Мальчик - зайчик

Мальчик-зайчик

Рабская жизнь всегда тяжела, полна насилия и страданий, обычно она не приходит сама собой, так произошло с маленьким зайчиком по имени Фавио. Долина зверолюдей всегда была наполнена различными видами животных всех мастей, они были похожи больше на людей, с тем отличием что их тела имели хвосты, ушки, их шерсть линяла и меняла свой окрас, а тела время от времени были охвачены гоном или течкой. Люди же что жили на другой половине мира, мечтали заполучить такие желанные плодородные земли, и вот уже триста лет шли нескончаемые войны, которые иной раз заканчивались перемирием. В ходе битв иногда те или иные забирали в рабство, насиловали, убивали, даже проводили принудительные скрещивания что бы произвести на свет какой-либо странный невозможный вид. Бедная деревенька карликовых кроликов так внезапно была атакована и разрушена, что только некоторые её жители смогли спастись бегством и убежать на более безопасные территории. Людские солдаты были особо жестоки беспощадны к маленьким милым существам, так что некоторых особо дерзких убивали, других заставляли расставлять ноги прямо на месте для десятка солдат, многие были закованы в рабские цепи и проданы в первые же руки любого проходимца, более миленьких и смазливых перекупали более элитные продавцы для жестоких игр и забав, а может что бы потом продать подороже. Так же и произошло с белым кроликом – Фави, он совсем не ожидал что его размеренная, недолгая жизнь будет разрушена в один миг какими-то безухими жестокими людьми, его просто подловили у речки, когда тот собирался принести несколько вёдер воды в свой дом – нору, но был атакован человеком в три головы больше его самого. Одного удара оказалось достаточно чтобы белое тонкое тело упало на землю без чувств, а ненаполненные вёдра так и стояли на берегу, кажется, теперь никогда не дождавшись своего хозяина. Кролик Фавио был среднестатистическим, совсем обычным и ничем не выделялся из своих сородичей. Родителей как таковых у него не было, у его биологической матери был слишком богатый выводок в том году и от самых слабых, к сожалению, пришлось избавиться, а белый крольчонок с даже не стоячими ушками был в тягость. За малышом недолго наблюдал и помогал дедушка Мори, хотя тот даже родственником не являлся, но сжалился над брошенным ребёнком и помогал обустроить маленькую норку для жизни. Так что хозяйство висело на нём с самого детства, пришлось самому учиться и быть гибким в этой жизни. Вырос в свои семнадцать слабый малыш в тонкого, даже скорее утончённого и слегка кудрявого юношу, с такими же как в детстве всё невставшими ушками и с прекрасным маленьким белым и пушистым хвостиком, , которого иногда не гнушались подёргивать заинтересованные взрослые самцы его племени, намекая на симпатию, но такой вид флирта юноша никогда не любил и воспринимал с гневом внутри, но предпочитал отмалчиваться и игнорировать такие признаки внимания, высоко задирая свой носик. — Ну вот и зря… — как всегда тянул старик, уча мальчишку — Что в гон то бушь делать? Это ведь мать природа, а ты точно не сможешь достать где-то самку, они нынче ишь какие…А хотя ты у нас мальчонка симпатичный, но что им на это, им нужен мужик в такие дни, а тебе до такого нужно много есть. — и заканчивая свою тираду, накладывал огромную миску с травами и овощами, отчего Фави с улыбкой выкладывал добрую половину миски, оставляя для себя лишь немногое, а всё остальное делил с дедушкой. — Буду я так есть, тебе нечего будет жевать. Так и помрёшь от голода, отдавая мне всё что мы смогли вырастить. — наливая себе чая, ворчит юноша —Я бы может тож, хотел бы быть сильным телом, но раз с детства такое тонкокостный, что поделать то. Так и шло время по-тихому, и казалось ничего не нарушит этот покой как вдруг, дорогой родной дедушка Мори на своём восемьдесят втором году сильно заболел, хрипел и кашлял своими лёгкими две недели, а потом просто тихо уснул и ушёл в другой мир. Оставшись один крольчонок был одинок и грустен, даже не смотря на то что они не совсем животные, его деревня не хотела помогать ни бедному Мори, когда тот ещё был при жизни, ни одинокому Фави, который иногда просил и умолял дать лекарю дорогие лекарства в долг, возможно, именно они бы и спасли старика, но было поздно. Их жителей тоже можно понять, что ты сделаешь со слабым звением цепи, который ещё и что-то клянчит, наверное , минимально задашься вопросом «зачем такой здесь нужен?», поэтому юноша понимал во что он ввязался и несильно злился на окружение, но осадок остался, даже когда какой-то сильный парень хотел принудить белого крольчонка спариться с ним, тот не стал при всех отклонять предложение, ведь для их племени процесс «спаривания» - почти смысл жизни и чем больше ты таким занимаешь, тем более значимее и уважительнее смотрят на тебя другие, а ты доказываешь всем таким образом