Кого любят девушки?

      Камило возвращался со своей так называемой работы по житейской помощи людям.

***

      Дело в том, что пастух, разводивший коров, свиней и прочую живность, по своей глупости забыл закрыть загон на замок, и посреди ночи одна кобыла сбежала далеко в лес, поэтому он отправился ее искать и попросил Камило побыть в его облике, ухаживая за скотом, ведь те, когда видят чужаков, обычно агрессируют и быкуют.       Или же пастух просто не хотел заниматься своей обычной работой и выдумал такую легенду, чтобы отдохнуть где-то на поляне в лесу и позабыть об обязанностях на день.       Но Камило был и не против помочь, познать скотоводство, правда в теле низенького мужчины это было трудно, а когда он вдруг перевоплотился обратно, чтобы было удобнее, одна из лошадей чуть не лягнула его копытом. Больше он не рисковал.       Занимаясь житейскими обязанностями, Камило понял, что у него непереносимость лактозы, ведь молоко, которое он выпил после доения коровы и процеживания, подействовало на желудок с отрицательным результатом.       Еще этот петух клюнул его в палец, напыжившись! А ведь Мадригаль просто хотел забрать яйца, появившиеся за эту ночь. Конечно, собрал успешно, но рану обработал, чтобы не получить какую-то заразу как бешенство или птичий грипп.       Естественно, были и положительные моменты, как скачки на лошади по периметру дома и приусадебного участка. Это было просто здорово! Ветер, развивающий его кудряшки, которые еще больше запутались после этого, приятно бил по лицу, будто целовал каждый сантиметр, а это ощущение свободы… просто поразительно!       После прихода пастуха обратно, Камило попросился иногда брать лошадь в долг, а тот согласился с одним условием, которое гласило, что Мадригаль будет периодически так ему помогать, на что он, естественно, согласился.       Ему даже выделили собственную лошадь! Такая белая с жемчужными волосами, а на брюхе были коричневые пятна, как и на проблесках гривы. В общем, она была прекрасна! И он обязательно будет за ней ухаживать!       Кстати, пастух вернулся без коровы.

***

      Камило не то, чтобы слишком устал, но за этот трудный день был особенно вымотан. И он был точно свалился без задних ног, если бы не придающая сил скачка на лошади, о которой он все еще думал.       А еще он все также думал о ней… о Мелестине…       Прекрасные ореховые глаза, точно такие же как у него. Звучит самовлюбленно, но это так!       Ох, а этот ровный, тихий и спокойный голос был как услада для ушей… Вечно бы слушал сказки и колыбельные только в ее исполнении! А смех – это вообще отдельная тема… Ради него можно не только не спать ночами, но и мечтать во сне.       Как же так случилось? Камило и сам не знает…       Не знает также, как и не знает, кого любят девушки…       Долорес, его сестра, скорее всего, ошиблась (и с описанием любимца девушек, и с выбором мужа), но теперь он даже не знал, у кого поинтересоваться насчет этой щекотливой темы…       Мама или тетя? Точно нет! Начнутся те самые сватанья и намеки, что вовек не отстанут от него! Отец? Возможно, но… можно ли ожидать от него толковых ответов? Он же мужчина, а не девушка, которая даст точный ответ в этом женском вопросе. Его кузины? Вероятно… Хм, Изабелла, точно! Она же не любила Мариано, значит, точно сможет сказать тот тип парня, который нравится девушкам!       Радуясь такому гениальному предположению, Камило поспешил домой, чтобы опросить сестру. Правда, он пока не нашел подходящих слов, но, как обычно, будет думать все на ходу.       Но метаясь бегом по городу, Мадригаль столкнулся с той, с кем и не ожидал увидеться снова случайно… Тот момент, когда он угадал, где она живет, не считается! Он просто решил постоять в теньке от палящего солнца и был благодарен, что угадал переулок, где будет слоняться часами, чтобы только увидеть ее.       От столкновения Мелестина выронила корзинку и чуть ли не плюхнулась на пятую точку, зажмурившись и ойкнув.       Конечно, Камило ее поймал, придерживая за талию. Стало стыдно, что он, замечтавшись в своих мыслях, даже не заметил, что сбил ту самую!       – Извини, – неловко закусывая губу, виновато сказал Мадригаль.       – Ничего, – облегченно выдохнув тому, что не испачкала платье, Мелестина поднялась на ноги, поправляя платье, пока Камило поднял ее корзинку. – Спасибо. Куда спешишь? Что-то случилось?       В груди разлилось теплое чувство, когда она поинтересовалась его делами…       – Я целый день был на пастбище и наконец иду домой, вот и спешу, – неловко хмыкнув, Мадригаль потер шею, стараясь не смотреть ей в глаза.       – Ох, это, наверное, так весело! Там же так много прекрасных животных! – радостно воскликнула она, по-настоящему искренно… – Ах, там такие лошадки красивые… Когда-то я часто приходила ухаживать за ними, расчесывать, а потом стала помогать отцу, и все забылось… – постепенно ее энтузиазм угасал, сменяясь тихим грустным голосом.       – Печально слышать… – он не стал говорить о том, что катался на лошади, чтобы не ранить ее чувства еще больше.       Ах, как он хотел предложить ей сходить завтра туда, покататься, поухаживать за животными и хорошо провести время,, но он же просто Камило! Не Амадо, любимец всех девчонок, захвативший их сердца меланхоличными и ранимыми стихами, и не любой другой тип парня, который нравится девушкам!       Как грустно это осознавать…       – Да… – Мелестина, ломая пальцы рук, подняла на него глаза, будто ожидала от него чего-то, чего он не мог понять, но, не дождавшись, вздохнула. – Мне пора. Рада была увидеться, Камило.       – Удачи, – пожелал он напоследок, уже глядя ей в спину.       Он помахал ей в след, улыбаясь как идиот, а после опустил руку на шею, потирая ее и нервно кусая губы.       –«Какой же я идиот…»

