Новый год без чуда праздником не считается!

      Нами стояла под горячими струями душа, выкрутив ручку на минимум. Кабинка была простая, но просторная (оно и понятно, что учитывались габариты двухметровых мужиков), а потому проблемой не было встать так, чтобы вода не попадала лишний раз на спину.       Обычно Нами расслаблялась, когда принимала душ. Она быстро научилась абстрагироваться от любого окружения — будь то пираты или незнакомцы, чему поспособствовал один акулообразный рыбочеловек. Вместе с телом расслаблялся разум. Мысли текли лениво, либо их ход вовсе приостанавливался, что было даже лучше.       Незамысловатый душ был её маленькой слабостью, которая снова и снова приводила её в чувства.       Но не сегодня.       Каждый раз, когда юркая струйка воды сбегала по спине, Нами корчила гримасу и шипела от боли. Хоть убей — она не помнила, когда и где повредила спину так, что теперь избегала касаться кожи. Судя по ощущениям, задело нижнюю часть. И задело размашисто. В сравнении с этим всё остальное тело просто занудно ныло, пытаясь восстановиться.       Нами хорошо помнила, что ещё на сделке между пиратом и работорговцами её ничего, кроме голода, жажды и недосыпа, не беспокоило. А в какой момент она поранилась на корабле — не могла сказать.       В голову только пришло, как она увернулась от мужика, что внезапно возник перед ней, и стукнулась о мачту. Вариант стоял под сомнением, потому что она ничего не почувствовала. Да и потом не чувствовалось дискомфорта. С другой стороны, когда на кону твоё будущее и твоя жизнь, когда адреналин бьёт ключом, а мотивация бежать, не оглядываясь, зашкаливает, последнее, на что ты будешь обращать внимание, это твоё физическое состояние. Тело просто отключит все тревожные звоночки, чтобы ты выложился на сто процентов, не отвлекаясь на что-то, что может подождать.       Но Нами не обращала внимания слишком долго. Она начала чувствовать, что что-то не то, когда «мило» беседовала с Шанксом. А потом добралась до корабля и тупо отключилась. Усталость взяла своё, как и обещала. У организма, пусть и молодого, есть свои пределы.       Вот когда на ней прыгал этот макак, Нами и почувствовала ВСЕ чувства. Хорошо он оба раза не попал в очаг, а потом скакал рядом, а то бы она от болевого шока отключилась. А так поругалась, поспорила, тем самым подозрений со стороны пиратов, что чувствует себя нехорошо, не вызвала. До душа в кой-то веке добралась. До счастливой жизни осталось всего ничего — помыться, да залататься.       Так что невзирая на далёкие от приятных ощущений, Нами взяла себя в руки и намылилась дважды, ругаясь и шипя (при том, что спине было уделено меньше всего внимания). Следом помыла голову. И ещё раз. Не упомнить, в какой раз Нами возрадовалась коротким волосам, которым не требовалось много ухода.       Наконец-то, она не чувствовала себя грязной.       Вытираясь, Нами поблагодарила его величество случай за то, что кроме неё, в душевых никого не было. Нашёлся первый и единственный плюс быть разбуженной макаком сегодня утром. Разочарованием послужило отсутствие тут каких-либо зеркал. А потому посмотреть, дошла ли рана на спине до масштабов катастрофы, возможности не представилось. Хотя Нами без зеркала видела, что ничего хорошего не стоило ждать. От того, что кожа натягивалась и разглаживалась, в общем-то вела себя как обычно, боль приносило почти что каждое движение.       Успокаивая себя мыслью «ещё минута и в санчасть», Нами с великой осторожностью надевала рубашку, уже не обращая внимания на длину рукава, благодаря богов, что она была просторная и из по-настоящему качественной ткани. Губа не дура у этого Шанкса, раз носит такую одежду.       С горем пополам справившись с рубашкой, Нами взялась за штаны.       Пришлось наклоняться…       И терпеть.       Хотя в какой-то момент Нами готова была бежать в санчасть в трусах. Длина рубашки «ниже колена» возражений не имела. Не утихающая боль в спине настойчиво прыгала на чаше весов в пользу тараканьих бегов до кабинета врача. И только трезвый рассудок плакал, натягивая вожжи отчаянного намерения.