твою энергичность и жизнеспособность. И так как самок было намного меньше, чем самцов, вторые совершенно не гнушались насиловать или спариваться со своими более мелкими, хрупкими собратьями, особенно когда приходил гон и можно было силой заставить более слабого, когда женщины особо охранялись и почитались как продолжители рода. И со временем, мать природа, возможно, сжалилась, развила тела так что течь теперь могли не только самки, но и маленькие женоподобные самцы, а иногда даже брутальные альфы, отдавали предпочтение именно таким хрупким мальчикам. Фави просто попросил сделать это в лесу, в густых зарослях, и когда чужие руки стали оглаживать тело, а язык начинал говорить о пошлостях «о толстеньких розовых сосках, о пушистом белом хвостике, которого так всегда хотелось приподнять и посмотреть что же там», после такого белый крольчонок со всей своей кроличьей силой ударял в пах насильника, и пока тот скулил и приходил в себя, быстро убегал к себе в нору. После этого при всех рассказывая какой у них был секс с мистером X, о том, как сладко всё было, а тот сильный парень только и мог что со злостью смотреть на свою неудавшуюся жертву, и подтверждать слова этого хитреца, не позориться же словами, что ему во время горячего секса разбили яйца. Очнулся белоснежный кроль с звенящей болью в голове и поёжившись от холода, старательно покачал головой, пытаясь хоть как-то прогнать туман в глазах. Понимание того что он почти голый, и лишь то что набедренная полу-прозрачная чёрного цвета юбка-повязка обматывала его бёдра, тем самым прикрывая самое ценное, и такая же ткань была на груди, чего Фавио не понял, он же вся таки не девочка, что бы скрывать грудь, хотя данная ткань особо и не скрывала, а только подчёркивала толстенькие розовые соски что при подробном осмотре действительно хорошо просматривались. Мальчику было неудобно и холодно, вокруг ходили люди, многие останавливались и смотрели на него сальными глазами, будто проникая внутрь тела и обмусоливая каждый участок открытой кожи. Тело от такого внимание сжалось, закрывая от любопытных глаз всё самое вкусное. Было всё ещё больно и смутно, разум только- только стал привыкать к обстановке. Оказалось, он был в стеклянной клетке, которая стояла в каком-то магазине. Его продают. Вспыхнуло в сознании у беловолосого, и мозг стал сразу обдумывать хоть какой-то план побега, он упёрся ногами в одну стенку своей клетки, а руками в другую, и применяя всю свою мощь пытался сломать или хотя бы создать трещину, но ничего не происходило, и тогда подступающая истерика выпустилась с ударами по стеклу , которое так же держало натиск своего невольного пленника. Ткань немного слетела с бедра оголяя белый хвостик и округлую попку и только лицо Фави повернулось на улицу, ему ухмыльнулся огромный толстяк и жирным лицом и огромным носом, с которого текли то ли слюни, то ли сопли. Отвратительные создания. Толстяк потянулся к стеклу кролика и водил по нему своими жирными, наверняка грязными руками, оставляя следы и разводы, говоря что-то наверняка пошлое такому аппетитному белому ушастику. Фавио сосредоточился что бы успокоить своё дыхание и услышать, что говорит это существо, но напрасно, тот потянулся к своей промежности и несколько раз провёл по ней рукой, а потом вновь поднося к стеклу. В этот момент Мальчик обрадовался своему заточению, ему бы не хотелось, чтобы эти отвратительные руки хоть как-то тронули его. — Такого бы я отодрал, О-ох, отодрал бы, — выхватил монолог этого урода, юноша — Он бы скулил ночами подомной, и возможно, сегодня я, наконец, пополню свою коллекцию домашних любимцев. Жирдяй ещё недолго оценивал зверька, а через несколько минут позвал, кажется, своего господина, посмотреть на «горячую зверушку», этого совсем не хотелось, стало тошно от того, что у этого жиробаса есть возможность купить его, совершенно законно купить! Чёрная высокая тень окинула белоснежное тело. Статный мужчина в высокой дорогой шляпе, в каких-то дворянских обносках, похожих на длинное пальто и в дорогих туфлях, врезался взглядом в такие напуганные глаза крольчонка и медленно оценивая, его взгляд падал то вниз, то вверх. Губы его кажется немного приподнялись, заинтересованно осматривая то что находится за стеклом, мужественное лицо не высказавшее кажется почти ни одной эмоции, стало более мягким и твёрдым одновременно, когда хвостик белого существа выскользнул невольно над тканью и дрогнул, выдавая страх своего обладателя. Толстый урод так и не затыкался что-то говоря и говоря, описывая своему , кажется совсем не слушавшему господину какую-то информацию, а тот кажется оставшийся довольным зверьком, грациозно повернул ко входу в магазин, а с ним был огромный и чернявый то ли пёс, то ли волк, который так же хищно как и его хозяин изучил такой напуганный и дрожащий товар и последовал за своим хозяином в магазин.