Кого любят девушки?

      Сколько бы к нему уже не стучались, как бы его не старались приободрить и попытаться войти в комнату, все было бесполезно, потому что это его волшебная комната и только его. Да и гостей видеть он не хотел, поэтому на всякую просьбу войти он либо молчал до последнего, либо спокойно говорил, что не откроет.       Боль болью, а на родных срываться нельзя, они ведь не виноваты…       Но даже если Касита и слушалась владельцев своих комнат, то также она беспрекословно слушалась хранителей свечи, поэтому Абуэла и Мирабель могли спокойно войти в комнату, отворить дверь. И общим решением они решили отправить Мирабель, только Мирабель. Если бы он хотел видеть всех родственников, то давно бы впустил их, но травить душу мальчику еще больше они не хотели.       Мирабель встала напротив двери комнаты Камило и разглядывала его рисунок перед тем, как зайти: саркастично улыбающийся мальчик сильно расстроен, что даже его образ на двери мигал в зависимости от его шаткого настроения.       – Касита, отвори дверь, – вздохнув, Мирабель набралась уверенности, нужных слов и четко произнесла эту фразу, после чего дверь послушно открылась, делая полосочку света все больше.       Было темно… Кажется, его комната также меняется, как и сам Камило, потому что Мирабель помнит ее совершенно иной, хотя давно тут не была…       Она обернулась на обеспокоенных родственников, которые очень хотели помочь, но им ничего не оставалось, кроме как ждать. Поэтому Мирабель улыбнулась им, мол, все будет хорошо, и закрыла за собой дверь, чтобы никто не подслушивал. Но Долорес это вряд ли помешает.

