Прошу, не упади

В тускло-оранжевый свет уличных фонарей был погружён вечерний скейтпарк. Повсюду сидели уставшие после длинного дня люди, из колонок лилась чарующе гипнотизирующая музыка, создавая особое настроение этому месту; табачный дым мерными струйками то тут, то там поднимался вверх, где-то зазвенела прокатившаяся по бетону бутылка. Вся картина довершалась негромким гулом голосов — они были похожи на жужжание роя пчёл из улья. Внимание всех было приковано к небольшой группе молодых людей на дне огромной рампы. Один из них стоял чуть поодаль под ветвями близлежащего дерева, заслонявшего от лишних взглядов и назойливого света. Внезапно он с ловкостью и грацией дикой кошки взобрался наверх к зрителям и натянул сильнее капюшон, и так сильно закрывавший его лицо. Юноша отклонился назад на доске и будто бы в свободном падении выполнил череду из drop-in'a¹ и ollie² через противоположный край рампы. Публика выражала восхищение этим завораживающим зрелищем различными выкриками, свистом и даже нестройными аплодисментами. В это время виновник народного волнения с доской в руках отошёл к своим знакомым, сидящим полукругом в стороне от рампы. — У кого-нибудь есть вода? — он стянул с себя капюшон, под которым оказалась кепка, и достал из кармана сигареты. — О, наш позер вернулся, — Дима ехидно улыбнулся. — У Оксаны должна быть. — Держи, — она протянула ему запотевшую от холода бутылку. — Спасибо! У тебя в сумке есть что угодно на все случаи жизни, как у Гермионы, — мягко добавил он, с треском открывая бутылку. — Тогда мы Драко и Гарри, — Серёжа заливисто засмеялся, а Поз попытался заткнуть рот своему возлюбленному. — Draco and Harry sitting in a tree, — тихо начала напевать себе под нос Оксана. — S-N-O-G-G-I-N-G, — докончил он, подойдя поближе к ней. После этой фразы Позов резко притянул к себе Серёжу и поцеловал. От незнакомых парней сзади послышался свист, за ним последовал раздражённый выкрик: "Эй, петушки! Пошли нахуй отсюда." — Шаст, ты глянь! Реально драрри, — Оксана, закатив глаза на эту выходку, тянула его за рукав толстовки, указывая на эту парочку. — Не мешай чужому счастью, Окс. Лучше порадуйся за них, — Антон сделал очередной глоток. — Мне тут место неподалёку посоветовали. Может, сходим, развеемся? Вроде неплохой бар. — Пойдём обязательно, когда наши геюги отлипнут друг от друга, — сказала она достаточно громко, чтобы Димка и Серёжа их точно услышали. — Зачем же сразу «отлипать»? Мы можем и так, — на этих словах Поз подхватил второго на руки, точно невесту, и понёс в сторону, указанную Антоном. Ребята позади ещё более зловеще зашевелились, и наши друзья поспешили уйти оттуда, как можно скорее. Через несколько перекрёстков они действительно наткнулись на яркую неоновую вывеску премиального и довольно-таки недешёвого клуба. Антон открыл дверь, пропуская сначала Оксану, как настоящий джентльмен, а за ней и Серёжу, сидящего уже верхом на Диме, как на лошадке. Охранник на входе поморщился при виде этой картины. Зал был тускло освещён. Здесь было довольно людно, повсюду стояли круглые столы для четырёх человек. Воздух сразу же накатывал душной тяжестью, но вместе с тем дурманил каким-то пряным ароматом. Они сели за столик в левом углу. — О, это что, сцена? — взгляд Матвиенко приковал красноватый бархатный занавес в свете прожекторов. — Здесь как-никак концерт намечается? — предположил Дима. — Вроде того. Мне сказали, что-то вроде опенмайка. Думаю, вам понравится, — Оксана увлечённо разглядывала алкогольную картотеку заведения. В правом углу находилась ниша для музыкантов. Через несколько минут