с украденным из Института образцом и сквозь зубы прошептал: - Вот чёрт! Как же это они меня так быстро вычислили… Окинув прощальным взглядом неподвижно лежащую Мэри, Уилсон стремглав выскочил из палаты и направился к лестнице. Как только он скрылся за дверью, створы лифта медленно раскрылись и из него вышли двое полицейских, которые, пристально осматриваясь по сторонам, направились к кабинету начальника онкологического отделения. Бутылёк в руке становился всё тяжелей и, казалось, обжигал ладонь. От него нужно было срочно избавиться, так как это была явная улика, свидетельствующая о преступлении Уилсона. Спустившись на первый этаж, Джеймс осторожно выглянул в коридор. Путь был свободен, поэтому он прикрыл за собой дверь, ведущую к лестничному пролёту и напряжённо вглядываясь вдаль, стал пробираться к выходу. И тут из приёмного отделения в коридоре появился агент Гашек. Уилсон остановился, и они с секунду смотрели друг на друга, после чего Гашек уверенно, со злорадной ухмылкой на лице, зашагал в сторону Уилсона, потянувшись к подмышечной кобуре. Джеймс ринулся в сторону и наткнулся на дверь приёмного кабинета. Не долго думая он схватился за ручку и ворвался внутрь. На него тут же изумлённо уставился Хаус и длинноволосый парень, сидящие на кушетке и рубящиеся в карты. После недолгого молчания, Хаус сказал: - Э-э-э… Не расскажешь об этом Кадди и я промолчу о том гейском порно, что обнаружил у тебя на компьютере… Но Уилсону было явно не до Хауса. Он подошёл к шкафчику с лекарствами и в то же мгновение дверь отворилась и в приёмную ворвался агент Гашек, держа перед собой пистолет. - Не с места! Руки вверх! Вы арестованы, доктор Джеймс Уилсон! Незаметно для Гашека, Джеймс сунул бутылёк в ящик с лекарствами, после чего поднял руки. В проёме появились полицейские, один из которых подскочил к Уилсону и защёлкнул на его запястьях наручники: - Вы можете хранить молчание: всё, что вы скажете, может быть использовано против вас… Хаус изумлённо глядел на происходящее действо и вопросительно посмотрел на Уилсона. - Я влип, Хаус, Серьёзно влип… - отвечая на немой вопрос во взгляде, сказал Уилсон, - И ещё… Грег – позаботься о Мери, хорошо? - Конечно, Джеймс… Выводя под руки Уилсона, полицейские покинули приёмное отделение. Агент Гашек ещё немного постоял, внимательно оглядывая комнату, после чего тоже покинул помещение… Хаус стоял на асфальте и смотрел вслед удаляющейся полицейской машине, увозящей куда-то его друга. На секунду, он представил, что больше его никогда не увидит и ему стало очень горестно на душе и ужасно захотелось выпить…