***

      По пути в санчасть (а занял он достаточно времени, чтобы минимизировать дискомфорт от ходьбы), Нами разглядывала окружающее её пространство. Она периодически натыкалась на корабль Багги, но никогда не была внутри, так что охочий до всего нового вор желал исследовать каждый дюйм — вдруг найдётся что-то стоящее. Эта её проф.деформация помогала в отвлечении внимания.       В каком-то роде это было интересно — корабль изобиловал понатыканной по углам всякой всячиной. Жаль, та не имела никакой ценности. Только показная вычурность, которая только лишний раз подтверждала отсутствие вкуса у красноносого клоуна.       Наконец, Нами добралась до искомого места, следуя чётким инструкциям дяди Бенна (она сама себя поразилась — когда это он успел стать дядей, но, что уж говорить, звучало прикольно). Налепленный на дверь красный крест, перекрывающий глупый цветастый плакат, как бы намекал — вы по адресу.       Нами постучала, толкнула дверь от себя и вошла. Отвернулась лицом к входу, потёрла глаза, и повернулась обратно. Если бы не красный крест на двери снаружи, она бы и не поняла, что это санчасть.       Во-первых, внутри никого не было, что к лучшему. Она сомневалась в навыках тутошнего доктора, зато в своих способностях была уверена на все сто процентов (успела нахвататься от доктора Нако всяких полезностей). Во-вторых, это место походило на барахолку, собственно, как и многие другие каюты этого корабля. А может, и являлось ею.       Под сомнение вывод о помещении ставил стеллаж с разновеликими, подписанными корявым почерком баночками.       Оставив куртку у входа, она подошла к рядам полок, открыла одну наугад и была атакована толпой тараканов. Окрасивший каюту визг быстро разлетелся по кораблю, пока давила насекомых, не жалея ни их, ни себя. Довольно быстро до неё дошло, что тараканы — резиновые, и они не напали, а прыгнули из-за механизма, который в действие приводило откручивание крышки.       Розыгрыши. Ну, конечно. Корабль-то чей? Багги. А Багги в первую очередь кто? Клоун. Это уже потом он тридцатипятилетний мужчина, прозябающий в водах тихого Ист Блю, не имеющий цели в жизни.       Нами поняла, чего ожидать, но решила попытать удачу ещё на трёх банках, а после решила, что терпение слишком ценный ресурс, чтобы тратить его на такую ерунду.       Поставив банки обратно, она пошла дальше, надеясь отыскать что-то действительно полезное.       Однако впереди её поджидало кое-что, что под категорию «полезное» не подпадало.       Даже при том, что Нами смотрела под ноги, она не заметила замаскированную под доску педальку. О которой, разумеется, знала команда Багги (которая этот аттракцион установила, за что получила по шее от капитана, потому как сказать — ему никто не сказал, а наступить — он наступил и провёл в блаженной отключке час), и команда Шанкса, испытавшая её на своём горьком опыте. Нет бы предупредить… Что за люди…       Только Нами перенесла вес с пятки на носок (не чувствуя никакого сопротивления, злосчастная педаль вжалась в пол), как перед ней с жутким грохотом материализовалось пугало, которое было прикреплено к потолку.       Не столько испугалась, сколько среагировала на внезапное движение, Нами на чистом рефлексе отскочила назад и, спотыкнувшись, влепилась в стену. Жаль, на затылке нету глаз.       Нами сделала всё, только бы не задеть лишний раз это чёртово место, чтобы прийти в санчасть, не заметить сраную педаль и глухо скулить от боли, лёжа на боку.       Когда боль стала понемногу затихать, Нами заметила сумку у стола, показавшуюся инородной в этом… интерьере.       Проклиная дурацкий корабль, она через силу подползла к ней, открыла пошире и удовлетворённо выдохнула, когда на неё не прыгнула никакая глупость. Это начАло ей нравилось гораздо больше. Как и представившийся взору набор.       Глаза её вспыхнули облегчением, когда разглядели надпись «обезболивающее», к которому сразу же потянулась рука.       