***

      Мирабель повернулась обратно, глядя вглубь комнаты. Она прищурилась, ведь не могла разглядеть совершенно ничего в этой кромешной тьме, пытаясь ухватиться за что-нибудь. И где-то далеко был маленький огонек. Кажется, Камило…       Она направилась именно туда, не понимая, приближается ли к месту назначения или нет, потому что точка все также была на том месте.       И, когда Мирабель надоела эта игра в прятки или же догонялки, она произнесла:       – Касита, приведи Камило.       Несмотря на то, что комнаты слушалась только своих владельцев, хранитель свечи - самый главный владелец дома, поэтому через секунду перед Мирабель появился Камило на кровати, прибывший как раз с той самой точки.       Везде было темно и ничего рядом. И лишь свет сверху маячил над Камило как прожектор.       Он лежал спиной на кровати, буквально глядя в потолок, откуда было светло, будто искал ответы на все волнующие его вопросы. Камило сложил руки на груди в замок, отдаваясь всей трудности ситуации, он просто хотел плыть по течению и не париться.       Он даже ничего не сказал, когда оказался рядом с сестрой.       Мирабель присела на краешек его неаккуратно заправленной кровати. Камило явно укутывался в это одеяло тысячу раз, чтобы спрятаться ото всех, а после просто кинул его под себя.       – Все очень беспокоятся за тебя, – начала Мирабель, давая понять, что он не один, что его безумно любит вся семья.       Молчание. Апатия. Безразличие.       Боль в глазах.       – Расскажи, Камило, что случилось? – мягко попросила Мирабель, касаясь его ладошки.       Конечно, последние новости от сестер были известны, когда все забеспокоились о Камило, но ему об этом знать необязательно. Да и его взгляд на ситуацию был куда важнее       Он лишь вздохнул и больше скрючил лицо, чем прежде, будто его зажившие раны снова открывают или делают порезы на сердце еще глубже.       Мирабель увидела как его глаза заблестели на свету. Он плачет…       – Дасти скучает по тебе… Целый день тебя не видела.       Камило будто озарило на секунду. Он же пообещал о ней заботиться…       – И твои мама с папой очень переживают, а Антонио как скучает по вашим играм. Твоя тетя даже приготовила любимые булочки, – пыталась расшевелить его Мирабель. – Ты целый день сидишь в комнате со вчерашнего вечера…       Ему было стыдно за свое поведение, но таково его настроение…       – Поговори со мной хоть немного…       Камило раскрыл рот, пытаясь подобрать слова, но он лишь вздохнул, не придумав ничего толкового.       – Я не знаю, что происходит… Не понимаю… – честно признался он, прижимая к себе подушку.       – Я помогу тебе разобраться, мы все поможем. Ты только скажи, – будто цепляясь за эту нить разговора, чтобы он больше не замолчал, продолжила Мирабель.       – Кого любят девушки? Кто им нравится?       Это был тот вопрос, на который он все еще не мог найти ответ, который был до ужаса ему интересен и непонятен.       Грустно и больно ему было не только от этого. Лишь от безысходности, от всего, что навалилось на него. Слишком много тумана в голове.       Кто нравится Мелестине? Почему она вела себя так открыто и не ведет себя так с ним настоящим? Кто он настоящий?       От всего этого он не находил себе места…       – Камило… – Мирабель попыталась сочувствующе улыбнуться ему и сжала его ладошку в своей. – Нет определенного типа. У всех разных вкус, разве ты не знал?       – Я хочу ей понравится…       – И я уверена, что ты ей понравишься. Ты же такой замечательный. Все любят тебя таким, какой ты есть.       Тоже самое она сказала Альваро вчера…       Тоже самое она сказала Камило вчера…       – Я не знаю, кто я на самом деле. Я… я… – он пытался что-то сказать, запинаясь в собственных мыслях. – Я так много притворялся, что больше не знаю, кто я такой…       – Ты – Камило Мадригаль, юморной, энергичный, харизматичный и просто самый лучший парень на свете, – подбадривала Мирабель. – Все любят тебя за твои особенности: забота, которую ты проявляешь к семье, шутки и сарказм, энергичность и жизнелюбие, – она видела, как сжимались его губы от каждого слова. – И все качества, которые ты пародировал уже были в тебе… Романтичность? Забота – почти тоже самое. Храбрость? Да ты самый смелый, кого я знаю! Разве не ты хотел помочь мне спасти свечу? Галантность? Ну, может, этим тебя и обделили, но я уверена, что твоя открытость и адаптация полностью закрывают это.       Камило, зарывшись лицом в мягкую подушку, лишь немного выглянул, с надеждой в глазах глядя на Мирабель, которая, в свою очередь, молча намекала ему, что у него все обязательно будет отлично.       – Way to go, superstar, – Мирабель кивнула ему, мол, все получится.       И она совершенно не ожидала резких объятий от брата, внезапно охнув и немного подпрыгнув, пока Камило любяще сжимал ее в объятиях, щуря брови.       – Спасибо тебе, Мирабель… Я всегда знал, что ты особенная, – тихонько прошептал он.       Она приулыбнулась от такого высказывания брата, облегченно выдыхая, и обняла его в ответ. Мирабель была ужасно рада, что смогла вытянуть его из наступающей депрессии, которая могла превратить его душу в пропасть как в комнате у Бруно.       Они молча, будто общаясь ментально, передавая жизненную энергию друг другу, просидели в объятиях еще пару минут и уже с искренними улыбками на лицах отстранились, словно ничего и не произошло. Камило снова был полон сил, чтобы свернуть горы, но в этот раз его остепенила Мирабель, предупредив, что ему пора прекратить притворяться и стать тем, кем он является на самом деле, даже если и сам пока не знает.       Ему надо просто поговорить с ней.       – Ну что, готов разобраться во всем? – подстегивала Мирабель.       – Я пока не уверен… Что я ей скажу?       Мирабель призадумалась, состроив подобную мордашку, а после начала:       – Скажи ей: у тебя прекрасные волосы. Продолжай!       Камило замялся, перебирая в голове варианты.       – У тебя прекрасные уши?       – Неплохо. У тебя замечательный смех.       – Лучше, чем у всех…       Протягивая последние ноты, Камило будто озарило. Он с приоткрытым ртом взглянул на сестру, будто что-то осознавая.       Две секунды молчания, а после…       – Ты прекраснее всех на Земле! И об этом скажу навеселе!       – Вижу свое счастье только с тобой! И об этом погромче спой!

– Ведь твое имя в моей голове всегда, Крутится, вертится, туда-сюда, да, да, Каждая минута с тобой Не дает душе моей покой!