***

      Тихий, робкий стук в дверь, которая противно скрипнула через секунду, после чего в дверном проеме, освещаясь орнаментом, появился Камило, заглядывая с порога.       Изабелла ухаживала за своими горячо любимыми кактусами, мухоловками, суккулентами и другими нецветными растениями, напевая что-то себе под нос.       С тех пор, как она нашла настоящую себя, показала наружность, Изабелла изменила вкус в одежде. Она больше не носила цветочное платье. Теперь на ней был костюм, сотканный из корней деревьев и листьев папоротников, но из-за этого она не стала хуже, даже лучше! Она выглядела намного круче, чем раньше.       И ее волосы больше не были такими длинными как раньше. Прекрасное ровное каре по плечи, за которыми, ну, намного легче ухаживать, чем за длиннющими.       – Изабелла?       Она отвлеклась от своего занятия.       – Да, Камило? Проходи.       Он зашел в комнату, закрывая за собой дверь, и шагая по цветочному полу, который совсем не изменился, дошел до все той же мягкой кровати из лиан и присел рядом с сестрой.       Камило глубоко вздохнул, не зная, как преподнести эту новость, и нервно кусал губы, стуча пальцами по мягкому розовому одеялу.       – Что случилось? – укладывая мух в мухоловки, поинтересовалась Изабелла.       – Я хотел у тебя спросить… – медленно и тихо начал Камило, выискивая подход. – Эм… ну… кого… кого любят девушки? – стараясь казаться невозмутимым, спросил Мадригаль.       Она повернулась к нему и непонимающе взглянула, подсаживаясь ближе.       – Значит, тебе кто-то понравился? – выражение лица переходили в ухмылку.       – Да нет!… Просто друг интересуется как подойти к девушке… – отворачиваясь от любопытного и ухмыляющегося лица сестры, пытался скрыться Камило.       Изабелла хмыкнула, прекращая вытягивать из него правду, потому что сама в свои двадцать два года прекрасно понимала, что к чему в этом вопросе и его реакции.       – Девушкам, значит… – она задумалась. – Мне нравятся рисковые парни, готовые на безумные поступки. Их называют сорвиголовами. Быстрые, резкие, решительные – мечта! Но, Камило…       – Спасибо, Изабелла! – перебил Мадригаль.       Он мгновенно обнял сестру, а после побежал на выход, даже не выслушав ее до конца и не услышав ее громкое «Стой!», захлопнув за собой дверь.       Внезапно дверь снова раскрылась и в проеме показалась тонкая рука Камило, схватившая первый попавшийся цветок, и дверь снова закрылась.