Но не успела она и к крышке прикоснуться, как дверь распахнулась, а на пороге показался молодой парень с озадаченностью на лице, которую сменило выражение «ну я же говорил», когда он опустил взгляд с пугала на пол.       — Надо было утопить… — он недовольно покачал головой. — «Не надо. Пусть висит. Корабль не наш», — скакнув на октаву, выдавая петуха на каждом слове, он ещё и моську скорчил, пародируя своего капитана.       Нами представление проигнорировала и потянулась за ещё одной приглянувшейся баночкой.       — Ну-ка не рыться в моей сумке! — и ещё одну. — Ну-ка кыш! — взъерепенился он, подбежал к Нами и изъял баночки вместе с сумкой.       — Верни!       — Цыц, — осадил взмолившуюся Нами пират. — У меня каждая таблетка под запись.       Надо было всё-таки сжечь чёртово пугало — сам же на него и нарвался пару недель назад. Плевать, что корабль не их.       — Чего на полу растянулась? Встать не можешь? — распихав одним чётким движением банки по их прежним местам, он снова встал напротив неё.       — Не могу, — пробурчала уязвлённая своим положением Нами. Вот сейчас было действительно страшно напрягаться.       Пожав плечами, он присел перед ней. Собрался взять на руки, как Нами вскрикнула:       — СПИНА! — чего он никак не ожидал и упал на задницу.       — Спиной, значит, саданулась… — заключил он, почесал в затылке и бросил назад одинокое: «Помогай».       Тогда Нами увидела, что помимо ворчливого блондинистого вредины был второй блондин. Патлатый.       «Хвостатый» и «Патлатый» — так она окрестила их для себя.       — Приветик, Нами, — он помахал ей и улыбнулся. — Тебя ведь так зовут? — уточнил он, на что Нами кивнула. Что примечательно, и выглядел, и вёл он себя дружелюбнее. — Расслабься и предоставь это нам, — сказал он и взял её за руки, а хвостатый за ноги.       Нами хотела было запротестовать насчёт её перемещения, но воздуха в грудь не успела набрать, как оказалась на кушетке, на животе. Даже без лишнего дискомфорта получилось.       Хвостатый, не теряя времени, взялся за край рубашки и аккуратно потянул наверх, но до спины так и не дошёл.       — Эй, ты чего делаешь? — Нами всё ещё не понимала, что происходит, кто это такие и почему её собираются раздевать. Причём происходит всё это тогда, когда отпор она дать не может. Ни достойный, ни отстойный.       — Любуюсь, — незаинтересованно протянул он.       — Ты извращенец?       — В какой-то степени все мы извращенцы. А я ещё и врач, вот так удача, скажи. Не похож?       — На извращенца похож, — недовольно пробубнила Нами. — Не признала без халата, — косматый хихикнул.       — Будешь хамить, вгоню солевой раствор тупой иглой в мышцу.       Стоявший за хвостиком патлатый хихикать перестал. Вздрогнул, как будто испытал эту угрозу на себе. И не раз.       — Ну-ка подсоби Эл, не стой без дела. Ты её приподними, а я рубашку сниму, раз пациент двигаться не в состоянии.       — Но-но-но, попридержите коней, ребята, — возмутилась Нами. — Обойдусь бинтами, обезболивающим, заживляющей мазью и будет славно, если отыщется зеркало.       Нами не скрывала, что не хочет, чтобы к ней лишний раз прикасался пират. Но в этот раз она хотела доказать себе, что способна справиться сама, чтобы вернуть уверенность в своих силах.       Хвостик быстро смекнул, что его в хуй не ставят, но и бровью не повёл. У него подобное не в первой.       — Гляди, Лайм. Да у нас тут сама самостоятельность в капитанских штанишках. Уверена, что справишься сама?       Нами насторожилась этому вопросу.       В подтверждение своих слов, пират приподнял рубашку и взглянул на спину.       — ЁБ ВАШУ В КАШУ!       — Полегче, Хонго, — вмешался второй. — От твоих речей уши вянут.       — Я хирург. Не можешь слушать, дверь вон там, неженка.       — Я, между прочим, тоже смыслю в медицине, но это, знаешь ли, не даёт мне права…       — Да ни хрена ты не смыслишь, — нетерпеливо перебил его Хонго. — Ты видел?! Жуть какая… Тащи зеркало. Пусть пациент заценит, с чем хочет остаться наедине.       — Зеркало неси ты, а я обрисую ситуацию. Очевидно же, что Нами опасается нас, — он пихнул его в плечо и сел на корточки. — Не бойся. Мы ребята нормальные. А вот этот яблокоголовый — спец своего дела. Ты не смотри, что он под рубашку лезет, ничего не объясняя. Ему лишь бы помочь.       К моменту как Лайм закончил, Хонго держал над Нами зеркало.       Неохотно повернув голову, Нами разрешила задрать рубашку и оцепенела.       Таких ран у неё точно никогда не было.       Хонго тем временем одарил Нами напряжённым взглядом, спрыснул чем-то руки и слегка коснулся её в паре мест, под аккомпанемент злобного шипения.       — Это плохо выглядит, — прокомментировал Лайм.       — Скажи, жуть, — поддержал Хонго. — Ну так что? Дашь мне тебе помочь?       Нами продолжала молчать, рассматривая рану.       — Кстати, — внезапно опомнился он. — Не с того я начал. Я Хонго, это — Эл. Ты на него внимания не обращай. Я — практикующий хирург. Стаж десять лет. Могу ампутировать лапку мухе.       Помолчав ещё немного, Нами посмотрела на Хонго и кивнула.       — Ладно. Это в самом деле жуть.       — Во-во. Обезболом уколю сейчас. Чтобы не мучится. Организм ослабший, так что поспишь, как подействует.       Нами запаниковала. Она и так позволила больше, чем когда-либо.       — А в сознании никак?       — Скажи, дружище, — обратился он к своему товарищу. — Ты видел когда-нибудь, как рыжие девушки лезут на стену?       Лайм только хмыкнул.       Нами пошевелилась. Было правда больно.       Как назло, в памяти всплыло данное Шанксом обещание безопасности. Она в который раз признала, что глупо было полагаться на обещание пирата, но что ещё делать? Пока никто не подвёл её доверия. Есть причина довериться ещё раз. Да и не рыболюди они.       — Хорошо. Коли.       Молча пират кивнул, доставая из сумки необходимое. Нами в ответ принялась молча разглядывать его. А чем ещё было занять себя? Надо же как-то отвлечься.       Ростом не ниже капитана, одет в форму, с голым торсом и забавно торчащим хвостом почти на самой макушке, как антенна.       Плавно внимание переключилось на парня с такими же светлыми, но длинными волосами. Длиннее, чем её раз в пять. На нём была красная рубашка, расстёгнутая до середины груди, штаны, бандана, повязанная на манер браслета на запястье и чёрные очки, которые он задрал на макушку.       — Всё.       — Что «всё»? — Нами отвлеклась от скрупулёзного рассматривания, не понимая, о чём говорил Хонго.       — Укол тебе поставил, отключишься скоро.       «Странно» — подумала Нами. Как это он так… исхитрился, если она ничего не почувствовала и не заметила?       Если не заметила, значит, его и впрямь можно назвать профессионалом. Хотя не факт. Вдруг он профессионально умеет только жопы заголять и уколы ставить?       Длинный зевок приостановил размышления.       — Здесь твоя только сумка? — она снова вернула внимание парню с голым торсом и торчащим хвостиком.       — Издеваешься? В этом неудачном балагане моё только вот это, — он любовно погладил сумку. — Я знал, куда иду, так что всё принёс с собой.       — Мудро. Полагайся на себя, не полагайся на других.       — Вот-вот. У этих долбаков лекарство от всех болезней — смех. Тутошний врач свято верит в поговорку, что смех жизнь продлевает и вся команда хором. Идиоты…       Дальше Нами уже не слушала. Её затянула пучина странных мыслей…       «Наверное, волосы у Хонго торчат в разные стороны, когда он не стягивает их резинкой, и выглядит как одуван», — и хихикнула. «Я это выясню, нам ещё долго сосуществовать вместе…»       «Интересно, а как патлатый за своими волосами ухаживает, что они такие густые, блестящие и шелковистые? Надо спросить…»       — А тебя правда зовут Л… — не успела договорить Нами, провалившись в глубокий сон.