после прихода ребят туда вышли пианист в чёрном костюме, саксофонист с дредами, высокий контрабасист и коренастая девушка в ниспадающем платье. Она тянула джазовую композицию низким и бархатистым голосом под аккомпонимент музыкантов. Звучание было превосходное, так что даже Шаст начал слегка пританцовывать в кресле. Оксане подали её апероль, чему она была несказанно рада. Дима и Серёжа тянули мохито по двум трубочкам из одного стакана. Антон никак не мог определиться и решил сам подойти к барной стойке. Там никого не оказалось — он сел на высокий стул и стал ждать. — Кого-то ждёте? — спросил мужчина, внезапно возникнувший из дверного проёма «Staff only». — Нет, просто не могу найти бармена. — Я заместо него, — теперь он полностью показался на виду, подойдя с противоположной стороны стола от Шастуна. Только сейчас Антону представилась возможность получше рассмотреть этого человека. А впрочем, он и не обращал раньше на него никакого внимания. Опрятный мужчина в невыделяющейся чёрной футболке с надписью, из которой Антон успел заметить только слово «Boobs». Он посмеялся про себя над этим. Аккуратно уложенные тёмные волосы — ничего особенного. И тут поверх таких же чёрных очков на Антона сверкнули, как гром среди ясного дня, чистые голубые глаза. — Что будете заказывать? Антон даже растерялся от неожиданности такого вопроса. — А что посоветуете? — Шаст хитро улыбнулся. — Могу предложить вермут или кампари в качестве аперетива, как у вашей собеседницы, — мужчина накинул на себя фартук и стал протирать стоящий рядом стакан. — Вы следили за нами? — Просто выглянул из-за кулис и наткнулся на вас взглядом, вот и всё, — он пожал плечами. — Из-за кулис? Что там забыл бармен? — Антон пытался неумело подколоть мужчину. — Потом узнаете. Можно на «ты»? — Как угодно. Бармен налил бордовый ликёр в низкий стакан и грациозно закинул вдогонку несколько кубиков льда. Антон попробовал, и лицо его изменило своё выражение. — Как необычно. Сладко-терпкий, но с горьким привкусом. Он сделал ещё один глоток. — На основе кампари иногда готовят американо, спритц, а также кампаринью. Можешь потом их тоже заказать, но уже не у меня. — Почему? — Узнаешь. — Кстати, я не спросил, как тебя зовут? — Тоже узнаешь. — Что? Но мужчина с голубыми глазами уже скрылся обратно за дверью. Антон не сразу опомнился. В зале постепенно тушили свет. Он направился со своим стаканом обратно к столику. — Ну ты где был? Мы тебя ждали! Садись скорее, сейчас начнётся, — глаза Оксаны горели нетерпением. — А ты чего так суетишься? — Антон заподозрил недосказанность с её стороны. — Тут просто одна моя знакомая выступает… Зоя Яровицына, я про неё вам рассказывала? — О, можешь не сомневаться! — начал было Позов. — А твои рассуждения о её голосе — это нечто. — Поз, бл*ть, сидел бы помалкивал! — она залилась краской. — Ну это я могу устроить. Матвиенко отодвинул стакан и засосал неожидавшего «болтуна». Дима пытался протестовать, но градус взял инициативу в свои руки. Из за соседнего столика встали трое мужчин и отсели за другой, но уже подальше. Позов только посмеялся и что-то прошептал на ухо Серёже. — Эй, тише! — цыкнула Оксана. — Сейчас начнётся… На разогреве был какой-то Виктор Комаров. На вид ему лет двадцать пять-тридцать. Прозвучало несколько хороших шуток, над которыми Антон искренне смеялся. За ним шёл Селегей, но Шаст почти пропустил его: позвонила мать. Затем, наконец, была Зоя. На лице Оксаны и так всё было чёрным по белому написано. Казалось, она смеялась громче всех остальных в зале, но только лишь казалось. Юмор и вправду был достойным. Последним