***

      Мелестина подвязала платочек на макушке, вытаскивая передние пряди вперед. Она поправила корзинку с продуктами на плече, которые попросил купить ее отец.       Она направлялась домой с многолюдного рынка под пеклом солнца и ужасно хотела поскорее оказаться в теньке.       Наконец, оказавшись почти около того самого места, где недавно она встретила своего друга Амадо со странным поведением, которое тот обосновал как галлюцинации, ведь он в тот день был на поле, сочинял новые стихи не депрессивного характера, Мелестина снова не смогла спокойно дойти до дома, потому что на полпути к теньку, к переулку, ведущему к дому, она внезапно отскочила назад, ахнув, когда перед ней неожиданно появилась лошадь, оставляя за собой клубы пыли.       – Фернандо! – воскликнула она, не веря своим глазам, когда посмотрела на оседлавшего. – Ты что делаешь?       Камило старался выглядеть более, чем уверенно, и у него это заметно получалось. Он решил стать на сегодня безумцем Фернандо, который в деревне известен как самый храбрый и привлекательный парень. По нему сохло очень много девчонок… но не Мелестина.       – Я сегодня решил устроить конную прогулку! – мужским басом проговорил Камило, играя бровями. – Покатаешься со мной? – будто утвердительно, настаивая, он протянул ей руку, даже не ожидая, что та откажется.       – Ох, Фернандо, я не могу…       – Не можешь отказаться? Тогда залезай! – не дослушав, перебил Камило.       Он моментально взял ее за руку, которая хотела в это время погладить лошадь, а Мелестине ничего не оставалось как инстинктивно подставить ногу в стремя, чтобы не свалиться и не потянуть связки. Она в один присест оказалось сверху коня, хлопая глазками, ведь совсем не ожидала такого поворота событий, да еще и так быстро!       Платок съехал с макушки, а продукты чуть ли не выпали из корзинки, если бы она не плотно удерживала их на плече. Она поправила все, приходя в себя.       Камило глянул через плечо на нее, посылая милую улыбку, на что Мелестина улыбнулась в ответ, пересмотрев свое изначальное решение.       – Если только немного вдоль деревни и обратно домой… – ей пришлось согласиться. – И не слишком…       – Как скажешь! – и снова он ее не дослушал!       Камило вжился в роль быстрого, энергичного, храброго, сильного и до ужаса приставучего парня, что даже не слушал ее до конца, хотя она говорила абсолютно важные вещи! Не такие парни нравятся девушкам…       Он покрепче схватился за поводья и хлестнул ими, после чего лошадь заржала, поднялась на дыбы, будто бы пытаясь скинуть всех, кто на ней есть, и помчалась вперед на всех парах.       А Мелестина в этот момент по-девчачьи завизжала, хватаясь одной рукой за Камило, а другой удерживая продукты в корзинке. Она прижалась к нему всем телом, зажмурив глаза, и даже не собиралась оглядываться вокруг. Это было не для нее! Это слишком быстро и страшно!       Камило не останавливался, хотел показать себя самым сильным и храбрым, поэтому только ускорял темп, не зная, что его спутнице такое не по нраву. Он хотел быть самым лучшим! И думал, чем быстрее будет, тем скорее она его полюбит.       – Фернандо! – кричала Мелестина в перерывах между минутами страха, пытаясь достучаться до него, но тот будто повяз в самом себе, в глубине своей души. – Фернандо!       И только после того, как она позвала его в третий раз, Камило внезапно и неожиданно потянул на себя поводья, останавливая лошадь на скаку, от чего та снова встала на дыбы.       Мелестина была просто в ужасе от такого поведения друга и в шоке от происходящего. Такой темп и ритм жизни был явно не для нее. Она привыкла жить более спокойно, расслабленно, шаг за шагом.       – Хочешь сказать о том, как это круто и что я подхожу под твой тип? – Камило говорил с небольшой отдышкой и непринужденно, будто угадал это наперед, но…       – Что?! Фернандо, это было ужасно! Ты меня даже не послушал! – возмутительно говорила Мелестина, впервые достаточно сильно повышая голос, ведь была напугана такой скоростью. – Немедленно отвези меня домой! И не так быстро!       Шокированный Камило глядел на нее через плечо с приоткрытым ртом и хлопал неверящими глазами. Неужели и этот тип ей не подходит? Да кто же тогда нравится девушкам?! Ради кого они готовы на все? Кто делает их безумно счастливыми? В кого они влюбляются без памяти? Кажется, Камило совсем потерял надежду на ответ на этот вопрос.       Расстроенный он, не говоря ни слова, потянул поводья в сторону, мягко разворачиваясь, и направился уже спокойным ходом домой, пока Мелестина обиженно и сердито глядела куда угодно, но только не на него.       Неужели девушкам не нравятся рискованные и безбашенные парни?       Тогда кого любят девушки?