      – Твой сладкий ягод аромат, – Камило подскочил, на что его комната моментально начала меняться на обычную спальню подростка, только вот на стенах было много фотографий Мелестины (на самом деле, их нет, просто комната подстроилась под его настроение).       – Уж ты прости, но для меня он маловат.       – В твои зеленые глаза (ореховые) хочу смотреть!       – Сколько там звезд? Не счесть!       Над ними сразу будто открылся небесный купол, показывая ночное небо, усеянное тысячами звезд…

– Смогу признаться в своих чувствах я И притворяться мне теперь нельзя. Я обещаю быть самим собой Надеюсь, понравлюсь такой! Моя любовь растет и с каждым днем сильней, А ты все дальше от меня, я становлюсь слабей, Но не боюсь я никаких огней! Я обещаю, ты станешь моей!

      – Я обещаю, ты станешь моей… – будто осознавая, понимая, что нужно делать, проговорил Камило, пока его комната превращалась в его обыденную.       Мирабель радостно хихикнула в перерывах между отдышкой и только подгоняла брата к действиям, чтобы наконец выйти из комнаты и начать что-то делать!       – Я… как только я найду Мелестину, сразу же скажу, как сильно она мне нравится! – с сжатыми кулаками, полный энтузиазма, Камило был переполнен энергией.       – Да, так и сделай! – подбадривала Мирабель.       – И предложу ей встречаться!       – Хороший настрой!       – А потом мы поженимся…!       – Так, ну, тут тебе лучше попридержать коней, – остепенила его сестра.       – Точно, – Камило неловко хихикнул, потирая шею, и глубоко вздохнул.       Он постоял секунду с прикрытыми глазами и, собрав всю волю в кулаки, уверенным шагом направился к выходу, а Мирабель шла прямо за ним, поддерживая.       Ручка с буквой «К» повернулась, отворяя дверь.       За дверью Камило ожидал кого угодно: маму с папой, брата, тетю, бабушку, да хоть всю семью! Но никак не того, кого он встретил…       – Привет, Камило, – она только-только хотела постучать в дверь, но раз подвернулась такая возможность, то просто вежливо улыбнулась и поприветствовалась.       – М-мелестина? – даже заикнувшись, Мадригаль, будто ошпаренный, двинулся назад, но уперся в сестру, которая не давала ему прохода.       Мирабель отрицательно покачала головой, подталкивая брата обратно, хотя вся его уверенность улетучилась куда-то мигом…       Камило стоял перед подругой, раскрыв рот, чтобы что-то сказать, но выходило лишь невнятное мычание, не связанные слова и междометия.       Мелестина недоуменно сощурилась, терпеливо ожидая, что тот хотел сказать. Хотя бы поздоровался бы…       – Я… Это… Ну… – жестикулируя, чтобы хоть как-то себя поддержать, запинался Камило.       – Ты сказал, что мы еще погуляем с Дасти, да и я не видела тебя вчера целый день, – с нотками грусти начала Мелестина, так как видела, что его попытки завязать разговор окажутся тщетными. – Вот и зашла тебя проведать. Ты как? Заболел?       И Камило все также не знал, что сказать, как себя повести и вообще, что делать…       Мирабель, стоявшая все это время позади, положила ладони на плечи брата и выглянула, совсем немного прерывая их разговор. Хотя его толком и не было.       – В последнее время много забот по дому, – она вежливо ответила за него, ведь видела, как тот совершенно ничего толкового не сказал, – но сейчас он свободен и, с радостью, прогуляется.       – Э… Да?… – Камило неоднозначно согласился, чувствуя ноги ватными.       – Я рада! Так хочу увидеться с Дасти! – радостно воскликнула Мелестина, искренне улыбаясь.       И сейчас он мимолетно увидел ту самую искру настоящей Мелестины… Не зажатой, искренней, непритворной…       Мирабель подтолкнула брата, шепнув ему «Соберись!», чтобы он не распускал руки и не разваливался от каждого ее слова, а то совсем потеряется в этом чувстве.       Они направились вниз и на выход из дома, сопровождаемые взглядами абсолютно всех родственников, которые успели познакомиться с Мелестиной, когда та постучала в их дом и ждала Камило.       Все были в восторге.       – Ох, у Камило появилась подружка… – неверяще вслух думала Пеппа, явно радостная такому внезапному событию. – Она милая. Похожа на бабушку в молодости…