выступал некто Арсений Попов. Это имя было услышано впервые, поэтому публика не знала, как реагировать. — Поддержите начинающего комика! — прозвучал голос из динамиков. Зал наполнился громкими аплодисментами, но даже за ними было отчётливо слышно, когда Серёжа наклонился к Позову: — Нет, блин, гомика. После этой фразы Димка посыпался, а Антон подумал: «Ой, Господи, ну что с них взять? Прямо как дети!». На сцену вышел очередной выступающий, и, только когда Шаст оторвал взгляд от телефона, который разрывался от сообщений матери, он узнал его. Теперь отчётливо была видна вся надпись целиком: I've got no roots boobs. «Как глупо», — но Антону не удалось сдержать вырывавшийся смешок. В свете, направленном на Арсения, его глаза были ещё светлее и блестящее, чем казалось у барной стойки. Он не особо слышал, что говорил Попов, всё внимание Антона привлекали на себя раскованность его движений, его свободные жесты, его глаза…

***

Когда они вышли на улицу, было совсем темно. Только редкие вывески и свет от сигарет освещали дорогу впереди ребят. — Как вам этот новенький? — Серёже действительно было интересно мнение остальных. — А он ничего, — Дима выпустил дым на Матвиенко, так что тот закашлялся. — Дима, блин! Хватит, — обиделся он. — Мне понравился! А тебе, Шаст? — Оксана внимательно смотрела на него. — Мне? — переспросил Антон. — А? Да, он хорош, — мысленно он всё ещё находился там со стаканом в руке и Арсением напротив. Антон вспомнил о завтрашнем экзамене по русскому языку и закатил глаза. Ну как он мог забыть о таком? Ведь преподаватель был одним из любимейших. Нужно было хоть немного освежить в памяти конспекты и теорию за прошедший семестр, поэтому он торопил своих друзей поскорее дойти до общежития. Антон честно сидел за столом, неярко освещённом лишь одной настольной лампой — он не хотел мешать своему сожителю — до победных пяти утра. Он перечитывал в сотый раз одни и те же строки: «Прилагательные с иностранными приставками и начинающиеся на гласную букву пишутся…». Дальше он просто не улавливал суть текста, которую старательно выстраивали из себя нестройные витиеватые буквы на линованой бумаге. Кружка за кружкой кофе будто испарялось внутри Антона: он не чувствовал никакого эффекта. — Ну как ты? — Шеминов сладко потянулся и привстал на локтях. — Да никак. Мысль в голову нейдёт. — Сходи проветрись, а то сидишь тут в комнатушке всю ночь. Антон так и сделал: он вышел на балкон лестничной клетки. Небо светлело, но солнца ещё не было видно. Улицы пустовали, только одинокие машины разрезали клубы тумана в низинах пролегающего шоссе. Затем погасли фонари и улицы сдёрнули с себя бодрствующие маски, становясь безжизненно-сонными. Антон достал пачку сигарет. «Ну почему, когда нужно, ничего не запоминается, а в голове одна каша?» — возмущался он про себя. Где-то внизу прошла шумная компания из трёх человек, видимо, возвращались с попойки. Сейчас Шаст был обескуражен своим отвращением к ним, хотя ещё каких-то пять часов назад вёл себя точно так же. После возвращения в комнату Антон застал Стаса сидящим на своей постели с наушниками в ушах и в полной темноте. — Ты чего не спишь? — Медитирую. А тебе бы неплохо ещё посидеть поповторять. Последнее слово почему-то зацепилось за уставшую голову Шастуна, перелезло ко рту и всё вертелось там на языке. «Поповторять… Повтор… Повторять… Попов… Попов! Ну и какого чёрта я о нём вспомнил?» — Антон нахмурил брови и стал дальше вчитываться в разбегающиеся строки с правилами грамматики. Прозвенел будильник на семь ноль-ноль. До экзамена оставалось ровно два часа.