Ночь на Рождество

      Вилли Вонка доделал к Рождеству новогодние украшения на ёлку и снова удивил жителей городка и планеты. Нога еще не восстановилась, и костыли, оказавшиеся у отца, были очень кстати. По крайней мере, нагрузки на Марию стало меньше. Вилли давно ничего не просил у своего отца, но в этом, оказалось, нет ничего страшного. Просто нужно было подойти к папе и попросить у него костыли. Папа предложил свою помощь, но Вилли отказался, с оговоркой, что хочет, чтобы папа остался на фабрике.       — Но мой дом… мои пациенты…       — Я могу тебе снять кабинет неподалеку от фабрики. Ты будешь принимать пациентов. Но я не хочу, чтобы ты уезжал далеко. Я… люблю тебя.       — Я тоже люблю тебя, сынок, — расчувствовался старик, обняв своего сына. Вилли сначала заворчал, потом заворочался и в итоге тоже обнял отца и удивился, как тот всхлипнул.       Мария уволилась из больницы Эскарамберо и решила остаться на фабрике. У нее были очень хорошие рекомендации, и она без труда устроилась медсестрой в дом престарелых в этом маленьком городке. Она умела ухаживать за больными, делала это с любовью и никогда не брезговала и не ругалась. Ей нравилось ухаживать за стариками, она часто болтала с ними и узнавала новые и интересные истории из их жизни. Свои выходные она проводила с Вилли Вонкой или Бакетами, стараясь не влезать туда, куда ее не просили. Фабрика Вилли Вонки и Чарли Бакета оставалась до сих пор самым таинственным объектом во Вселенной. Даже Бакеты не знали, что там спрятано, а Вилли и Чарли хранили молчание. Всех все устраивало.       До Рождества осталось совсем немного. Мария помогла Чарли, доктору и умпа-лумпам украсить ёлку, затем помогла миссис Бакет на кухне. Она умела готовить, но не всегда это делала. С такой работой, как была у нее, готовить не было возможности. Морозильная камера ее маленького холодильника была завалена мясом и курицей, но это готовилось редко. Да и некому было готовить. Поэтому сейчас она делилась с миссис Бакет своими рецептами и умениями, и к столу было подано много блюд, в том числе знаменитый «Русский салат». Здесь, в Соединенных штатах Америки, он был совсем другого вкуса, вероятно из-за ингредиентов. Мария переживала, что не понравится, потому что «только русские могут все смешать и наслаждаться вкусом», как сказал дедушка Джордж. Такой салат продавался в больших гипермаркетах, и то не во всех, и не особо пользовался популярностью у американцев. А на десерт Мария приготовила Ленинградский торт, по рецепту своего любимого кондитера.       — Омх… Хрм… — Вилли смотрел на кусок торта и пытался разломать его ложкой. — Как его есть?       — Перед тарелкой лежит маленькая десертная вилка. Ею нужно есть торт.       — Оу, — сказал Вилли.       — Вы разве не знаете правила этикета, мистер Вонка? — С набитым ртом спросил Чарли, что получилось достаточно смешно. Мария улыбнулась и посмотрела на этого человека, который вел себя как ребенок, забавный и маленький.       — Я все знаю, мальчик мой, — Вилли показал Чарли язык и отломил кусок тортика. Между коржами был абрикосовый джем. — М, вкусно. Кто, вы говорите, это придумал?       — Торт придумали после второй мировой войны, в Ленинграде. Он долго модернизировался и реформировался. Этот торт приготовлен по рецепту моего любимого кондитера, Александра Селезнёва. Он отличается от оригинала, и возни меньше с ним. Но такой же вкусный.       — Любимый кондитер? — Напрягся Вилли. — Я не слышал о таком. Очередной идиот, выпускающий дешевые леденцы?       — Идиот здесь — это ты, — не удержался от комментария дедушка Джордж. — Мир не вращается вокруг твоей персоны, самодовольный индюк.       Чарли тщетно пытался скрыть улыбку, миссис Бакет просто закатила глаза и покачала головой, мистер Бакет сказал свое «ну пап», а доктор Вонка поднял вверх большой палец. Мария улыбнулась и посмотрела на Вилли, который что-то хотел ответить, но не нашелся, что сказать.       — Он пекарь. Пирожки печет, тортики, всякие десерты делает. Он в интервью говорил, что не любит шоколад и не умеет его производить…       — Правильно, это очень сложный процесс. Для производства шоколада нужно многое уметь. Я вот умею, — обиженно сказал Вилли, подняв вверх указательный палец.       — Мария, это очень вкусно, — сказал мальчик. — Мистер Вонка, а давайте тоже будем делать такие тортики?       — Я пока не знаю. Мне бы хоть что-то придумать, — пожал плечами кондитер.       Остаток ужина прошёл идеально. Они смеялись, шутили, и Мария была счастлива и рада. Бакеты ей напомнили семью, которой у нее не было. Родители — это, конечно, хорошо, но это все не то. Собственной семьи у нее не было, но раньше она как-то не задумывалась об этом. Да и некогда заводить семью. Но недавно один мальчишка с корзинкой волшебного печенья дал ей шанс изменить жизнь, и она им воспользовалась.       После ужина Чарли с родителями и Мария с Вилли решили пойти в парк, где было празднование Рождества. Ярмарки, гуляния, много чего интересного и необычного. Старшие Бакеты и Уилбур Вонка остались дома. Отец Вилли очень быстро нашел общий язык с дедушкой Джорджем. Молодые даже не представляли, как сильно им два старика перемалывали косточки.       Вилли старался наступать на ногу, но она пока болела. За эти дни он научился быстро передвигаться на костылях, и ему почти не требовалась помощь. Только перед лестницами и льдом он чувствовал себя неуверенно. Он боялся подниматься и спускаться по лестницам, но Мария ни разу не обратила на это внимания. Она просто помогала ему, спокойно выполняя ту работу, которую должна делать.       Ель была очень большая, красивая и пушистая. Все украшения на ней были съедобными. Мария увидела и мышиного короля из сказки про Щелкунчика, и самого Щелкунчика, и разных лесных зверей. Был даже символ наступающего года — большой тигр, огненно-рыжего цвета, с чёрными полосками. Все это было съедобно. Все, кроме ели и большой красной звезды. Вилли Вонка приготовил жителям городка щедрый подарок. Все игрушки потом раздадут детишкам, а на ярмарке можно попробовать и почти даром приобрести сувениры и другую продукцию. Неподалёку были карусели, и все это было бесплатно для всех желающих.       — Давайте прокатимся на карусели? — Предложил Чарли.       — Я тоже хочу, — сказал Вилли Вонка и быстро направился в конец очереди. Мистер Бакет пошел с ними, а Мария и миссис Бакет подошли к лавочке.       — Ты точно не пойдёшь?       — Не-не-не, я уже с племянницей накаталась. Я не могу даже смотреть на эти вертушки, — улыбнулась Мария.       — Тебе с детьми придётся кататься на каруселях…       — Я нашла одного ребенка. Он совсем как ребенок. Но… я вообще не знаю, будет ли у нас будущее. Может, это все глупо?       Некоторое время стояли молча, наблюдая за катающимися на карусели Вилли, Чарли и мистера Бакета. Шоколадный магнат, очень умный человек, с неординарным мышлением, начитанный и в меру строгий, сейчас, сидя на белой лошадке, рядом с Чарли, радовался как ребенок. Он был счастлив.       Потом они с Чарли пошли на небольшое колесо обозрения, потом еще куда-то. Мистер Бакет раздобыл для жены и Марии глинтвейн. Везде царила сказочная и веселая атмосфера. Вилли веселился вместе со своим маленьким другом, они постреляли в тире, и Вилли выиграл мороженое. Мария была рада, глядя на этого сказочного и загадочного человека, как он веселится и радуется как ребенок. У него не было детства, и иногда он, впадая в депрессию, которая совершенно обычна для всех людей, рассказывал про свою жизнь, Мария молча слушала его. А он удивлялся. Обычно его никто не слушал.       — Вы уже устали? — Спросила Мария, глядя на Чарли и Вилли. Последний тяжело опирался на костыли и глубоко дышал. Лицо было взмокшее. — Надеюсь, вы не заболеете.       — Будете глинтвейн, Вилли?       — Да, спасибо, — мужчина взял стаканчик с горячим глинтвейном.       Они поздравили друг друга с Рождеством. Недалеко от них была сделана самодельная сцена, на которой каждый желающий мог спеть какую-нибудь рождественскую песню и получить глинтвейн в подарок. Или вкусняшки от Вилли Вонки.       — Будет забавно, если Вилли Вонка получит подарок от Вилли Вонки, — усмехнулся Вилли и первым направился к сцене. — Но я не умею петь. Могу на клавишах сыграть.       — А можно я на маракасах? — Спросил Чарли. — Мария, а вы будете?       — Пойдёмте. Я знаю одну песенку.       Они поднялись на сцену. Вилли доковылял до синтезатора, Мария помогла ему сесть на табуретку и отложила костыли в сторону. Напела мелодию, и взяла гитару. Мистер Бакет взял гитару, а миссис Бакет встала рядом с сыном.       — Песня. О том, что дом очень важен. Исполняется на иностранном языке.