***

      Несчастный Камило, спустя несколько дней, проведенных в уныние, снова был на ферме, но уже добровольно, в своей оболочке и ухаживал за Дасти, своей персональной лошадью, которая помогла ему в тот день осуществить план. Провалившийся план…       Он ходил все это время как не свой! Мало ел, шутил, веселился и спал, раздумывая о том, что сделал не так и что делать дальше.       Камило постоянно вздыхал, ожидая помощи со стороны, знака Вселенной, которая подсказала бы ему, наставила на верный путь, но все было бесполезно…       Он сидел на улице с щеткой в руках и периодически носил ведра с чистой водой туда-сюда, умывая свою подружку. Он чистил ее щеткой вдоль тела, а после поливал, также не забывая про гриву.       – Камило! – внезапно услышал Мадригаль.       Он в недоумении обернулся и заметил Мелестину, опирающуюся на деревянный забор и махающую ему рукой с таким позитивом на лице, что хотелось невольно заулыбаться в такую трудную минуту его жизни. Уголки губ и вправду сами собой приподнялись…       Что она здесь делает?       Камило, последний раз поливая Дасти водой, положил щетку в загон вместе с ведром и накинул на лошадь полотенце, специально для нее им купленное. Он взялся за поводья и мягко потянул на себя, подходя к забору.       Он остановился рядом с ней, придерживая поводья лошади, которая мордой вышла за забор, принюхиваясь к Мелестине в поисках еды.       Та, в свою очередь, хихикнула от настойчивости лошади и подала ей яблочко из корзинки, которое купила только что на рынке специально для прикорма.       Камило был ужасно рад видеть ее счастливой, милой, доброй и веселой… и снова слышать ее звонкий смех.       – Это твоя лошадь?       – Да… Я внезапно осознал, что мне нравится конный спорт, – ответил Мадригаль, вытирая Дасти насухо, чтобы она не замерзла.       – Это так классно! – искренне восклицала Мелестина. – Правда, я не люблю быструю езду… но я люблю животных! Обожаю ухаживать за ними, кормить и гладить. У них такие прекрасные глазки-бусинки… – умилительно говорила она, поглаживая лошадь.       – Да, я тоже… А что ты здесь делаешь? – невзначай поинтересовался Камило.       – Отец попросил принести на ферму пару штук яблок, – пояснила она, протягивая ему корзинку.       Камило принял эту тяжесть от Мелестины и даже не мог предположить, как она таскает это на себе каждый день, так еще и на одном плече, даже не подавая признаков сложности!       Он положил корзинку на землю, тяжело вздыхая, и снова взглянул на собеседницу.       Пару секунд они неловко глядели друг на друга, будто ожидали чего-то, но Мелестина не смогла выдержать эту нагнетающую обстановку, и, не дождавшись ничего, грустно отвела взгляд вниз, пока Камило неловко потирал шею.       – Мне, наверное, пора… – она вздохнула как тогда, как в тот раз! – Рада была повидаться, – Мелестина сложила руки позади и, топчась на месте, развернулась, уходя.       Мадригаль растерянно глядел ей вслед, гоняя мысли в голове. Он выглядел ужасно трусливо и думал так же!       Но он так хотел провести с ней время, что будто выплюнул все накопившиеся слова!       – Мелестина, не хочешь покататься?       Она оживленно обернулась, будто ожидала от него этого, надеялась и верила! Но снаружи она выглядела совершенно спокойно и непоколебимо. Озаряя своей счастливой улыбкой все вокруг, особенно его сердце, Мелестина хихикнула его забавному поведению:       – С удовольствием.       И так они провели весь оставшийся день в ухаживании за Дасти (расчистка и обрезка копыт, кормление) и прогулки до цветочной поляны на самой минимальной скорости, пока Мелестине не было необходимо вернуться домой.