***

      Дасти фыркала каждый раз, когда какое-либо насекомое летало прямо перед лицом, заставляя морщить нос и мотать головой. Ох уж эти поля с цветами, где полным полно жучков.       Они шли пешком до поляны, откуда открывается вид на гористую местность, чтобы просто посидеть в тишине и насладиться видом, ароматом цветов, а также присутствием друг друга…       Дасти была неимоверно рада, когда увидела своего хозяина, что даже хотела выскочить из стойла раньше времени, но дождалась, а потом кинулась к Камило, фыркая и издавая характерные звуки для лошади.       Они устроились под теньком, чтобы солнце не пекло и не светило прямо в глаза. Дасти улеглась и сложила морду на траву, а Камило накрыл ее своим пончо, чтобы насекомые не лезли.       Мелестина глядела на очертания гор, изредка проплывающие облака и еще на пике горящее солнышко. Она о чем-то думала, радостно улыбаясь.       А Камило глядел на нее… Как на самое светлое солнышко…       И все же в его голове было много мыслей, вопросов, ответы на которые будто просто не существовали. Ну вот, кто поймет этих женщин? Точно не он.       – Камило, – позвала его Мелестина, повернушвись к нему с легкой и непринужденной улыбкой.       Они встретились взглядами, на что Мадригаль даже не успел как-нибудь отвернуться, мол, я не смотрел на тебя! Но его будто загипнотизировали, и они смотрели точно друг на друга.       – Да?       – Кого любят парни?       Чего?…       Подождите, он не ослышался? Она задала ему антонимичный вопрос, над которым он ломал голову несколько дней, что даже чуть не съехал с катушек? Интересно…       Но откуда у нее такие мысли? Для чего? Зачем? Тоже хочет понравится кому-то? Кому?       И снова тысяча вопросов…       И он решил отодвинуть их все на второй план, вывести всю свою искренность и ответить не только ей, но и самому себе на этот вопрос.       Камило вздохнул, сгибая ноги в коленях.       Он взглянул на небо, думая, что ответить, что он сам чувствует и как это понимает.       – Знаешь… Я тоже как-то над этим думал, – начал Камило, снова поворачиваясь к ней, – но так и не нашел достойного ответа…       Мелестина, заинтересованно слушая, немного помрачнела.       – …до сегодняшеего дня, – продолжил Мадригаль. – Я понял, что не нужно притворяться, чтобы понравится кому-то. Надо быть самим собой и найти тех людей, которые будут любить тебя таким, какой ты есть. Да и притворяться долго не получится. – пожимая плечами, Камило прилег на траву, закинув руки за голову.       Они снова были в тишине после этого монолога, наверное, каждый думал о своем, размышлял и делал выводы.       – А я… нравлюсь тебе такой, какая есть? – прижимая к себе колени и придерживая юбку, поинтересовалась Мелестина, положив подбородок на коленки.       Мадригаль уже не знал краев своего удивления и прикусил губу, глядя на ветки дерева над ними.       Они не смотрели друг на друга, наверное, это было правильно.       Молчал Камило не потому, что она ему не нравилась. Нравилась! Даже очень! Но… перед ним она не ведет себя по-настоящему, не ведет себя так, как позавчера, поэтому он и не знает как ответить. Она ему нравится настоящей – живой и веселой, но она еще не показывала такого поведения при Камило.       Но он также не показывал ей себя настоящего…       – Ты мне нравишься любой… – наверное, самый оптимальный ответ в этой ситуации.       Он услышал, как она тихонько хмыкнула.       – Ты мне тоже…       И они снова замолчали.       Им ничего больше и не надо было, лишь тишина, присутствие друг друга и понимание, осознание того, что все их вопросы мгновенным образом улетучились, нашли ответы. В их голове остались только размышления.       Так кого любят девушки?       Они любят тех, кто им по душе, кто перед ними честен и открыт всей душой, кто любит их.