Где-то за лесом и за холмом Дом, милый дом. Мы до него долетим, доплывем Или… пешком. Рядышком встанем и запоём — Он, ты и я. Что согревает наш милый дом? Наша семья. Я, ты, все мы, вьюгам назло Среди зи-мы свет и тепло…

      Зрители долго аплодировали, все получили подарки от Вилли Вонки, особенно был счастлив Вилли Вонка, когда ему вручили набор «восхитительного сливочного восторга Вилли Вонки», ведь никто во всем городе не знал, что этот человек с длинными волосами, обычных джинсах и куртке, на костылях, и есть тот самый великий кондитер.       — Интересно, и какой же шоколад у Вилли Вонки, — с удивлением спросил Вилли, отламывая кусок шоколадки и кладя ее в рот. — Омх… О… Этот Вилли Вонка знает толк в шоколаде.       — Да неужели? — Засмеялась Мария, глядя на этого человека. — Вы такой забавный.       — Забавный — значит смешной? — Расстроенно спросил мужчина.       — Вы не смешной, Вилли. Вы забавный и очень милый, — Мария обняла его за шею и поцеловала.       Чарли устал и захотел спать. Миссис и мистер Бакет и уставший Чарли попрощались с Вилли и Марией и ушли, а влюблённые стояли посередине площади и целовались.       — С рождеством тебя, Вилли!       — С рождеством! Я хочу, чтобы ты стала Марией Вонкой. Выходи за меня.       Мария посмотрела на него и прижалась к его груди. У них было много нежности, и никто им не мешал. Они были счастливы…